Влияние технического прогресса

Технический прогресс несёт в себе нечто захватывающее и вместе с тем нечто крайне пугающее. Захватывающее кроется в постоянном продвижении в качественно новые, неведомые измерения, прежде закрытые даже для человеческой фантазии, которая в основном топчется на традиционных путях, а также в умножении человеческих сил и способностей. С другой стороны, происходит непрерывное обесценивание человеческих способностей и навыков и тем самым привычного содержания работы.

Продолжающееся их обесценивание не представляет собой ничего нового, оно характерно для всей человеческой истории. Кто умеет сегодня пользоваться луком и стрелами? Кто владеет искусством разведения огня без спичек? Но если раньше инновации капали с интервалом в столетия, то теперь они следуют друг за другом с такой скоростью, что могут изменить содержание работы несколько раз за одну профессиональную жизнь. Девиз «пожизненная учёба» указывает в верном направлении, однако он не поможет тем, кому учёба даётся с трудом или кто попросту стар для всего радикально нового.

Правда, там, где технический прогресс делает лишними рабочие места в производственных цехах, станциях сервисного обслуживания и коммерческих отделах, постоянно образуются и новые рабочие места. Однако при том же производстве число этих мест меньше, и они требуют совсем другой, чаще всего более высокой квалификации, нередко и в других фирмах. Так или иначе, вряд ли получится сделать системного программиста из 45-летнего слесаря-механика.

Переворот технических производственных отношений и связанное с этим обесценивание способностей происходят всё быстрее. Мы ощущаем это не так сильно, потому что доля создания добавленной стоимости физической продукции в современном индустриальном обществе становится всё меньше. Это объясняется гигантским сдвигом относительных цен: стрижку у мужского парикмахера, которая стоит сегодня 15 евро, в 1950-е гг. можно было сделать за одну немецкую марку. Цветной телевизор стоит сегодня 30 посещений парикмахера. В те годы чёрно-белый телевизор стоил 1000 посещений парикмахера. Увеличение производственных возможностей за счёт технического прогресса настолько огромно, что, несмотря на постоянно обновляющиеся сдвиги спроса вследствие падающих относительных цен, возникают всё новые секторальные избыточные производственные мощности, которые форсируют спад производства и занятости. Актуальный пример — автомобильная промышленность, которая по всему миру производит в год 55 млн легковых автомобилей, но с имеющимися производственными мощностями могла бы производить 85–90 млн.

К счастью, технический прогресс осуществляется не только в производственных процессах, но и в самих продуктах. Мобильные телефоны, Интернет и цифровые камеры 20 лет назад были совсем неизвестны, и никто даже приблизительно не смог бы предсказать связанный с ними переворот и новые возможности для трудовой занятости. И сегодня тоже никто не знает, какие продукты и процессы будут определять облик мира через 20 лет. Трудность заключается в том, что мы точно понимаем, что именно отмирает и что по части рабочих мест и возможностей занятости будет разрушено, но не можем составить себе, исходя из этого, правильное представление: как технологическая окружающая среда, а с ней и трудящийся мир будут выглядеть через 20 лет. Не только жалобы, но и настоящая тревога, звучащие в вопросе: «А не исчезает ли у нас работа?» — рождаются, в конечном счёте, оттого, что мы — во многом независимо от уровня образования или интеллекта — видим, где и какие рабочие места исчезают, но при этом не можем знать, что образуется взамен этих мест.

Высвобождающаяся в ходе технического прогресса рабочая сила может некоторое время оставаться неиспользованной, если речь идёт о региональных и секторальных агломерациях, об устаревшей или низкоквалифицированной рабочей силе. Но в длительной перспективе любое предложение рабочей силы в принципе находит свой спрос, если речь действительно идёт о предложении, при котором предельная полезность для покупателя рабочей силы выше, чем ставка заработной платы. Эта фраза звучит так, словно она взята из начальной экономической школы, однако оба условия должны быть выполнены: речь должна действительно идти о предложении, и покупатель должен иметь экономическую выгоду от того, что примет его. Незаинтересованный и физически нетренированный получатель пособия по безработице II, которого бюро по трудоустройству обязывает заняться уборкой спаржи и который через полдня работы сказывается больным из-за того, что у него ломит поясницу, не отвечает обоим условиям: тут не присутствует настоящее предложение работы, и оно не принесёт хозяйственную выгоду фермеру. Поэтому каждую весну на немецких плантациях спаржи работает так много поляков.

Влияние глобализации

Наряду с техническим прогрессом огромные структурные перемены вызывает глобализация как таковая. Легко спутать, какие влияния на рынок труда и структуру производства можно отнести на счёт технического прогресса, а какие на счёт глобализации, потому что оба влияния взаимно переплетаются. Так, переход к стандартному контейнеру в качестве наиболее удобной транспортировочной ёмкости, имеющей место в мировой торговле, и связанные с этим рационализация и автоматизация транспортной составляющей — результат технического прогресса. Вызванное этим структурное снижение транспортных расходов в свою очередь представляет собой горючее глобализации. Сходным образом строятся отношения между Интернетом и всей совокупностью современной обработки информации. По каждому предмету в режиме реального времени информация может считываться по всему миру без временных потерь, связанных с преодолением пространства. Поддержанная электроникой управленческая деятельность, услуги планирования и развития могут на основе разделения труда передаваться куда угодно.

В индустриальных государствах глобализация усиливает эффект технического прогресса, экономящего рабочую силу: рабочие места исчезают по технологическим причинам и перебазируются в другие места по соображениям сокращения издержек. Там, где производство целых групп товаров исчезает не сразу, часто снижается степень завершённости производства, то есть те части, которые имеют высокую долю издержек на труд и/или низкую долю технологии, предпочтительнее передавать в другие руки.

Суть процесса такова, что он никогда не подходит к концу и в лучшем случае может быть приведён в частичное динамическое равновесие. При этом дело может дойти до таких явлений, как описанная Гансом-Вернером Зинном^[30] «базарная экономика»^{185}, а именно: средняя немецкая доля добавленной стоимости в экспортных продуктах падает и тем самым доля импортированных подготовительных работ в экспорте возрастает. Для Германии это соответствует действительности, однако эффект рабочего места растущей доли подготовительных работ может быть положительным, если тем самым защищается имеющийся экспорт, а при некоторых условиях даже становится возможен дополнительный экспорт. В качестве положительного встречного эффекта может к тому же оказаться, что доли подготовительных работ в иностранном импорте содержат в себе растущий объём немецких подготовительных работ. Во всяком случае совет экспертов по совокупному экономическому развитию, занимаясь так называемым эффектом базара, выявил, что в исследованном в своё время промежутке с 1991 по 2000 г. сокращение занятых в экспортозависимой индустрии было заметно меньше, чем во всей обрабатывающей отрасли^{186}.

Если под «эффектом базара» понимать тенденцию растущей доли подготовительных работ в экспортном производстве, то он представляет собой принудительное действие нарастающей глобализации, при которой ориентированное по издержкам расчленение производственных процессов становится всё форсированнее и привлекательнее, что сказывается, естественно, и на импортных продуктах. Понятый таким образом эффект базара совсем не обязательно стоит рабочих мест. Другое дело, когда при растущей доле подготовительных работ экспорта непропорционально растёт импортирование, тогда это может выйти за пределы структурного изменения к явлениям деиндустриализации, которые в результате означают, что страна показывает устойчивый дефицит торгового баланса в производстве товаров. Это ведёт к трудностям, если нет существенного превышения баланса по текущим операциям в сфере услуг или иных перечислений, поступающих, например, доходов от имущества или денежных переводов гастарбайтеров.

На мой взгляд, вопрос исторически всё ещё остаётся открытым: удастся ли старым развитым странам в ближайшие десятилетия, несмотря на стремительную индустриализацию Азии и появление по всему миру новых мест с низкой оплатой труда, настолько защитить собственную индустрию, что она могла бы не отставать от других в международном обмене и одновременно могла бы предложить достаточно рабочих мест тем, кто в буквальном смысле слова живёт трудом своих рук, работой, которую он найдёт в индустрии или области производительных услуг? Германия, кажется, имеет в этом вопросе как минимум более выигрышную позицию, чем многие другие старые индустриальные государства.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: