Золотой век и пришествие зла

В дальнейшем мы еще вернемся к Первому Времени богов, чтобы подробнее его рассмотреть. Сейчас же дос­таточно отметить, что Зеп Тепи считался таинственным и чудесным Золотым веком, который следовал непосред­ственно за Творением. Причем, по разумению древних египтян, Золотой век был не «Бог знает где», как биб­лейский Сад Эдема, а в знакомом реальном физически и исторически месте. Они были убеждены, что события

Первого Времени происходили не где-нибудь, а немно­го южнее вершины дельты Нила, конкретно — в треу­гольнике, образованном Гелиополисом, Мемфисом и Гнзой. Именно здесь, среди священного ландшафта, бога Первого Времени, как сказано в текстах, основали свое земное царство⁷⁰.

Каков же был культурный характер этого царства? Лучше всех на этот вопрос отвечает Рандл Кларк:

«...все, что только ни было хорошим или действен­ным, основывалось на принципах, заложенных в Пер­вое Время, — которое было, соответственно. Золо­тым веком абсолютного совершенства, — «до того, как возникли гнев, ропот, раздор и беспорядок». Ни смертей, ни болезней, ни несчастий не было в эту блаженную эпоху, которую называли то временем Ра, то Осириса, то Гора—»

Боги Осирис и Гор вместе с Ра (или, в его сложном воплощении, Ра — Атумом, «отцом богов») считались у древних египтян высшим выражением и примером «бла­женной эпохи Первого Времени».

Осириса чтили в особенности за то, что он первым воссел на трон этого святого царства, которым правил вместе со своей супругой — Исидой. Золотой век изоби­лия, когда правили эта царственная чета и когда людей научили обрабатывать землю и ухаживать за животными, а также даровали им законы и религиозные доктрины, прервался резко и насильственным образом: Осирис был убит своим братом Сетом. Будучи бездетной, Исида вер­нула мертвого Осириса к жизни на достаточно продол­жительный срок, чтобы успеть заполучить его семя. В ре­зультате этого соединения она своевременно родила Гора, которому было суждено вырвать «царство Осириса» из цепких клещей его злобного дяди Сета.

Тексты Шабаки

Во всех своих существенных элементах этот рассказ, конечно, совпадает с историей Гамлета (которая намно­го старше шекспировской пьесы), а также, в последнем голливудском воплощении, с историей короля Льва (брат убивает брата, осиротевший сын убитого мстит своему дяде и восстанавливает справедливость в королевстве).

Что же касается оригинальной египетской версии — так называемой «Мсмфисской теологии» — то ее можно обнаружить в текстах, начертанных на монументе, изве­стном как Шабакский камень и хранящемся теперь в Британском музее⁷¹. Здесь можно прочитать, как после великого сражения между Гором и Сетом (в котором Гор потерял глаз, а Сет — яичко) Геб, бог Земли и отец Осириса и Исиды, созвал Великий Совет богов («Девят­ку Гелиополиса») и вместе с ними постарался рассудить Гора и Сета:

«Геб, господин богов, призвал к себе девять богов. Он рассудил Гора и Сета, покончив с их ссорой. Он сделал Сета царем Верхнего Египта, простиравшегося до Су, места его рождения. А Гора Геб сделал царем Нижне­го Египта, до места, где был утоплен его отец [Оси­рис]⁷² и которое называют «границей двух стран». И Гор стал владыкой одной области, а Сет — другой. Они заключили мир между своими царствами в Айяне. Так произошло разделение двух стран... »⁷³

Отметим между делом, что Айян — не какое-нибудь мифическое место, а вполне конкретный населенный пункт к северу от Мемфиса, где находилась столица ран­ней династии Древнего Египта⁷⁴. Позднее, как рассказы­вает надпись на Шабакском камне, это решение было пересмотрено:

«Потом Геб счел неправильным, что доля Гора была такой же, что и доля Сета. И тогда Геб отдал Гору наследство [Сета], ибо он [Гор] был сычом его перво­го отпрыска [Осириса]...

И Гор стал во главе двух стран. Он — объединитель двух стран, носитель великого имени Та-тенен, «Тот — кто — южнее — своей — Стены», «Госпо­дин Вечности»... Он — Гор, который возвысился как царь Верхнего и Нижнего Египта, кто объединил две страны [вокруг] Стены [Мемфиса] — места, где эти страны были объединены...»

След сокровища

В этой истории весьма любопытен своего рода «след сокровища» — понимание того, как сами древние егип­тяне представляли себе мнфичсско-историческую пере­дачу «деяний» или ключей от «царства Осириса» Гору Великой Девяткой и Гебом.

Ясно, в частности, что, как считали, это историчес­кое событие произошло в Айянс, чуть севернее Мемфи­са, то есть километрах в шестнадцати южнее современ­ного Каира".

Что касается мертвого Осириса, то шабакскис тексты рассказывают, как он был взят и погребен «в земле Со-кара»:

«Вот эта земля... место погребения Осириса в Доме Сокара... Гор говорит Исидс и [ее сестре] Нептиде:

«Поспешите взять его...» Исида и Нептида говорят Осирису: «Мы пришли и берем тебя...» Они успели вов­ремя и принесли его в ту землю. Он вошел в скрытые врата славы Владык Вечности. Так Осирис вошел в землю, в Царской Крепости, к северу от земли, куда он прибыл. А его сын Гор, царь Верхнего Египта, стал

и царем Нижнего Египта в объятиях своего отца Осириса...»

Но где и чья была эта «земля Сокара», и что это была за земля?

Оказывается, таким именем древние египтяне назы­вали обширный Мемфнсский некрополь, в состав кото­рого входила площадка с пирамидами Гизы. Так, соглас­но сэру Уоллису Баджу: «Владения Сокара находились в пустынях вокруг Мемфиса и, как предполагалось, зани­мали значительную территорию». А. И. С. Эдварде сооб­щает, что имя «Сокар» принадлежит «богу Мсмфисского некрополя» — божеству мертвых в додннастические вре­мена, а «к эпохе Пирамид Осирис стал отожествляться с Сокаром». Р. Т. Рандл Кларк еще усложняет картину, когда говорит о «Ростау, современной Гизе, кладбище Мем­фиса и жилище одной из ипостасей Осириса, известной как Сокар».

Таким образом, нам предлагаются несколько идей, где фигурирует Осирис, Сокар, «земля Сокара» (отожде­ствлявшаяся с некрополем Мемфиса), а теперь еще и Ростау, древнеегипетское наименование площадки Пи­рамид в Гизе; именно это название высечено на гранит­ной стеле, о которой цы говорили в части I и которая по сей день стоит между лап Великого Сфинкса. На этой же стеле Гиза именуется в гораздо более туманной форме «Прекрасным местом Первого Времени»; там же про Сфинкса сказано, что он стоит возле «Дома Сокара».

Таким образом, все эти приметы «следа сокровища», включая Осириса, Сокара, землю Сокара и Ростау-Гизу, а теперь еще и «Дом. Сокара», ведут нас в прошлое, к Зеп Тепч, Первому Времени.

Имея все это в виду, бросим прощальный взгляд на Мемфисскую теологию в том виде, как она описана в Шабакских текстах.

Мы видим, что Гор уверенно владеет земным «цар­ством Осириса» (которое, разумеется, берет начало из Первого Времени), а тело самого Осириса помещено в «Дом Сокара». В этих идеальных условиях, согласно тек­стам, освобожденный дух Осириса отправляется на небо, причем в конкретный участок последнего, о котором мы уже говорили: «место, где находится Орион». Там он и находился, когда основал Дуат — космический «тот свет» на правом берегу Млечного Пути, своего рода небесное «царство Осириса» для мертвых.

Божественный Сфинкс

Селим Хассан прямо называет Дуат царством Осириса и показывает, что Осириса именуют «Владыкой Дуата» и царем [то есть усопшим фараоном], «спутником Орио­на»... И к нашему следу он добавляет еще информацию, сообщая, на основе тщательного текстуального анализа, что Дуат, по-видимому, каким-то образом связан с Ро-стау. Подобно другим комментаторам, Хассан признает, что «название Ростау употребляют применительно к не­крополю Гизы». Но к тому же в целом ряде мест он опре­деляет Ростау как «царство Осириса в гробнице» и «Мем-фнсскую преисподнюю» — то есть Мсмфисский Дуат. Именно с этих позиций он исследует так называемые двенадцать «разделов» (или «часов») «Книги о том, что находится в Дуате» и показывает, что в этом тексте име­ются ссылки на землю Сокара. Говоря конкретнее, он привлекает наше внимание к весьма любопытному факту. Земля Сокара занимает Пятый раздел Дуата, и «центр пятого раздела именуется Ростау».

Таким образом, египтологи не дискутируют по пово­ду того, что существуют Ростау на земле в виде площадки пирамид в Гизе и Ростау на небе — в виде Пятого разде­ла Дуата — место, которое, как помнит читатель, у древ-

них египтян считалось не столько «преисподней», сколь­ко определенным участком неба в созвездии Ориона.

Далее. Как мы отмечали мимоходом в части I, прохо­ды, камеры и коридоры земли Сокара, как они изобра­жены на стенах гробницы в составе Пятого раздела Дуа-та, явно напоминают проходы, камеры и коридоры Ве­ликой пирамиды в Гизе. При этом сходство настолько близко, что даже возникает вопрос: может быть, одна из

функций пирамиды — служить моделью или «имитаци­ей» того света, где посвященные проходят обучение и экзамены на интеллектуальную и духовную подготовлен­ность к ужасным испытаниям, которым душе предстоит подвергнуться после смерти?

Именно здесь, возможно, находился испытательный полигон древнеегипетской «нации бессмертия», проце­дурные аспекты которой были так подробно изложены в текстах, посвященных похоронам и возрождению; на­значением этого «полигона» было облегчить прохожде­ние души через наводящие страх ловушки и западни Дуата.

Дополнительную пищу для размышлений в этом на­правлении дает Селим Хассан, напоминая, что одной из характерных особенностей Пятого раздела Дуата являет­ся присутствие там гигантского «двойного льва», бога-Сфинкса по имени Акер, который, по-видимому, за­щищает «царство Сокара». Хассан также отмечает, что «над Аксром в этой сцене находится большая пирамида». Он говорит, что символика, «в сопоставлении с Аксром в виде Сфинкса и названием Роетау», позволяет предпо­ложить, что «Пятый раздел был первоначально [полным] вариантом Дуата, а его географическим аналогом был некрополь Гизы».

В поддержку этой Идеи Хассан отсылает нас еще к од­ному древнеегипетскому погребальному тексту, так на­зываемой «Книге о двух путях», где упоминается «наго­рье Акера, место обитания Осириса», а также «Осирис, который находится на нагорье Акера». Хассан предпола­гает, что под нагорьем Акера подразумевается плато Гизы, «где находится земное Роетау». Точно такая же идея при­шла в голову американскому египтологу Марку Ленеру; в 1974 году в своей работе «Египетское наследие», завер­шив обсуждение Роетау, он писал: «Существует соблазн увидеть в фигурах львов Акера намек на Сфинкса Гизы».

Дороги Ростау

«Книга о двух путях» — это текст, который копиро­вался на полу и боковых стенах гробниц на протяжении 250 лет (2050 — 1800 годы до н.э.) в эпоху Среднего царства. Согласно археоастрологу Джейн Б. Селлсрс, она была задумана, чтобы «помочь душе усопшего пройти по дороге и Ростау, через Врата некрополя, где открывается «Путь в ад».

Упомянутые «погребальные тексты» (2134—1783 годы до н. э.) проливают свет на проблему, когда сообщают:

«Я прошел пути Ростау, как по воде, так и по земле, и они являются путями Осириса, находясь [также] в пределах неба...

Я — Осирис, я прибыл в Ростау, чтобы узнать тай­ны Дуата...

Я не поверну назад от врат Дуата; я восхожу на небо с Орионом... Я — тот, кто собирает свою эманацию перед Ростау...»

Как отмечает Селлерс, многие древнеегипетские тек­сты подчеркивают, «что топография Ростау, расположен­ного в небе, связана тем не менее с водой и землей». Она также высказывает предположение, что «водные пути» могут находиться в той части неба, которую «мы знаем как Млечный Путь». Эта идея представляется вполне ра­зумной, если вспомнить, что «космический адрес» Дуа­та — «царство Осириса в Орионе» на правом берегу Млечного Пути. В то же время логика древнеегипетской двойственности, дуализма, позволяет предполагать, что «сухопутные дороги» следует искать в земном Ростау.

Земной Ростау — это некрополь Гизы, местораспо­ложение трех пирамид и Сфинкса; поэтому было бы почти извращением, с учетом всего этого дуализма «небо —

земля», игнорировать четыре узких «звездных шахты», нацеленных в небо из камер Царя и Царицы Великой пирамиды.

Читатель помнит, что южная шахта камеры Царя была направлена около 2500 года до н. э. в центр созвездия Ори­она — то есть на Пояс Ориона в момент его кульмина­ции, или прохождения меридиана на высоте 45° над гори­зонтом. Как ни странно, но в критический момент пред­рассветного наблюдения в день летнего солнцестояния — по крайней мере, критический с точки зрения древних египтян в эпоху Пирамид — компьютерная имитация показывает, что Орион был виден нс на меридиане, а юго-восточнсе, намного левее точки в небе, куда нацеле­на южная шахта камеры Царя. Смотрим на имитацию — и кажется, что все не так, все смещено, н возникает ощуще­ние, что надо бы повернуть звезды Пояса Ориона к югу, на меридиан, чтобы они попали в прицел шахты.

Мы подозреваем, что для древних египтян это стран­ное ощущение небесного «дискомфорта» служило сти­мулом эзотерического странствия, которое предприни­мали на земле фараоны в соответствии с небесными ин­струкциями.

И, как мы увидим в последующих главах, они искали при этом нечто чрезвычайно важное. Но чтобы понять, почему, нужно сначала узнать, кто же такой Сфинкс.

Глава 9

СФИНКС И ЕГО ГОРИЗОНТЫ

«У Сфинкса есть прообраз, и этот прообраз — лев...» Египтолог Селим Хассан, «Сфинкс», Каир, 1949 год

«Созвездие Льва напоминает животное, давшее ему имя. Треугольник звезд справа — задние лапы... пе­редняя часть созвездия, вроде повернутого в об­

ратную сторону вопросительного знака — голова, грива и передние лапы. У основания вопроситель­ного знака находится Регулус, сердце льва...»

Нэнси Хатауэй, «Дружественный путеводитель по Вселенной», Нью-Йорк, 1994 год

Даже беглое знакомство с древнеегипетскими религи­озными текстами не оставляет сомнения, что они отно­сились к своему земному окружению как к священному ландшафту, который достался им в наследство от богов. Они были убеждены, что в далекий Золотой век, кото­рый они называли Первым Временем, Осирис основал в районе Мемфиса своего рода «космическое царство», которое завещал своему сыну Гору, а через него сменя­ющим друг друга поколениям царей — наследников Гора, то есть египетским фараонам.

Мы уже видели, что сущностью этого святого «цар­ства Осириса» был некий специфический дуализм, свя­зывающий его с участком неба под названием Дуат, рас­положенным вблизи Ориона и Сириуса на западном «бе­регу» Млечного Пути. Мы также видели, что центр Дуата назывался Ростау и существовал тоже в двух измерени­ях — космическом и земном: на небесах он обозначался тремя звездами Пояса Ориона, а на земле — тремя пира­мидами Гизы. И, наконец (но не в последнюю очередь), мы видели, что древние египтяне эпохи Пирамид особое значение придавали Дуату в тот момент, когда он нахо­дился на востоке вблизи предрассветного горизонта во время летнего солнцестояния.

Ключевым словом здесь является «горизонт». Именно оно поможет разгадать, кого (или что) изображает Ве­ликий Сфинкс.

Небесные отражения

Давайте совершим при помощи компьютерной ими­тации и воображения путешествие в 2500 год до н. э., когда составлялись «Тексты Пирамид», и разместимся на наблюдательной площадке жрецов-астрономов Гелиопо-лиса. Время года — летнее солнцестояние, время наблю­дения — перед рассветом, н мы смотрим в направлении восточного горизонта. Это значит, что мы стоим спиной к пирамидам Гизы, которые находятся по другую сторо­ну Нила примерно в двадцати километрах к западу от нас.

Для нас смотреть на восток — значит смотреть на Дуат;

наши глаза направлены на Ростау, небесный аналог трех великих пирамид, где в предрассветном небе мерцают три звезды Пояса Ориона.

Посмотрев туда, обратимся теперь на запад, в сторону пирамид. Их громады еще скрыты во тьме, но верхушки уже чуть-чуть освещены первыми лучами восходящего солнца.

Становится понятным, что в некотором смысле не­крополь Гизы — тоже «горизонт», ибо три пирамиды Гизы — отражение на западе трех «звезд Ростау». Воз­можно, именно это имелось в виду в надписи на гранит­ной стеле между лап Сфинкса, где Гиза именуется не только «Прекрасным листом Первого Времени», но и «Западным горизонтом Гслиополиса».

Жрецы — астрономы

В 2500 году до н. э., в эпоху, когда составлялись «Тек­сты Пирамид», религиозным центром государства фара­онов был Гелиополис — Город Солнца, который древ­ние называли Он или Инну ^п. Сегодня он полностью по­гребен под Аль-Матарией, пригородом современного Каира. Гелиополис был первым культовым центром бога

Солнца Ра, воплощенного в Атуме, Отце богов. Жрецы Гелиополиса были посвящены в небесные тайны, и их основным занятием было наблюдение Солнца, Луны, планет и звезд и их перемещений.

Есть все основания считать, что они очень много из­влекли из многолетнего опыта этих наблюдений. По край­ней мере, ученые Древней Греции и Рима, которые были на пару тысяч лет ближе к древним египтянам, чем мы, вечно завидовали познаниям н мудрости жрецов Гелио­полиса и Мемфиса, особенно в области астрономии.

Так, например, еще в V веке до н. э. Геродот, которо­го называют «отцом истории», демонстрировал свое глу­бочайшее уважение к египетским жрецам и именно им приписывал открытие солнечного года и изобретение 12 знаков Зодиака, которые, по его словам, позднее заим­ствовали греки. «По моему мнению, писал он, их методы расчета лучше, чем у греков».

В IV веке до н. э. ученый Аристотель, учитель Алексан­дра Великого, также признавал, что египтяне были пе­редовыми астрономами, «чьи наблюдения велись с глу­бокого прошлого и от которых мы получили многие из наших знаний о звездах».

Платон также говорит о том, что египетские жрецы наблюдали звезды «в течение 10 000 лет, то есть практи­чески бесконечно долго». И Диодор Сицилийский, посе­тивший Египет в 60 году до н. э., утверждал, что «распо­ложение звезд, равно как и их движение, всегда были у египтян предметом тщательных наблюдений» и что «они сберегли до наших дней записи, сделанные обо всех звез­дах с незапамятных времен»

И что, пожалуй, важнее всего, неоплатонист из Ли-кии, Прокл, который обучался в Александрии в V веке н. э., утверждал, что явление прецессии открыли не гре­ки, а египтяне: «Пусть же те, кто верит в наблюдения, заставит звезды двигаться вокруг зодиакальных полюсов по градусу в столетие [имея в виду скорость прецессии] в

восточном направлении, как это сделали Птолемсй и Гиппарх, не ведая... что египтяне уже учили Платона тому, как перемещаются «неподвижные» звезды».

Современные историки и египтологи, которые еди­нодушно считают египтян плохими астрономами, пред­почитают относиться к таким свидетельствам, как легко­мысленным заявлениям дезинформированных греков и римлян. Впрочем, те же самые ученые признают, что жреческий центр Гслнополис был очень древним уже в начале эпохи Пирамид и с незапамятных времен был посвящен верховному божеству Атуму, «Создавшему себя».

Так кем же или чем конкретно был Атум?

Живой образ Атума

Обращаясь к первому ежегодному собранию престиж­ного Египетского фонда исследовании 3 июля 1883 года, видный швейцарский египтолог Эдуард Навиль сказал:

«Не может быть никаких сомнений, что лев и сфинкс символизируют Атума».

И дальше Навиль приводит цитату, которая, как он считает, является подтверждением такого заключения:

«Приведу лишь одно доказательство — божество Не-фср-Атум. Это божество может быть представлено головой льва... нормально оно имеет человечески и об­лик и носит на голове лотос, из которого торчат два прямых султана. Иногда обе эти эмблемы [лев и чело­век] объединяются, и между головой льва и султаном оказывается птица [ястреб] Гора».

Хотя поначалу это обстоятельство сбивает с толку, мы увидим, что ястреб как символ Гора часто появляется в связи с этой тайной и постепенно занимает свое место в общей картине. Что же касается Атума, то есть и другие

свидетельства того, что, по мнению древних египтян, этот первобытный бог-создатель имеет в первую очередь обличье льва или сфинкса.

Например, в «Текстах Пирамид» мы часто встречаем­ся с символом Рвти, который обычно переводится как «двойной лев», поскольку соответствующий иероглиф имеет вид двух львов, расположенных либо рядом, либо один над другим. Правда, обычно считают, что более точное значение этого символа — «создание, имеющее вид льва» или «тот, кто напоминает льва», и что смысл этого сдвоенного иероглифа в том, чтобы подчеркивать двойственную и космическую природу Рвти. Египтолог Лс Паж Ренуф писал, что Рвти представляет «единого бога с лицом или внешностью льва». Согласно Сслнму Хассану, «Рвти это бог в виде льва». По мнению Хассана, выбор иероглифа в виде сдвоенного льва был каким-то образом связан с тем фактом, что «сфинксы, охраняю­щие двери храмов, всегда встречаются парами, а функ­ция Рвти — та же охрана».

Более того, на строке 2032 «Текстов Пирамид», как отмечает Хассан, говорится о царе: «Он был взят к Рвти и представлен Атуму»... [а] в так называемой «Книге мерт­вых»... сказано (гл. 3, строка I): «О Атум, кто возникает, как владыка озера, кто сияет, как Рвти».

Действительно, в текстах имеется много таких мест, где Ртви и Атум связаны. В одном типичном отрывке го­ворится: «О Атум, одушеви меня в присутствии Рвти»⁷⁷. Или в другом месте: «Поднимите двойника царя к богу, подведите его к Рвти, пусть он вознесется к Атуму... Царь занимает высокое место во дворце Рвти».

Подобный синкретизм по отношению к Рвти в зна­чительной степени «работает» на львиную или сфннксо-подобную внешность Атума. Поэтому нам не следует удив­ляться, обнаружив, что в религиозном изобразительном искусстве Древнего Египта Атум зачастую имеет облик сфинкса в характерном для этого бога головном уборе —

высокой короне с плюмажем и лотосом. Именно осно­вываясь на этих изображениях, многие ведущие египто­логи сделали вывод, что Великий Сфинкс в Гизе хотя и имеет, как считалось, лицо Хафры, может также счи­таться воплощением Атума. И действительно, как уже упоминалось в части I, из многих титулов Сфинкса, под которыми он был известен у древних египтян, одним из наиболее часто встречавшихся был Шешеп-анх Атум (дос­ловно: «живой образ Атума») — так что не следует осо­бенно сомневаться в этой атрибуции.

Атум, Ра и Горахти

Невзирая на все хорошо известные черты сходства Атума со львом и сфинксом, у современных египтологов имеется тенденция игнорировать львиную символику при обнаружении его космического характера. Гораздо чаще они ограничиваются общими рассуждениями вроде того, что Атум, мол, «бог-Солнце и создатель Вселенной», а его имя несет в себе идею всеобщности в смысле беспре­дельного и неизменного совершенства. Атума часто назы­вают «господином Гелиополиса», главного центра по­клонения Солнцу. Наличие здесь второго солнечного бо­жества, Ра, ведет к слиянию обоих в единое божество, Ра-Атум.

Египтолог Розали Дэвид сообщает, что в начале эпо­хи Пирамид бог Ра «перехватил» более ранний культ бога Атума... [в итоге] Ра-Атум стал предметом поклонения как творец мира в соответствии с теологией Гслиополи-са, н жрецы его культа стали выделять его различные осо­бенности».

Среди важных характеристик Ра Дэвид вьщеляет объяв­ление его богом Ра-Горахти. Поскольку точное значение слова Горахти — Гор Горизонта, то, похоже, в этом пос­леднем примере древнеегипетского синкретизма наблю­дается слияние солнечного диска с божеством. Далее, как

хорошо знают астрономы и астрологи, диск солнца в самом деле «сливается» с (или «входит в дом») опреде­ленными группами звезд — двенадцатью зодиакальны­ми созвездиями через равномерные промежутки време­ни в течение года. Поэтому представляется разумным предположить, не является ли Гор Горизонта, то есть Горахти, одним из этих зодиакальных созвездий.

Египтолог Герман Кис также рассматривает связь Ге-лиополиса и Горахти. С точки зрения того, о чем речь пойдет ниже, его соображения достойны внимания: «Осо­бое место в религиозном культе Гелнополиса занимало поклонение звездам. Именно из поклонения звездам воз­никло поклонение Ра в виде Гора Горизонта»⁷⁸.

Мы считаем, что этот вывод в основном верен, хотя и не совсем в том ключе, как виделось Кису. Думается, что «составное» божество Ра-Горахти не просто получилось в результате поклонения звездам, а произошло от древ­него звездного образа, конкретного зодиакального со­звездия.

Горахти фигурирует в древнеегапетских барельефах в виде человека с головой ястреба, на которой находится солнечный диск. Таким образом, и бог Ра (которого сим­волизирует ястреб), и солнце на «горизонте» идентифи­цируются с царем-фараоном, который считается живым воплощением Гора. Ориенталист Льюис Спснс отмечает, что лев «идентифицировался с божествами солнца, с солнечным богом Гором [и] Ра». Кроме того, мы зачас­тую наблюдаем древние «гибридные» изображения царя, соединяющие в себе черты льва и ястреба. Например, в Абусире в храме Солнца фараона Сахура (V династия, около 2350 года до н. э.) имеется барельеф, изображаю­щий царя в виде крылатого льва, а также в виде льва с головой ястреба.

В итоге перед нами, по-видимому, целая вереница сим­волов в исторической последовательности: сначала это допотопной бог Атум, чьим воплощением были лев или

сфинкс и которому поклонялись жрецы Гслиополиса;

позднее, в эпоху Пирамид, Атум «слился» с Ра, чьим воплощением был солнечный диск, в конце концов, с ястребоголовым Горахти — Гором Горизонта, — сим­волизирующим царя-Гора.

В результате появилось синкретическое божество Атум — Ра — Горахти, чья символика восходит к льви­ному или сфинксоподобному облику Атума. Позднее, в начале эпохи Пирамид, этот синтетический образ про­явился в Горизонте.

В эту эпоху, как помнит читатель, в центре внимания жрецов-астрономов было летнее солнцестояние, когда Дуат активен в восточной части неба. В каком же знаке зодиака, видимом на восточном горизонте, произошло это важное «слияние»?

Гор — житель горизонта

Когда Эдуард Навиль занимался раскопками Нового царства в дельте к северу от Каира в 1882—1883 годы, его потряс тот факт, что большое количество открытых им монументов было посвящено составному божеству, ко­торое он назвал Атум-Гармарчис. Рядом с этими мону­ментами всегда находился наос, святилище, в состав ко­торого входил «сфинкс с человеческой головой», кото­рый, как отмечает Навиль, был «хорошо известным воп­лощением бога Гармарчиса».

Мы уже знакомы с Атумом. Но кто такой этот Гармар-чис? Навиль отмечает, что кроме обличья сфинкса, он часто изображался в виде «бога с головой ястреба или ястреба с солнечным диском» — знакомая уже нам сим­волика — и что «Атум-Гармарчис был богом Гслиопо-лиса, древнейшего города Египта».

Гармарчис — это переделанное на греческий лад древ­неегипетское имя Гор-эм-Ахет, которое означает «Гор-на-Горизонтс» или «Гор-обитатель-Горизонта». Иными словами, очевидно, что это чрезвычайно близко к Го-рахтн, или Гору Горизонта — с точностью до предлога

«на».

Оба божества именуются обитателями горизонта. Обоих временами изображают в виде человека с головой ястре­ба. У обоих на головах солнечный диск. По сути дела, между ними нет различия, если не считать, как мы уви­дим, природы Горизонта, где они якобы обитают.

Есть, впрочем, одно обстоятельство, связанное с Гор-эм-Ахетом и Горахти, которое необходимо в первую очередь принимать во внимание. Оба эти имени, синте­зированные из льва-ястреба-солнца-божеств, часто и не­посредственно адресовались... Великому Сфинксу в Гизе.

«Два Горизонта» Гелиополиса

Древнейшие известные упоминания Гор-эм-Ахета от­носятся к эпохе Нового царства, около 1440 года до н. э. Соответствующая надпись встречается на известняковой стеле фараона Аменхотепа II, построившего небольшой храм, который до сих пор можно видеть на северной стороне котлована вокруг Сфинкса. Там Аменхотеп упо­минает «пирамиды Гор-эм-Ахета», из чего Селим Хассан делает вывод, «что Сфинкса он считал старше пирамид». Хассан также отмечает, что на стеле Великий Сфинкс именуется как Гор-эм-Ахетом, так и Горахти.

Аналогичным образом в строке 9 надписи на гранит­ной стене Тутмоса IV, что стоит между лап Сфинкса, сам Сфинкс именуется «Гор-эл1-Ахет-Хепри-Ра-Атум», а в строке 13 — «Атум-Гор-Ахет»; там же Тутмос именуется «защитником Горахти». Кстати, на той же стеле, как по­мнит читатель, Гиза именуется «Горизонтом [Ахет} Ге­лиополиса на Западе», — имеется в виду «отражение» на западе того, что наблюдатели из Гелиополиса могли ви­деть на восточном горизонте перед рассветом в день лет­него солнцестояния.

Отметим, что сын Тутмоса IV, Аменхотеп III, как от­мечается в древнеегипетских анналах, построил храм в

честь Ра-Горахти, а сын Аменхотепа, известный и зага­дочный фараон Ахснатен (Эхнатон), воздвиг огромный обелиск в честь Ра-Гора-эм-Ахета в Луксорс. А^енатен также дал своему знаменитому городу Солнца имя Ахет Атен, «Горизонт солнечного диска». А, как отмечает Се­лим Хассан, Атен, или солнечный диск, часто отожеств­ляется у древних египтян с образом сфинкса. И, нако­нец, информация последняя по порядку, но не по зна­чению: когда Ахенатсн взошел на египетский трон, он выбрал в качестве своего главного титула звание «Вер­ховный жрец Ра-Горахти».

Поэтому возникает вопрос, какой смысл вкладывает­ся в слово «Горизонт» (Ахет) в именах Гор-эм-Ахет и Горахти. Имеют ли эти близнецы (Гор-на-Горизонте и Гор Горизонта) отношение к небесному горизонту, где небо встречается с землей, или же их следует как-то свя­зывать с западным «горизонтом» Гелиополиса, то есть некрополем Гизы?

А, может быть, правильнее считать, что тексты под­водят нас к тому, что имеются в виду сразу оба «гори­зонта»?

Интересно, что египтологи часто переводят имена Гор-эм-Ахет и Горахти как «Гор Двух Горизонтов». Сэр Уол-лнс Бадж, например, отожествляет Ра-Горахти с Ра-Гар-мачисом [Гор-эм-Ахстом] и переводит оба имени как «Ра и Гор Двух Горизонтов». Аналогично востоковед Льюис Спснс утверждает: «Гор Двух Горизонтов, Гармачис [Гор-эм-Ахет] греков, был одной из главных разновидностей бога Солнца... так что Гармачису поклонялись главным образом в Гелиополисе... наиболее известным монумен­том в его честь является знаменитый Сфинкс неподалеку от пирамид Гизы».

Но если Гор-эм-Ахет есть Великий Сфинкс на запад­ном «Горизонте Гизы», то не следует ли поискать его двойника Горахти на восточном горизонте неба?

Этими вопросами мы будем заниматься и дальше. Сей­час же отметим, что, как утверждает египтолог Ахмед Фахри, различные стелы, о которых мы говорили, а так­же другие надписи не оставляют сомнения, что древне­египетские фараоны поклонялись Сфинксу (и, очевид­но, его небесному двойнику) под именами Гор-эм-Ахет и Горахти. Кроме того, Фахри отмечает: оба имени «под­ходят», поскольку «древний некрополь [Гизы] называет­ся Ахет Хуфу, «Горизонт Хуфу».

Странное молчание

Поскольку самые древние тексты, в которых упоми­нается имя Гор-эм-Ахет, относятся к Новому царству, у современных ученых принято считать, что египтяне Древ­него царства никогда не говорили о Сфинксе. Например, Яромир Малек из Оксфордского университета отмечает:

«Как ни странно и удивительно, источники Древнего царства молчат о Великом Сфинксе Гизы. Его впервые упоминают... лишь спустя 1000 лет после того, как воз­двигли».

Могло ли так быть в действительности? Неужели егип­тяне Древнего царства, взявшие на себя труд воздвигнуть огромный некрополь Гизы и прочие монументы Мем­фиса, могли промолчать о Великом Сфинксе?

Одно из возможных объяснений, которое следует се­рьезно рассмотреть, состоит в том, что они нс строили его, а унаследовали от какой-то далекой эпохи. Но даже и в такой ситуации не очень понятно, каким образом нив одном из пространных текстов, высеченных на стенах девяти царских пирамид V и VI династий, они ухитри­лись ни разу не упомянуть о таком величественном со­оружении, воздвигнутом на столь приметном месте.

Другой вариант, заслуживающий рассмотрения, сво­дится к тому, что египтологи не сумели разглядеть имя, под которым Сфинкс фигурирует в «Текстах Пирамид».

И возникает довольно очевидное объяснение. Как мы видим, в Новом царстве Сфинкс был известен нс только под именем Гор-эм-Ахет, но и Горахти. Первое из этих имен действительно не фигурирует в «Текстах Пирамид». Однако имя Горахти встречается, причем многократно. В этих древних надписях содержатся буквально сотни пря­мых упоминаний Горахти, Гора Горизонта, и все они, как соглашаются ученые, относятся «к богу, который поднимается на рассвете на востоке». О чем они нс подо­зревали, так это о возможности того, что древние егип­тяне с их дуализмом называли земной персонаж именем его небесного двойника.

В поисках Горахти

«Двери неба распахнуты для Горахти, — гласит ти­пичный отрывок из «Текстов Пирамид», — двери неба распахнуты на рассвете для Гора с Востока». А в строке 928 мы читаем: «Иди к Горахтн на горизонте... Я подни­маюсь по этой восточной стороне неба».

«Тексты Пирамид» дают нам очень важные астроно­мические ключи, практически незамеченные египтоло­гами, которые пренебрежительно называют эти фразы «мистическим бормотанием»; там вновь и вновь повто­ряется, что утреннее восхождение Горахти на востоке совпадает по времени и месту с «рождением богов». На­пример:

«Извилистый Водный Путь наполняется водой, зали­ваются пойменные поля, и я могу переправиться на восточную сторону неба, в то место, где рождены боги, и я был рожден вместе с ними как. Тор-Обита­тель Горизонта [Горахти]... ...иди к Горахти на гори­зонте... на восточной стороне неба, где рождаются боги.

...рождение богов перед тобой [Гор] в течение пяти эпагоменальных дней...»

Попробуем дать нормальное астрономическое толко­вание тому, что окрестили «мистическим бормотанием»:

1. «Место, где боги [то есть звезды] рождаются», и на­правление, где мы можем наблюдать Горахти, это вос­точный горизонт, где восходят все небесные тела.

2. Время года, когда следует вести наблюдения, также четко указано — так называемые «пять эпагоменальных дней», или «пять дней года». Чтобы понять эти термины, нужно лишь вспомнить, что согласно древнеегипетскому календарю, год состоял из 360 дней плюс 5 дополнитель­ных, или согласующих, дней, которые называли «днями года» (по-гречески epagomenae). Говорили, что в течение этих пяти дней были рождены пять нетер, или богов, два из которых, Осирис и Исида, отождествлялись у древ­них египтян с созвездием Ориона и звездой Сириус (на­зываемой также Сотис).

3. И, наконец, «Тексты Пирамид» также указывают время суток, когда следует наблюдать небо, — ясный рас­свет, так как именно в такое время произошло рождение богов:

«Вот явился Орион-Осирис... рассветные лучи рож­дают тебя вместе с Орионом... третий же — Сотис [Сириус]...»

«Сотис [Сириус] проглочен Дуатом [исчезает с рас­светом], чистым и живущим на Горизонте». «Ко мне спущены небесные тростниковые лодки... и я могу подняться на них к Горахти на горизонте. Я поднима­юсь на восточный край неба, где рождаются боги, а сам я рожден Горам... Гором Горизонта. Сотис мой [спутник]...» «Небо чисто [и светлеет], Сотис жи­вет...»

«Это Сотис... который обеспечивает твое существо­вание в течение года, ибо имя ее — Год...»

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: