Тема 2.9. Особенности корпуса источников XX в.

Источники XX века по сравнению с документами предыдущих эпох менее изучены.

Это обстоятель­ство сказывается на уровне осмысления опыта работы с ними, теоретического обобщения наших знаний о них. Такая ситуация предполагает иной под­ход к рассказу об источниках XX в.

Развитие современной исторической науки предъявляет к источниковедению XX в. новые требования, заста­вляет искать новые подходы. Кроме того, по мере теоретического осмысления накоплен­ного багажа усложняется понятийный аппарат той или иной дисциплины.

В XX в. Россия пережила 3 революции, 4 войны, 5 государственных образований (Российская импе­рия, Российская республика 1917 г., РСФСР, СССР, Российская Фе­дерация). И на протяжении всего века - сложнейшие социально-экономические изменения: столыпинская реформа, «военный коммунизм», нэп, индустриализация, коллективизация, освоение целины, «развернутое строительство коммунизма», «перестрой­ка» 80-х годов, постперестроечное время. Эти процессы отраже­ны в огромном количестве документов, но значительная часть со­бытий не оставила после себя никаких следов.

И все это на фоне колоссального мирового технического про­гресса, который породил новые формы фиксации действитель­ности, особенно к концу века: кинофотофономатериалы, теле­фон, радио, электроника, машиночитаемые тексты, материалы историко-социологических исследований. Источники, порожденные техническим прогрессом, обогаща­ют возможности исследовательской работы.

Вместе с тем техни­ческий прогресс принес не только разнообразие методов фикса­ции человеческой памяти, но и способность не оставлять доку­ментальные следы вообще. Один из примеров тому феномен «те­лефонного права»: по телефону можно передать любой приказ, документально его не подтверждая. Телефон не только удобен для оперативного руководства, но он и не оставляет следов этого ру­ководства, особенно при отдаче некомпетентных, волевых, а то и прямо противозаконных распоряжений. Но одновременно по­всеместно внедрялась практика прослушивания и записи теле­фонных разговоров советских граждан.

Важнейшие события в истории страны часто происходили на основе телефонных распоряжений Сталина, впоследствии и дру­гих руководителей. Следует подчеркнуть, что подобная практика укоренилась на всех уровнях партийно-государственного аппара­та. Пользуясь «телефонным правом», даже мелкий чиновник все­гда уходил от ответственности за свои распоряжения.

Новые типы источников, наряду с традиционными (вещест­венные, лингвистические, устные и фольклор, письменные и пр.), значительно расширили источниковую базу исследователь­ской работы.

Одновременно все еще можно наблюдать невостре­бованный потенциал не только новых типов источников, но и традиционных. Например, теория источниковедения неизменно подчеркивает обширность и значимость вещественных памятни­ков. Вещественные источники охватывают огромный комплекс предметов и сооружений, которые в большинстве своем являют­ся объектом непосредственной практической деятельности об­щества. Речь идет об огромном мире окружающих нас предметов. Однако ни теория, ни практика источниковедения пока еще не могут дать конкретных рекомендаций об использовании в исто­рических исследованиях вещественных источников.

В этом отношении представляют интерес исторические изы­скания известного русского ученого-экономиста А.В.Чаянова, который весьма плодотворно изучал историю Москвы. Чаянов, рас­сказывая в лекциях о Москве о значении архивных и иных мате­риалов, подчеркивал, что главным источником остается город: его улицы, площади, дома, - а следовательно сама архитектура. Представляя проект экспозиции музея «Старая Москва», Чаянов в основу своей схемы положил, условно говоря, «архитектурный» принцип. Составляя «ситуационные» планы, Чаянов в первую очередь использовал топографические чертежи, а также строи­тельные книги, ни на минуту не забывая о внешнем облике горо­да. На плане Москвы, составленном им в 1920 г., нанесены здания и кварталы. «Архитектурное» кредо Чаянова применительно к познанию истории доминировало. Это выразилось не только в выборе тем исследования и отборе источников, но и в реконст­рукции исторических ситуаций и в понимании самой истории. Именно самой истории, а не истории архитектуры и даже не ис­тории города.

Далее развитием сюжета мог бы стать разговор о прочих мно­гочисленных и разнообразных предметах, которые постоянно окружают человека. Как заметил знаменитый Шерлок Холмс, «ве­щи могут рассказать о людях больше, чем люди о вещах».

Эпоха накладывает свой отпечаток на язык общества. Слова и отдельные речевые обороты точно выражают дух своего време­ни. Поэтому данные языка, или лингвистические источники, суще­ственно помогают изучить ту или иную эпоху.

Советская действительность породила новый язык. Незамет­но в быт вторгались и занимали прочное место странная терми­нология и чудовищные аббревиатуры:

· Чеквалап (Чрезвычайная комиссия по заготовке валенок и лаптей),

· Рабочкомсод (Всерос­сийский рабочий комитет содействия организации социалисти­ческого сельскохозяйственного производства при ВЦСПС).

· Бы­ли еще горемы (головные ремонтно-восстановительные поезда),

· Губтрамоты (губернские транспортно-материальные отделы сов­нархозов).

· Был командюж (командующий южным фронтом),

· руж-пульогонь (ружейно-пулеметный огонь),

· потельработники (ра­ботники почт и телеграфов).

· Организовывали теревсат (театр ре­волюционной сатиры).

· Можно напомнить диковинное сокраще­ние ЗК (зе-ка), что означало «заместитель комиссара».

· Было еще множество учреждений и должностей, важных и не очень, со смешными сокращениями. Слова-обрубки чаще всего оказывались недолговечными. Но некоторые из них врезались в память всем и навсегда: ЧК-ГПУ-НКВД-КГБ, КПСС, колхоз и др.

Уместно заметить, что аббревиатура - явление не исключи­тельно советское. Прежде всего - это порождение канцелярского делопроизводства военного ведомства России в 1914-1917 гг. Собственно война и подготовила условия для возникновения и распространения всяческих сокращений. Они появлялись и в других странах: СС, СД, гестапо, а также США, ООН, НАТО и др.

Изобретением новояза, т. е. нового революционного языка, занимались даже писатели. А все скопом выдумывали новые рево­люционные имена. Появлялись Идлены, Владлены, Рэмы, а затем Сталины и даже Трактор Индустриевич.

Новое и устойчивое значение получили старые слова и выра­жения: «насаждение» коммун и совхозов, «выкачка хлеба» из де­ревни и пр.

Все это можно квалифицировать однозначно: происходил грандиозный процесс преобразования русского языка в совет­ский. Образ советского человека выразительно передавался че­рез его речь, высвечивая все оттенки его сущности. И даже пре­красное слово «товарищ» превращалось в нечто серое и бюрократическое.

Лозунги появились в 19 в., но широчайшее рас­пространение получили в XX в., по форме и содержанию пе­рерастая в рекламу. Их можно рассматривать как новый вид ис­точников.

Реклама, заполнившая телевидение, как и иностранные сери­алы, оказывает колоссальное воздействие на население, порой са­мым неожиданным образом.

Структура языка, его яркость или, наоборот, бедность и туск­лость отражают внутренний мир человека. И если письмо какого-либо крестьянина или рабочего - их личное дело, то совсем иное значение приобретает язык вождей. Примеры из постсоветской жизни. Премь­ер-министр В.С.Черномырдин как-то заявил: «Я бы не стал увязы­вать эти вопросы так перпендикулярно. Мы продолжаем то, что мы уже много наделали». Газета публиковала интервью Б.Н.Ельци­на: «Мы с Черномырдиным или врозь, как там придется, по ли­цам будем приглашать и спрашивать: в чем дело? Не вообще, по­нимаешь, а пригласил человека и спрашиваешь: ну как ты, ми­нистр, работаешь? Он говорит: да ничего. Ну давай дальше». Эти особенности разговорной речи, естественно, не отраже­ны в печатных текстах (они выправлены редактором) и зафикси­рованы только в звукозаписи. Вот вам пример важности такого источника, как аудиоматериалы, которые, однако, не все сохра­няются. Неграмотная речь - просто невежество, неграмотная речь во­ждя - оскорбление языка и народа. И наоборот, культура речи ру­ководителя государства - гордость нации. Но такого у нас не бы­ло. Дурной пример заразителен. Лингвистические перлы руководства вносили сумятицу, и лю­ди уже не знали, где правильно ставить ударение в словах давно знакомых и привычных.

Изложенным не ограничивается значение лин­гвистики в источниковедении. Например, для раскрытия содер­жания некоторых документов, особенно личного происхожде­ния, большое значение имеет знание жаргона (сленга), т.е. слов и выражений, употребляемых людьми определенных возрастных групп, профессий или социальных слоев.

Читая «Словарь блатного воровского жаргона» Д.С.Балдеева, дивишься обилию давно знакомых слов, о происхождении кото­рых люди обычно и не подозревают. Тюремный фольклор (осо­бенно песни), как, видимо, и тюремный жаргон, плотно вошли в наш быт и сознание. Жаргон, сленг - «категория» языка очень жи­вая, подвижная.

Полноправным источником стали фонодокументы, в частно­сти записи воспоминаний на магнитную пленку. Центральный го­сударственный архив фонодокументов, сравнительно недавно образованный, содержит большое количество подобных материа­лов.

Накопилось много фото- и кинодокументов. Они дают живое, наглядное представление о событиях, фиксируют их во всей внешней полноте, являются как бы материализованными копия­ми, слепками событий.

Эти новые источники также должны стать объектом источни­коведческого исследования. Обратимся к докумен­там, рожденным техническим прогрессом, с критической пози­ции. Например, кино, не документальное, а игровое - сыгра­ло определяющую роль в фальсификации образа В.И.Ленина. В известном фильме «Ленин в Октябре» Ленин запечатлен в классическом виде. Однако извест­но, что в октябрьские дни 1917 г. Ленин был без бороды и усов. Скрываясь от агентов Временного правительства, он их сбрил. Но образ Ленина с бородой и усами в октябрьские дни пере­кочевал в другие фильмы, на полотна художников и в скульптур­ные изображения.

Фальсифицировать можно почти все, в том числе и произведе­ния изобразительного искусства. Возникновение пустых кресел и ла­кун в групповых портретах в исторических источниках может свидетельствовать лишь об огромной силе давления властей на искусство и массовое сознание.

Этот прием - «удаление» персонажей из вполне готового и да­же продемонстрированного широкой публике произведения, применялся в определенных обстоятельствах для разрешения по­ставленных властями идеологических задач. Известны, на­пример, два варианта картины В.А.Серова, на которой изобра­жен В.И.Ленин, выступающий в 1917 г. на II съезде Советов. В 1-м варианте возле него стоит Л.Д.Троцкий, а во втором ва­рианте его уже нет. II съезд Советов писал И.А.Серебряный. Начав картину в 1937 г., он ко времени ее окончательного завер­шения в 1939 г. не раз менял состав действующих лиц.

Объединение устных источников и фольклора в одно целое и в то же время выделение каждого вида обусловлено следующими обстоятельствами. Устные источники - это изустно передаваемая информация о тех или иных событиях, нередко в форме слухов. Фольклор - это творческое, художественное отображение собы­тий, иногда тех же самых. Граница здесь условна. Слух может пре­вратиться в исторический анекдот, в миф, легенду, т. е. в разно­видность фольклора. Легенды и мифы рождаются не только се­дой стариной, но и современностью.

Устные источники XX в. - это не отвлеченная фиксация собы­тий, а чрезвычайно важное и распространенное явление. Закры­тое общество, каковым был СССР, живет слухами. Слухи возникают из-за желания знать правду либо, наоборот, скрыть ее, затуманить, исказить. Лучшее средство развенчания слухов - правда, но она не всегда возможна. Правду боялись во все времена, а поэтому слухи были и остаются. Их изучают как одну из особенностей формирования информационных процессов. Слухи создают огромное информационное поле и порой являют­ся единственным источником информации.

Говоря об эволюции видов письменных источников, необхо­димо рассмотреть делопроизводственные документы. Главная тенден­ция их эволюции - стремление к унификации, стандартизации формы для удобства обработки, учета и хранения документа на стадии его функционирования. Но что происходило с формуля­рами, структурой классических традиционных документов, на­пример протокола? Что изменилось за сто лет? Ровным счетом ничего. А вот приговор сельского схода - важнейший документ деревенской жизни - менялся под влиянием городской жизни, ре­волюционных событий. Вместо старой формы заверительной подписи, которая стояла в конце, появилась более лаконичная, явно «протокольная» лексика - «председатель», «секретарь» и печать. Но в начале 30-х годов приговор схода исчезает вместе с исчезно­вением общины, которая была поглощена коллективизацией.

Количество и разнообразие делопроизводственной докумен­тации возросло необычайно. Невозможно уследить за разнообразием всех этих материалов. Возьмем отчет. Эта форма множество раз изменялась и усовершенствовалась. На на­чало июня 1990 г. в народном хозяйстве СССР действовали 574 формы межотраслевой отчетности. В этих условиях проследить эволюцию формуляра чрезвычайно трудно. Можно лишь отме­тить как положительное явление: делопроизводственные доку­менты имели тенденцию к унификации, формализации, причем в такой степени и таком направлении, чтобы стать в какой-то сво­ей части машиночитаемыми и удобными для обработки.

Обогащались формы служебной переписки, преимущественно по способу ее передачи: телеграммы, каблограммы, телефоно­граммы, радиограммы, факсы, телексы. Сюда можно отнести, ви­димо, и получение информации посредством компьютера через Интернет.

Новой формой периодической печати стал дайджест - периоди­ческое издание, перепечатывающее (часто сокращенно) матери­алы из других изданий, в том числе секретные (например, «цвет­ные» секретные обзоры ТАСС, в которых степень секретности определялась цветом обложки выпуска), еженедельные приложе­ния к популярным газетам (например, «Собеседник» - приложе­ние к газете «Московский комсомолец»).

Источники личного происхождения более, чем какие-либо дру­гие, произвольны по форме и по содержанию, поэтому говорить об их видовой эволюции сложно. Хотя и появились новые формы (историческое интервью, блиц-воспоминания и др.), но они не определяют лицо документов личного происхождения. Форма мемуаров и дневников осталась такой же, как и сто лет назад. Эпо­ха определяла, что писать в мемуарах, как писать, о чем умалчи­вать.

Статистика имела тенденцию к совершенствованию сбора информации, ее переработке. Но вид источника определяла на протяжении времени не форма, не технология обработки, а эпо­ха, которая фальсифицировала советскую статистику так, что ею почти невозможно пользоваться. Единственная разновидность статистики, которую вес это не затронуло в значительной степени, - это переписи населения.

Материалы учета населения в СССР и современной России

В 1918 г. функции регистрации гражданского населения были переданы государственным органам. Вопрос о передаче на хранение метрических книг из церквей в архивы был отражен в ряде постановлений Советского правительства в 1918 – 1929 гг.

Учет чиновничества и введение формулярных списков (1864). Изменение формуляра в 1849 г.

Новое явление публицистики XX в. - самиздат. Это нелегаль­ная подпольная литература. Таковая была известна и прежде. Это листовки, тайные документы декабристов и масонов, литература, ходившая в списках по рукам. Большая часть подобных текстов осталась и в XX в., но появились новые разновидности или жан­ры: открытые письма, открытые коллективные письма - обраще­ния к «вождям», подписанные известными людьми (писателями, артистами, учеными и пр.); сокращенные изложения судебных процессов над правозащитниками и диссидентами (но не стено­граммы или протоколы!); самиздатовские журналы.

Законодательные документы изменялись в основном следую­щим образом: полностью исчез такой и прежде редкий документ волеизъявления монаршей власти в России, как манифест. Вер­нее, он стал употребляться в ином, более демократичном качест­ве - как программный документ творческих союзов писателей и поэтов, художников и других артистических объединений.

Большевики любили многие ситуации описывать в термино­логии Великой французской революции. В частности, по анало­гии с ее документами стали называться документы, издаваемые советской верховной властью: декларации, декреты. Но деклара­циям была уготована недолгая жизнь. Помимо нескольких («Дек­ларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», «Декларация об образовании СССР»), принятых в 1917-1922 гг., более таковых не появлялось. Затем декларации была отведена скром­ная роль, весьма далекая от торжественного провозглашения ос­новных политических принципов государства, - например, тамо­женная декларация или декларация о доходах. Декрет - более рас­пространенная разновидность законодательных актов. На протя­жении тех же лет (1917-1922) декрет оставался основным законо­дательным документом советской власти.

Прочно укоренилось слово «конституция», давно известное русскому обществу (особенно из документов декабристов), но на­шедшее реальное воплощение только в Конституции РСФСР 1918 г. - первой российской конституции. В документы, реши­тельно вторгшиеся в «номенклатуру» высших законодательных актов с начала 30-х годов, решительно вошло такое новое явле­ние, как совместные постановления ЦК ВКП(б) и Совета Народ­ных Комиссаров (ЦК КПСС и Совмина СССР). Этот норматив­ный акт совершенно не сообразовывался со всеми понятиями о законе, так как вопреки Конституции и здравому смыслу наделял верховный орган партии большевиков законодательной властью. И подобное существовало несколько десятилетий, вплоть до ухо­да КПСС с исторической арены.

Комплекс материалов партийных организаций и обществен­ных движений явно не видовой (это группировка по происхожде­нию), но он традиционно выделялся в источниковедении. Дан­ная группа документов не имеет особых видовых признаков, хара­ктерных только для документов КПСС. Возможно, что лишь ти­пично партийными (организаций) являются программа и устав, да и то с оговорками, так как подобные документы были известны и до возникновения политических партий в России в начале XX в. Но именно эти документы более, чем какие-либо другие, ха­рактеризуют лицо и сущность той или иной партии.

Материалы Генерального межевания, «экономические примечания». Хозяйственный учет в частновладельческих хозяйствах. Подворные описи крестьянских хозяйств.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: