Вечер в Бенден-Вейре – пир после Запечатления 29 глава

– Что ты имеешь в виду?

– Допустим, файры действительно способны помнить о сильных совместных переживаниях, вроде… – Джексом махнул рукой в направлении Алой Звезды. – Допустим, они сохранили какие-то воспоминания об этой горе. Но все это – яркие, мимолетные образы, а не… не повседневная канитель.

– Но ведь ты отыскал Д'рама здесь, в бухте, – напомнил Робинтон.

– Мне просто повезло. Спроси я сначала про людей, мы так никогда и не добились бы ответа, – с усмешкой ответил Джексом.

– Зато в твоем первом приключении наверняка были кое-какие интересные подробности.

– Не понимаю, учитель… – Джексом обалдело уставился на арфиста.

Вопрос был задан обманчиво мягким голосом, с едва заметным ударением на слове «первом», однако смысл его не оставлял никаких сомнений: Робинтону было известно, что яйцо вернул Джексом. Юноша укоризненно взглянул на Менолли, но на ее лице тоже застыло озадаченное выражение, как будто намек мастера и для нее был полной неожиданностью.

– Кстати, ведь я тогда получил от Заира очень похожие сведения, – как ни в чем не бывало, заметил мастер Робинтон, – только не додумался истолковать их так удачно, как ты. Так что прими мои поздравления… правда, изрядно запоздавшие… – он слегка склонил голову и продолжал, словно речь шла о самом заурядном деле: – с тем, как ловко ты все устроил. И если бы вы с Рут'ом сумели приложить свои таланты к сегодняшним проблемам, то помогли бы нам избежать долгих напрасных усилий. Видишь ли, Джексом, время, как и раньше, работает против нас. Находка на этом Плато, – Робинтон постучал пальцами по лежащим перед ним наброскам, – недолго останется тайной. Она принадлежит всему Перну…

– Но ведь оно лежит на востоке, мастер Робинтон, – с изрядной долей вызова перебила его Миррим, – а это – будущие владения всадников!

– Ну, разумеется, детка, – успокоил ее арфист. – И если бы Рут'у удалось, пустив в ход свои чары, уговорить файров, чтобы они сосредоточились на своих воспоминаниях…

– Ну, конечно, мастер Робинтон. Я постараюсь, – сказал Джексом в ответ на выжидательный взгляд мастера-арфиста. – Но ты же сам знаешь, что с ними, – он указал на небо, – бывает непросто… И когда речь заходит об извержении, понять почти ничего невозможно.

– Как выразилась Шарра, сонные глаза разбегаются, – сказала Менолли, улыбаясь подруге.

– У меня точно такое же впечатление! – воскликнул арфист, хлопнув ладонью по столу. – И если бы Джексому с помощью Рут'а удалось заставить их сосредоточиться, то через своих файров мы, возможно, получили бы от них четкие и осмысленные образы вместо обычной неразберихи.

– Но зачем? – с недоумением поинтересовался Джексом. – Ведь мы и так знаем – гора взорвалась, наши предки бросили свои холды и ушли на север.

– Но разве это все, что мы хотим знать? Возможно, нам и удастся найти кое-какое оборудование, которое они оставили… вроде того увеличительного прибора, что сохранился в заброшенной комнате Бенден-Вейра. Только подумай – насколько этот прибор расширил наши знания об окружающем мире и небесной сфере! А вдруг нам повезет и мы найдем те чудесные машины, о которых говорится в Записях! – Робинтон разложил на столе зарисовки. – Смотри, сколько курганов – больших и маленьких, длинных и коротких! В одних могли размещаться спальни, в других – кладовые, жилые комнаты, а в некоторых, возможно, и мастерские…

– Откуда мы знаем, что у тогдашних людей все было, как у нас? – хмуро спросила Миррим. – Кладовые, мастерские и все остальное?

– Оттуда, дитя мое, что ни природа человека, ни его потребности ничуть не изменились со времени самых древних Записей.

– Но это вовсе не значит, что, покидая Плато, они что-то оставили в этих курганах, – не скрывая сомнений, заявила Миррим.

– Во всех снах повторялись одинаковые подробности, – терпеливо (даже слишком терпеливо, по мнению Джексома) пояснил Робинтон. – Огнедышащий вулкан, раскаленные камни, потоки лавы. Бегущие люди… – он замолчал, выжидательно глядя на собеседников.

– Да, люди были охвачены паникой! – подхватила Шарра. – Они не успели ничего взять с собой. Или захватили лишь самое необходимое!

– Но они могли вернуться после того, как извержение закончилось, – сказала Менолли. – Помните, в тот раз в Западном Тиллеке…

– Это я и имел в виду, – одобрительно кивая, согласился арфист.

– Но как же, мастер, – растерянно продолжала Менолли, – ведь из того вулкана пепел летел еще не одну неделю. Он засыпал всю долину, – она провела рукой в воздухе горизонтальную черту. – Из-за него было совершенно невозможно разглядеть, что там было раньше.

– Преобладающее направление ветра на Плато – юго-восточное, – заметил Пьемур, – причем ветры там довольно сильные, – он взмахнул рукой, как бы сметая невидимую пыль. – Разве вы сами не обратили внимания, как там ветрено?

– Именно поэтому там кое-что и осталось на поверхности, – сказал арфист. – То, что вы заметили с воздуха. – Я знаю, Джексом, шанс ничтожный, но мне почему-то кажется, что извержение застигло людей врасплох. А вот почему – не могу понять! Ведь люди, которые сумели неподвижно подвесить в небе Рассветные Сестры, должны были легко распознать действующий вулкан. И все же я полагаю, что извержение началось совершенно неожиданно. Оно застало людей за их повседневными делами – дома, в мастерских. И если тебе, Джексом, удастся правильно ориентировать мечущиеся мысли файров, то, быть может, мы сумеем определить, какие курганы самые важные. Сам я, увы, пока не могу добраться до Плато и заняться раскопками, но ничто не мешает мне шевелить мозгами и прикидывать, что бы я сделал в первую очередь, будь я там, с вами.

– Мы будем твоими ногами и руками, – воскликнул Джексом.

– А они – глазами, – добавила Менолли, указывая на файров, подсматривающих с потолочной балки.

– Я так и думал, что вы меня поддержите, – сказал Робинтон, обводя своих юных друзей ласковым взглядом.

– Когда начнем? – спросил Джексом.

– Завтра, по-твоему, не слишком рано? – жалобно осведомился арфист.

– По мне – так в самый раз. Пьемур, Менолли, Шарра, мне понадобитесь вы сами и ваши ящерицы!

– Я тоже могу прилететь, – вызвалась Миррим.

Заметив замкнутое выражение, появившееся на лице Шарры, Джексом понял, что для нее присутствие Миррим столь же нежелательно, как и для него самого.

– По-моему, Миррим, это лишнее. Твоя Пат'а только распугает здешних файров…

– Но это просто смешно! У меня три файра, притом самые вышколенные на всем Перне…

– Я вынужден согласиться с Джексомом, – виновато улыбнувшись бенденской всаднице, промолвил Робинтон. – И хоть я признаю, что твои файры, Миррим, несомненно, самые вышколенные на всем Перне, все же мы не можем ждать, пока здешние ящерицы привыкнут к Пат'е.

– Им вовсе не обязательно видеть Пат'у…

– Миррим, все уже решено, – отрезал Робинтон; теперь на его лице не было и следа улыбки.

– Что ж, мне все понятно! Раз я здесь никому не нужна… – Миррим выскочила из зала.

Джексом заметил, что арфист пристально смотрит ей вслед. Юноше стало неудобно за выходку, которую она себе позволила. Он видел, что Менолли тоже расстроена.

– Уж не собирается ли ее Пат'а загулять? – спокойно осведомился Робинтон.

– Ну, не сегодня же, – отозвалась Менолли.

Заир, примостившийся у арфиста на плече, тревожно чирикнул, и на лице Робинтона появилось выражение досады.

– Брекка вернулась. Мне уже давно пора отдыхать!

Он почти бегом ринулся вон из зала, резко обернулся на пороге, чтобы приложить палец к губам, и шмыгнул в свою комнату. Пьемур с непроницаемым лицом сделал шаг в сторону и занял освободившееся место. В комнату впорхнули файры. Джексом узнал Берда и Гралл.

– Мастеру Робинтону непременно нужно отдыхать, – сказала Менолли, машинально перебирая разложенные на столе наброски.

– Но он ничуть не утомился, – заметил Пьемур. – Такая работа для него необходима как воздух. Пока тебя здесь не было, он просто изнывал от тоски и безделья… а тут еще Брекка со своей нудной опекой!.. Ведь это все-таки не раскопки на Плато…

– Ведь я говорил, Брекка, – донесся с крыльца голос Ф'нора, – что ты волнуешься совершенно зря.

– Скажи, Менолли, давно ли мастер Робинтон отправился отдыхать? – спросила Брекка, подходя прямо к столу.

– Пожалуй, с тех пор убыло полбурдюка, – ухмыльнулся Пьемур и показал на мех, перекинутый через спинку стула. – И он совсем не возражал.

Брекка устремила на юного арфиста долгий проницательный взгляд.

– Я тебе ни капельки не верю, арфист Пьемур! – вынесла она приговор и обратилась к Джексому: – Ты тоже все это время был здесь?

– Я? Вовсе нет. Мы с Рут'ом спали, пока нас не разбудила Миррим.

– А где же она? – оглядываясь по сторонам, спросил Ф'нор.

– Наверное, где-то на берегу, – так равнодушно ответила Менолли, что Брекка с недоумением взглянула нее.

– Неужели Миррим опять… – губы Брекки недовольно сжались в тонкую линию. – Вот проклятущая девчонка! – она повернулась к Берду, и тот стрелой выпорхнул из зала.

А Ф'нор уже склонился над картами, недоверчиво покачивая головой при виде проделанной работы.

– Я смотрю, каждый из вас потрудился за пятерых, – усмехнулся он.

– Я-то, во всяком случае, точно, – сказал Пьемур, потягиваясь так, что хрустнули суставы. – Пора искупаться, смыть пот с чела и чернила с пальцев. Кто со мной?

Джексом откликнулся с такой же готовностью, как и обе девушки, и, не дослушав шутливую жалобу Ф'нора на то, что все его покидают, устремился к берегу. Убедившись, что Шарра с Пьемуром скрылись за поворотом, юноша схватил Менолли за руку.

– Ну-ка, отвечай, откуда мастер Робинтон узнал?

Смех замер на губах Менолли, глаза ее потемнели.

– Честно, Джексом, я ему ничего не говорила… Да и зачем? Он сам все узнал – или вычислил. Ведь все в этой истории указывало на тебя.

– Это еще почему?

Менолли принялась объяснять, поочередно загибая пальцы:

– Начнем с того, что яйцо вернул дракон, – другого варианта нет. Дальше, дракон, до мелочей знакомый с устройством бенденской площадки Рождений. Его всадник должен был гореть желанием вернуть яйцо и к тому же суметь его найти! – Джексом был вынужден признать, что последнее условие, пожалуй, самое важное. – И теперь многие поймут, что это сделал ты.

– Почему именно теперь?

– Да потому, что никто из Южного Вейра не возвращал, – Менолли улыбнулась Джексому и ласково потрепала его по щеке. – Знаешь, Джексом, я так гордилась потому, что ты не стал трезвонить о своем подвиге. Ведь тогда было необычайно важно, чтобы в Бендене поверили, что кто-то из Древних одумался и вернул яйцо Рамот'ы…

Их доверительную беседу нарушил вопль Пьемура:

– Эй, Джексом, Менолли, куда вы там подевались?

– Ну, кто быстрее! – крикнула Менолли и помчалась к берегу.

Но поплавать вволю они так и не успели. Вдали появился корабль мастера Идаролана, на фок-мачте развернулся голубой вымпел – свидетельство богатого улова. Брекка позвала молодежь чистить рыбу для ужина. Она не могла точно сказать, сколько народу вернется с Плато в Прибрежный, но в ответ на негодующие протесты возразила, что рыба все равно понадобится завтра в качестве начинки для пирожков. Миррим она отправила с запасом провизии для Вансора и Н'тона, которые собирались посвятить весь вечер наблюдению за тремя звездами, или, как фамильярно назвал их Пьемур, Закатной, Рассветной и Полуночной Сестрами.

– Хотите пари? – предложил Пьемур, ехидно улыбаясь. – Спорим, что Миррим приложит все усилия, чтобы остаться здесь на ночь. Ей ведь охота проверить, правда ли ее Пат'а распугала южных файров!

– Зато ее собственные файры действительно ведут себя образцово, – вставила Менолли.

– То-то они набрасываются на всех так же сварливо, как она сама! – расхохотался Пьемур.

– Вы к ней несправедливы, – сказала Менолли. – В конце концов, она моя хорошая подруга…

– Значит, ты как лучшая подруга должна ей объяснить: не стоит пытаться командовать всем Перном!

Менолли уже собиралась обидеться, но тут из воздуха стали один за другим появляться драконы, и их трубные кличи положили конец спору.

В тот вечер веселились не только драконы – всеми овладело чувство радостного предвкушения.

Джексом был доволен, что вздремнул днем, – иначе он ни за что не досидел бы до конца, а вечер стоил того. В Прибрежном собрались предводители всех Вейров, включая Д'рама, прибывшие, чтобы сообщить Ф'лару какие-то секретные новости о делах в Южном, и Н'тона, который, правда, задержался ненадолго, поскольку ему предстояло заняться наблюдениями вместе с Вансором. Были здесь и мастер-горняк Никат, и Фандарел с Идароланом, и мастер Робинтон, и Лайтол, управляющий Руата.

Джексом был немало удивлен тем, что предводители древних Вейров – Г'нариш из Айгена, Р'март Телгарский и Д'рам – гораздо меньше интересуются находками на Южном, чем Н'тон, Т'бор, Г'денед и Ф'лар. Древние куда охотнее занялись бы разведкой новых земель, чем раскопками своего прошлого.

– Что прошло, то прошло, – выразил общее мнение Р'март. – Прошло, сгинуло и былью поросло. Нужно жить настоящим. Не забывай, Ф'лар, ты сам научил нас этому, – он широко улыбнулся, чтобы слова его не прозвучали упреком. – Разве не ты уверял нас, что бесполезно ломать головы, раздумывая о том, как поступили наши предки… что лучше самим строить жизнь сообразно изменившемуся времени?

Ф'лар усмехнулся, словно его позабавили собственные слова в устах Древнего.

– Я надеюсь, что удастся найти уцелевшие Архивы, которые позволят заполнить пробелы в наших знаниях. А если повезет, то и что-нибудь полезное, вроде увеличительного прибора, который мы разыскали в Бендене.

– Велика важность! – расхохотался Р'март.

– Действующие приборы могут оказать нам неоценимую пользу! – веско заявил Фандарел.

– Попробуем что-нибудь для тебя отыскать, мастер Робинтон, – задумчиво проговорил Никат. – Похоже, только одна часть поселения серьезно пострадала. – Все взоры обратились к мастеру-горняку. – Вот, взгляните, – он набросал схематический план района поисков. – Потоки лавы изливались в южном направлении. Здесь, здесь и здесь в поверхности горы образовались провалы, и лава растеклась по склону, минуя большую часть поселения. А ветер отнес тучи пепла в сторону. Сегодня я немножко покопался там и обнаружил, что слой вулканических отложений совсем тонкий.

– Неужели это единственное поселение? – недоверчиво спросил Р'март. – Ведь в их распоряжении была вся планета!

– Завтра мы отыщем и другие – правда, Джексом? – заверил всадника Робинтон.

– Если серьезно, Р'март, – подавшись вперед, произнес Ф'лар, – возможно, ты и прав. Откуда мы знаем, что после извержения наши предки навсегда покинули Плато?

– И мы ничего не узнаем, пока не проникнем в один из этих курганов и не увидим, что осталось после них… если, конечно, что-нибудь уцелело, – заявил Н'тон.

– Только не забывай об осторожности, предводитель, – обратился к Н'тону мастер Никат, но слова его явно относились и ко всем остальным. – А еще лучше, если я пришлю сюда мастера, а с ним – нескольких умелых помощников, чтобы они руководили раскопками.

– Правильно, мастер Никат, – одобрительно произнес Р'март, – пусть раскроют нам премудрости вашего ремесла. Надо же и нам в нем разбираться, верно я говорю?

– Что? Всадники станут горняками? – на лице мастера Никата мелькнуло изумление, уступившее место такому искреннему возмущению, что Джексом с трудом удержался от смеха.

– А что тут такого? – осведомился Ф'лар. – Нити перестанут нам угрожать, наступит следующий Интервал… И вот что я вам обещаю: теперь, когда перед нами открыты просторы Южного, всадники больше никогда и ни от кого не будут зависеть во время Интервалов!

– Что ж, предводитель, идея здравая, даже весьма здравая, – на всякий случай согласился мастер Никат, хотя всем было ясно, что ему понадобится не один день, чтобы переварить столь непривычную мысль.

С берега послышался рев драконов – они кого-то приветствовали. Н'тон резко поднялся с места.

– Мне пора присоединиться к Вансору. Наверное, вернулись Пат'а с Миррим. Ну, до утра!

– Я тебе посвечу, Н'тон, – вызвался Джексом и, схватив пару ламп, зажег фитильки.

Они уже отошли на порядочное расстояние, когда Н'тон обернулся к юноше:

– Полагаю, Джексом, путешествия тебе больше по душе, чем полеты с королевским крылом?

Джексом рассмеялся.

– Да ведь я не нарочно! Правда, Н'тон! Мне так захотелось первому увидеть гору вблизи.

– Неужели на этот раз обошлось без всяких предчувствий?

– Каких предчувствий?

Н'тон, посмеиваясь, дружески обнял юношу за плечи.

– По-моему, ты слишком доверяешь снам, которые видят файры.

– Об извержении?

Предводитель Форта слегка встряхнул Джексома.

– Ну, ты молодец!

Они увидели темный силуэт дракона и два сверкающих глаза – Лиот', повернув голову, смотрел на приближавшихся всадников.

– Ночью белый дракон гораздо заметнее, – произнес Н'тон, указывая на светлое пятно, маячившее рядом с темной громадой бронзового.

«Как хорошо, что ты пришел. У меня чешется спина, а самому никак не достать».

– Рут'у нужна моя помощь.

– Тогда оставь мне светильники – я передам их Миррим, чтобы она смогла отыскать дорогу назад.

Они разошлись в разные стороны. Джексом отправился к Рут'у. Юноша слышал, как Н'тон поздоровался с Миррим; их голоса отчетливо доносились до него в ночной тишине.

– Разумеется, с Вансором все в порядке, – капризно говорила Миррим. – Он так приклеился к своей трубе, что его просто не оторвать. Он даже не заметил, как я пришла, не стал есть то, что я ему принесла, и не обратил внимания, что я ухожу. И еще я тебе хочу сказать, – набрав побольше воздуха, заявила она, – что Пат'а вовсе не пугает здешних файров!

– А почему, собственно, она должна была их распугать?

– Но ведь именно из-за этого мне запретили показываться на Плато, когда Джексом вместе с другими будет с ними возиться!

– Возиться? А, ты имеешь в виду, что Рут' попробует собрать воедино множество образов, которые передают файры? На твоем месте, Миррим, я не стал бы из-за этого переживать. Что, у тебя мало своих дел?

– По крайней мере мой дракон – не какой-нибудь бесполый недоросток, который только и может, что увиваться вокруг файров!

– Миррим! – ледяным тоном произнес бронзовый всадник, и даже Джексома обдало ледяным ветром. В ушах его снова и снова отдавались оскорбительные слова Миррим.

– Ты же сам знаешь, Н'тон, что я права…

«В этом вся Миррим, – подумал Джексом, – так занята собой, что даже не слышит угрозы в голосе предводителя».

– Уж кому об этом знать, как не тебе, – недовольным тоном продолжала она. – Разве не ты сам сказал Ф'нору и Брекке, что Рут' вряд ли когда-нибудь созреет для спаривания? Куда же ты, Н'тон? Я думала…

– Что-то я не заметил, чтобы ты думала!

– В чем дело, Н'тон?

Внезапная паника в голосе Миррим послужила Джексому слабым утешением.

«Почему ты остановился? – спросил его Рут'. – У меня все еще чешется».

– Джексом! – негромко позвал Н'тон, словно надеялся, что юноша не услышит его, но Джексом тотчас же откликнулся.

– Джексом! – вскрикнула Миррим. – Нет, не может быть…

Послышался топот, сдавленный всхлип – и она скрылась в темноте.

Ну что за девчонка – сначала ляпнет, а потом целыми днями будет распускать нюни! Теперь она начнет каяться, бегать за ним следом, пока не загонит его в Промежуток своими бесконечными сожалениями и извинениями.

– Джексом! – В голосе Н'тона прозвучало беспокойство.

– Я здесь, Н'тон, – Джексом продолжал старательно скрести хребет своего дракона, не переставая удивляться, почему насмешки Миррим не возымели на него особого действия. Бесполый недоросток! Глядя на идущего к ним Н'тона, юноша ощущал в душе странное чувство облегчения; обида отпустила его. В памяти мелькнула виденная в Форте картина: всадники, с нетерпением ожидающие, когда взлетит зеленая. Тогда он был рад, что Рут'у до нее нет дела. Конечно, можно пожалеть о том, что Рут' никогда не испытает таких переживаний, но зато какое облегчение знать, что и самому не придется участвовать в подобном сборище!

– Ты, наверное, все слышал? – В голосе Н'тона звучала слабая надежда.

– Да, слышал. У воды звук разносится далеко.

– Чтоб ей ни Скорлупы, ни Осколков, этой девчонке! Мы все собирались с тобой поговорить… Потом ты заболел, а теперь вот это… Так и не представилось случая… – сбивчиво оправдывался Н'тон.

– Ничего страшного. Как и у Миррим, у меня найдутся другие дела.

Н'тон громко застонал.

– Послушай, Джексом! – он крепко сжал плечо юноши, стараясь выразить свое бесконечное сожаление.

– Ты ни в чем не виноват, Н'тон.

– Рут' понимает, о чем идет речь?

– Рут' понимает, что у него чешется спина, – сказав это, Джексом с удивлением ощутил, что Рут' ни капельки не расстроен.

«Вот-вот, как раз здесь! Теперь три покрепче!»

Джексом нащупал на мягкой гладкой шкуре небольшое шелушащееся пятно.

– Знаешь, Н'тон, – продолжал он, – пожалуй, последний раз в Форт-Вейре я начал догадываться: что-то не так… К'небел явно ожидал, что Рут' полетит вдогонку за зеленой. Я подумал тогда, что Рут', наверное, повзрослеет позже других драконов; ведь он родился таким маленьким…

– Он не повзрослеет, Джексом.

Юношу тронуло искреннее сочувствие, прозвучавшее в голосе бронзового всадника.

– Ну, так что же? Он мой дракон, а я его всадник! Мы – единое целое.

– Он – единственный в своем роде! – горячо повторил Н'тон, ласково и в то же время уважительно поглаживая Рут'а по шее. – Как и ты, мой юный друг! – он снова сжал плечо Джексома, вложив в этот жест все, что осталось невысказанным. Из темноты донеслось дружелюбное ворчание Лиот'а, и Рут', повернув голову туда, где лежал бронзовый, учтиво курлыкнул в ответ.

«Лиот' – отличный дракон. А его всадник – такой добрый! Они оба – наши настоящие друзья!»

– Знай, мы ваши друзья, что бы ни случилось, – сказал Н'тон, в последний раз почти до боли стиснув плечо Джексома. – Мне пора к Вансору. Ты правда в полном порядке?

– Лети, Н'тон. Мне нужно еще почесать Рут'а.

Предводитель Форта помедлил еще мгновение, потом повернулся и стремительно шагнул к бронзовому.

– Пожалуй, Рут', нужно смазать это местечко маслом, – сказал Джексом. – Что-то я в последнее время совсем тебя забросил.

Рут' повернул голову, в темноте голубое сверкание его глаз казалось еще ярче.

«Ты никогда меня не забрасывал».

– Если бы не забрасывал, ты не начал бы шелушиться.

«Просто ты был очень занят».

– Потерпи еще чуть-чуть. Я сбегаю на кухню – там есть свежее масло.

Глаза Джексома уже привыкли к черноте тропической ночи, и он беспрепятственно пробрался на кухню, отыскал банку с маслом и бегом припустил обратно. Он чувствовал, что устал – и душой, и телом. Все-таки что за несносный человек эта Миррим! С другой стороны, если бы он позволил ей и Пат'е присоединиться к ним… Ну да ладно, раньше или позже он все равно узнал бы вынесенный Рут'у приговор. Но почему сам Рут' ничуть не огорчен? Возможно, если бы он, Джексом, настойчиво желал, чтобы его дракон и в этом отношении не уступал большим драконам, Рут' в конце концов все-таки созрел бы? Джексом снова печально подумал, что им так и не дали стать настоящим драконом и настоящим всадником: воспитывали в холде, а не в Вейре, где спаривающиеся драконы – обычное дело, факт, который все понимают и принимают. Однако он не мог сказать, что Рут'у были вовсе чужды любовные переживания; белый всегда разделял с Джексомом его ощущения во время секса.

«Я люблю тебя и люблю вместе с тобой. Вот только спина ужасно чешется».

«Тут уж ничего не убавишь и не прибавишь», – подумал Джексом, спеша через лес к своему дракону.

Рядом с Рут'ом кто-то был. Если только это снова Миррим… Джексом сердито ускорил шаги.

«Со мной Шарра», – спокойно произнес Рут'.

– Шарра? – справившись с неожиданно накатившим на него гневом, Джексом разглядел очертания ее фигурки. – Я принес масло. У Рут'а спина шелушится – я его совсем забросил.

– Ты никогда не забрасывал Рут'а, – с такой горячностью возразила девушка, что Джексом даже рассмеялся от неожиданности.

– Миррим случайно не… – начал он, протянув банку, чтобы она смогла окунуть в нее руку.

– Как же, пришла в слезах и, можешь мне поверить, ни у кого из нас не нашла ни капли сочувствия, – разгневанная Шарра принялась так сильно тереть Рут'у спину, что тот робко пожаловался. – Извини, Рут'. Так вот, Миррим отправили обратно в Бенден!

Джексом взглянул на берег, туда, где он недавно видел зеленого дракона, – Пат'а действительно исчезла.

– А тебя отправили ко мне? – насмешливо спросил Джексом, хотя в душе не имел ничего против присутствия Шарры. Даже наоборот, он был рад, что она пришла.

– Вовсе не отправили… – Шарра замялась. – Меня… позвали! – выпалила она.

– Позвали? – Джексом оторвался от своего занятия и взглянул на девушку. Ее лицо бледным пятном выделялось в темноте.

– Вот именно, позвали. Меня позвал Рут'. Он сказал, что Миррим…

– Он сказал? – перебил ее Джексом, до которого наконец дошел смысл ее слов. – Так ты слышишь Рут'а?

«Ей приходилось слушать меня, когда ты болел», – пояснил Рут', и в тот же миг Шарра произнесла вслух:

– Я слышу его с тех пор, как ты заболел.

– Признавайся, Рут', зачем ты позвал Шарру?

«Она тебе подходит. И она тебе нужна. Из-за того, что сказала Миррим, ты закрылся… Я почти не слышу тебя, и это мне не нравится. Шарра поможет… поможет и тебе, и мне».

– Ты поможешь нам, Шарра?

На этот раз Джексом не колебался. Он взял скользкие от масла руки девушки в свои ладони и привлек ее к себе. Как все-таки здорово, что они почти одного роста, что ее губы так близко! Ему оставалось лишь слегка наклонить голову.

– Я все для тебя сделаю, Джексом, – для тебя и для Рут'а! – Ее губы шевелились, подрагивали рядом с его губами, пока он не заглушил ее слова поцелуем.

По телу начало разливаться тепло, растапливая ледяную корку, которая так угнетала и его самого, и дракона, – тепло, которое рождало в нем прикосновение гибкого тела Шарры, аромат ее длинных густых волос, ощущение ее ладоней на спине. Эти сильные тонкие руки, ласкающие его плечи, больше не были руками целительницы – то были руки пылкой возлюбленной…

Они любили друг друга в теплой, мягкой тьме, и когда настал момент высочайшего блаженства, оба почувствовали, что Рут' любит вместе с ними.

Глава 20

Вулкан в бухте Джексома.
Холд Руат.
Пятнадцатый Оборот.
Восемнадцатый-двадцатый дни десятого месяца

Почему-то Джексому не понравился вид восточного склона горы, и он пересел к нему спиной, потянув за собой Шарру. Остальные путники устроились полукругом около Рут'а. На его спине расположились сейчас семнадцать ящерок – в последний момент Сибелл и Брекка попросили взять на Плато их файров. Что ж, решил Робинтон, чем больше прошедших выучку огненных ящериц будет сопровождать поисковую группу, тем лучше, – и отправил с ней своего Заира.

Известие о том, что на Плато Южного материка найдены древние поселения, пронеслась по Перну с поразившей арфиста быстротой. Всем хотелось увидеть это место, и Ф'лар настоятельно посоветовал разведчикам поторопиться. Если Джексом с Рут'ом собирались использовать какие-либо сведения, полученные от файров, это надо было делать немедленно.

Как только Рут' растянулся на траве, над ним стали возникать стайки файров во главе со своими королевами. По совету Джексома Рут' приветствовал их с максимальной любезностью.

«Они рады видеть меня, – сообщил он юноше, – и счастливы, что люди опять пришли сюда».

– Спроси, когда они впервые увидели людей.

Джексом уловил мгновенный образ, переданный Рут'ом: группа драконов несется в небе над горным хребтом.

– Нет, не это… Я имел в виду тех, древних людей.

«Я-то понимаю, – с сожалением ответил Рут'. – Я спрошу еще раз. Про людей, которые жили здесь давно… до того, как взорвалась гора».

Дракон сосредоточился. Внезапно файры сорвались с его спины и заметались в воздухе в дикой пляске, возбужденно щебеча. Джексом обернулся и увидел, как Брекка предостерегающим движением подняла руку; лицо ее внезапно приняло отрешенное выражение. Что же она видит? Он расслабился, прислонившись к теплому боку Рут'а. Неподалеку сидела Менолли, и он видел ее остановившиеся зрачки – словно взгляд девушки пронизывал тьму веков. На ее плече в скованной позе застыла Красотка, глаза которой неистово вращались. Вверху продолжали свой бесконечный хоровод местные ящерки.

«Они видят гору в огне, – сказал Рут'. – Они видят бегущих людей… огонь преследует их по пятам… Они боятся… как боялись тогда, давным-давно».

– Ты видишь, что было на месте тех курганов, до того, как они появились здесь? – вслух спросил Джексом.

«Я вижу только бегущих людей. Они мчатся в разные стороны… Нет, не так! Они бегут вперед… прямо на нас!» – Рут' вздернул голову и дрогнул – словно испугался, что толпа растопчет его.

– Бегут на нас – а потом куда?

«К воде? – неуверенно предположил Рут' и обернулся к далекому, не видимому отсюда морю. Он посмотрел вверх на пляску огненных ящериц. – Они боятся… Им плохо… Им не нравится вспоминать о страшном».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: