Потом осознал, что я вскочил с пола.

Потом вспомнил, почему оказался на полу, потом про эмо, потом про ЭМО…

И рванулся в комнату – никаких следов пребывания существа в квартире.

Никаких чашек на столе и в раковине, ничего.

Оно испарилось.

А вот дверь входную оставить открытой - это нормально, да?..

- Господи, спасибо тебе господи!! Я атеист, но я тебе ТАК благодарен, спасибо! Я осознал, что я был плохим и недостойным, я все понял, больше не надо мне таких наказаний! Спасибо еще раз! – я для картинности хлопнулся на пол и с чувством, как к любовнице, приложился губами к линолеуму в прихожей…

- Ты спятил, да? – стоя на коленях, как натуральный мусульманин, целующий землю, я услышал этот голос «унисекс» и, застонав, зажмурился.

- Жаль. Я ходил вообще-то за вещами, но так как у тебя в холодильнике крысы устроили морг, решил все же купить кое-что. Деньги взял в твоих джинсах. Чек положу на стол.

Оно скинуло кеды, перешагнуло через меня и двинуло на кухню.

Я страстно зашептал, сжимая кулаки:

- Господи, это же фигня, да? У меня же глюки… Просто глюки, просто тупой сон, я обкурился, обдолбался, напился… Что угодно! Сейчас я проснусь, и все будет как обычно, в комнате бардак, в холодильнике пустота и мышь самоубийца, тапок на столе, а на кровати какая-нибудь Ленка-Ирка-Наташка от которой смертельно несет перегаром…

Я почти поверил в то, что говорил линолеуму, но всю мою веру обломали:

- Ты завтракать будешь или сразу на работу пойдешь? – такой участливый милый голосок, я умираю от умиления…

Перевернувшись на спину, ложусь в коридоре и очень хочу умереть. Правда не от умиления, а просто так:

- У меня оплачиваемый отпуск. Я не работаю.

- Здорово. – Такой отмороженный, что просто холодно лежать! (или это из открытой двери дует?..)

- А какого, прости, х*я ты делаешь у меня дома утром, если вчера обещало свалить как только проснешься?

- Я свалило. – Оно так и будет говорить про себя «оно»?! Бесит.

- Ты вернулось! Еще и с вещами! – продолжал я возмущаться, лежа в коридоре топлесс, молитвенно сложив на груди руки и вещая в потолок.

Кстати на потолке почему-то объявилось темное пятно…

- Я обещало свалить, я свалило. О том, вернусь я или нет, речи не было вообще. – Я слышал голос и звяканье столовых предметов, понимал, что влип…

- Я могу тебя тупо вытолкать, и мне никто ничего не скажет, ты в чужой квартире. МОЕЙ квартире!

- Да ради бога, ты вчера на это подписался, а теперь можешь даже с лестницы меня спустить, если хочешь…

- Правда? – радостно улыбаюсь я, уже собираясь осуществить идею…

- Да хоть трижды! Вот только сомневаюсь, что на работе тебя правильно поймут после того, как я пойду и накатаю заявление о том, что некий оперуполномоченный Денис Дроздов затащил меня посреди ночи к себе домой, грязно домогался, а потом за отказ избил.

* * *

Ступор со страшным лицом вытаращенными глазами и открытым ртом у меня продолжался минут семь.

- Что, прости? – тихо выдавил я, думая, что ослышался. Ослышался на целых восемнадцать слов.

Оно повторило.

- Ты не докажешь!! Вот кому-кому, а мне можешь мозги не парить с изнасилованием, тебя отведут к врачу и докажут, что ты врешь! – торжествующе выдал я, радуясь, что не лох в знании свода законов РФ.

Оно молчало с полминуты. Потом выглянуло в коридор, показавшись наполовину:

- Сомневаюсь… Ну насчет врача. – Оно хмыкнуло и опять скрылось за углом.

- Да ну? – я наглый, я точно знаю, что следует при ложных показаниях да еще против мента! – Ты нагло притащилась ко мне (вот теперь я уверен в том, что Саша Коваленко это девка!) в квартиру потому что поругалась с предками, потом как истеричка резала вены (вот не понимаю зачем, может из-за какой-нибудь несчастной любви, кто вас эмо знает вообще…) потом спокойно ушла, вернулась с вещами, собираешься тут жить и угрожаешь мало того что лишить меня работы, так еще и посадить…

- И поверь, у меня получится, потому что из нас двоих мне поверят быстрее, чем тебе, подлому менту. Кстати, о том, что я провела здесь ночь, знает как минимум твоя соседка, она видела меня утром, так что свидетель уже есть. – Оборвало оно меня ровным голосом, и я понял – да, поверят этому существу быстрее, чем мне.

И жить мне останется два месяца следствия.

Жаль.

- Ты правда хочешь сломать мне жизнь? – жалостливо провыл я, тоскуя из-за невозможности даже просто врезать костлявому эмо.

- Просто пожить у тебя пока все не устаканится и свалить.

- И НЕ вернуться!

- Хорошо.

- Боже, я больше никогда-никогда не буду брать взятки, я буду честным и добрым и даже отзывчивыми к людям, милым и хорошим, белым и пушистым (даже перекрашусь если надо) я буду просто ангелом во плоти, только сделай так, чтобы оно вдруг пропало! Прошу!! – молил я вслух, совершенно не парясь на тему того, что эмо может посчитать меня за психа.

- Так что ты будешь?.. – элегично спросило оно, когда я закончил мольбы, не повлиявшие на ситуацию никак.

- Кофе.

* * *

Саша Коваленко была девочкой.

Потому что, пока мы завтракали, она ни разу не уронила ни нож, ни вилку. Потому что была вообще с ума сойти какой аккуратной. Потому что готовила лучше всех моих любовниц вместе взятых. Потому что ни разу не сказала «б*я» во время диалога, хотя вчера в порыве шока от гопников наговорила много таких слов, которые я слышал впервые (ей можно, это был шок). Потому что сидела, красиво закинув ногу на ногу, и постоянно доставала из кармана пудреницу, чтобы посмотреть, не размазались ли тушь и тени или напудрить бледную морду. Потому что часто употребляла в разговоре о себе глаголы женского рода.

Саша Коваленко был мальчиком.

Потому что голос все же был не тонким. Потому что смеялся он совсем не как девочка. Потому что на шее видно было слегка выпирающий кадык, когда он захохотал над моей невольной шуткой и запрокинул голову. Потому что грудь была плоской, а не пышной. Потому что ноги слишком длинные и костлявые. Потому что он курил. Потому что часто употреблял в разговоре о себе глаголы мужского рода.

Саша Коваленко было первым в мире существом НИКАКОГО пола.

Потому что посмотреть на тело я возможности не имел, а сильно выделяющихся ярких признаков не было. Потому что прическу такую носят все эмо. Потому что красятся все эмо. Потому что голос все же неясный. Потому что в разговоре о себе оно употребляло глаголы и мужского, и женского, и среднего рода.

- Почему ты говорила, что ты из квартиры «выходилА» деньги «взяЛ» а сюда «вернулОсь»?! – наконец выдавил я.

- А я думал, когда ты спросишь наконец. – Засмеялось Саша.

- Ну и почему?

- Потому что сначала ты называл меня «оно». Я и говорил «оно». Потом ты почему-то решил, что я парень. Я и говорил «он». А потом ты окончательно решил, что я «она». Вот потому я и говорю «она». Мне пофигу, я тут просто живу.

- Супер. Так ты парень все же?

- Тебе это важно?

Он начинает меня злить!! Я скоро одену треники, шапку на затылок и, взяв биту, пойду лупить эмо, если они все такие зануды!!

- Мне – по барабану, а вот соседи меня неправильно поймут, если подумают, что я живу с парнем.

- Ну парень. А на соседей забей, скажешь что брат. Или сын. Или племенник…

- Тебе сколько лет? – ну совсем балда…

- Шестнадцать.

Мать моя женщина, да это же еще школьник!! Откуда столько ума и гонора?! Откуда такое знание закона и столько уверенности в себе?! Откуда столько бесстрашия притащиться в квартиру к незнакомому мужику?!

- Мне двадцать шесть, какой к черту сын? – я хладнокровен как никогда!

- Ну не знаю тогда! – вспылил неожиданно он, вскочил со стула и, опрокинув его, ломанулся в ванную.

Полный финиш.

Я со стоном опустил голову на стол и отодвинул от себя чашку.

- Вот б*я-я-я-я…

Господи, ну правда, ЗА ЧТО?!

- Ты опять режешь вены? – громко спрашиваю, не поднимая лица со стола.

- Нет! – истерические нотки в голосе и общая гнусавость. Он еще и плачет. Он еще и истерик. Он еще и самоубийца-любитель… Твою ж мать…

- Насовсем или как ночью? – надо ко всему подходить с умом и здравой логикой.

- Как ночью!! – взвыл он, и я готов поспорить – в этот момент он хотел бы резать МОИ вены. Насовсем.

- Ну тогда ладно. Раковину потом помоешь, все в шкафу под ванной, бинты и пластырь знаешь где, руку мне свою не показывай, если не хочешь вызывать «Скорую» потому что я могу навернуться и виском о косяк…

Я встал, сложил тарелки и чашки в раковину на кухне (пускай моет горемыка, мне не жалко) и пошел в комнату – одеваться.

Надо бы свалить на целый день и запереть его одного тут, авось передумает жить со мной.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: