Народная педагогика-древнейший пласт человеческой культуры.

Народная педагогика — древнейшее явление человечес­кой культуры. Говоря словами К.Д.Ушинского, народной педагогике столько веков, сколько самому народу. Скрупу­лезно фиксируя искры умственной и нравственной мудрос­ти, передавая подрастающему поколению достижения чело­веческой мысли и чувства, дела и отношения, она вела чело­вечество по ступенькам роста.

Вместе с тем они предполагают, что народная педагогика возникла в глубокой древности, что она исторически предшествовала научной педагогике и влияла на её ранние формы. Анализ истории древней педагогической мысли народов Средней Азии и Казахстана показывает, что первые социальные памятники педагогики появились под прямым воздействием народной жизни, народной педагогической культуры.[а]

Однако в дореволюционной России социально-педагоги­ческие проблемы воспитания подрастающего поколения на­ходились в центре внимания передовой интеллигенции Рос­сии. Во второй половине XIX в. народную педагогику изуча­ли Н.И.Пирогов, Д.И.Писарев, Л.Н.Толстой, Н.В.Шелгунов, Н.Г.Чернышевский, К.Д.Ушинский, А.П.Щапов.

Проанализировав германскую, французскую, англий­скую, североамериканскую системы воспитания, К.Д.Ушинский пришел к следующим выводам: общей сис­темы воспитания для всех народов не существует, заимствование воспитательных систем одним народом у другого является невозможным; общественное воспитание совер­шенствуется под влиянием всей жизни страны и обществен­ного мнения. Он был убежден, что «воспитание находится в такой многосложной и органической связи с народной жиз­нью, что испытанные формы его не могут выйти из одной головы... Люди родятся, растут, следовательно, и воспиты­ваются, если не в школах, нарочно для того устроенных, то, тем не менее, воспитываются в той жизненной среде, где разнообразнейшие влияния».

В содержание народной педагогики К.Д.Ушинский включал усвоение подрастающими людьми всех видов куль­туры, но, прежде всего, труда. «Самое воспитание, если оно желает счастье человеку, должно его воспитывать не для счастья, а приготовлять к труду жизни... Воспитание долж­но развить в человеке привычку и любовь к труду; оно долж­но ему дать возможность отыскать для себя труд в жизни». Родное слово формирует душу, ставит характер, приобщает человека к нации, полагал К.Д.Ушинский. К механизмам функционирования народной педагогики К.Д.Ушинский относил игру, общественное мнение, обычаи, традиции. Значительное влияние на общественное воспитание, по его мнению, оказывал характер народа.

В брошюре «Народная педагогика» (1926) Г.С.Виноградов обосновывает научный подход к анализу этого явления. Народная педагогика опирается на народную философию, миросозерцание народа, впитывая и стихий­ный материализм, и суеверия, и предрассудки. В поговор­ках, пословицах, сказках, легендах, в играх, обычаях многих народов прослеживается эта связь. Народная педагогика начинается с рождения ребенка: колыбельные песни, потешки, загадки, приучение к самообслуживанию и т.д. «Воспитание и обучение существует в народе столько же веков, сколько существует сам народ — с ним родилось, с ними выросло, отразило в себе всю его историю, все испы­танные им влияния, все его лучшие и худшие качества».

На Всероссийской конференции научных обществ в 1923г. отмечалось, что из народной педагогики, из воспита­тельного фольклора в школу приходит обучение детей мето­дами единства действия и слова, растолковывание, повест­вование. Народные воспитатели умели «незаметно вывести слушателей из реальной повседневной обстановки и при­вычной среды, незаметно ввести в мир сказки, в нужный момент создать настроение, усилить впечатление, заворо­жить, увлечь».

В 1922-1926 гг. Г.С.Виноградов публикует научно-мето­дические программы изучения народной педагогики и ре­зультаты своих исследований детских тайных языков, игр и забав, детского фольклора.

Народная педагогика прошлого являлась органической стороной общественной жизни, культуры, своеобразным инструментом социализации подрастающих поколений, осуществляя связь между прошлым и будущим. Развиваясь в структуре непосредственной жизни — деятельности лю­дей, массовая педагогика встала перед неразрешимым вопросом, когда во второй половине XIX в. после отмены крепостного права началось развитие капитализма в Рос­сии. Уже не могли справиться с подготовкой кадров ни «вольные школы», ни домашние «мастера», уже не сраба­тывал социальный контроль в селе, забывались традиции и обычаи. Однако в миллионах семей продолжалось воспита­ние, и народная педагогика функционировала в структуре общественной психологии, но уже в качественно иных усло­виях и формах.

Народ сохраняет и передает последующим поколениям только те методы, средства, элементы своей воспитательной традиции, которые дают эффект, действительно способны что-то воспитать. Таким образом, одни методы, средства, идеи уходят в прошлое, умирают, другие крепнут, развива­ются. Утилизация одних средств и расцвет других также связаны и с изменениями условий деятельности и быта на­рода. Однако сила воспитательных народных традиций в их преемственности. Иначе быть не может. «Забывая, свои кор­ни, мы разрываем связь времен и поколений, а человек без памяти прошлого, поставленный перед необходимостью за­ново определить свое место в мире, человек, лишенный исто­рического опыта своего народа и других народов, оказывает­ся вне исторической перспективы и способен жить только сегодняшним днем», — пишет Чингиз Айтматов.

Можно предположить, что с появлением речи и сознания усилия народной педагогики были направлены на защиту человека от человека, людей — от чужих людей.

Первоначально народная педагогика слу­жила налаживанию добрых отношений между взрослыми. Дети еще не были объектом внимания взрослых, находи­лись под покровительством материнского инстинкта и уча­ствовали в танцах, обрядах и обычаях вместе с матерью, пока не достигали определенного возраста, после чего прохо­дили инициацию и включались в общественную жизнь в ка­честве младших членов взрослого коллектива — блюстите­лей табу, обрядов, обычаев, тружеников и добытчиков. Племена, сумевшие разнообразными табу обуздать дикость и развить добрые человеческие качества многочисленными ритуалами, обрядами и обычаями, уверенно пошли по пути общественного прогресса. Человек все больше отходил от животного состояния: развивалась личность, расширялась и углублялась его духовная сфера, совершенствовался мозг, развивались способности. Другие племена, где система табу и обрядов не получила широкого распространения, где дикие способы удовлетворе­ния потребностей не осуждались, остались на примитивном уровне развития и постепенно погибали под ударами макро­косма.

У племен с развитым микрокосмом появляется потреб­ность в воспитании детей и народная педагогика большей частью становится регулятором взаимоотношений взрослых и детей.

Элементами народной педагогики являются бытовой уклад и бытовые отношения, украшения жилья, игрушки, песни и пляски, легенды и предания, способы организации труда и ухода за животными, пословицы и поговорки, загад­ки и различные ритуалы, обряды и обычаи, сказки и мо­ральные нормы, игры и развлечения и т.д. Как видим, здесь представлена вся сфера интересов этнографии. Последняя, однако, занимается всем этим лишь постольку, поскольку изучает сходство и различия между народами, их культура­ми, а также изменения во времени их характерных черт и особенностей. С таким же успехом мы можем назвать эле­менты народной педагогики областью интересов истории культуры, литературоведения и других наук.

Во все времена и у всех народов основной целью воспитания являлась забота о сохранении, укреплении и развитии добрых народных обычаев и традиций, забота о передаче подрастающим поколениям житейского, производственного, духовного, в том числе и педагогического, опыта, накопленного предшествующими поколениями. В чем же заключается сила народной педагогики, народных традиций? Ответ прост: прежде всего, в человечном, добром, гуманном подходе к личности воспитуемого и требовании с его стороны взаимообратного человеколюбивого отношения к окружающим. Именно цель «облагораживания» человеческой души и утверждалась в народной педагогике. [Б]

Передача культурного наследия одним поколением дру­гому также составляет область интересов этнографии. Одна­ко в ходе его передачи идет глубинный психологический процесс формирования сознания, личностных качеств, уме­ний и навыков младшего поколения, который составляет область действия народной педагогики, ее предмет. Обратим внимание, — передача культурного наследия идет не бесси­стемно, а дозы передачи ограничены конкретными возраст­ными этапами, взаимоотношения взрослых и детей регули­руются определенными нормами и требованиями, т.е. это настоящий педагогический процесс, настоящее воспитание со своими законами и закономерностями.

Неисчерпаем родник народной мудрости, его необходимо разумно использовать в воспитательных целях, помня, что главный источник человечности — сам человек.

Многие педагоги и просветители Российских народов оставили там свои завещания, в которых убеждали беречь единство земли Российской, беречь русский язык наравне со своими родными языками.

По мнению К.Д.Ушинского, язык является величайшим народным наставником. «Великий народный педагог — Родное слово!» — восклицает он. Почти те же мысли выра­зил татарский народный поэт Габдулла Тукай в своем стихо­творении «Родная речь» и в лекции «О народном творчест­ве». Поэт ясно осознает значение родного языка в познании ребенком окружающего мира:

Родной язык — святой язык.

Как ты прекрасен!

Целый мир

В твоем богатстве я постиг!

Слово вообще приравнивалось нашими предками к самой жизни. Слово объясняет жизнь и является хранителем на­родной исторической памяти. Слово утешает, помогает, ле­чит, побуждает и вдохновляет на подвиг.

«Словом можно убить,

Словом можно спасти,

Словом можно полки за собой повести».

Умение хорошо, то есть образно, умно и тактично гово­рить в какой-то степени является мерилом социально-общественного положения личности.

Безусловно, язык — главное достижение народа и основ­ной показатель уровня развития мышления нации, ее куль­туры в целом. Язык, песня и музыка — очень сильный, по­стоянно действующий фактор сплочения татар, особенно проживающих за пределами Татарстана — утверждает ака­демик РАО Мирза Махмутов.

В словах языка живут не только чисто коммуникативно- информационные возможности форм и значений, но и про­шлое, настоящее, будущее народа, его быт, традиции, обычаи, нравы, особенности трудовой деятельности, природ­ной среды и т.д. Слова преломляют в своей семантике свое­образие культурно-исторического опыта народа. Например, в романах «Иргиз» Х.Давлетшиной, «Кинзя» Г.Ибрагимо­ва, «Родные и знакомые» Дж. Киекбаева, «Ночь лунного за­тмения» М.Карима, «Плачдомбры», «Кожанаяшкатулка», «Караван» А.Хакимова, «Карасакал» Б.Рафикова, «Крова­вый пятьдесят пятый» Г.Хусаинова, трилогии «Унижен­ные», «Большой Ик», «Емеш» З.Биишевой используются этнографическая, религиозная, военная, мифологическая лексика; слова и понятия обрядов, праздников башкирского народа; названия предметов домашнего обихода, националь­ной одежды, украшений; национальных блюд, музыкаль­ных инструментов и т.д.

Уникальная песенная традиция башкирского народа оказывает благотворное влияние на творчество поэтов и ком­позиторов. Многие башкирские композиторы сочинили и сочиняют музыку на тексты стихотворений С.Юлаева, Ш.Бабича, М.Карима, Н.Наджми, К.Даяна, Ш.Биккула, Н.Идельбая, Я.Кулмыя, З.Биишевой, Р.Гарипова, М.Уразаева, С.Алибая и др.

Любой язык, язык любого народа своеобразен, оригина­лен, содержит огромную духовную ценность, в нем заложен богатый опыт народного мышления. Язык даже самого ма­лочисленного народа отражает историческое прошлое насто­ящих его носителей. Не зря родной язык зовут материн­ским. Через родной язык из поколения в поколение переда­ется опыт человеческой жизни, через него воспитывается молодое поколение. Язык тесно связан с этнопсихологией, этнофилософией, этнодидактикой, с самобытностью народа, его самосознанием. За каждым языком стоит целая культу­ра, особое видение мира. Через родной язык человек осозна­ет свои исторические корни. Язык отражает духовною жизнь народа, обычаи и традиции этноса.

Существует мнение о том, что двуязычие якобы вредно, но ведь известно, что множество народов мира двуязычно. Балтийцы, например, считаются даже трехъязычными, а швейцарцы — четырехъязычными. Нам надо преодолевать не столько двуязычие, сколько «полуязычие», малограмот­ность, которые стали характерны даже для людей с высшим образованием. Назрела необходимость государственного обеспечения условий качественного изучения каждым чело­веком русского языка, языка своей национальности и одного-двух иностранных языков. Народы мира накопили богатый опыт воспитания, кото­рый учит подрастающее поколение любви к отчему дому, к Отечеству, формирует культуру межнационального обще­ния. Народный эпос, художественная литература, мемуары сберегли его, донесли до нас. Важным в этом аспекте представляется изучение прогрессивных идей, содержащихся в разных жанрах фольклора отдельных народов: песни, пре­дания, сказания, былины, сказки, загадки и т.п. Глубокие нравственно-патриотические идеи заложены в поговорках и пословицах народов. Народная мудрость — явление интер­национальное, и очень часто в иностранном, русском и род­ном языках можно найти одинаковые по смыслу пословицы и поговорки, а сравнение нескольких эквивалентных изре­чений дает хороший повод для разговора об обычаях этих на­родов. Народные афоризмы не просто выражают ту или иную идею, они созданы, отшлифованы, имеют определен­ные воспитательные задачи, дидактические цели, диктуе­мые педагогической интуицией народа, принципом целесо­образности, любовью к родине, к своему народу. Русский народ идею патриотизма высказал и выразил в таких афо­ризмах как: «Всякому мила своя сторона», «Своя земля и в горести мила». Балкарцы предупреждают: «И покидая, не ругай страну отцов, ты возвратишься в этот край, в конце концов». Узбеки свои патриотические чувства выражают следующими афоризмами: «Лучше с жизнью распрощать­ся, чем с Отчизною расстаться», «Любовь к земле — любовь к Родине».

Патриотические чувства и любовь к Родине органически связаны с любовью к народу: «Народу единство — что птице крылья». Киргизы убеждены, что «все прожитое вместе с народом — великий праздник», туркмены говорят: «Коль не будет народа — пусть не восходят ни луна, ни солнце».

Интересно отметить, что у разных народов любовь к Ро­дине высказывается часто почти одинаковыми и по форме, и по содержанию пословицами. К примеру, русская послови­ца «Русская сторона — мать, чужая — мачеха» — имеет эквиваленты: «Родина — мать, чужбина — мачеха» в осе­тинском фольклоре, «Своя Родина как родная мать, чужая как мачеха» в адыгейском.

Жизненный опыт народа убедил в том, что человек не может быть одиноким, он вынужден вступать в определен­ные взаимоотношения с окружающими. Значение дружбы, ее положительное влияние на нравственный облик челове­ка, выражается в ряде поговорок и пословиц: «Птица силь­на своими крыльями, а человек — друзьями», «Если другом будет хороший человек — работу закончишь, если другом будет дурной человек — голову погубишь».

Многие приемы, средства народной педагоги­ки тесно смыкаются и переплетаются религиозными воззре­ниями, убеждениям, и некоторые прямо опираются на рели­гиозные догматы. Это закономерно, ибо религия — один из элементов народной педагогики, которая не может функци­онировать без нравственного потенциала содержащегося религии.

Как утверждает Г.Н. Волков, религия — стержневой фактор в формировании духовности личности.

В Коране наибольшей силы исполнены заповеди мило­сердия. Они созвучны христианским. Раздавание милосты­ни — непреложный закон справедливости, нравственный долг правоверных: «поступай с другими так, как хочешь, чтобы с тобой поступали».

Религия сама по себе несет определен­ный заряд духовности, но много значат связанные с ней ритуалы: символы веры, молитвы, исповедь, причащение, таинство крещения, венчание, отпевание.

Всем нам известны имена величайших поэтов и мудре­цов — Фирдуоси, Саади, Омара Хайяма, Джами, Низами, Навои, Хафиза, Баласагуни, Кул Гали и других классиков восточной литературы, каждым стихом, каждой строкой зо­вущих нас к добру и справедливости по заветам Великой Книги мусульман. Нравственные понятия преемственно переходили из мудрости древних в Коран, а из Корана — в народную педагогику, в жизнь людей, в поэзию Востока.

А вот пример мудрых советов, которые оставил нам Руми:

Воистину удары мудреца

Намного лучше милости глупца

Яд мудрецов нередко нас спасает,

А мед глупцов подчас и убивает...

Вечные истины переходят через века от одного народа к другому. Читаем у Омара Хайяма:

Яд, мудрецом предложенный, прими,

Из рук же дурака не принимай бальзама

(«Рубай»)

Руми подчеркивает «хлебную важность» (И.Павлов) соблюдать нравственные нормы человеческого общежития. Основная тема всех религий — дети, воспитание. В христи­анстве главная тема — мать и дитя. Мать возвышается до божественного уровня, без матери не может быть не только ни героя, ни поэта, но и сына Божьего. В христианстве утверждается святость материнской любви. Воспитательный потенциал традиционные религиозных учений признан. Священные книги для детей - нравственные уроки. И даже, если они из атеистических семей, знание о вере их предков, несомненно, сыграют в их духовном развитии определенную роль.

Но в пору горячей революционной борьбы было не до тонкостей. Репрессивные законы советского правительства, направленные против религии и религиозных убеждений, окончательно решили судьбу народной педагогики.

Дедушки и бабушки — строгие хранители народных обычаев, обрядов и традиций, воспитательных приемов и методов — теперь стали жить отдельно, и некому постоянна, напоминать и подсказывать молодым, как любить и песто­вать ребенка, чему учить и как требовать, что поощрять и что пресекать в его поведении — согласно доставшемуся им от предков опыту, проверенному и обогащенному их собст­венной жизнью.

Элементы народной педагогики сохранились: многотом­ными изданиями выходит фольклор, создаются фольклор­ные ансамбли, исполняющие народные песни, пляски, наи­грыши, работают институты, записывающие и хранящие обычаи, обряды, ритуалы и т. д. Однако сами по себе эти элементы «не работают», так как забыта методика их применения, забыты воспитательные традиции. Народно педагогические традиции сохранились в отдельных семьях, в отдельных регионах.

Народная педагогика является сложившейся воспита­тельной системой, которую характеризуют следующие при­знаки:

— во всех приемах, средствах, элементах твердо и ясно обозначена цель, которую обобщенно можно сформулиро­вать следующим образом: формировать личность на идеалах добра, истины и красоты, воспитывать семьянина и труже­ника;

— ясная мировоззренческая основа, которую исследова­тели народной педагогики уже определяют как стихийный материализм. Все приемы, средства, элементы народной педагогики стоят на реальной почве, направлены на форми­рование личности, способной функционировать в среде и взаимодействовать со средой и окружающими людьми.

Материализм народной педагогики также проявляется в ее тесном взаимодействии с физиологией и психологией человека.

Народная педагогика постоянно развивается, о чем выше уже было сказано:

— все элементы народной педагогики взаимосвязаны и взаимно дополняют друг друга, глубоко «работая» в каком- то одном направлении воспитания. Скажем, сказки, посло­вицы, поговорки больше проявляются в нравственном вос­питании, загадки — в умственном, песни и пляски — в эсте­тическом, молодецкие игры и забавы — в физическом воспитании и т.д.;

— народная педагогика самоуправляема. Она пронизы­вает все стороны жизни каждого члена общества, и, конеч­но, постоянно требуются контроль взаимодействия членов общества, сверка взаимных отношений, корректировка деятельности отдельного члена общества (общности и совме­стной деятельности, взаимных отношений всех членов общества (общности). В общинах, где функционирует народ­ная педагогика, контроль и корректировка достигаются приемами народной педагогики через педагогические отно­шения.

Этнопедагогика народов, населяющих нашу страну, су­ществует тысячелетия, за это время рождались и отмирали воспитательные системы. Отмирание созданных на опреде­ленных идеологических установках воспитательных систем не сказывалось так пагубно на развитии личности и общест­ва, как сказалось разрушение народной педагогики и преда­ние ее забвению в нашей стране. С разрушением народной педагогики исчезли воспитательные традиции в семье и общине, начала вырождаться воспитательная функция семьи, что привело к возрастной сегрегации.

Негативные последствия разрушения народной педаго­гики характерны и для других стран мира. Центральной проблемой молодой науки (социальной экологии) является современный экологический кризис, проявляющийся, как известно, не только в растущем загрязнении природной среды, но и в разрушении традиционной культуры народов, населяющих нашу планету, в нарушении нормального рит­ма воспроизводства населения, в ослаблении семейных устоев, наконец, в распространении алкоголизма, наркома­нии, мистицизма и других форм ухода от реальности все большего числа людей.

Воспитательные системы, оторванные от народной педа­гогики, нежизнеспособны. Этот тезис подтверждается отми­ранием воспитательных систем, возникавших в истории человечества.

Народная педагогика рассматривает каждого человека как элемент вечности, живое звено в бесконечной веренице человеческих судеб, идущих с незапамятных времен и ухо­дящих в бесконечное грядущее. В этой вечности в прошлом бывало всякое, а в грядущем должно быть лучше — вот смысл народного философского отношения к бытию и чело­веку.

До сих пор мы говорим о народной педагогике, не именуя самого народа. Правомерно ли говорить вообще о народной педагогике конкретного народа? Бесспорно, каждый народ имеет свою оригинальную педагогическую культуру, прису­щую только ему и основанную на его собственной культуре, психологии, философии и трудовых традициях.

В то же время мы вправе говорить об общности народной педагогики. Эту общность определяет ряд факторов, среди которых, в первую очередь, следует отметить общность исто­рических условий развития народов. Как отметил Л.Я. Штернберг, все первобытные племена прошли через изобретение орудий труда, огня, жилища, какой-то одежды, социальной организации, терминов, родства. К этому следу­ет добавить многочисленные смешения народов и племен в древности. Великих переселений народов было настолько много, пути их так часто пересекались и расходились, что, пожалуй, можно говорить о едином историческом опыте народов. Каж­дый кочующий конгломерат смешивался с местным населе­нием и, уходя, оставлял часть себя. Оттуда, где сложился башкирский народ, тянутся корни некоторых германских племен, вплоть до англосаксов, корни славян, мадьяр, фин­нов, эстов и других народов.

Нужно учесть экономический и культурный обмен меж­ду племенами и народами. Следы этих обменов и смешений остались в языке. В башкирском языке, кроме тюркской этимологии, можно найти слова русских, персидских, араб­ских, угро-финских и других корней.

Некоторые исследователи справедливо подчеркивают общность целей и интересов трудящихся масс. В широком плане можно сказать: каждый народ стремится к миру, счастью через труд и здоровье людей.

Отметим некоторые общие принципы педагогических культур всех народов:

—педагогическая культура каждого народа зиждется на его языке, без родного языка нет народной педагогики;

— основы личности закладываются в самом раннем дет­стве. У всех народов есть пословицы, поговорки, написан­ные правила, идентичные башкирской пословице: «Что не прививается с молоком матери, тоне прививается никогда», или русской поговорке: «Воспитывай дитя, пока поперек лавки лежит»;

— в основе педагогической культуры лежат идеалы доб­ра, истины и красоты. Народная педагогика направлена на формирование личности, стремящейся к взаимопониманию и взаимопомощи, ищущей счастье во взаимоотношениях с людьми;

— народная педагогика охватывает все возрастные кате­гории от рождения человека до его смерти. Меняется с воз­растом роль человека в народной педагогике: от предмета всеобщей заботы в младенческом возрасте до высокого авто­ритета в вопросах взаимоотношений людей и воспитания — пожилом, однако в любом возрасте человек остается объек­том и одновременно субъектом народной педагогики;

— учет возрастных и индивидуальных особенностей. Здесь в первую очередь можно выделить возрастную лестни­цу. Почтительное внимание к старшему, заботливость о младшем у одних народов выражена более ярко, у других менее, но особые межвозрастные отношения — это законо­мерность народной педагогики. Также характерен для народной педагогики учет психических особенностей, эмо­ционального состояния и волевых возможностей человека;

— природосообразность в широком смысле слова, начи­ная с рассматривания человека как части природы и кончая глубоко психологически обоснованным формированием главных черт личности в самом раннем детстве;

— многообразие методов воздействия на воспитуемого, начиная с формирования идеалов с помощью фольклора и эстетическою восприятия действительности и кончая таки­ми средствами воздействия, как показ, поучение, благосло­вение, совет, упрек, уговор, запрет, моленье, брань и дру­гими.

К сожалению, в последние десятилетия проводилась по­литика официального замалчивания народной педагогики. Она не изучалась в педагогических учебных заведениях, материалы по ней редко появлялись в педагогических жур­налах и газетах.

1.2. Философский аспект гуманистической сущности народной педагогики

Народная педагогика как составная часть коллективного народного творчества, как проявление педагогической куль­туры масс, зародилась в глубокой древности. Она олицетво­ряет собой думы и чаяния народа, отражает его идеалы, воззрения, представления о человеке, семье, детях и предла­гает свои пути и средства воспитания подрастающего поко­ления. Народная мудрость воспитания, передаваемая из поколения в поколение преимущественно в устной форме, заключена в своеобразных миниатюрах, какими являются поговорки, пословицы, сказки, легенды, песни, кубаиры и другие жанры фольклора. Важную роль в передаче народно­го опыта воспитания играют также традиции, обычаи и обряды.

Отражая одну из важнейших сторон бытия, аккумули­руя ее непреходящие ценности, народная педагогика разви­вается, как одна из граней общественного сознания и тесно связана с самыми различными сторонами социальной жиз­ни этноса. По своей сущности, она представляет собой диа­лектическое единство общего и особенного. Общим в ней являются общечеловеческие ценности, а особенное отражает этнические особенности личности и социальной группы, социально-экономические условия их жизни, те многооб­разные влияния, которые они испытали на своем пути раз­вития.

Необъятна и уникальна традиционная педагогическая культура каждого народа. Тысячелетиями формировались мировоззрение, уклад жизни, традиционные занятия, нор­мы этики и морали, народное искусство, народная филосо­фия, психология, экология, медицина, национальная кух­ня. Время отсеивало то, что противоречило экологическим, экономическим, климатическим условиям, здравому смыс­лу и складу национального характера. Все необходимое для сохранения и продолжения жизни народа, для сбережения его здоровья, рождалось в повседневной, будничной и празд­ничной жизни или заимствовалось у соседних народов и передавалось от старшего поколения к младшему.

Изучение народной педагогики доступно всем, но не всякий может достичь ее глубинной сущности. Исследовате­лю с застывшим мировоззрением, слепо придерживающе­муся тех или иных стереотипов мышления, редко удается понять сакральный смысл народной мудрости воспитания.

Многомерность пространства является наиболее харак­терным свойством модели мироздания, созданной коллек­тивным умом любого народа, любой этнической общности. И поныне в народном сознании окружающий мир раскрыва­ется перед человеком как арена великой драмы, герои кото­рой разделены невидимой и непреодолимой линией на два лагеря, противостоящих один другому. В общественном сознании сложилась весьма противоречивая картина окру­жающего пространства. Единое в своей вещности пространство в то же время распадается на мифическое и социальное: причем обе эти сферы то сближаются, то разъединяются.

Многочисленные мифы, сказки и легенды с детства при­учают человека к тому, что боги, различные духи природы, души предков находятся где-то рядом и постоянно вмешива­ются в жизнь социума. Воспитание исподволь готовит чело­века к восприятию действительности в единстве реального и воображаемого. В народном сознании образы и представле­ния, взятые из непосредственного опыта и порожденные коллективным воображением, присутствуют как две сторо­ны единой действительности.

У башкир, например, и по сегодняшний день существует поверье, что умерший знает о том, что за него читается молитва и готовятся поминальные блюда. Душа умершего якобы вылетает в момент смерти изо рта и может наведы­ваться домой, принимая различный облик.

Душа умершего видима не для всех. Считается, что она в течение 40 дней после смерти незримо летает возле дома, на­ведываясь к своим родственникам. В некоторых районах в доме, откуда вынесли покойника, 40 дней не гасят свет, что­бы душа не заблудилась и прилетала на свет. А над дверью дома в стену вбивают деревянный крюк для души умерших и для ангелов, причем этот крюк непременно должен уста­навливаться на открытом и светлом месте. С.И.Руденко пишет, что башкиры-табынцы однажды видели душу в виде утки, другой раз — в виде мухи. Башкиры верили, что душа человека, умершего неестественной смертью, выходила из тела и первое время находилась возле тела покойного. По­этому, если утонувшего удалось быстро вынуть из воды и откачать, душа возвращалась в тело, утопленника клали у воды и изо рта его до воды протягивали шелковую нитку. С этой целью башкиры-сплавщики барок и плотов всегда возили с собой «на случай» шелковые нитки.

Мифический мир мог вторгаться из другого измерения пространства в жизнь человеческого общества. Гнев обита­телей этого мира был опасен людям, а он мог быть вызван даже совершенно случайным, невольным поступком. Нео­сторожный жест или неловкий шаг, небрежно брошенное слово были иной раз достаточны для того, чтобы разрушить благосостояние не только семьи, но и всего народа.

Чтобы предупредить негативное воздействие параллель­ного мира, народное сознание выработало целый комплекс запретов — табу и систему обрядов. Если запреты служили пассивной формой защиты общества от вторжения мифиче­ских сил в социальный мир, обрядность была призвана слу­жить активной формой упорядочения взаимодействия и сосуществования людей и мифических сил.

Обрядностью были окружены рождение человека и его наречение именем, его вступление в общество в пору возму­жания, создание им собственной семьи, его уход к предкам после кончины. Обрядностью были охвачены все формы тру­довой деятельности человека и общества — полевые работы, охота, собирательство и др. Посредством обрядности общест­во умилостивляло богов в период голода, стихийных бедст­вий и эпидемий.

Для большинства людей и в современном мире акт появ­ления человека на земле — деторождение — окружено вели­кой тайной. Для религиозного же человека появление Жизни — это центральная тайна мироздания. Эта Жизнь «приходит» откуда-то, не из этого мира, чтобы затем поки­нуть мир и «уйти» за его пределы, продолжиться загадоч­ным образом где-то в неизвестном месте, недосягаемом для большинства живущих на земле. Человеческая жизнь не ощущается как короткое появление во Времени, между дву­мя небытиями; ей предшествует до существование и за ней следует после существование. Об этих двух внеземных эта­пах человеческой жизни известно сравнительно мало, но известно, по меньшей мере, то, что они существуют. Для ре­лигиозного человека смерть не является окончательным завершением жизни: смерть лишь иная форма человеческо­го существования. Вот почему все народы мира придают осо­бое значение обрядам, которые совершаются при рождении и смерти человека. Можно сказать, что в каждом из этих случаев речь идет о некотором посвящении, так как здесь происходит коренная перемена онтологического состояния человека.

Сложные обряды сопровождают, прежде всего, смерть человека: ведь умерший должен пройти через ряд испыта­ний, от которых зависит его загробная судьба, но кроме это­го он должен быть принят сообществом мертвых и признан как один из них. У некоторых народов лишь ритуальное погребение является свидетельством смерти: тот, кто не был похоронен так, как требует обычай, не считается мертвым. У других народов смерть кого-либо признается действитель­ной только после совершения погребального обряда и риту­ально введена в новое жилище — в иной мир.

Таким образом, в народном сознании человек не являет­ся существом, заключенным в трехмерный «ящик» прост­ранства, где время течет линейно лишь в одном направле­нии — от прошлого к будущему. Пространство и время в народном понимании обладают целым рядом дополнитель­ных свойств, которые придают смысл человеческому суще­ствованию и заключают в себе огромный потенциал, способ­ный изменить все мировоззрение любого представителя рода человеческого.

Каждое поколение, принимая накопленный предшест­венниками социальный опыт, привносит что-то новое в сис­тему человеческих отношений и социально-значимых ка­честв. Содержание этого «нового» определяется изменения­ми, происходящими в обществе и этносе. Значительные революционные изменения, приводящие порой и к круп­ным явлениям, произошли за столетия в башкирском этно­се и, соответственно, в системе воспитания.

Педагог, обеспечивая национальное воспитание, формирует национальное самосознание ребенка путем обучения родному языку, путем ознакомления с обычаями, традициями, ценностными ориентациями народа. Однако, ставя в структуре личности национальное на первый план, следует учитывать две возможные крайности: нигилистическую — отрицающую и не признающую свою национальность и ее культуру, и националистическо - шовинистическую — проповедующую лишь свои национальные приоритеты и установки и принижающую роль, и значение других национальностей. Поэтому очень важна параллельная работа по ознакомлению с другими этническими коллективами, чтобы не упустить сенситивный период усвоения других языков и культур, не ограничить мир социальных контактов детей.[Б]

Национальное самосознание, как осознание своей принадлежности к определенному этносу, формируется у человека впервые годы его жизни. Именно этот период является определяющим в становлении основ характера и выработке норм поведения, во многом зависящих от социального окружения.

Одними из важнейших факторов, определяющих процесс формирования этнической идентичности, являются сохранность и полноценность существования этнических традиций в окружающем социуме.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: