|
МАГО, ГРАФИНЯ БУРГУНДСКАЯ
Посреди ночи из ворот замка Мобюиссон выехали два всадника: один былРобер Артуа, а второй - его верный, его неразлучный Лорме, не то слуга, нето оруженосец, неизменный его спутник, его поверенный и надежныйисполнитель всех замыслов своего господина. С того самого дня, как Робер Артуа отличил его от всех прочих крестьянв поместье Конш и приблизил к своей особе, Лорме, как говорится, ни на шагне отходил от хозяина. Было даже забавно смотреть, как этот низенький,коренастый, уже полуседой человечек хлопотал вокруг молодого великана,пекся о нем, как нянька, следовал за ним по пятам, старался уберечь отопасности. Коварство его было столь же велико и столь же полезно дляРобера, как и его поистине безграничная преданность. Это он в ту роковуюночь, когда братья д'Онэ попались в ловушку, доставил их под видомлодочника к Нельской башне. Занималась заря, когда наши всадники достигли ворот Парижа. Они пустилишагом своих лошадей, от которых уже валил пар. Лорме то и дело громкозевал. Хотя Лорме стукнуло все пятьдесят, он не хуже любого молодогоконюшего переносил самые длительные переезды, но не переносил раннеговставания - не выспавшись, он впадал в мрачность. На Гревской площади, как и обычно, уже толпился народ: каждое утроздесь собирался простой люд в надежде получить работу. В толпе сновалидесятники, руководившие королевскими стройками, владельцы речных судов:они вербовали подмастерьев, грузчиков и рассыльных. Робер Артуа пересекплощадь и въехал в улицу Моконсей, где проживала его тетушка Маго Артуа,графиня Бургундская. - Видишь ли, Лорме, - пояснил великан, - я хочу, чтобы эта разжиревшаясука от меня первого узнала о своем несчастье. Вот и наступило лучшее утров моей жизни, большего удовольствия я еще никогда не получал. Даже самоехорошенькое личико молодой, страстно влюбленной красотки не доставит мнетакого наслаждения, как та богомерзкая рожа, которую непременно скорчитмоя тетушка, когда услышит рассказ о том, что произошло в Мобюиссоне.Пусть едет в Понтуаз, пусть своими руками готовит себе гибель, пусть реветперед королем, пусть сдохнет от досады. Лорме сладко зевнул. - Сдохнет, ваша светлость, сдохнет, - пообещал он, - будьте покойны, выуж постараетесь, чтобы сдохла. Они подъехали к роскошному особняку, принадлежащему графам Артуа. - И подумать только, что мой дед выстроил эти хоромы, и подуматьтолько, что мне полагалось здесь жить! - продолжал Робер. - Будете жить, ваша светлость, будете. - А тебя я произведу в привратники и назначу тебе жалованье сто ливровв год. - Спасибо, ваша светлость, спасибо, - ответил Лорме таким тоном, будтоуже стоял в богатой ливрее, исполняя свои обязанности, и будто сто золотыхуже лежали у него в кармане. Робер Артуа соскочил со своего першерона, бросил поводья Лорме и,схватив деревянный молоток, принялся стучать в дверь, которая затрещалапод градом ударов. Грохот потряс весь дом сверху донизу. Створка двери приоткрылась, и напороге показался страж достаточно крепкого телосложения и с внушительнойдубинкой в руках, одного удара которой было достаточно, чтобы уложить наместе быка. Сон мигом соскочил с него. - Кто таков? - спросил он, возмущенный нахальством гостя. Робер Артуа,не отвечая, оттолкнул слугу и вошел в дом. В коридорах и на лестницецарило оживление: с десяток слуг и служанок убирали барские покои, мылиполы, вытирали пыль. При виде незваного гостя у многих вытянулись лица. НоРобер, не обращая ни на кого внимания, расталкивая челядь своей тетушки,поднялся во второй этаж, где были расположены покои графини Маго, и такзычно крикнул "эй", что целый табун лошадей взвился бы от страха на дыбы. На крик выскочил перепуганный слуга, держа в руке ведро. - Где тетушка, Пикар? Мне необходимо немедленно видеть тетушку. Пикар, малый с приплюснутым черепом, покрытым реденькими волосами,поставил на пол ведро и ответил: - Они завтракают, ваша светлость! - Пусть завтракает! Мне-то что за дело! Предупреди ее о моем приезде,да поживее! Поспешно придав своей физиономии удрученное и испуганное выражение искорбно скривив рот, Робер Артуа последовал за слугой в опочивальнюграфини Маго; под его тяжестью дрожали половицы. Графиня Маго Артуа, правительница Бургундии, носившая титул пэраФранции, была могучая дама лет сорока, ширококостная, с массивной фигуройи крутыми бедрами. Ее некогда прекрасное лицо, превратившееся теперь вбесформенную, заплывшую жиром маску, сияло спокойной и горделивойуверенностью. Лоб у нее был высокий, выпуклый, волосы темные, почти безседины, над верхней губой чернели заметные усики, подбородок был слишкомтяжелый, а губы слишком яркие. Все в этой женщине: черты лица, руки, ноги, равно как вспышки гнева -страсть к стяжательству, любовь к власти - было непомерно огромно. Сэнергией опытного военачальника и упорством прожженного крючкотвора онапереезжала из Артуа в Бургундию, посещала свой двор в Аррасе, а затем свойдвор в Доле, зорко следила за управлением двух своих графств, требовалаполного повиновения от своих вассалов, не мучила людей понапрасну, но,обнаружив врага, разила его беспощадно. Двенадцать лет борьбы с собственным племянником позволили ей достаточнохорошо изучить его повадки. Всякий раз, когда возникали какие-нибудьзатруднения, всякий раз, когда подымали голову вассалы графства Артуа,всякий раз, когда в каком-нибудь городе выражалось недовольство по поводуналогов, она знала, что тут надо искать руку Робера. "Это же настоящий волк, жестокий и вероломный, - говорила она, когдаречь заходила о ее племяннике. - Но слава Богу, у меня голова покрепче, ирано или поздно его погубят собственные козни". Тетушка и племянник годами не разговаривали и встречались лишь накоролевских приемах. Сейчас она сидела перед маленьким столиком, придвинутым вплотную кпостели, и, аккуратно отрезая кусок за куском, лакомилась заячьимпаштетом, которым обычно начинался ее утренний завтрак. Подобно тому как племянник старался придать себе расстроенный ивзволнованный вид, так и тетушка при виде его сделала спокойную иравнодушную мину. - Вы, племянничек, как видно, подымаетесь до зари! - произнесла онаобычным голосом, стараясь скрыть свое удивление. - И ворвались ко мне какбуря! Что заставило вас так спешить? - Тетушка, клянусь вам, сейчас не время язвить друг другу. Не-ГрафиняМаго все так же спокойно и неторопливо отхлебнула из кубка глотокартуазского вина ярко-рубинового цвета, которое выделывалось в еепоместьях и которое она предпочитала к утреннему завтраку всем прочимнапиткам, ибо, по ее словам, оно давало бодрость на целый день. - Что у вас такое пропало, Робер? Проиграли еще одну тяжбу? -осведомилась она. - Тетушка, клянусь вам, сейчас не время язвить друг другу. Несчастье,обрушившееся на нашу семью, слишком велико, теперь уж не до шуток. - Что же произошло? Какое несчастье для вас может стать несчастьем дляменя и наоборот? - спросила она спокойным и циничным тоном. - Тетушка, наша жизнь и честь в руках короля. В глазах графини Маго промелькнуло беспокойство. Но она молчала,размышляя, какую еще ловушку расставил ей племянничек и что означает этовступление. Жестом, вошедшим у нее в привычку, она засучила рукава до локтей. Потомхлопнула ладонью по столу и позвала: - Тьерри! - Тетушка, я не могу говорить при посторонних, мы должны побеседоватьнаедине, - воскликнул Робер. - То, что я вам скажу, затрагивает честь всейнашей семьи. - Ерунда, ты прекрасно можешь говорить при моем канцлере. Тетушка просто не доверяла племяннику и хотела на всякий случайзапастись свидетелем. С минуту они молча глядели друг на друга: она с преувеличеннымвниманием, а он - внутренне наслаждаясь разыгрываемой комедией. "Зови хотьвсех своих людей, - думал Робер. - Зови, пусть послушают". Странное зрелище представляли два эти существа, которые зорко следилидруг за другом, оценивали каждый возможности противника, мерились силами;природа наделила их множеством общих черт, и, словно два быка однойпороды, они были удивительно похожи и яростно ненавидели один другого. Дверь распахнулась, и в опочивальню графини вплыл Тьерри д'Ирсон.Бывший капитульный настоятель Аррасского собора, ныне канцлер графиниМаго, управитель графства Артуа и, как утверждали, любовник графини, былневысок ростом, пухл, круглолиц, с острым и неестественно белым носом; онпроизводил впечатление человека самоуверенного и властного. Во взоре егогорела жестокость, а безгубый рот складывался в улыбку. Он верил только вхитрость, ум и настойчивость. Поклонившись Роберу Артуа, он произнес: - Вы у нас редкий гость, ваша светлость. - Мой племянник уверяет, что явился сообщить нам о какой-то огромнойбеде, - пояснила Маго. - Увы! - вздохнул Робер, бессильно опустившись в кресло. Он выжидал;Маго уже явно стала терять терпение. - У нас с вами, тетушка, не раз выходили недоразумения, - начал наконецРобер. - Хуже, племянник, пренеприятнейшие ссоры, и оканчивались они обычноплохо для вас. - Верно, верно, и Бог свидетель, я желал вам всяческих бед. Робер исейчас прибег к излюбленному своему приему - грубоватая, но не оставляющаясомнений искренность, откровенное признание дурных своих умыслов: так емуудавалось скрывать удар, которым он готовился поразить противника. - Но такого несчастья я вам никогда не желал, - продолжал он. - Ибо,как вам известно, я настоящий рыцарь и строг в отношении всего, чтокасается нашей чести. - Да в чем же дело, в конце концов? Говори же, - не сдержавшись,крикнула Маго. - Ваши дочери, и мои кузины, уличены в прелюбодеянии и арестованы поприказу короля, равно как и Маргарита. Маго не сразу осознала всю силу нанесенного ей удара. Она и впрямь неповерила Роберу. - От кого ты слышал эту басню? - Ни от кого, тетушка, я сам узнал, и весь двор тоже знает. Произошлоэто еще вчера вечером. Робер испытывал истинное наслаждение, терзая свою толстуху тетку,поджаривая ее на медленном огне; взвешивая каждое слово, он рассказалровно столько, сколько хотел рассказать о том, как весь Мобюиссон былразбужен гневным криком короля. - А они признались? - спросил Тьерри д'Ирсон. - Не знаю, - ответил Робер. - Но молодые д'Онэ, конечно, признаются,ибо в настоящий момент находятся в руках вашего друга Ногарэ. - Терпеть не могу Ногарэ, - отозвалась графиня Маго. - Даже будь ониневинны, как ангелы, из его рук они выйдут чернее ворона. - Тетушка, - начал Робер, - темной ночью я проскакал десять лье отПонтуаза до Парижа, чтобы известить вас, ибо никто не подумал этогосделать. Неужели вы до сих пор считаете, что я действовал под влияниемдурных чувств? Графиня Маго вскинула глаза на своего гиганта племянника; душевное еесмятение и тревога были так велики, что она невольно подумала: "Возможно,что и он способен иногда на добрые порывы". Потом хмуро спросила: - Хочешь завтракать? Услышав эту фразу, Робер понял, что удар нанесен, и нанесен метко. Не заставляя себя долго просить, Робер схватил со стола холодногофазана, разорвал руками на две половинки и впился в него зубами. Вдруг онзаметил, что его тетушка переменилась в лице. Сначала побагровела грудь,прикрытая горностаевой опушкой платья, затем краска залила шею, потомподбородок. Наконец кровь бросилась ей в лицо, покрыла пурпурными пятнамилоб. Графиня Маго поднесла руку к сердцу. "Вот оно, - подумал Робер. - Сдыхает. Сейчас сдохнет". Но он ошибся. Графиня быстро поднялась с постели, и одновременнораздался грохот. Заячьи паштеты, кубки и серебряные блюда, которые онарезким движением смахнула со стола, звеня и подпрыгивая, покатились пополу. - Потаскухи! - заревела она. - И это после всего, что я для нихсделала, устроила им такие блестящие партии... Попались, как непотребныедевки. Все загубили! Пусть их бросят в темницу, пусть сажают на кол, пустьвешают! Бывший каноник даже бровью не повел. Он уже давно привык к гневнымвспышкам своей покровительницы. - Вот, вот, я тоже, тетушка, сразу об этом подумал, - пробурчал Робер снабитым ртом. - Так вас отблагодарить за все ваши заботы... - Я немедленно должна ехать в Понтуаз, - воскликнула Маго, не слушаяплемянника. - Должна их повидать и научить, что надо отвечать на допросах. - Боюсь, что вам это не удастся, тетушка. Их держат взаперти и никогоне пускают... - Тогда я поговорю с королем. Беатриса! Беатриса! - закричала она,хлопнув в ладоши. Откинув занавес, в комнату неторопливым шагом вошла девушка летдвадцати; она была просто восхитительна: высокая, черноволосая,длинноногая, с упругой грудью и крутыми бедрами. При первом же взгляде накрасотку Робер Артуа так весь и загорелся. - Беатриса, надеюсь, ты все слышала? - спросила Маго. - Да, сударыня, - ответила девушка. - Я, как всегда, стояла у дверей. Говорила Беатриса неестественно медленно, неестественно медленны былиее жесты, ее походка, даже веки она подымала медленнее, чем все люди. Отее гибкого по-кошачьему тела веяло таким невозмутимым спокойствием, что,казалось, влети в окно молния, и тогда девушка не вздрогнет, не сотрет сосвоих губ ленивую усмешку. Однако из-под длинных черных ресниц блестелинасмешливые глаза. Несчастье ближних, их тревоги, страшные драмы,калечащие их жизнь, только веселили ее. - Это племянница Тьерри, - сказала Маго племяннику, указывая наБеатрису, - я назначила ее своей первой придворной дамой. Беатриса д'Ирсон поглядела на Робера Артуа с простодушным бесстыдством.Ей явно хотелось узнать поближе этого великана, о котором она столькослышала в доме Маго, где его поносили как последнего негодяя. - Беатриса, - продолжала Маго, - вели подать мне носилки и запрячьшесть лошадей. Едем в Понтуаз! Но Беатриса по-прежнему не отрывала глаз от Робера, точно не слышаласлов своей благодетельницы. В этой молодой красавице было что-то островолнующее, что-то темное. При первом же взгляде между нею и любым мужчинойустанавливалось негласное сообщничество, и каждому казалось, что при любомего решительном шаге она немедленно уступит домогательствам. И в то жевремя каждый втайне спрашивал себя, уж не дурочка ли она или, может быть,просто втихомолку насмехается над людьми. "Рано или поздно, - думал Робер, глядя, как Беатриса все той женеторопливой походкой удаляется из комнаты, - рано или поздно я еезаполучу, не знаю когда, но заполучу непременно". От фазана не осталось даже косточки, ибо обглоданный костяк Робербросил в камин. Ему захотелось пить. Но вина ему не принесли. ПоэтомуРобер из осторожности - еще отравят, с них станется, - взял с поставцакубок, из которого пила дражайшая тетушка, и допил оставшееся вино. Графиня взволнованно шагала по спальне, машинальным жестом засучиваярукава и кусая губы. - Сегодня я вас ни за что не оставлю одну, тетушка, - сказал Артуа. -Буду вас сопровождать. Это мой прямой долг как вашего племянника. Маго вскинула на Робера глаза, в которых вспыхнуло прежнее недоверие.Потом вдруг решилась и дружески протянула ему руку. - Ты причинил мне много зла, Робер, и, уверена, причинишь еще немало.Но сегодня, должна признаться, ты вел себя молодцом.
КОРОЛЕВСКАЯ КРОВЬ
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|
