Злоупотребления правом при пересмотре судебных постановлений в апелляционном, кассационном, надзорном порядке и по вновь открывшимся обстоятельствам

Пересмотр судебных постановлений в порядке апелляционного, кассационного, надзорного производства, а также по вновь открывшимся обстоятельствам является важнейшей гарантией законности и обоснованности судебных актов, служит средством предотвращения судейского субъективизма и предвзятости. Право на обжалование судебных постановлений выступает составной частью права на судебную защиту.

Субъективное право обжаловать судебный акт направлено на защиту нарушенных или оспоренных прав, свобод и охраняемых законом интересов участников гражданского процесса. Если для истца первоначально такое нарушение было вызвано действиями (бездействием) ответчика, то теперь его права нарушает также принятый судебный акт, которым подкреплена правильность действий (бездействия) его оппонента. Для ответчика с принятием неблагоприятного судебного акта возникли определенные юридические обязанности или он оказался привлечен к юридической ответственности.

Главным лейтмотивом злоупотреблений процессуальным правом является попытка недобросовестным способом добиться отмены либо оставления в силе судебного акта. Мотивом злоупотреблений может быть также сутяжничество лица, первоначально жалующегося на ответчика, а впоследствии на судью, не удовлетворившего его требования. Путем обжалования судебного акта лицо может добиваться отсрочки его исполнения.

Наиболее общим и распространенным злоупотреблением процессуальным правом является недобросовестная подача заведомо неосновательной апелляционной, кассационной или надзорной жалобы. Еще Е.В. Васьковский писал об "обжаловании решений суда в полном сознании их правильности и возбуждении бесцельных ходатайств только для проволочки процесса".*(494) И.М. Зайцев характеризовал такие жалобы как "подаваемые "на авось" либо обосновываемые юридически несущественными обстоятельствами и документами, не имеющими отношения к делу".*(495) Б.С. Антимонов и С.Л. Герзон приводят любопытный факт: "В воспоминаниях адвокатов старшего поколения сохранился образ "специалиста-кассатора" - особого типа адвоката, порожденного институтом формальной кассации процесса в царской России и крайне противоречивой и казуистической практикой дореволюционного кассационного суда (сената). Некоторые из таких специалистов считали, что "кассационный повод" найдется в любом деле; весь вопрос в том, сколько усилий придется затратить, чтобы его найти. Поэтому они никогда не отказывали клиенту в составлении и поддержании кассационной жалобы".*(496) Сейчас подача заведомо неосновательных кассационных жалоб также встречается нередко. В "Российской газете" рассказывалось о положении, сложившемся в Мурманской области, когда все крупные предприятия региона восстали против нетрадиционных способов пополнения бюджета, изобретенных налоговиками. Не вдаваясь в существо дела, отметим, что все иски были налогоплательщиками выиграны. Из двадцати кассационных жалоб в среднем удовлетворялась только одна. Как пишет автор материала, все жалобы "изготовлены по одному "шаблону", составленному для первого из рассматриваемых дел, меняются только заглавные листки с наименованиями и датами. Рассмотрение таких вот бумаг, поданных на авось, без должной аргументации, по принципу "лишь бы перед начальством отчитаться", обходится государству недешево: одна и та же "провинность", даже надуманная, мифическая до бесконечности, эксплуатируется налоговыми инспекциями, невзирая на ранее принятые судебные решения и наработанную судебную практику... Даже когда... становится явным, что так поступать неправильно, незаконно, все равно продолжают доначислять налоги, взыскивать штрафы и пени".*(497)

При подаче подобных жалоб в суд лицо осознает, что обжалуемый судебный акт является законным и обоснованным, но тем не менее приносит на него жалобу с целью затянуть производство по делу либо добиться отсрочки в исполнении возложенной на него юридической обязанности. Следует отметить, что подлинный интерес к обжалованию существует у лица, участвующего в деле, в отношении которого принят неблагоприятный для него по материально-правовым и процессуальным последствиям судебный акт. При этом лицо должно добросовестно предполагать, что судебное решение (определение, постановление) является незаконным и необоснованным. Целью заявителя является отмена акта либо его изменение в благоприятном для себя направлении.

Обжалуя судебное постановление, лица обязаны привести в апелляционной жалобе свои доводы (п. 4 ч. 1 ст. 322 ГПК), в кассационной жалобе - основания, по которым они считают решение суда неправильным (п. 4 ч. 1 ст. 339 ГПК), а в надзорной жалобе - указание на то, в чем заключается допущенное судами существенное нарушение закона (п. 6 ч. 1 ст. 378 ГПК). Ориентиром для лиц должны служить основания для отмены или изменения судебных постановлений в апелляционном (ст. 330 ГПК), кассационном (ст. 362-364 ГПК) или надзорном порядке (ст. 387 ГПК). Если они отсутствуют, то решение суда является законным и обоснованным. Какие-либо субъективные (даже добросовестные) представления жалобщика о неправильности судебного акта не могут явиться основанием для его отмены.

Рассматриваемые злоупотребления состоят в том, что доводы лиц, обжалующих решения, носят искусственный и не соответствующий действительности характер. Такое поведение можно скорее охарактеризовать не как обжалование судебного постановления, а как дискредитацию решения (определения, постановления) суда. Например, лицо недобросовестно создает видимость оснований для отмены судебного постановления там, где их в действительности нет. При злоупотреблениях правом такая ссылка должна быть явно неосновательной. Например, кассатор ссылается на недоказанность определенных фактов, хотя их наличие не вызывает сомнений, и в судебном заседании они были признаны лицом. Или лицо заявляет, что не было надлежащим образом извещено о времени и месте судебного заседания, хотя в судебном заседании оно присутствовало.

Нередко доводы лица носят формальный характер и не могут повлиять на отмену судебного решения. Б.С. Антимонов и С.Л. Герзон в пособии для адвокатов отмечали, что "при анализе процессуальных нарушений адвокат должен опасаться двух крайностей в их оценке: процессуального формализма и процессуального нигилизма".*(498) То есть, с одной стороны, нельзя умалять значение процессуальных нарушений для отмены судебного постановления, а с другой - нельзя придавать формальным нарушениям исключительный характер. В соответствии с ч. 2 ст. 362 ГПК "правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям". Соответственно, ссылки лица на какие-либо формальные основания для отмены судебного акта, направленные лишь на его дискредитацию и не учитывающие то, как эти нарушения могли сказаться на правильности решения, можно считать злоупотреблением правом на обжалование даже в том случае, если эти нарушения действительно имели место. Например, сюда можно отнести отдельные орфографические ошибки в решении, незначительное нарушение сроков судебного разбирательства и т.п. Издержки, связанные с рассмотрением подобной кассационной жалобы, во много раз превосходят издержки от оставления в силе судебного постановления, имеющего подобные формальные недочеты.

Бывает, что доводы жалобщика направлены на дискредитацию решения по основаниям, противоречащим позиции самого жалобщика. Например, кассатор-истец, проигравший дело, указывает в жалобе, что решение является незаконным, поскольку противоположная сторона была лишена права на защиту либо не было удовлетворено какое-либо ее ходатайство. Или ответчик ссылается в жалобе на то, что к участию в деле не был привлечен прокурор (хотя предполагается, что по делам, где закон предусматривает обязательное участие прокурора, последний выступает для защиты прав истца).

Подача жалобы на судебное постановление может представлять собой недобросовестную попытку лица отказаться от совершенных им же процессуальных действий с учетом изменившихся обстоятельств. Если суд поддерживает аргументы лица, то такое злоупотребление достигает своей цели. Так, определением мирового судьи Центрального района прекращено производство по делу о разделе имущества в связи с утверждением мирового соглашения между сторонами. В своей надзорной жалобе Ш. ссылается на то, что, подписывая мировое соглашение, передавая перечисленное в мировом соглашении имущество ответчице и выплатив ей компенсацию в сумме 100 000 руб., он тем самым нарушил равенство долей в общем совместном имуществе; суд же утвердил мировое соглашение без учета данного обстоятельства. Президиум областного суда отменил определение мирового судьи, указав, что в соответствии со ст. 39 СК РФ при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами. Ш. ссылается на то, что договора о неравенстве долей у него с ответчицей не было.*(499) В соответствии с ч. 2 ст. 39 СК РФ общее имущество супругов может быть разделено по их соглашению (в том числе и по мировому судебному соглашению). Считаем, что доводы Ш. о том, что он не отдавал отчет в своих действиях, подписывая мировое соглашение, и, как выяснилось, допустил нарушение закона, выглядят весьма сомнительными.

Злоупотреблением процессуальным правом является также необоснованное обжалование всех действий (бездействия) и определений суда в вышестоящую инстанцию. Для некоторых лиц (или их представителей) такой стиль поведения является нормой, причем жалобы подаются даже при очевидно безразличном для заявителя характере оспариваемого определения. Любое процессуальное действие суда влечет за собой поток жалоб со стороны таких лиц. При первоначально кажущейся бесперспективности такого поведения оно все же приносит определенные дивиденды недобросовестному лицу, вносит нервозность в судебное разбирательство, неоправданно увеличивает срок рассмотрения дела. Препятствием для таких злоупотреблений является установленный ст. 371 ГПК перечень определений, которые могут быть обжалованы и которые обжалуются только совместно с решением.

Нередко недобросовестные лица, понимая бесперспективность процессуальных способов борьбы, переходят от жалоб на определения суда к жалобам на самого судью. Адресатами подобных жалоб может быть самый широкий круг субъектов, начиная от председателя соответствующего суда или квалификационной коллегии и заканчивая Президентом Российской Федерации. Подобное поведение выступает как средство оказания давления на судью в целях склонения его к принятию "нужного" решения. Даже при отрицательном для сутяжника ответе на его жалобу на репутацию судьи оказывается брошена тень.

Специфической разновидностью рассматриваемого злоупотребления (на первый взгляд, противоречащей всякой логике и здравому смыслу, но, как ни странно, встречающейся в судебной практике) является обжалование судебного постановления лицом, в пользу которого оно принято. Остается только догадываться о мотивах поведения лица, поступающего подобным образом, хотя в некоторых случаях они объяснимы и должны быть квалифицированы как злоупотребление правом. Например, лицо, увлекшись затеянной тяжбой, желает перенести ее в суд второй инстанции, преследуя единственную цель: доставить своему оппоненту максимальные неудобства.

При установлении описанных злоупотреблений суд должен не только отказать в удовлетворении такой апелляционной, кассационной или надзорной жалобы, но и применить к заявившему ее лицу последствия, аналогичные закрепленным в ст. 99 ГПК. Для реализации изложенных положений закон должен предусмотреть норму, на основании которой с лица, подавшего явно неосновательную апелляционную или кассационную жалобу в целях затягивания производства по делу или отсрочки исполнения судебного решения, суд апелляционной или кассационной инстанции может взыскать в пользу другой стороны вознаграждение за фактическую потерю времени.

В этом отношении интересен опыт гражданского процессуального законодательства Республики Армения. Так, если Палата по гражданским и хозяйственным судам Кассационного суда установит, что "адвокат, имеющий специальную лицензию и зарегистрированный в Кассационном суде, принес заведомо необоснованный протест", то она "вправе представить ходатайство в орган, выдавший адвокату лицензию о применении к нему мер воздействия. Орган, выдавший адвокату лицензию, обязан в месячный срок сообщить Кассационному суду о принятых мерах. При повторном обнаружении нарушений, допущенных тем же адвокатом, Палата вправе вынести частное определение о признании регистрации адвоката недействительной".*(500)

В ГПК следует записать, что включенные в апелляционную или кассационную жалобу доводы о незаконности или необоснованности решения, если они противоречат ранее изложенным в судебном заседании доводам самого заявителя жалобы, не принимаются во внимание судом второй инстанции, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 364 ГПК.

Необходимо также уточнить требования, предъявляемые к самой апелляционной и кассационной жалобе, указав, что в жалобе должны содержаться доводы относительно незаконности и необоснованности принятых судебных постановлений. Жалобы на действия (бездействие) судей рассматриваются в ином, предусмотренном законом порядке.

Многие злоупотребления правом, встречающиеся при пересмотре судебных постановлений, схожи со злоупотреблениями, совершаемыми в суде первой инстанции. Например, заявление заведомо необоснованного ходатайства о восстановлении срока на подачу жалобы; ложь в объяснениях по делу; неожиданный "вброс" доказательств в суд второй инстанции, сопровождаемый недобросовестной ссылкой на невозможность их представления в суд первой инстанции, и пр.

К числу злоупотреблений правом можно также отнести неполное изложение в жалобе всех своих доводов по делу и сокрытие некоторых из них для того, чтобы в решающий момент представить их суду неожиданно для противоположной стороны. Некоторые авторы пишут, что "нет смысла надеяться только на неожиданность этих доводов для противника: опытный противник всегда найдет нужные возражения против "неожиданного" довода и сверх того отметит в объяснениях процессуальную нечестность жалобщика к невыгоде последнего".*(501) Однако нужно признать, что в условиях дефицита времени, отведенного для пересмотра дела, лицу бывает сложно эффективно и оперативно реагировать на новые аргументы стороны, это может потребовать обращения к материалам дела либо к тексту нормативно-правовых актов. Наиболее эффективной мерой со стороны суда будет отложение заседания суда апелляционной инстанции или непринятие к рассмотрению новых доводов лица судом кассационной инстанции.

Принятие определения судом второй инстанции не всегда означает для лица, выигравшего дело, возможность получить присужденную сумму или имущество. Недобросовестное лицо располагает определенным арсеналом средств, позволяющих ему отодвинуть исполнение неблагоприятного судебного акта на более позднее время. Закон предоставляет лицу, подающему надзорную жалобу, право требовать приостановления исполнения судебного акта. Удовлетворение подобного ходатайства связывается ГПК с вынесением судьей определения об истребовании дела. Такое определение выносится при наличии у судьи сомнений в законности судебного постановления (п. 1 ч. 2 ст. 381 ГПК). Учитывая, что факты, приводимые в надзорной жалобе, могут быть преподаны лицом одиозно (т.е. односторонне, не объективно, без учета действительных обстоятельств дела), такой вариант развития событий выглядит вполне правдоподобно. Суд надзорной инстанции каждый раз при рассмотрении ходатайств о приостановлении исполнения судебного акта должен оценивать основательность аргументов лица, ходатайствующего о таком приостановлении. В законе за участником процесса, которому несвоевременным исполнением судебного акта причинены убытки, должно быть закреплено право на их компенсацию.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: