Сделай Сам Свою Работу на 5

Злоупотребления правом в сфере доказывания





 

 

Один из наиболее значимых вопросов при исследовании злоупотреблений, совершаемых при доказывании обстоятельств гражданских дел, состоит в следующем: является ли доказывание обстоятельств гражданского дела правом или обязанностью лиц, участвующих в деле? Эта проблема обсуждалась ведущими учеными процессуалистами, но какого-либо единого мнения по рассматриваемому вопросу пока не выработано.

Ряд ученых считают доказывание юридической обязанностью,*(460) другие отрицают такой подход.*(461) Например, М.К. Треушников рассматривает доказывание как юридическую обязанность, отмечая, что она обеспечивается мерами государственного принуждения, поскольку если "сторона не представила доказательств в обоснование утверждаемого факта, суд может отвергнуть как несуществующий данный факт".*(462) О.В. Баулин пишет, что "юридической обязанности для стороны доказывать обстоятельства материально-правового характера, на которые она ссылается, не существует. Ответчик в процессе имеет право избрать пассивную позицию и просто отрицать иск, что свидетельствует об отсутствии у него обязанности доказывать какие-либо обстоятельства".*(463) М.А. Гурвич характеризует обязанность доказывания как промежуточную правовую категорию, относя ее к явлениям, "которые целиком не охватываются одним из элементов принятой для этих явлений классификации. Они характерны тем, что отдельные классификационные признаки в них либо отсутствуют, либо проявляются в ослабленном, "стертом" виде. Утратив признаки одного элемента классификации, они еще полностью или совсем не приобрели признаков другого".*(464)



На наш взгляд, поставленная проблема должна решаться с учетом следующего. Все процессуальные нормативные акты, начиная с Устава гражданского судопроизводства 1864 г., регламентировали представление доказательств именно как обязанность лиц, участвующих в деле. Так, на основании ст. 366 УГС "истец должен доказать свой иск. Ответчик, возражающий против требований истца, обязан со своей стороны доказать свои возражения".*(465) Впоследствии менялось только редакционное оформление данной правовой нормы. Статья 118 ГПК РСФСР 1923 г. устанавливала, что "каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений".*(466) Без каких-либо изменений это положение перешло в ч. 1 ст. 50 ГПК РСФСР 1964 г., а затем было включено в ч. 1 ст. 56 ГПК РФ с добавлением: "...если иное не предусмотрено федеральным законом". Соответствующие статьи двух последних Кодексов были озаглавлены "Обязанность доказывания", что, казалось бы, однозначно свидетельствовало об императивности содержащегося в них предписания.



Трактовка "обязанности доказывания" строго как обязанности только лишь на основе содержащегося в законе долженствования, была бы слишком поверхностной и прямолинейной. Признаками любой юридической обязанности являются корреспондирующее право другой стороны потребовать надлежащего поведения и обеспеченность мерами государственного принуждения на случай неисполнения обязанности.

Первоначально возникает вопрос: кто может потребовать от лица исполнения обязанности доказать основание своих требований или возражений? Очевидно, что одна сторона спора не вправе требовать от другой стороны доказать основание своих требований или возражений, поскольку стороны не состоят друг с другом в гражданских процессуальных правоотношениях. Стороны не обладают властными полномочиями по отношению друг к другу и требовать что-либо друг от друга не вправе. Кроме того, вряд ли лицо заинтересовано в обладании правом требовать представления доказательств правоты от другой стороны спора. Скорее, наоборот, голословные утверждения и пассивность процессуального противника выгодны такой стороне.



Следовательно, управомоченным субъектом является суд. Но может ли суд потребовать от стороны доказать основание своих требований или возражений? Дореволюционное и современное понимание места и роли гражданского судопроизводства в общественной жизни, а также принципов состязательности, диспозитивности и равноправия сторон, предполагающих максимальную активность и заинтересованность лиц в процессе, однозначно свидетельствуют о том, что суд не может выдвигать подобное требование против и помимо воли сторон. В соответствии со ст. 367 УГС 1864 г. "суд ни в каком случае не собирает сам доказательств или справок, а основывает решения исключительно на доказательствах, представленных тяжущимися". Об этом свидетельствуют и нормы действующего ГПК. Так, на основании ч. 2 ст. 56 ГПК суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, если стороны на какие-либо из них не ссылались. Далее, в ч. 1 ст. 57 ГПК указано: "Доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства". Во втором предложении курсивом нами обозначено два допущения: во-первых, суд вправе предложить стороне представить дополнительные доказательства, следовательно, он может и не делать этого, ограничившись имеющимися доказательствами; во-вторых, суд имеет право лишь предложить, а не потребовать представления дополнительных доказательств, что говорит само за себя.

В соответствии с ч. 1 ст. 57 ГПК "в случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств". Из смысла приведенной нормы вытекает, во-первых, что суд может лишь оказать содействие в собирании и истребовании доказательств, т.е. помочь стороне, во-вторых, суд вправе сделать это только по мотивированному ходатайству (ч. 2 ст. 57 ГПК), а в-третьих, собирание и представление доказательств - это задача лиц, участвующих в деле. Обращение к ч. 3-4 ст. 57 ГПК свидетельствует о том, что истинная обязанность по представлению доказательств в суд лежит не на лицах, участвующих в деле, а на гражданах и должностных лицах, владеющих истребуемым доказательством. При неисполнении такой обязанности к ним применяются меры гражданской процессуальной ответственности в виде штрафа в размере 10 МРОТ для должностных лиц и 5 МРОТ для граждан. По смыслу закона лица, участвующие в деле, даже владеющие необходимыми доказательствами, не могут быть оштрафованы за непредставление доказательств.

Сопоставление ч. 1 ст. 56 ГПК с ч. 2 ст. 249 ГПК также помогает провести разграничение между доказыванием как субъективным правом лиц, участвующих в исковом производстве, и доказыванием как обязанностью должностных лиц (и участвующих, и не принимающих участия в делах, возникающих из публичных правоотношений). На основании ч. 2 ст. 249 ГПК "при рассмотрении и разрешении дел, возникающих из публичных правоотношений, суд может истребовать доказательства по своей инициативе в целях правильного разрешения дела. Должностные лица, не исполняющие требований суда о предоставлении доказательств, подвергаются штрафу в размере до десяти установленных федеральным законом минимальных размеров оплаты труда". Из приведенной нормы видно, что деятельность по доказыванию в виде собирания и исследования доказательств может осуществляться судом в целях правильного разрешения дела, а доказывание в форме представления доказательств является обязанностью должностных лиц, за неисполнение которой они могут быть привлечены к процессуальной ответственности. В исковом производстве суд не может требовать представления доказательств от лиц, участвующих в деле, и не вправе истребовать их по своей инициативе.

Вторым признаком юридической обязанности является применение мер ответственности за неисполнение либо ненадлежащее исполнение такой обязанности. Лицо, ее не исполнившее, приобретает дополнительное обременение и должно претерпеть неблагоприятные последствия своего поведения. Несет ли лицо, участвующее в деле, за неисполнение либо ненадлежащее исполнение обязанности по доказыванию какие-либо меры ответственности? В соответствии с ч. 2 ст. 35 ГПК "при неисполнении процессуальных обязанностей наступают последствия, предусмотренные законодательством о гражданском судопроизводстве". Поскольку эта норма не разъясняет всех возникающих вопросов, предположим, что последствием за неисполнение обязанности доказывания будет являться неблагоприятный исход дела для пассивной стороны. Для истца - это отказ в удовлетворении исковых требований, удовлетворение их в меньшем объеме либо удовлетворении с иной мотивировкой, а для ответчика - это удовлетворение исковых требований либо отказ в удовлетворении встречного иска. Неблагоприятные последствия пассивности для третьих лиц зависят от характера их заинтересованности, обусловливающей соответствующее процессуальное положение.

В третьей главе работы мы пришли к выводу, что неблагоприятный исход дела хотя и может сопутствовать злоупотреблению правом, но он не является мерой гражданской процессуальной ответственности, а относится к иным мерам гражданского процессуального принуждения.

При попытке моделирования ответственности за неисполнение обязанности по доказыванию не удается выстроить четкий механизм причинно-следственной связи между деянием и наступившими последствиями. Последствие здесь не следует с необходимостью за совершенным правонарушением. Пассивность субъекта в доказывании оснований своих требований или возражений обычно ведет к неблагоприятному исходу процесса, но вряд ли стоит расценивать это как аксиому, поскольку не исключена ситуация, при которой решение суда, несмотря на уклонение лица от доказывания своих требований, все же будет принято в его пользу. В этом случае возникнет парадоксальная ситуация, при которой лицо, нарушившее обязанность, окажется не только не привлечено к ответственности, но и вознаграждено за свое поведение. Это связано с тем, что исход дела является результирующим множества составляющих факторов, как поддающихся, так и не поддающихся волевому контролю участников процесса и суда.

Обязательным признаком правонарушения являются вызванные им негативные последствия. Кому же причиняет вред бездействие стороны в доказательственной деятельности? Очевидно, что самому бездействующему лицу. Выходит, если признать такое бездействие правонарушением, то это будет правонарушение, направленное против себя самого. Закон не запрещает причинять себе вред, поэтому рассматриваемое поведение юридически безупречно.

Наконец, вряд ли можно утверждать, что лица, участвующие в деле, обязаны представлять и исследовать доказательства, поскольку на основании ч. 1 ст. 35 ГПК они имеют право представлять доказательства и участвовать в их исследовании, заявлять ходатайства, в том числе об истребовании доказательств. Не возникает ли в данном случае противоречия между ч. 1 ст. 35 и ч. 1 ст. 56 ГПК, которые по-разному определяют характер должного поведения лица в сфере доказательственной деятельности? На наш взгляд, ГПК оперирует термином "обязанность" в силу ряда причин.

1) "Обязанность доказывания" по ГПК - это обязанность, отражающая условия реализации субъективного права, иными словами, обязанность, связанная с субъективным правом. Неисполнение обязанности погашает само субъективное право. Если лицо хочет воспользоваться принадлежащим ему правом, оно должно исполнить связанную с этим обязанность. Обязанность доказывания - это обязанность, следующая за правом лица заявлять свои требования и возражения.

2) "Обязанность доказывания" - это обязанность, существующая только относительно другой стороны спора. Часть 1 ст. 65 ГПК говорит не о том, что "сторона должна доказать", а о том, чтo должна доказать каждая сторона, а чтo она может не доказывать. Данную норму следует понимать как обязанность одной стороны спора относительно другой, а не как обязанность стороны в целом. Данная норма не столько обязывает сторону доказать что-либо, сколько освобождает сторону от обязанности доказывать то, что входит в сферу требований и возражений другой стороны.

3) "Обязанность доказывания" призвана акцентировать внимание адресата гражданских процессуальных норм на обязанности доказать обстоятельства дела, если только он хочет достичь определенного результата процесса. Ее неисполнение не влечет за собой каких-либо дополнительных обременений субъекта, а стимулируется исключительно его личной заинтересованностью.

Таким образом, "обязанность доказывания" - обязанность относительная, существующая относительно субъективного права ее обладателя по заявлению требований или возражений, относительно другой стороны спора, относительно достижения цели процесса для заинтересованного лица, а значит, не обладающая признаками классической обязанности, обеспеченной полноценными мерами государственного принуждения.

Вместе с тем нельзя не заметить, что представление о доказывании как о праве лица несколько противоречит логике гражданского судопроизводства. Как отмечал М.А. Гурвич, "непризнание долга доказывания юридической обязанностью существенно ослабляет регулирующий судопроизводство порядок, выхолащивает процессуальную форму, в которой формирование исходного фактического и доказательственного материала составляет необходимое и в этом смысле категорическое условие правосудия".*(467) Складывается ситуация, при которой ни одно из возможных решений не удовлетворяет исследователя: обязанность доказывания (даже если не учитывать трудности в обнаружении санкции за ее неисполнение) выглядит слишком категорично, а доказывание как право лишает смысла всю процессуальную деятельность.

 

 

На наш взгляд, разрешение возникшей коллизии должно происходить следующим образом.

Действуя методом от противного, определим, какой смысл вкладывается в понятие "неисполнение обязанности доказывания".

Если говорить о доказывании как о юридической обязанности, то первоначально эта обязанность трансформируется в обязанность представлять доказательства в суд, затем - в обязанность принять участие в их исследовании и оценке. Следовательно, неисполнение обязанности доказывания заключается в том, что субъект не представляет суду доказательств в обоснование выдвинутых им требований или возражений, уклоняется от участия в исследовании доказательств либо приводит доказательства, не отвечающие требованиям относимости, допустимости или достоверности. То есть речь идет о ситуации, когда лицо, предъявившее иск, приводит в обоснование своих требований заведомо недоброкачественные доказательства либо проявляет полную пассивность в процессе, ограничиваясь в лучшем случае дачей объяснений по делу. Такое поведение, на наш взгляд, позволяет поставить вопрос о квалификации действий лица по ст. 99 ГПК со всеми предусмотренными данной нормой последствиями. Здесь недостаточно одних лишь мер защиты в виде наступления неблагоприятного для лица исхода гражданского процесса. К недобросовестному лицу должны быть применены меры гражданской процессуальной ответственности в виде дополнительных денежных взысканий.

Ранее подобные мнения уже высказывались в юридической литературе. Так, Л.А. Ванеева предложила считать ст. 92 ГПК РСФСР санкцией, применяемой за неисполнение обязанности, установленной ст. 50 ГПК РСФСР. Она пишет, что "вина стороны в невыполнении обязанности доказывания может выразиться в том, что она недобросовестно заявила неосновательный иск, т.е. знала, что не было обстоятельств, на которые она ссылается в обоснование своих требований или возражений, а потому и не могла представить доказательств, подтверждающих их".*(468) И.М. Резниченко предлагал решать вопрос об ответственности стороны за подобную доказательственную пассивность с учетом того, был ли стороной использован весь доказательственный потенциал по делу.*(469)

При оценке анализируемого злоупотребления правом должен быть установлен умысел лица. Фактическая невозможность исполнения обязанности доказывания (в том числе в силу неграмотности стороны, утраты ею доказательств по делу и т.п.) не является противоправной.

Таким образом, умышленное недоказывание оснований своих требований или возражений сторонами гражданского процесса является злоупотреблением процессуальным правом.

 

 

О злоупотреблении процессуальным правом доказывать свои требования или возражения можно говорить в случаях, когда лицо под видом осуществления доказательственной деятельности пытается скрыть действительные обстоятельства дела, ввести суд в заблуждение либо затянуть судебное разбирательство.

Распознавание злоупотреблений-действий, как и квалификация прочих злоупотреблений, затруднено, поскольку действия лица носят внешне законный характер и как будто свидетельствуют о его активности в доказывании своей правоты. Выше мы рассматривали подобного рода злоупотребления, состоящие в заявлении ходатайств об истребовании доказательств, проведении экспертизы, вызове свидетеля и совершаемые в целях отложения судебного заседания, затягивания производства по делу, сокрытия действительных обстоятельств дела, введения суда в заблуждение и пр. Мерой гражданской процессуальной защиты от недобросовестности лица может служить отказ в совершении действий по истребованию, получению доказательств, их приобщению к материалам дела, если данные действия содержат признаки злоупотребления правом, либо, наоборот, предложение совершить определенные процессуальные действия (представить иные доказательства в обоснование своих требований и пр.).

Злоупотребления правом, связанные с доказыванием, могут быть продолжением недобросовестно заявленного иска, когда одно злоупотребление истца влечет за собой последующее. Недобросовестный ответчик при споре против иска также может совершать злоупотребления, состоящие, например, в истребовании и представлении пустых доказательств.

Если понимать доказывание как субъективное право лица, участвующего в деле, нужно констатировать, что лицо имеет "право на бездействие", т.е. на доказательственную пассивность. Однако это не дает лицу право злоупотреблять своим бездействием, причиняя вред интересам правосудия, правам и законным интересам других лиц. Например, определением Автозаводского районного суда ОАО "АвтоВАЗ" отказано в удовлетворении ходатайства об обеспечении доказательств. Судебная коллегия по гражданским делам Самарского областного суда определение отменила, указав следующее. Х. предъявила требования о замене автомобиля к заводу-изготовителю в связи с некачественным изготовлением товара. До обращения в суд она направила претензию ОАО "АвтоВАЗ". Ответчик для рассмотрения претензии направил истице письмо, в котором предложил ей сдать автомобиль на ответственное хранение ОАО "Лада-Спецоборудование". Ответа от истицы не последовало, и она обратилась с исковыми требованиями в суд. Судебная коллегия в числе прочих доводов указала, что ответчиком в соответствии со ст. 64 ГПК заявлено ходатайство до рассмотрения дела по существу обязать истицу сдать автомобиль на ответственное хранение в ОАО "Лада-Спецоборудование", тем более что истица уклоняется от представления автомобиля для его осмотра и проведения экспертизы.*(470) Таким образом, бездействие истицы было расценено как уклонение от представления доказательства, являющегося одновременно предметом спора.

Эффективными мерами гражданской процессуальной защиты против недобросовестного бездействия лица являются: признание факта, для подтверждения которого назначается экспертиза, установленным или неустановленным в зависимости от того, какая сторона уклоняется от прохождения экспертизы (ч. 3 ст. 79 ГПК), а также обоснование судом своих выводов объяснениями другой стороны, если лицо удерживает находящиеся у него доказательства и не представляет их суду (ч. 1 ст. 68 ГПК).

 

 

Важным для оценки добросовестности поведения субъекта по доказыванию является также момент реализации им возможности по доказыванию. Непоследовательность закона при определении момента доказывания порождает практические трудности и открывает дорогу всевозможным злоупотреблениям. Одним из наиболее распространенных, "классических" злоупотреблений является неожиданный "вброс" доказательств, с которыми не ознакомлен оппонент недобросовестной стороны, в самом конце гражданского процесса либо их представление в суд вышестоящей инстанции при пересмотре дела. Если на уровне второй (кассационной) инстанции данная проблема была разрешена (ч. 1 ст. 358 ГПК), то в первой инстанции нарушение нормы о раскрытии доказательств на этапе подготовки дела к судебному разбирательству (ст. 149 ГПК) так и не было обеспечено необходимыми санкциями.

АПК РФ также предусмотрел (ч. 3 ст. 65) процедуру раскрытия доказательств, направленную на "запрет манипулирования информацией, обманных финтов, приема вбрасывания в игру "припрятанного козыря" под занавес судебной пьесы. В результате чего суду приходится либо возобновить рассмотрение дела по существу, либо решение оказывается затем отменено и дело обречено на движение по новому кругу".*(471)

Для исключения в дальнейшем неосновательного обжалования такого судебного акта (которое будет продолжением недобросовестного поведения ответчика) необходимо максимально упорядочить и формализовать процесс представления доказательств в суд первой инстанции. Примером могла бы послужить реформа Вульфа в Англии. Ее суть заключается в том, что "судом составляется и утверждается обязательный для сторон график разрешения дела. Стороны в соответствии с этим графиком обязаны в определенные сроки предоставлять все имеющиеся у них доказательства и приводить все имеющиеся аргументы, готовить отзывы и контротзывы на документы друг друга... Стороны уже на ранней стадии получают возможность в полном объеме оценить свои шансы и шансы другой стороны".*(472) На наш взгляд, нечто подобное с установлением санкции в виде рассмотрения дела по имеющимся материалам целесообразно закрепить и в российском гражданском процессе.

Иногда лицо допускает и иные правонарушения, связанные с доказыванием. Так, в практике арбитражных судов встречались случаи, когда "ответчик по спору - сторона, которая заведомо проиграет этот спор, - инициирует возбуждение уголовного дела, для того чтобы получить возможность изъять доказательство из материалов арбитражного дела с целью его дальнейшего уничтожения".*(473) ГПК устанавливает процессуальную ответственность за нарушение мер по обеспечению доказательств (ст. 64 ГПК). Некоторые процессуальные правонарушения могут обнаруживать признаки составов преступлений. Например, за фальсификацию доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, или его представителем наступает уголовная ответственность по ст. 303 УК РФ.

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.