Военная демократия у народов Кавказа.

Кавказский перешеек уже в древности оказался на перепутье военно-политических, торговых и культурных связей, в определенные периоды имевших всемирно-историческое значение. Этот фактор обусловил раннее появление здесь политических объединений, а затем и вполне сложившихся государств, ведущих борьбу между собой за первенство и обладание торговыми путями. Паралелльно с развитой государственностью, существовавшей в низинных областьях Кавказа (преимущественно Южного), в его горной части до XIX века сохранялись сообщества с сильными пережитками военной демократии. Междоусобные столкновения на Кавказе, и в низинной части, и в горах, были частым явлением. Еще более масштабный характер носили войны с иноземными завоевателями, проникавшими на Кавказ как с юга, со стороны Иранского нагорья, Месопотамии и Малой Азии, так и с севера, из евразийских степей и Восточной Европы. Затяжные и кровопролитные войны с внешними врагами занимают большое место в истории каждого кавказского народа, что сыграло значимую роль в формировании их менталитета. Не случайно, что оружие на Кавказе стало атрибутом национального костюма, и даже крестьяне, отправляющиеся на работу в поле, не расставались с ним. Во многих частях Кавказа до второй половины XIX века трудно было найти безоружного мужчину вне дома. Английский путешественник Джемс Белл в 1830-х годах посетивший Черкессию, передает слова удивленного черкесского мальчика, увидевшего невооруженного европейца на коне: "Я никогда не видел человека верхом на коне без ружья" (1).

Жизнь в такой обстановке вынуждала местное население привыкать к условиям военнизированного быта. Вырабатывать не только способы войны и боя, но и военную культуру в целом, включая такие ее элементы, как военная этика, рыцарская мораль, принципы взаимоотношений с противником и т.д.

Цель предлагаемой статьи, рассмотреть традиционные нормы поведения участников вооруженных конфликтов на Кавказе; провести некоторые параллели с настоящим временем. Работа написана на основе материалов истории народов Грузии и Северного Кавказа.

Исторические источники, дающие возможность проследить традиционную культуру поведения противоборствующих сторон на Кавказе, делятся на письменные и устные. В первую группу входят летописи и хроники, исторические повести, юридические акты, литературные, документальные и эпистолярные памятники, во вторую - материалы устного народного творчества: эпические сказания, исторические и героические песни, предания, а также неписаные аспекты социально-бытовой жизни.

Из этого массива источников видно, что эмоциональное отношение жителей Кавказа к междоусобным столкновениям в пределах "своего" (кавказского) культурно-исторического мира и борьбе с иноземными захватчиками, не было идентичным. Так, если в письменных, а также устных (фольклорных) источниках борьба с завоевателями представлена всегда как абсолютно легитимное и необходимое действие, то отношение к взаимным набегам, организаторами которых выступали представители социальной верхушки, нередко, весьма негативное. Например, в XVI-XVIII веках страны Закавказья подвергались систематическим нападениям дагестанских отрядов, от которых особенно страдали прилегающие к Дагестану области Грузии и Азербайджана, хотя набежники порой проникали и до Армении (Карсской и Ереванской областей), Западной Грузии и Южного Азербайджана. Во время этих набегов захватывалось имущество, скот, уводились пленные, разоренными оказывались целые области. Памятники дагестанского фольклора свидетельствуют, что народ Дагестана, в целом, не одобрял таких действий. Не случайно среди народных масс Дагестана широкое распространение получили притчи, пословицы и поговорки, резко осуждающие грабительские набеги: "Не известно вернется ли ушедший в набег на Грузию", "Добыча от набега и уносится набегом" и т.д. (2) Та же мысль проводится и в ряде исторических песен и баллад, таких как "Мусалав", "Ушли отряды в Цор", в которых оплакиваются джигиты, погибшие в бессмысленных военных экспедициях.

Частые войны и межплеменные столкновения феодального периода, естественно, вылепляли "образ врага" из представителей враждебного сообщества, но в отличие от современных идеологов войн и конфликтов, которые в противостоящей стороне видит только низменные черты (вероломство, трусость, жестокость, алчность и т.д.), в прошлом в противнике выделяли и черты, достойные похвалы.

Например, как отмечалось выше, феодальная Грузия 200-300 лет назад терпела сильное разорение от вторжений дагестанских отрядов. В грузинском фольклоре много произведений, повествующих о борьбе с набегами из Дагестана. В них дагестанцы характеризуются как смелые люди, сильные и опасные противники

Значимым моментом грузино-абхазских отношений XVIII века является битва у крепости Рухи (близ г. Зугдиди) в 1780 году, в которой феодальное ополчение Западной Грузии во главе с имеретинским царем Соломоном I нанесло поражение абхазам и их союзникам с Северного Кавказа (адыги, карачаевцы и др.). Как видим, состав противоборствующих сторон в Рухской битве был довольно схож с этнической структурой вооруженных формирований времен недавней грузино-абхазской войны (1992-1993 гг.), но социально-экономические и политические причины этих двух военных противостояний были совершенно разные, как и весь общий фон разных исторических эпох. Поэтому, образ "врага-абхаза" в Рухской битве в представлении грузин XVIII - начала XX века, значительно отличается от стереотипов нашего поствоенного времени.

Нежелание смерти противоборствующей стороне, в определенной мере, можно объяснить тем, что и грузинская, и абхазская знать относились к одному и тому же культурно-историческому миру, к которому были близки и северокавказские феодалы (кабардинские, осетинские, вайнахские и др.). Однако факты уважительного (а, порой, и щадящего) отношения к доблестному противнику довольно часто встречаются в истории средневекового рыцарства от Западной Европы до Японии. При этом не составляют исключения и моменты борьбы с иноземными завоевателями.

В анонимной грузинской летописи XIV века, описывающей период монгольского господства в Грузии, рассказывается, как монголы в 1247 году, раскрыв заговор грузинских феодалов, готовивших вооруженное выступление против завоевателей, арестовали главарей и, доставив их в армянский город Ани, где располагалась ставка монгольского нойона, бросили связанными на площадь, где пленники много дней подряд валялись на солнцепеке, ожидая смертной казни. Один из участников заговора, Цотнэ Дадиани, который счастливо избежал ареста, узнав о случившемся, добровольно отправился в Ани и сел рядом со своими единомышленниками, дабы разделить постигшую их участь. По сообщению летописца, пораженные благородством Цотнэ монголы сделали ответный шаг и освободили всех пленных, простив им участие в заговоре.

Рыцарская мораль требовала от противников во всех случаях оставаться "порядочными" врагами. Абхазская поговорка гласит, что с противником надо вести себя так, чтобы враг сказал тебе "спасибо". Какого бы ожесточения не достигла война, обычай требовал, даровать жизнь хотя бы одному человеку из стана врагов и отпустить его обратно на родину в качестве "горевестника" . Во время русско-кавказской войны, когда гибли в бою прославившиеся своей храбростью русские офицеры, адыги (черкесы), проявляя уважение к мужеству противника, посылали на похороны своих представителей, в честь павших три дня сохраняли перемирие и по павшем герое устраивали у себя тризну .

Однако нам не хочется создать впечатление, будто во время войн и вооруженных столкновений на Кавказе господствовали исключительно рыцарские нормы поведения. Разумеется, было и иначе. Особенно, когда военные действия принимали затяжной и ожесточенный характер, случались и дикие эксцессы

Военная этика феодального Кавказа требовала щадящего отношения к противнику.

Кавказский этикет обязывал личных врагов в доме князя или в присутствии женщин вести себя так, словно между ними ничего не произошло, а в отдельных случаях даже оказывать друг другу разные услуги (15). Кабардинский этнограф Б. Бгажноков отмечает, что у адыгов перед поединком полагалось предлагать противнику нанести удар первым. Типичные аргументации при этом были: "ты старше и потому право первого удара за тобой"; "я первый вызвался на дуэль, поэтому теперь ты начинай первым"; "ты гость в наших краях, бей первым" и т.п. (16)

В Кавказских горах до недавнего времени встречались удивительные примеры рыцарской этики. Хевсурская дуэль на палашах предусматривала нанесение кровавых ран, но она не должна была кончаться гибелью одного из участников. При этом, лучшим фехтовальщиком считался тот, кто после ранения противника продолжал бой только в целях самозащиты.

Традиционная военная этика на Кавказе требовала уважительного отношения к трупу павшего противника. В Грузии, имевшей древнеписьменную культуру, это даже было закреплено юридически. В книге законов царя Вахтанга VI, составленном в 1705-1708 годах, говориться, что с тела убитого на войне врага можно снять драгоценности, оружие, панцирь, шлем, верхнюю одежду, но запрещается снимать рубашку и подштанники. Воинским начальникам предписывалось следить, чтобы кто-нибудь не нарушил этот запрет (17).

В кумыкской народной балладе "Айгази", образно раскрывающей систему ценностей кавказского горца, юный герой, застрелив убийцу отца, хочет уже мчаться на помощь невесте, которую у него похитил князь, но слышит голос умирающего врага:Айгази выполняет обычай: читает над умирающим молитву, а после того как враг умер, обезглавливает его (18).

Варварский обычай отсекать у убитых врагов головы и руки, в качестве военных трофеев, был некогда распространен на Кавказе, как и у многих других воинственных народов мира. Долгое время, видимо, это всеми воспринималось в порядке вещей, подтверждением чему служит вышеприведенный отрывок из баллады. Однако с течением времени, появилось сознание вредности и бессмысленности этого обычая. Нельзя не упомянуть о роли женщин, как миротворцев. Это право традиционно признавалось за ними.На Западном Кавказе известны случаи массового примирения с участием матерейВ истории Грузии известны случаи, когда женщины официально выполняли миротворческие миссии. Так, вдовствующая царица Грузии Мариам (дочь армянского царя Сенекерима II Арцруни) в 1031 году возглавила большое грузинское посольство в Византию, где вела переговоры с императором Романом III о заключении мира между Грузинским царством и Византийской империей. Миссия царицы была удачной, мир был заключен и скреплен браком грузинского царя Баграта IV (сына Мариам) с племянницей императора (21).

Сегодня, спустя много времени после описанных в статье событий, в совершенно иной социально-политической обстановке, на фоне другого мира, на Кавказе вновь бушуют войны и текут потоки крови. Ни в одном регионе Земного шара нет столько "горячих" точек в непосредственной близости друг от друга (и уже "взорвавшихся", и потенциально готовых к взрыву), как на Кавказе. Поэтому, именно жители Кавказа, в первую очередь, должны быть заинтересованы в изыскании средств к нейтрализации конфликтов, то есть решении политических задач исключительно мирными средствами. Тут определенную помощь может оказать использование элементов традиционной миротворческой практики кавказских народов; хотя бы того же "женского миротворческого ресурса", о чем шла речь в настоящей статье. Кроме того, важно пресекать любые преступления против человечности, которые всегда сопровождали войны и военные конфликты, наряду с проявлениями мужества, благородства и героизма. Конечно, пока существует военное насилие, невозможно полностью изжить военные преступления, но решительно бороться против них обязано каждое государство, считающее себя частью цивилизованного мира. Воспитание молодежи на примерах традиционного морального кодекса, мы полагаем, может стать одним из механизмов к выполнению этой цели. Наконец, одной из важнейших задач миротворческого движения является разрушение "образа врага" в общественном сознании противостоящих сообществ. Тут могут пригодиться определенные примеры из традиционного отношения к противнику, способность видеть в нем не только отрицательные, но и какие-то положительные качества. Надо вести активную контрпропаганду против пропаганды ужасов и лжи, к которой постоянно прибегают силы, стоящие за углубление противостояния. Обычно, действие агрессивной пропаганды продолжается и после прекращения открытых военных действий и без ее нейтрализации, окончательное урегулирование конфликта может затянуться на долгий срок.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: