Уголовное законодательство

Разработка новых принципов уголовного права началась с первых недель революционного переворота. В силу той важности, которую идеология революции придавала этой сфере, и тех претензий, которые предъявляло общество к уголовной юстиции «старого режима», преобразование уголовного права и суда представлялось важнейшим путем обеспечения гражданской свободы.

Комитет для реформирования уголовной юстиции Учредительного собрания был создан в сентябре 1789 г. В него вошли 7 видных правоведов (Type, Тарже, Тронше и др.). Главную роль в выработке принципов реформирования уголовной юстиции (последовавшего по декретам 8 октября – 3 ноября 1789 г.) и уголовного затем свода законов о преступлениях и наказаниях сыграл граф М. Л. Лепелетье. Согласно новой концепции уголовного права, общегосударственные законы должны охватить только общие принципы оценки преступлений и наиболее значительныеих виды. Остальное было отдано в сферу т. н. исправительной полиции и исправительных наказаний местного уровня. Такие кодексы, связанные с организацией местного самоуправления, были приняты в 1791 г. (Кодекс сельских коммун, кодекс муниципальных и исправительных наказаний). 25 сентября 1791 г. был принят и новый общий уголовный кодекс, ставший первым целостным кодификационным актом революции.

Уголовный кодекс 1791 г. состоял из двух частей: 1) о судебных приговорах, 2) о преступлениях и наказаниях. Первая посвящалась в основном судебному процессу. Во второй характеризовались главные преступления. Такая структура была в значительной степени исторической для Франции.

Все преступления по-новому делились на направленные (А) против публичных интересов и (Б) против частных лиц. Наряду с наиболее опасными традиционными преступлениями против личности и против имущества в кодексе впервые появились новые виды: 1) преступления против внешней безопасности – поддержка иностранных держав, шпионаж, разжигание войны; 2) против внутренней безопасности – заговор и т. п.; 3) против конституции – прежде всего нарушения прав избирательных собраний и т. д.; 4) против законов и авторитета власти; 5) должностные преступления. Система наказаний была либерализирована, выведены из обихода особо жестокие по форме наказания, но в целом оставалась достаточно жесткой. Так, смертная казнь полагалась за 48 конкретных видов преступлений (вместо 115 до Революции). Единственным способом ее осуществления была признана гильотина (с1792 г.). Всего кодекс предусматривал 8 видов наказаний: смертная казнь, содержание в кандалах, содержание в смирительном доме, стеснение свободы, простое заточение в тюрьме, депортация из страны, уменьшение прав, наложение ошейника; последние два считались бесчестящими и налагались в процессе выставления у позорного столба. В первые годы революции сохранялось клеймение преступника как дополнительное наказание, но декретами 27 сентября – 30 декабря 1791 г. оно было отменено. Санкции были весьма значительны. За большинство видов предумышленных убийств полагалась смертная казнь, за непредумышленные – до 20 лет кандалов. При стечении всех отягчающих обстоятельств наказание за грабеж, например, могло достигать 24 лет заточения. В оценке преступлений сохранялся в значительной степени подход старого права: главное заключалось в обнаружении злого умысла, а не в объективных последствиях деяния (что также было и в традициях школы римского права). Например, в случае кражи никакого значения не имела стоимость похищенного. От ответственности освобождались несовершеннолетние (в возрасте до 16-20 лет): они передавались для наказания родителям либо в исправительный дом.

Кодекс установил своеобразный институт общественной реабилитации после отбытия наказания: восстановить все права своиможнобыло не ранее 10 лет после истечения срока наказания, при условии двухлетней оседлости, и подтверждалась особым сертификатом от муниципалитета.

В условиях революционной диктатуры и террора кодекс, однако, потерял свое значение для уголовной юстиции. В течение 1793-1794 гг. была принята масса декретов, сформировавших совершенно новые составы преступлений. Наказаниями почти за все новшества полагалась смертная казнь. Преследования распространились на всех, кто выступал за монархию, кто прятал съестные припасы. В ноябре 1791 г. было введено в практику заочное осуждение эмигрантов по обвинению в формировании мятежного сообщества. Принцип объективного вменения распространялся на «враждебных иностранцев», кто не сумел или не успел доказать преданность делу революции и республики. В последний год значительное место в уголовном праве заняли санкции против разного рода «вредителей».

Упорядочение уголовного права было сделано только с восстановлением республиканской конституции. Новый кодекс 1795 г. в основном повторял систематизацию и наказания кодекса 1791 г., но по большей части был посвящен судебному процессу.

Французская революция XVIII в. стала самым знаменательным событием Нового времени. В ходе ее были последовательно сокрушены все главные политические и правовые институты «старого режима», включая преобразование социально-правового уклада. В этом смысле процесс формирования политического и правового строя Нового времени, соответствующего новому социальному порядку, стал бесповоротным.

Французская революция XVIII в. получила благодаря своей политической значительности и особенностям времени общеевропейское, а с тем и всемирное значение. Политические события, конституционные и правовые формы, выработанные, отвергнутые и снова выработанные во внутринациональной борьбе, распространили свое влияние на политическую жизнь, а затем и государственный строй многих европейских народов. Для некоторых стали прямым фактором модернизации государственного и правового уклада. В еще большей степени это относится к влиянию политической и правовой идеологии Революции, корнями связанной с общеевропейской философией Просвещения XVIII в.

Французская революция XVIII в. положила начало конституционализму в современном понимании (как выражению принципов народовластия, демократии, гражданской свободы и правового равенства). Вместе с тем утвердившийся конституционализм благодаря особенностям революционного движения, значительности влияния леворадикальных политических доктрин изначально получил деформированный вид.

В ходе Революции возобладала идея о том, что Конституция правит в государстве, что нет свободы без и вне конституции, как и без разделения властей и гарантий политических прав в законе. Исторически это было не более чем абсолютизацией отдельного правового опыта. Во всяком случае это подвело политическую мысль и государственное строительство к подмене Права непременно писаным Законом. Чисто ситуативный политический итог (что Конституция – как бы основа право-государственной пирамиды) оформился чуть ли не в главный принцип всего реформирования Государства.

Абсолютизация политической воли народа привела к тому, что в ходе конституционных преобразований революции национальный суверенитет был неоднократно подменен парламентским (начало чему положила еще Английская революция XVII в.). Как оказалось, это не только не стало оплотом гражданской свободы, но и привело к ее ущемлению, а затем и формированию неприкрытой диктатуры под лозунгами утопических преобразований. Это было тем большим отказом от ранней идеологии Просвещения, чем явственнее в революционной традиции обозначался отказ от признания конституционного значения за юридической властью. Столь важные для революционного переустройства права гражданина вне этой власти оказались практически бесполезными в рамках чисто конституционного закона.

Государственно-политический строй Франции периода Первой империи

Режим Консульства

Государственно-политический режим, установившийся во Франции после принятия Конституции 1795 г., обладал внутренней неустойчивостью как в конституционном, так и в социально-политическом отношении. Конституционно республика основывалась на взаимоисключающем положении законодательной власти и правительства – Директории. Борьба между ветвями власти была изначально предопределена. К тому же сам по себе орган, тяготевший к правительственной диктатуре. Директория была построена по псевдовыборному принципу. Социально-политически термидорианский переворот был воспринят как поражение радикальной революции. Это вызвало в стране, с одной стороны, рост движения и даже мятежей «левых якобинцев» и новых радикалов, боровшихся с «предателями народа», а другой – возрождение монархических стремлений в обществе.

Первые выборы по Конституции 1795 г. принесли «термидорианцам» победу с трудом и только опираясь на особые законы о преемственности власти. Уже выборы 1797 г. завершились разгромом республиканцев и формированием в законодательном корпусе открыто промонархического большинства. Были приняты законы в пользу эмигрантов и репрессированных священников. Вводились политические ограничения в отношении лиц, причастных к «Большому террору». Конфликт Директории и законодательных советов разрешился проправительственным военным переворотом (сентябрь 1797 г.). Под руководством военных были лишены полномочий более 200 депутатов и лидеров монархистов, проведен общий поворот политики влево. Вместе с тем конституция оказалась нарушенной, и Директория тесно связала свою судьбу с армией. В периодчрезвычайного правительственного режима Директории (1798-1799) непопулярные политические меры, параллельно с поразившим страну финансовым и экономическим кризисом, вновь вызвали общественное напряжение. Выборы 1799 г. вновь, даже при значительном правительственном давлении, принесли победу роялистам. Законодательный корпус возобновил давление на Директорию. С другой стороны, в стране возродилось движение «неоякобинства», даже открыто коммунистического содержания. Все вместе вызывало закономерные опасения имущего класса, ставшего главной силой после революции. Политические стремления стали клониться в сторону военной диктатуры, которая бы оградила основные завоевания революции. Такие позиции находили полную поддержку в новой армии – особенно в условиях, когда французская армия развернула широкие экспансионистские действия в Италии, в Средиземноморье, повела войну с Англией.

Правительственный заговор, во главе которого стал виднейший деятель Учредительного собрания и член Директории аббат Сийес, завершился военным переворотом 18 брюмера VIII года (9 ноября 1799 г.). Воспользовавшись политической провокацией (псевдозаговором якобинцев), верные Директории войска разогнали законодательный корпус. Лидером переворота стал генерал Наполеон Бонапарт, прославившийся в Итальянскую кампанию и пользовавшийся громадной популярностью в армии. Остаток депутатов парламента санкционировали подготовленные Сийесом государственно-политические перемены: вместо Директории правительственная власть передавалась Исполнительной комиссии из трех консулов (Сийес, Бонапарт, Дюко), вместо законодательных советов образовывались две законодательные комиссии по 25 членов, которым поручалось выработать новую конституцию исходя из новой системы власти. Диктатура, в том или ином виде сопровождавшая республиканский строй Франции с момента его формирования, вновь обретала отчетливый вид.

Режим Консульства получил законченное воплощение в новой конституции, подготовленной к декабрю 1799 г. Первоначальный проект ее, разработанный Сийесом, был отвергнут. Хотя многие важные его идеи (отказ от прямого народного представительства и введение выборных списков именитых людей, из которых бы формировалась власть, система нескольких взаимоисключающих по правам законодательных институтов, первенство правительственной власти) были сохранены. Сийес, кроме того, попробовал оградить конституцию от чисто военно-административной личной власти, а также возродить идею непререкаемых гражданских прав. Бонапарт, обнаруживший стремления к личному первенству, предложил иной проект от своего имени. Проект не был даже поставлен на голосование, члены законодательных комиссий подписали его поодиночке. Новая конституция была властно навязана Бонапартом, и переворот 13 декабря 1799 г. был более значим, чем предыдущий. Конституция была одобрена общим плебисцитом (3 млн.: 1562 чел.). Всеобщее избирательное право, отстаиваемое Бонапартом, стало орудием установления единоличной диктатуры полувоенного образца.

Конституция 1799 года (в 95 ст.) установила своеобразный республиканский строй с преобладанием исполнительной власти, а в рамках исполнительной структуры – преобладанием единоличной власти. Формально было восстановлено всеобщее избирательное право – с 21 года при соответствующем цензе оседлости и при самостоятельности статуса. Реально низовые избиратели только косвенно участвовали в формировании органов государственной власти: избиратели коммуны делегировали 1/10 себя в т. н. коммунальный список, те – 1/10 в следующий, департаментский, 1/10 тех составляла национальный список*, из которого назначались члены законодательного корпуса и других институтов. Списки нотаблей (избранных) первых уровней служили также для формирования из них коммунальных и департаментских властей.

* В условиях Франции начала XIX в. 1/1000 пригодных кандидатов немногим количественно превышала 1 тыс. чел., так что выбор был весьма относительным: просто делегировали полномочия лицам предусмотренного конституцией статуса.

Законодательный корпус состоял из 4 отдельных органов. Проекты законов представлялись только от правительства – изГосударственного совета (численностью в 30-40 членов, назначаемых Первым консулом). Обсуждения законов, а также первичное утверждение происходило вТрибунате (из 100 членов, отбираемых на 5 лет из кандидатов старше 25 лет с ежегодным обновлением на 1/5). Утверждение или отклонение законов осуществлялЗаконодательный корпус (из 300 членов старше 30 лет, 1/5 которого также ежегодно обновлялась); причем конституция прямо запрещала ему «подвергать обсуждению проекты». Окончательное утверждение и проверку конституционности законов проводилСенат (в составе 24 членов, назначаемых пожизненно из лиц старше 40 лет; пополнение Сената осуществлялосьим самим кооптацией из кандидатов, представленных другими государственными органами). Этот сложныймеханизм представительства был разработан Сийесом в осуществление принципа: «Доверие должно идти снизу, власть – сверху». В конце концов решающее слово оставалось за вполне независимым Сенатом. Однако вне правительства законодательный корпус был попросту обречен на паралич своей деятельности.

Исполнительная власть поручалась трем консулам. Формально их назначал Сенат. Но имена первых консулов были зафиксированы конституционно. Реальной полнотой власти обладал только Первый консул (Бонапарт); он обнародовал законы, составлял Государственный совет и правительство, назначал всех должностных лиц в государстве, включая судей большинства судов, объявлял войну и заключал мир. Власть его оказалась шире, чем полномочия короля по Конституции 1791 г. Второй и третий консулы имели только совещательный голос при «других правительственных актах». Министры были подотчетны консулам. Никакого средства против диктатуры исполнительной власти, и особенно Первого консула, конституция не предусматривала.

Установленный Конституцией VIII года режим консульства был очевидно переходной политической формой. Обстоятельства сложились так, что режим эволюционировал в особую разновидность монархии, реально основанной на военной диктатуре – цезаризм.

Установление монархии

Ближайшие политические события – как внутренние, так и внешние – позволили Бонапарту сломить оппозицию и укрепить режим единоличной власти. Были проведены централизаторские административные реформы, оздоровлены финансы. Погашена гражданская война в Вандее, которая тлела с 1792 г. Были прощены эмигранты, более 40% которых вернулись в страну. Разгромлена якобинская оппозиция. Важными для правительства соглашениями окончились переговоры с Римской церковью. Победы в войнах привели к выгодному для Франции и Бонапарта Амьенскому миру (март 1802 г.). На этом общественном фоне почти полное одобрение вызвало дальнейшее укрепление единоличной власти Бонапарта.

Конституционные перемены были закреплены сенатус-консультом 2-4 августа 1802 г. (в 86 ст.). Он был принят по итогам нового плебисцита (3,6 млн. : 8,3 тыс. «против»). Причем официальные итоги плебисцита в значительно большей мере, чем в 1799 г., отражали реальную общественную поддержку. Существенно расширялась власть Первого консула: он мог выбирать себе преемника, представлял кандидатов для назначения 2-го и 3-го консулов, созывал Сенат, распускал Законодательный корпус, отменял смертные приговоры судов, заключал мирные и союзнические договоры. Самой главной переменой было объявление Бонапарта пожизненным консулом, т.е. превращение его, по сути, в монарха. Такое возвышение единоличной власти было проведено за счет компромисса с Сенатом, который стал первой властной структурой в государстве. Взамен утраченного права назначать консулов. Сенату было предоставлено право издания сенатус-консультов по вопросам, «не оговоренным конституцией, однако важным для ее успешного функционирования». Сенат впредь мог распускать Трибунат и Законодательный корпус, вводить чрезвычайные меры, ограничивать индивидуальные свободы. Состав Сената в еще большей мере зависел от Первого консула: он мог довести его состав до 120 членов, назначая вне избирательных коллегий тех граждан, «кто отличился своими талантами и заслугами». Зависимость от правительства возросла и путем конституционного «подкупа» сенаторов: наделением их земельными угодьями за счет государства, комфортабельным жильем, доходом до 25 тыс. франков. «Сенат, – писал Бонапарт, – обрел свой вес в обмен на послушание правительству. Ему суждено было стать собранием пожилых, изношенных людей, не способных оказать сопротивление консулу».

Режим пожизненного консульства в течение двух лет закономерно преобразовался в завершенную монархию, хотя и в конституционном обличье. Собственно для признания монархией власти консула недоставало только идейно-политического оформления. Важную роль сыграло создание в 1802 г. новой корпоративной военно-государственной структуры – ордена Почетного легиона. Иерархия ордена, даровавшегося за военные или гражданские заслуги, подкреплялась системой значительных государственных пенсий для его членов. Тем самым создавалось как бы новое дворянство (взамен разрушенного старого), но всецело из лиц, преданных новому строю, притом довольно многочисленное (к 1808 г. было уже до 21 тыс. легионеров). Немалое значение в эволюции власти сыграл новый государственный быт, уподоблявшийся нравам и культурным образцам Римской империи времен цезарей. Расширение завоевательной политики в Европе, успехи французской армии сделали ее главной политической силой страны. Заговоры монархистов «старого режима» объединили даже левых республиканцев вокруг идеи новой монархии во имя Революции. Чем не замедлил воспользоваться Бонапарт для укрепления личной власти.

Новая редакция конституции была утверждена сенатус-консультом 18 мая 1804 г. Третий референдум (с главным предложением – о наследственной власти Бонапарта) завершился полным одобрением (3,5 млн. : 2,5 тыс.).

Конституция Х (1804) года (142 ст.) преобразовала Францию в Империю. Идее империи было отдано предпочтение перед королевской властью, потому что она напоминала о временах Рима и Карла Великого. Хотя конституировалось весьма своеобразное положение: «Управление республикой вверяется императору» (ст. 1). Императором объявлялся Наполеон Бонапарт (ст. 2). Власть его была наследственной по мужской линии. При этом никаких династических привилегий не признавалось. По существу, императорская власть была разновидностью военной цезаристской диктатуры, только снабженная новыми атрибутами.

Компетенция главы республики – императора – расширилась. За ним сохранялось право обнародования сенатус-консультов и других законов, председательствования в Сенате и Государственном совете, назначения министров и должностных лиц, ведения внешней политики. Император приобрел право принимать или отвергать представления Сената о законах, истолковывать законы, назначать главных должностных лиц империи и председателей законодательных органов, высших судов, подписывать приговоры Верховного суда. Правосудие впредь осуществлялось от имени императора. За императором отныне признавалось право издания декретов по самым разным законодательным вопросам, в том числе и в обход полномочий Законодательного корпуса.

Система законодательных учреждений в целом сохранилась. Однако уже с 1802 г. глава республики получил право созывать их по своему усмотрению. В правление Наполеона Законодательный корпус и Трибунат не созывались по нескольку лет. Согласно авторитетному официальному разъяснению, «первый представитель нации – это Император»*. Идея народного представительства была видоизменена по образцу римских цезарей. Диктатура превращалась в новый абсолютизм.

В 1808 г. правительственный официоз «Монитор» опубликовал официальную поправку к речи Жозефины, супруги Бонапарта, текст которой был составлен лично Наполеоном, в том духе, что не Законодательный корпус, а император есть представительство нации.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: