Седьмое Правило Волшебника или Столпы Творения 33 глава

Вступив в круг из мерцающего белого песка, она почувствовала ужасающий холод и двинулась к центру, дрожа и трясясь.

В центре круга было Милосердие, нарисованное все тем же белым песком, мерцающим в лунном свете. Девушка остановилась, глядя на символ, который тысячи раз рисовала сама, хотя ее рукой никогда и не управлял дар.

– Садись, – прозвучал голос сестры Мердинты.

Дженнсен начала задыхаться. Мердинта возникла прямо за ее спиной. Нажала девушке на плечи, и та опустилась, скрестив ноги в центре Милосердия. Теперь ей стало понятно: сестры сидели на семи лучах восьмиконечной звезды. Восьмой луч, как раз напротив Дженнсен, оставался свободным.

Сестры Света снова начали свое негромкое песнопение.

В лесу было темно и мрачно. Деревья, покачиваясь от ветра, стучали ветвями, будто костями мертвых, к которым, похоже, и взывали сестры.

Сестра Мердинта, вместо того чтобы сесть на свободное место, оставленное в круге, продолжала стоять у Дженнсен за спиной.

Неожиданно пение оборвалось, и Мердинта начала произносить странные короткие слова на непонятном языке.

В длинной, певучей речи сестра Мердинта выделяла слово «грушдева» и, вытянув руку, посыпала порошком голову Дженнсен. Каждый раз порошок сгорал с ревущим свистом, заставляя девушку подпрыгивать. Вспышки света на мгновение выхватывали сестер из черного мрака.

И при каждой вспышке все семь сестер говорили в один голос:

– Tu vash misht. Tu vask misht. Grushdeva du kalt misht.

He только они произносили эти слова. Дженнсен чувствовала, что и голос в ее голове произносит их вместе с сестрами. Голос вернулся, и это одновременно пугало и успокаивало девушку. Ее всегда снедало беспокойство, когда голос затихал и наступала невыносимая тишина.

– Tu vash misht. Tu vask misht. Grushdeva du kalt misht...

Слова убаюкивали и успокаивали Дженнсен. Она вспоминала о том, что привело ее в это странное место, об ужасах своей прежней жизни, когда в шесть лет ей пришлось вместе с матерью покинуть Народный Дворец. О тех годах, когда лорд Рал шел по пятам, и они постоянно убегали, спасая свои жизни. О той ужасной ночи, когда люди лорда Рала появились у них в доме. Слезы хлынули из глаз при этом воспоминании. Она вновь переживала ту ночь. Геройское поведение Себастьяна, спасшего ее... Последние слова матери... И как пришлось оставить маму на полу в луже крови и бежать, бежать, бежать... Дженнсен рыдала, испытывая смертельную тоску по всему этому.

– Tu vash misht. Tu vask misht. Grushdeva du kalt misht...

Дженнсен всхлипнула. Она скучала по маме. Было страшно за Себастьяна. Она была такой одинокой в этом мире. Видела столько смертей. Ей так хотелось, чтобы это, наконец, закончилось. Так хотелось все это остановить.

– Tu vash misht. Tu vask misht. Grushdeva du kalt misht...

Подняв глаза, сквозь слезы, она увидела, что перед нею сидит кто-то темный – на том самом месте, которое прежде пустовало. Его глаза горели как свечи. Дженнсен смотрела в них, будто глядя в тот голос.

– Tu vash misht. Tu vask misht. Grushdeva du kalt misht, – сказал сидящий перед нею в унисон с находящимся у нее в голове голосом. – Открой себя, Дженнсен. Откройся мне, Дженнсен.

Дженнсен не могла ни двинуться, ни отвести глаза. Это был голос, но не только у нее в голове. Теперь он сидел перед ней.

Сестра Мердинта, стоя за спиной, бросила еще щепотку порошка.

И когда он загорелся, девушка узнала человека с горящими глазами.

Это была ее мать.

– Дженнсен, – нежно сказала она. – Surangie.

– Что? – всхлипнула ошеломленная девушка.

– Сдавайся.

Слезы полились неудержимым потоком.

– Мама... мама!..

Дженнсен начала вставать, чтобы подойти к матери, но сестра Мердинта нажала ей на плечи, приказывая оставаться на месте.

Языки пламени вспыхнули и исчезли, и когда свет померк, мать растворилась в темноте, а перед девушкой снова было нечто со светящимися во мраке глазами.

– Grushdeva du kalt misht, – гремел голос.

– Что? – рыдала Дженнсен.

– Месть съедает меня, – перевел рокочущий голос. – Сдавайся, Дженнсен, и месть будет твоя.

– Да! – безутешно прорыдала Дженнсен. – Да! Я сдаюсь мести.

Нечто улыбнулось, будто открывая дверь в преисподнюю.

Нечто поднялось колыхающейся тенью и склонилось над Дженнсен. Лунный свет играл на его мускулах. Очень похожее на кота, улыбающееся, нечто показывало клыки, от вида которых останавливалось сердце.

Дженнсен не знала, что делать. Она страстно желала, чтобы все закончилось. Казалось, она больше не вынесет... Но Дженнсен хотелось убить Ричарда Рала. Девушка жаждала мести.

Нечто стояло прямо перед нею, играя мышцами, находясь одновременно и в этом мире, и в другом.

Наконец, Дженнсен увидела, что позади этого нечто, за кольцами из сестер, мерцающего песка и свечей появляются из лесной чащи огромные тени – существа на четырех ногах.

Их были сотни, их глаза желтым огнем горели в темноте, из ноздрей вырывались клубы дыма. Они выглядели пришельцами из другого мира, но полностью находились в этом.

– Дженнсен! – Нечто все ниже наклонялось к девушке. – Дженнсен! – Его улыбка была как у императора Джеганя.

– Что?.. – шептала она сквозь слезы. – Что там такое?

– Это псы мести, – сказал голос. – Обними меня, и я освобожу их.

– Что? – воскликнула она, широко раскрыв глаза.

– Отдайся мне, Дженнсен. Обними меня, и я освобожу псов во имя тебя.

Дженнсен отпрянула от привидения. Она едва дышала. Из горла привидения исходил тихий звук, похожий на мурлыкающий рокот, оно снова приближалось к ней, заглядывало в глаза.

Девушка пыталась вспомнить одно слово, маленькое словечко. Оно точно было где-то у нее в памяти, но при взгляде в эти горящие глаза нить воспоминаний ускользала. Казалось, ее разум замерз. Ей недоставало одного лишь слова, но в памяти его было не отыскать.

– Grushdeva du kalt misht, – гортанно ворковал голос, и слова отдавались эхом. – Месть съедает меня.

– Месть, – только и прошептала в ответ Дженнсен.

– Открой себя, откройся мне. Сдавайся. Отомсти за мать.

Призрак поднес длинный палец к ее лицу, и она почувствовала, где находится Ричард Рал – будто возникла связь, при помощи которой она могла знать, где он. На юге. Далеко на юге. Теперь она сможет найти его.

– Обними меня, – дышал голос в дюйме от ее лица. Дженнсен лежала на спине. Осознание этого удивило и взволновало ее. Девушка не помнила, чтобы она ложилась на спину. Она словно наблюдала за кем-то другим, кто сделал это. И тут она обнаружила, что нечто, олицетворявшее голос, уже встает на колени между ее широко раздвинутых ног.

– Откажись от своей воли, Дженнсен, – ворковал голос. – Откажись от своей плоти, и я освобожу псов и помогу убить Ричарда Рала.

Все было обещано. И она... тоже обещана?

– Я... Я... – заикалась она, а слезы ручьем лились из глаз.

– Обними меня, и месть твоя. Ты сможешь убить Ричарда Рала. Обними меня. Откажись от своей плоти. И от своей воли.

Но она была Дженнсен Рал. И плоть, и воля – ее. И жизнь – тоже ее.

– Нет.

Сестры в кругу взвизгнули от внезапной боли. И, зажав уши, завыли подобно собакам.

Мерцающие глаза уставились на Дженнсен. На лице призрака вновь заиграла улыбка, и он присвистнул, обнажив влажные клыки.

– Сдавайся, Дженнсен! – громко и властно рокотал голос, и девушке показалось, что он может стереть ее с лица земли. – Откажись от своей плоти, откажись от своей воли. И ты получишь месть. Ты получишь Ричарда Рала.

– Нет, – ответила она, отшатываясь назад. – Нет! Я откажусь от своей плоти и воли, если такова цена за избавление мира жизни от преступного ублюдка Ричарда Рала. Но я не сделаю этого, пока ты не отдашь мне его.

– Сделка? – присвистнул голос. Огонь в глазах стал красным. – Ты смеешь торговаться со мной?

– Такова моя цена. Освободи своих псов. Помоги мне убить Ричарда Рала. Когда я отомщу, я отдамся тебе.

Нечто улыбнулось улыбкой, напоминающей ночные кошмары.

Длинный тонкий язык змеей прошелся по телу, от промежности до грудей – жутким интимным посулом, – заставив девушку содрогнуться всем существом.

– Сделка заключена, Дженнсен Рал.

Глава 53

Фридрих пробирался вдоль луга, поросшим высокой густой травой, пытаясь не думать о голоде. Судя по тому, как бурчало в животе, попытка удавалась слабо. Рядом с лугом раскинулось небольшое озеро. Конечно, рыба могла бы исправить положение, но ее надо готовить, да к тому же сначала поймать. Блуждающим взглядом он прошелся по поверхности воды. Сошли бы и лягушачьи лапки. Конечно, лучше и быстрее всего утолило бы голод сушеное мясо. Фридрих подумал о засохшем куске пирога, который он достанет из сумки на привале. По крайней мере, у него есть хоть что-то, чем можно будет заморить червячка.

Кое-где низкорослая трава, склонившаяся к поверхности озера, напоминала зеленую кожу. В других местах стояли тихие заросли высокого камыша. Солнце садилось за холм на другой стороне озера, и на тропинке, бегущей в тени величественных деревьев, становилось мрачновато. Воздух, казалось, замер, а в зеркальной глади воды, позолоченной вечерними лучами солнца, отражалось небо.

Глядя на тени, играющие вокруг, Фридрих остановился, расправил плечи, выпрямил спину. Ему стало ясно, что пора дать отдых усталым ногам, и он раздумывал, не остановиться ли здесь. Построить шалаш для ночлега. Или по крайней мере достать кусок пирога. Меж деревьев, поросших длинными лохмами тонкого мха, были видны темные лужи стоячей воды.

Холмистая местность была весьма удобной для путешествий, за исключением тех участков, где тропа спускалась в низину. Там она превращалась в труднопроходимое болото. Фридриху совсем не нравились болота: при их виде на него волной накатывались тяжелые воспоминания.

Он отмахнулся от облачка мошкары, вьющейся вокруг лица, оттянул лямки заплечного мешка, раздумывая, как поступить: или поставить лагерь, или двинуться дальше. Несмотря на то, что этот день не принес ему ничего, кроме усталости и огорчений, долгая дорога сделала его сильнее, и теперь он с большей легкостью, чем поначалу, переносил суровость своей новой жизни.

В дороге Фридрих часто мысленно разговаривал с Алтеей. Он описывал ей все пейзажи, встречавшиеся ему на пути: рельеф местности, растительность, небо – в надежде, что в потустороннем мире она слышит его и улыбается своей золотой улыбкой.

Когда день подходил к концу, ему предстояло решать, что делать дальше. Сейчас с наступлением темноты продолжать путь не стоило. Растущий месяц был узенький, и Фридрих знал, что вскоре после вечерней зари наступит практически полная темнота. Больше всего на свете он ненавидел полный мрак, хоть глаз выколи, – это было самое худшее. В эти часы он чувствовал себя ужасно одиноким.

Впрочем, на небе было ни облачка, так что по крайней мере звезды будут освещать землю. Но даже когда светят звезды, по незнакомой местности трудно путешествовать в одиночку. В темноте можно запросто сойти с тропы и попросту заблудиться. А значит, утром придется возвращаться в поисках тропы, и, в конце концов, он попусту потеряет время.

Спокойнее разбить лагерь. Вечер выдался теплый, и можно будет не разводить костер. Конечно, его очень хочется развести. Но огонь может привлечь чужое внимание. Фридрих толком не знал, кто может оказаться поблизости, а костер в ночном лесу виден далеко. Так что лучше его не разводить, несмотря на тот уют, что он создает. Так безопаснее. Хватит и звезд над головой.

Однако, с другой стороны, если продолжить путь, то, возможно, тропа скоро выведет его из топких низин и приведет на место, гораздо больше подходящее для лагеря. По крайней мере, не кишащее змеями. Змеи в поисках тепла обязательно подползут к спящему на земле человеку. Фридрих совершенно не собирался поутру обнаружить у себя под одеялом свернувшуюся калачиком змею. Он поправил заплечный мешок. Пока светло, надо пройти еще немного.

Не успел он сделать и шага, как послышался тихий звук. Он был едва слышен, но в нем присутствовало что-то необъяснимое, и путник повернулся на север, туда, откуда доносился звук.

Фридрих никак не мог представить, кто мог его издать: белка, лягушка, птичка... Однако сколько он ни прислушивался, вокруг снова стояла тишина. А потом звук повторился.

– Пожалуй, я становлюсь старым для такого рода приключений, – пробормотал Фридрих.

Имелась и другая причина, заставлявшая его двигаться вперед. Она была гораздо важнее первой и заключалась в том, что он терпеть не мог останавливаться, оказавшись так близко от цели. Конечно, путь ему предстоял еще долгий – возможно, несколько дней: трудно было сказать с большей точностью, – однако могло оказаться, что цель путешествия гораздо ближе. И в этом случае было бы глупо останавливаться на ночь. Теперь время стало определяющим фактором.

Тем не менее, на ночлег все-таки придется остановиться. Но можно еще немного пройтись. У него достаточно времени до наступления полной темноты, чтобы разбить лагерь. Фридрих решил, что будет идти вперед до тех пор, пока сможет отчетливо видеть тропу, а потом переночует на траве недалеко от озера. Конечно, не велико удовольствие – спать на открытом месте, не зная точно, далеко ли он забрался в глубь Древнего мира и не ходят ли по тропам ночные патрули...

Он избегал заходить в города, но старался как можно точнее придерживаться выбранного маршрута. Правда, дважды маршрут случилось поменять, поскольку цель его путешествия перемещалась. А несколько раз ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы избежать встреч с войсками. Оказавшись перед солдатами Имперского Ордена, можно с легкостью стать мишенью для нежелательных вопросов. Впрочем, несмотря на то, что здесь он вызывал больше подозрений, чем прикидываясь фермером на родине, тем не менее Фридрих знал, что его нынешний вид – пожилого человека, путешествующего в одиночку, – не вызывал больших подозрений у мускулистых молодых солдат.

Однако из обрывков разговоров во время редких посещений городов ему было хорошо известно, что в Имперском Ордене пытают людей, когда вздумается. Пытка отлично помогает, если нужно точно узнать, к какой вере относится человек и виновен ли он. Во-первых, она подтверждает мудрые и справедливые подозрения допрашивающего. А во-вторых, дает возможность узнать имена соучастников, чьи головы забиты «неправильными мыслями». Для жестокого палача работа не кончается никогда...

Уже знакомый звук вновь заставил Фридриха обернуться и застыть, прислушиваясь и вглядываясь. Небо, как и озеро, было сиреневого цвета. Над тропой висели три огромных ветки, тихо и безмолвно, будто ждали момента, когда станет достаточно темно и можно будет схватить путешественника.

Конечно, леса и в самом деле полны разных тварей, прячущихся днем и выходящих на охоту по ночам. Совы, мыши, опоссумы, еноты с наступлением темноты начинают активную деятельность. Путник подождал, не повторится ли звук, но ничто не нарушало тишины сумерек.

Фридрих повернулся и ускорил шаг. Возможно, какое-то животное в поисках корма рылось в лесном ковре из веток и листьев. Путник прибавил шаг, его дыхание участилось. Он облизывал пересохшие губы, но легче от этого не становилось. Тем не менее, несмотря на жажду, путник не собирался останавливаться, чтобы попить воды.

Он знал, что выдумал невесть что. Просто путь лежал по необычной стране, через странный лес. И к тому же начинало смеркаться. Раньше он не был столь впечатлительным и не шарахался от странных шорохов в лесу, которых так боится большинство людей. Долгое время они с Алтеей жили на болоте, и ему было хорошо известны как по-настоящему опасные твари, так и достаточно невинные создания, занятые исключительно собственной жизнью. Скорее всего, издающее этот звук животное принадлежало к последним...

Однако он снова остановился и глянул через плечо. Его не покидало жуткое чувство, что следом кто-то идет. И волосы на его затылке встали дыбом.

Путник пристально всмотрелся в полумрак, но снова ничего не увидел. Тут было два объяснения: либо нечто за его спиной ведет себя слишком тихо, либо у Фридриха слишком разыгралось воображение.

Как бы то ни было, сердце часто стучало в груди. Он прибавил шагу. А вдруг, если пойти быстрее, прямо сегодня и доберешься до цели своего путешествия! Хорошо бы! Тогда не надо будет ночевать одному в этом лесу...

Он снова глянул через плечо.

Из темноты на него смотрели глаза.

Это настолько испугало Фридриха, что он рванулся вперед. И тут же растянулся на земле. Пополз, пытаясь повернуться лицом к тропе, встал на четвереньки...

Таинственные глаза по-прежнему следили за ним. Нет, он их не придумал. Пара желтых горящих глаз смотрела из темноты мрачного леса.

А потом Фридрих услышал низкий вой, и чудовище выскочило на луг между лесом и озером. Это был огромный, раза в два больше обычного, волк, с широченной грудью и бычьей шеей. Он сделал несколько осторожных шагов, прижав голову низко к земле и все так же не спуская с путника горящих глаз.

Чудовище явно подкрадывалось к своей добыче.

С криком Фридрих вскочил на ноги и понесся к озеру. Если бы у него были крылья, он бы полетел. Что значит возраст, когда человеком завладевает такой ужас!.. Быстрый взгляд через плечо, и... Чудовище неслось за ним, стремительно сокращая расстояние.

А за ним – о ужас! – в темноте леса светилась еще одна пара горящих глаз.

Волки вышли на ночную охоту.

А Фридрих стал их добычей.

Первый зверь с такой силой обрушился ему на спину, что путник, непроизвольно выдохнув, упал на землю и со стоном проехал по прибрежной грязи. Рыча и лязгая зубами, чудовище вновь ринулось вперед.

И Фридрих уже видел себя разорванным на части.

Глава 54

Обуреваемый неистовым желанием убежать, Фридрих закричал от ужаса. Прямо над его плечом чудовище, рыча, разрывало на куски его заплечный мешок. И теперь мешок оказался единственной преградой между Фридрихом и огромной смрадной пастью. Волк придавил путника к земле своим огромным весом, и тот не мог не то что убежать, но даже двинуть ногой.

Однако руки его были свободны. С отчаянным безрассудством Фридрих подсунул под себя правую, пытаясь достать нож. Как только пальцы нащупали рукоятку, он выдернул нож из ножен и вонзил чудовищу в плечо. Удар пришелся в кость, оставив на плече лишь царапину. Фридрих ударил снова, но на сей раз и вовсе промахнулся. Однако нож словно добавил ему сил, и Фридрих принялся наносить удары и увертываться от зубов. И все время искал возможность убежать.

Наконец, это почти удалось: волк получил хорошую царапину и слегка опешил. Но тут в драку вступила стая.

Фридрих завыл, нанося удары ножом направо и налево и пытаясь свободной рукой защитить лицо. Ему даже удалось подняться на ноги, но только затем, чтобы его свалило на землю другое страшилище.

Фридрих увидел, как из бокового кармана мешка, который он сам когда-то пришил, вывалилась книга – острые зубы вспороли ткань. Звери тут же устремились к ней. Тварь, располосовавшая карман, схватила книгу в зубы, как собака зайца, принялась мотать головой. Будто пыталась переломить добыче хребет...

На Фридриха, громко рыча и обнажив белые клыки, бросилась другая тварь, но тут голова ее отлетела от туловища, и горячая кровь брызнула в лицо Фридриху. Случившееся было настолько неожиданным, что путник опешил.

– В воду! – крикнул кто-то. – Прыгайте в воду!

У Фридриха не было намерения прыгать в воду. Ему совершенно не хотелось иметь дело с этими свирепыми животными в воде. Загнать человека в воду и там с ним расправиться было излюбленным трюком болотных чудовищ. И самое последнее, что могло прийти ему в голову, – это лезть в воду...

Казалось, мир сошел с ума. Сталь мелькала у Фридриха перед лицом, над головой, справа и слева, со свистом рассекала воздух, разрубая чудищ на части прежде, чем они успевали подобраться к нему. Дымящиеся, скользкие внутренности вываливались на землю, шлепая его по ногам.

Высокий мужчина кружился вокруг Фридриха. Его меч рубил и колол с зачаровывающей грацией.

А из лесу выходили все новые и новые звери. С пугающей скоростью и ужасающей решительностью они кидались на человека, возвышающегося над Фридрихом. В их прыжках сквозила какая-то дикая обреченность. Потом рядом появился еще один человек с мечом в руках. Фридриху показалось, что был еще и третий, но в яростной суматохе было трудно разобрать, сколько человек пришло ему на помощь. Хриплый рев, пронзительный вой, жуткий визг – оглушали. И когда один из зверей все-таки обрушился на него, Фридрих нанес ему удар ножом и только после этого заметил, что чудище уже обезглавлено.

Когда в драку вступил второй незнакомец, первый отступил в сторону, схватил Фридриха за воротник и, крякнув, швырнул в озеро. Все произошло так быстро, что бывший позолотчик едва успел набрать в легкие воздуха.

Он быстро погружался в воду, не в силах отличить в темной глубине верх от низа.

Однако вскоре он всплыл, ловя открытым ртом воздух, и, бултыхаясь, стал двигаться к берегу. Коснулся ногами илистого дна, поднял голову над поверхностью воды. К его глубочайшему изумлению, ни одно из чудовищ не бросилось к нему.

Несколько волков рыскало по берегу, иногда останавливаясь, но явно не выражая желания заходить в воду, несмотря на голод, заставивший их напасть на человека. Сообразив, что добыча выходить из воды не собирается, они вернулись на место схватки, где их встретил огромный человек с мечом.

Звери бросались на него сразу с трех сторон, жестокая схватка бушевала со страшной силой, и незнакомец одного за другим отправлял атакующих на тот свет – обезглавленными, заколотыми, разрезанными на куски.

Схватка закончилась внезапно. Темная фигура повернулась, отрубила голову чудовищу, когда оно летело в прыжке на второго незнакомца, и неожиданно стало тихо. Было слышно лишь тяжелое дыхание трех людей, стоявших на тропе.

Перешагнув через груду неподвижных тел, они устало опустились на берег.

– С вами ничего не случилось? – спросил один их них, тот, кто спас жизнь Фридриха.

В голосе его все еще звучали отзвуки ужасной резни, а на окровавленном мече играли отблески лунного света.

Дрожащий и ошеломленный Фридрих, почувствовав внезапную слабость, сделал несколько шагов к берегу и встал по пояс в воде напротив своих спасителей. Вода ручьями стекала с него.

– Да, спасибо вам. А почему вы бросили меня в озеро?

Мужчина запустил пальцы в густые волосы:

– Потому что гончие сердца никогда не пойдут в воду. Это было самое безопасное место.

Фридрих подавил вздох, глядя на темные трупы собак:

– Не знаю, как вас и благодарить. Вы спасли мою жизнь.

– Ну, я тоже не люблю этих собак. Им удалось подарить мне в разное время несколько отметин.

Фридрих побоялся спросить, где же незнакомцу довелось встретиться с такими страшными созданиями.

– Мы заметили, что они преследуют вас, – новый голос принадлежал женщине. – И когда собаки напали, мы испугались, что не успеем добежать.

Фридрих перевел взгляд на фигуру, сидевшую посередине, и только теперь разглядел ее длинные волосы.

– Но... что это за гончие сердца? Взгляд трех пар глаз остановился на нем.

– А вот это самый важный вопрос, – произнес наконец первый незнакомец тихим, спокойным, но властным голосом. – И почему они вообще здесь появились. Вы можете предположить, почему они преследовали вас?

– Нет, господин. Я таких чудовищ никогда не видел.

– С тех пор как я видел их в последний раз, тоже немало времени прошло, – обеспокоено произнес мужчина.

Фридрих был почти уверен, что он собирается рассказать ему о собаках, но тот спросил:

– Как вас зовут?

– Фридрих-позолотчик, господин. Единственное, что я могу сделать, – благодарить вас всю свою жизнь. Меня давно так не пугали. А может, и никогда.

Он вглядывался в лица собеседников, но в темноте разглядеть их черты было практически невозможно.

Первый незнакомец положил руку на плечо женщины, сидящей посередине, и шепотом спросил, все ли в порядке. Та в ответ легонько шлепнула его по плечу. Этот жест показал Фридриху, что между ними близкие отношения. Третий незнакомец молча кивнул первому.

Это было слишком не похоже на солдат Имперского Ордена. Тем не менее, на этой странной земле всегда присутствовала опасность.

– Можно спросить, как вас зовут, господин?

– Ричард.

Фридрих осторожно шагнул вперед. Но, глядя на молчаливую троицу, наблюдающую за ним, он побоялся выйти из воды и подойти ближе.

Ричард рассек мечом водную гладь, споласкивая лезвие. Вытерев насухо обе стороны о штаны, он вложил клинок в ножны. В неярком свете Фридрих разглядел их, блестящие, отделанные золотом и серебром, висящие на перевязи, перекинутой через правое плечо Ричарда. Фридрих точно помнил, что где-то видел эти ножны и перевязь. Он занимался ремеслом всю свою жизнь, да к тому же заметил изящный знак Милосердия с чем-то вроде лепестков.

Чтобы владеть мечом с таким мастерством, нужна огромная ловкость. В руках Ричарда он казался продолжением его тела. Фридрих очень хорошо запомнил меч, который был в руках человека в тот день. Будет удивительно, если меч незнакомца окажется тем же самым оружием...

Ричард ногой поддевал трупы собак, что-то разыскивая. Наконец он нагнулся и поднял оскаленную голову. Фридрих увидел, что у чудища что-то зажато в зубах. Ричард дергал за предмет, но мертвые зубы крепко держали его. Пока он возился с челюстями собаки, Фридрих понял, что это была его книга. Собака вытащила ее из заплечного мешка.

– Извините, с книгой... все в порядке?

Ричард отбросил собачью голову, она с глухим стуком упала на землю и покатилась по траве. Мужчина вглядывался в обложку, на которую падал неяркий лунный свет.

Рука с книгой медленно опустилась, и он перевел взгляд на Фридриха, все еще стоявшего по пояс в воде.

– Я думаю, вам придется рассказать мне, кто вы и почему здесь оказались, – произнес Ричард.

Женщина поднялась, уловив в его голосе мрачные интонации.

Фридрих откашлялся и, подавив беспокойство, сказал:

– Как я уже говорил, я – Фридрих-позолотчик. – Он решил использовать намеки. – Я ищу человека, знакомого с одним стариком, которого, как мне известно, зовут Натан.

Ричард на мгновение замер:

– Натан? Высокий такой? С седыми волосами до плеч? И много о себе воображает? – его голос звучал уже легкомысленно.

Последняя фраза заставила Фридриха с облегчением улыбнуться. Родственные связи сослужили ему хорошую службу. Он согнулся, как только можно было согнуться, стоя по пояс в воде.

– Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей - наша сила. В милосердии твоем - наше спасение. В мудрости твоей - наше смирение. Вся наша жизнь - служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Лорд Рал подождал, пока Фридрих, наконец, распрямится и простер к нему руку.

– Выйди из воды, мастер позолотчик, – мягко сказал он.

Фридрих был немного смущен тем, что лорд Рал протягивает ему руку помощи, но оперся на нее и вышел из воды. И тут же, согнувшись, упал на колени:

– Лорд Рал, моя жизнь принадлежит вам.

– Спасибо, мастер позолотчик. Я уважаю твою искренность, но твоя жизнь принадлежит только тебе, и больше никому, включая и меня.

Фридрих удивленно уставился на него. Он никогда не слышал, чтобы кто-либо говорил столь невообразимые и удивительные слова, как лорд Рал.

– Господин, пожалуйста, вы не могли бы называть меня Фридрихом?

Лорд Рал рассмеялся. Столь легкого и приятного смеха Фридриху не доводилось слышать. При этих звуках все внутри начинало улыбаться вместе с ним.

– Если ты будешь называть меня Ричардом...

– Извините, лорд Рал... Боюсь, у меня не получится. Всю свою жизнь я провел при лорде Рале и теперь слишком стар, чтобы измениться.

Лорд Рал заложил палец за широкий ремень:

– Понимаю, Фридрих, но сейчас мы находимся далеко в Древнем мире. Если ты скажешь тут «лорд Рал» и кто-нибудь тебя услышит, у нас появится масса неприятностей. Поэтому я буду очень признателен, если ты будешь называть меня Ричардом.

– Я постараюсь, лорд Рал.

Лорд Рал протянул руку в сторону женщины:

– А это Мать-Исповедница, Кэлен, моя жена. Фридрих снова упал на колени, опустив голову:

– О Мать-Исповедница...

Он толком не знал, как положено приветствовать такую женщину.

– Запомни, Фридрих, этот титул тоже может навлечь беду на всех нас, – произнесла Мать-Исповедница так же сердито, как и лорд Рал, но ее голос принадлежал женщине любезной и сердечной.

Более приятного голоса Фридриху слышать никогда не доводилось: этот чистый звук очаровывал все его существо. Однажды он видел ее во дворце, и этот голос отлично запомнил.

Фридрих кивнул:

– Да, госпожа.

Он подумал, что еще может научиться называть Ричардом лорда Рала, но вряд ли сумеет называть эту женщину иначе, чем Мать-Исповедница. Простое имя – Кэлен – казалось ему привилегией, которой он недостоин.

Лорд Рал представил и третьего незнакомца:

– А это наш друг Кара. Не позволяй ей пугать себя, а то она расстарается. Она – не только наш друг, но и прекрасный защитник, который прежде всего заботится о нашей безопасности. – Ричард смотрел куда-то сквозь нее. – Хотя порой от нее бывает больше проблем, чем помощи.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: