ТЕТРАДИ ПО ЭПИКУРЕЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ

По мнению Климента Александрийского, апостол Павел имел в виду Эпикура, когда он говорил:

««Смотрите, братья, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» *. Философии же [остерегайтесь] не всякой, а такой, как эпику­рейская, о которой упоминает в «Деяниях апостолов» Павел, осуждая ее за то, что она отвергает божественный промысел и обожествляет наслажде­ние, и всякой другой, если она возвеличила стихии, не поставив над ними творческой первопричины, и не дошла до мысли о творце» («Ковры», кн. I, стр. 295).

Хорошо, что отметаются философы, не фантазирующие о боге. Теперь это место понимают лучше, теперь знают, что Павел имел в виду вообще всякую философию.

* Библия. Новый аавет. Поелаю» к нолосояяам апостола Павла, глава % стих 8. Ред.

[131

ЭПИКУРЕЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Тетрадь седьмая

ЦИЦЕРОН

I. «О ПРИРОДЕ БОГОВ» II.«ТУСКУЛАНСКИЕ БЕСЕДЫ» . 5 КНИГ "

ЦИЦЕРОН. «О ПРИРОДЕ БОГОВ»

КНИГА ПЕРВАЯ

Гл. VIII. [18| «Тогда скаяал Веллей весьма самоуверенно по их (т. е. эпикурейцев) обыкновению, больше всего боясь, как бы не показалось, что он в чем-либо сомневается, словно он только что спустился с собра­ния богов и из эпикуровских межмировых пространств» — и т. д. и т. д.

Гл. XIII. [32] Очень хорошее место из Антисфена:

«В той книге, которая носит заглавие «Физик», он говорит, что по народному представлению существует много богов, а естественный бог только один...»

Гл. XIV. [36] О стоике Зеноне говорится:

«Когда же Зенон комментирует «Родословную богов» Гесиода, он совсем отбрасывает привычные и усвоенные представления о богах: он не принимает в число богов ни Юпитера, ни Юнону, ни Весту, никого, кого так называют, но он утверждает, что эти имена по какой-то аллего­рии присвоены вещам, лишенным души и способности речи».

Гл. XV. [41] О стоике Хризиппе говорится:

«Во второй» (т. е. книге о природе богов) «он стремится привести в согласие басни Орфея, Мусея, Гесиода и Гомера с тем, что он сам сказал в первой книге о бессмертных богах, чтобы выглядело, что и древнейшие поэты были стоиками, чего они сами даже и не подозревали».

«А, следуя за ним, Диоген Вавилонский в книге, озаглавленной «О Минерве», отступает от мифа, давая естественное толкование разреше­нию Юпитера от бремени и рождению богини-девственницы».

Гл. XVI. [43] «Итого только он один» (т. е. Эпикур) «усмотрел, что боги существуют прежде всего потому, что сама природа впечатлела в души всех [людей] представление о богах. В самом деле, есть ли такрй народ, суще­ствует ли такое племя, которое и без обучения не имело бы какого-то пред­восхищающего представленияо богах? Эпикур называет его«пролопсис»*?,

132 ТЕТРАДИ ПО ЭПИКУРЕЙСКОЙ ФИЛОСОФИИ

т. е. некое предвосхищающее представление о предмете, без чего ничто не может быть ни понято, ни исследовано, ни подвергнуто обсуждению. Значение и полезность этого учения мы узнали из несравненной книги Эпикура «О правилах суждения»».

Гл. XVII. [44] «...должно понять, что боги существуют, так как мы имеем внутреннее или, лучше сказать, врожденное о них представление. То же, в отношении чего согласна природа всех, по необходимости истинно».

[45] «...Если это так, то правильно сказано в известном изречении Эпикура: «То, что блаженно и вечно, то само не имеет никаких дел и на других не возлагает, так что оно не доступно гневу и не обязано благо­дарностью, ибо все подобное... было бы признаком бессилия»».

«...Все выдающееся имеет полное основание претендовать на покло­нение».

Гл. XVIII. [46] «Мы все, все народы, по самой природе представляем себе богов не иначе, как в образе людей.., но, чтобы не сводить все к пер­воначальным представлениям, и самый разум утверждает то же самое...»

[47] «Какой образ... может быть прекраснее человеческого?..»

[48] «Приходится признать, что боги по внешнему виду — люди.

[49] Все же этот образ не есть тело, а квазитело; и имеет оно не кровь, а квазикровь».

Гл. XVIII. [49] «Эпикур... учит, что сила и существо богов таковы, что они прежде всего познаются не чувством, а умом, — не как нечто плотное, не по числу, в отличие от того, что Эпикур вследствие твердости обозначает словом отгреби *, а воспринимаются они как изображения, в силу сходства и переноса».

Гл. XIX. «Когда от бесчисленного количества образов возникает нескончаемый ряд чрезвычайно сходных изображений и восходит к богам, наша мысль, напряженно направленная на эти изображения, вместе с чув­ством самого большого наслаждения получает понятие о блаженной и вечной сущности».

[50] «Высший же принцип бесконечности весьма достоин длитель­ного и внимательного рассмотрения: при этом по необходимости пости­гается, что эта сущность такова, что все соответствует всему и равное соответствует равному. Эпикур называет это изономией, т. е. равномер­ным распределением. Отсюда, таким образом, следует то, что, если суще­ствует такое огромное количество смертных, то число бессмертных не меньше; и если силы уничтожающие не определимы числом, то и сил сохраняющих должно быть бесчисленное множество».

[51] «И еще, Бальб, вы обыкновенно спрашиваете нас, какова жизнь богов и как проходит их век. Очевидно [жизнь их] такова, что нельзя придумать ничего более счастливого, ничего более насыщенного всевоз­можными благами. В самом деле, оно [божество] ничего не делает, не свя­зано никакими занятиями, не обременено никакой работой; оно наслаж­дается собственной мудростью и добродетелью, оно подлинно уверено, что будет вечно пребывать как среди величайших, так и среди бессмерт­ных благ».

Гл. XX. [52] «Этого бога мы по справедливости можем назвать бла­женным, вашего же — настоящим мучеником: в самом деле, или бог есть не что иное, как сама вселенная, — то что может быть менее спокойным, чем вращаться с изумительной быстротой вокруг небесной оси без единого мгновения перерыва? А вне покоя ничто не может быть счастливым. Или в самом мире существует некий бог, который царствует, который управляет, который направляет бег звезд, соблюдает последовательность

* — твердый предмет. Рев.

ТЕТРАДЬ СЕДЬМАЯ

времен, смену н порядок всего и, созерцая земли и моря, охраняет благо­денствие н жизнь людей: [вот] он подлинно загружен тяжелыми и много­трудными делами. [53] Мы же полагаем счастливую жизнь в спокойствии духа, в свободе от каких бы то ни было обязанностей. Ибо нас учил тот, кто [объяснил и все] другое, — что мир возник естественным путем: он не был делом искусства какого-либо мастера. И представить себе это не труднее, чем при вашем отрицании того, что природа без божественного искусства создаст, создает или создала бесчисленные миры. Так как вы не видите, каким образом может природа создавать это без какого-либо разума, то вы, как трагические поэты, когда вы не можете представить развязку пьесы, прибегаете к богу. [54] Вы, конечно, не пожелали бы его помощи, если бы вы видели повсюду огромные пространства, без меры и предела, в которых дух, стремительно бросаясь, так странствует повсюду, что он не видит, однако, никакого предельного рубежа, на ко­тором он мог бы остановиться. Итак, в этом безмерном в ширину, длину и глубину [пространстве] носится бесконечная в своей бесчисленности масса атомов; эти атомы, несмотря на то, что они разделены пустотой, сцеп­ляются, однако, взаимно, и, схватывая одни других, продолжаются непре­рывно; от этого-то происходят эти формы и фигуры вещей, образование которых без наковален и кузнечных мехов вы не считаете возможным. И таким образом вы посадили нам на шею вечного владыку, чтобы мы боя­лись его денно и нощно. В самом деле, кто не побоится бога, все предвидя­щего, обо всем думающего, все замечающего, полагающего, что все имеет к нему отношение, любопытного и обремененного делами?»

[55] Ютсюда-то впервые обнаружилась перед вами та, судьбой пред­назначенная, необходимость, которую вы называете «роком»; и таким образом вы утверждаете, что все, что бы ни случилось, происходит как следствие вечной истины и непрерывного ряда причин. Но что следует думать о такой философии, по воззрению которой, — как это представ­ляется старушонкам, и притом невежественным, — все происходит по воле рока? Далее следует ваша мантика, которую мы переводим как «дар прорицания»; если бы мы хотели вас слушать, то мы под влиянием этой мантики преисполнились бы таким суеверием, что мы должны были бы поклоняться жрецам, предсказателям, гадателям, вещунам и толко­вателям снов».

[56] «Избавленные Эпикуром от этих страхов и получившие свободу, мы не боимся тех [богов], которые, как мы понимаем, ни для себя не вы­думывают никаких неприятностей, ни для других не выискивают, и мы благоговейно и свято чтим это существо превосходной и возвышенной природы».

За этим следует возражение Котта.

Гл. XXI. [58] «Я признаю.., что речь твоя понятна: она не только мыслями богата, но и изложена в более изящных выражениях, чем это в обыкновении у ваших [т. е. у эпикурейцев]».

Гл. XXIII. [62] «Ибо по твоим словам, то обстоятельство, что всем народам и человеческим племенам так кажется, является достаточно боль­шим основанием, почему мы должны признать существование богов. Это не только само по себе легкомысленно, но и ошибочно».

(Котта, рассказав о том, что книги Протагора, который отрицал существование богов, были сожжены в народном собрании, а сам Про­та гор был изгнан из страны) [продолжал]: [63] «вследствие этого я, по край­ней мере, думаю, что многие стали осторожнее с публичным высказыва­нием такого мнения, так как даже сомнение не могло избежать наказания».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: