Макошь – славянская богиня вселенской судьбы

Анализируя родословную славянских богов и народов [1451], мы можем заметить, что при первоначальном появлении славянского бога Ра из небытия-Нави все остальные славянские русские боги имеют вполне чёткое своё происхождение и также чётко определяемое своё потомство.

Исключение составляет славянская богиня судьбы Макошь (Мокошь – более древнее её имя, времён до появления в русском языке звука «а»). Видимо, поэтому академик Б.А. Рыбаков, начиная свои исследования относительно неё, определял богиню Макошь так: «Макошь – женское божество, оно является одним из наиболее загадочных и противоречивых. Упоминания этой богини встречаются во многих источниках» [1472].

Говоря об исконных славянских богах, мы отчётливо представляем даты зарождения культа того или иного бога. Бога Ра – около 50 тыс. лет назад (см. п. 3.5. гл. VI). Бога Велеса – около 40 – 30 тыс. лет назад (см. п. 3.7. гл. VI).

Славянская богиня Макошь занимает в этом ряду такое же древнее место – около 40 – 30 тыс. лет назад (см. п. 5.2.3.1. гл. VI).

Мы, начиная исследовать образ и время появления этой славянской богини, начнём, прежде всего, (по необходимости) с иудохристианского письменного источника – «Повести временных лет» (начало 12 в.), – в котором под 980 г. находим Макошь в составе так называемого пантеона Владимира. Однако на нелюбовь христианских оккупантов Руси к Макоши сама Русь отвечала стойкой любовью к своей родной богине: «имя её входит почти во все поучения против язычества 11 – 14 вв. Известны этнографические записи 19 в. на русском Севере о вере в Макошь (Мокошь, Макешь, Мокуша, Макуша)» [1472]. По данным северорусской этнографии, Макошь представляется женщиной с большой головой и длинными руками, прядущей по ночам в избе.

Макошь, олицетворяя Судьбу, понимается как «слепая», «тёмная», безличная справедливость, «не заинтересованная в каком-либо частном бытии и спешащая растворить его во всеобщем, осуществляя «возмездие»» [35, Аверинцев С.С., ст. Судьба]. Беспощадна – рассудительна – Макошь даже к богам.

Взаимные козни, естественно, случались среди славянских богов (об историчности русской сказки см. п. 6.4.5. гл. VI). Например, жена Дажьбога Марена была похищена Кощеем. Но не против, а по своей воле. Когда же Дажьбог стал искать Марену, дабы вернуть, она всячески принялась препятствовать.

Тут Марена Дажьбога подхватывала
И столкнула в колодец глубокий –
Тот, что вел в подземное царство.
И упал Дажьбог в царство темное.
[1702, 15.24 – 15.25]

Тема символизма колодца в образе Макоши раскрыта ниже. Здесь же приведём иносказательное сказочное свидетельство о жизни туземных народов, расположенных в 3 – 2-м тыс. до н.э. в азиатско-кавказском поясе, – через реку Смородину. Интересен ответ Велеса-Господа и Яги-Ягве на просьбу Дажьбога.

Примите меня, хозяева –
Велес с Бурей Ягою Виевной!
Накормите меня белым хлебом,
Напоите вином медвяным!
Отвечают ему хозяева:
– У нас в темном царстве – горькое житье.
У нас хлеба белого – нет,
И питья медвяного – нет.
А есть – гнилые колоды,
А есть – водица болотная!
[1702, 15.47 – 15.49]

После смешения «вод колодцев» – в переносном значении: чистой воды славянской религии, славянской астрологии, науки, символизма, письма и счёта с «гнилой водой» туземных народов последние получили от этого известное просвещение, а славяне русские, выступившие просветителями, получили известную долю «гнильцы» в свою «чистую воду» – христианское православие выросло на «шее» славянства и планомерно уничтожает его.

Это, так сказать, иллюстрация Судьбы народов, богов и перетекания её воздействий.

Идея Макоши-Судьбы, несмотря на все нападки иудохристианских теологов, не умерла. В течение средневековья держался авторитет астрологии; интерес к ней сильно оживил Ренессанс. Возрождение понятия Судьбы в Европе происходит в конце 19 века – это рассматривалось как преддверие наступающей взамен Эра Рыб-Мары-Марии-Смерти – Эры Водолея-России-Руси (с 2002 года).

В России, на Руси, Судьба-Макошь традиционно является поставщицей главнейших словесных, мифологических, иносказательных образов. Слова и понятия, рождённые из образа Макоши-Судьбы, затрагивают все стороны русской славянской жизни. Судить, суживать о чем, понимать, мыслить и заключать; разбирать, соображать и делать вывод; толковать, рассуждать. Умная голова, суди Божьи дела! Всяк судит по-своему, по своим понятиям. Суди по правде. Судить по чему, думать, полагать, заключать по признакам, приметам. По чему ты судишь, что завтра погода будет? Сужу по облакам. Судить кого, делать разбирательство над обвиненным, дознавать расспросами степень вины его, оправдывая или обвиняя, и приговаривая его к наказанию. Мужа с женой никто не судит, только Бог судит. Царя один Бог судит. Судьба ж. суд, судилище, судбище и расправа. Пусть нас судьба разберет, пойдем в волость! Что судьба скажет, хоть правосуд, хоть кривосуд, а так и быть. Они на судьбу пошли. || Участь, жребий, доля, рок, часть, счастье, предопределенье, неминучее в быту земном, пути провидения; что суждено, чему суждено сбыться или быть. Всякому своя судьба. Не привела меня судьба в те места. Судьба руки свяжет. От судьбы не уйдешь. || Суженый, -ная. жених, невеста, будущие супруги. Суженый, ряженый, приди ко мне ужинать, гаданье. Судьбы ж. мн. и суды м. мн. провиденье, определенье Божеское, законы и порядок вселенной, с неизбежными, неминучими последствиями их для каждого. Судьбы божьи неисповедимы. Воля судеб. Божьими судьбами да вашими молитвами здравствуем. Не рок слепой, премудрые судьбы! [40, ст. Судить].

Макошь, этимология имени

Имя славянской богини Макоши настолько древнее, что установление точной его этимологии является делом весьма трудным. Например, Б.А. Рыбаков относительно имени Макоши сообщает:

«Не ясна не только этимология имени Макоши, но даже его орфография. Принимая часто встречающуюся в источниках форму Мокошь, это слово связывали с глаголом «мокнуть» или же с финским племенным названием «мокша», хотя у самой мордвы-мокши такого божества нет. Что же касается формы написания имени богини, то и в письменных источниках, и в этнографических записях встречаются два варианта: Мокошь и Макошь. Составитель Пискаревского летописца дает сразу обе формы: «…Макош или Мокош». В.И. Даль приводит пословицу, из которой явствует акающее произношение: «Бог не Макеш – чем-нибудь да потешит»» [1472].

Очевидно, В. Даль имел в виду более правильный вариант звучания русской пословицы: Бог не Макеша – чем-нибудь да потеша. И мы можем привести ещё одну аналогичную поговорку: Бог не Микишка – видит на ком шишка. Даже в двух этих произведениях русской народной мудрости мы отчётливо замечаем указание на сферу деятельности богини Макоши – судьба, рок, воля Божья.

Известно, что окающее произношение на Руси является более древним, чем акающее. Например, В. Даль в [40, ст. А (буква)] говорит, что «русских слов с буквы «а» почти нет», что недвусмысленно указывает на заимствование буквы а или её более позднее относительно буквы о происхождение. Исходя из этого, следует считать, что имя Мокошь более древнее, но и Макошь такое же правильное имя славянского божества.

Далее, разбирая выше приведённую цитату из Б.А. Рыбакова, мы вынуждены отметить, что притягивание различных «финских заимствований» для этимологического анализа русских слов является типичной ошибкой учёных, незнакомых с лингвистикой. Невозможны заимствования русским языком из языка «финского», поскольку очень велика разница не только во времени появления этих языков, но и в структуре языка (финский отстаёт от русского на 10 – 20 тыс. лет). Сам же Б.А. Рыбаков, ссылаясь на Б.В. Горнунга, который

«делит предысторию славянства на следующие этапы: 1. Языковые предки славян. Неолит, энеолит (5 – 3 тысячелетия до н.э.). 2. Протославяне. Конец энеолита (конец 3 – начало 2 тысячелетия). 3. Праславяне. Расцвет бронзового века (с середины 2 тысячелетия до н.э.) [92, стр. 17, 18, 35, 73]»,

в своей работе [1472] говорит о протославянских языковых корнях трипольцев. А это, начиная с 7-го, по 3-е тыс. до н.э. И трипольцы исконно жили на Русской равнине, исторически являясь наследниками предшествующих археологических культур. С другой стороны разговорчивые финны пришли в эти (европейские) места из ареала древнего расселения монголоидов (Урал – Алтай) только к концу 1-го тыс. н.э. [35, Языки мира]. Очевидно, вектор возможного заимствования слова Макошь/Мокошь/Мокша имеет направление – от славян в финны. А не наоборот. Более того, имя Мокошь своей структурой полностью соответствует всем «требованиям» русского языка – флексирующего, с внутренней и внешней фузией. В то время как все другие языки планеты Земля максимум агглютинативные, в том числе и указанные финно-угорские. То есть заимствования, предложенные Б.А. Рыбаковым, невозможны. Поэтому сам же он обращает наше внимание на тот факт, что исторически Макошь не является божеством монголоидов-финнов.

И поэтому, достаточно подробно разбирая всевозможные трактовки образа Макоши, данные другими учёными, Б.А. Рыбаков приходит к заключению, что

«разноголосица во мнениях ученых объясняется тем, что каждый из них обращал внимание на какой-либо один из разрядов источников: в поучениях Макошь соседствует с вилами, и отсюда следовало приравнение ее к русалкам; обращение к летописи возвышало Макошь до ранга единственной, а, следовательно, главнейшей богини; сосредоточение на этнографическом материале снижало ее образ до простой покровительницы женского прядения. Тысячелетний диапазон между разрядами источников не учитывался» [1472].

Догадку Б.А. Рыбакова об особом месте богини Макоши подтверждают В.В. Иванов и В.Н. Топоров в [74, ст. Мокошь], в которой они также утверждают, что, во-первых, Мокошь – богиня, то есть божество женского рода, а, во-вторых, «Макошь – единственное женское божество древнерусского пантеона». Обособленное место занимает она и в последующих списках языческих богов. В них Макошь выдвинута на первое место. Б.А. Рыбаков предложил рассмотреть в общем контексте все источники, упоминающие Макошь. Общеизвестный текст 980 г. говорит:

«И нача къняжити Володимер в Кыеве един. И постави кумиры на хълме въне двора теремьнаго: Перуна древяна, а главу его сьребряну, а ус злат, и Хърса, и Дажъбога, и Стрибога, и Съмаръгла, и Мокошъ». В «Слове об идолах» мы читаем: «…тем же богам требу кладуть и творять и словеньскый язык: вилам и Мокошьи диве, Перуну, Хърсу…».

Мы в первую очередь исследуем этимологию имени Макошь.

Космы, волосы, волокна

Устанавливая этимологическую значимость слова «kosma», заявленного некоторыми исследователями в качестве греческого, но на самом деле исконно славянского русского, мы приходим к «Словарю синонимов…» Н. Абрамова [28], в котором он слову «космы» даёт синонимом слово «волос».

В том же направлении В. Даль даёт такие интерпретации слова «косма»:

«прядь волос или шерсти. Распустить космы, ходить растрепой, нечёсой. Растрепать кому космы, оттаскать за волосы; оборвать космы. Косматый, кто в космах, волосастый. Пес космат, ему жь тепло, а мужик богат, ему жь добро. Оба святы, да и оба косматы, богаты. Косматик м. косматка ж. космыль вят. космач м. космачка ж. кто ходит раскосматясь. нечесанным, всклочив волосы. Косматить кого, взбивать космы, распускать кому волоса».

В другой статье – «лохма ж. южн. зап. пск. лохмы, лохмотья мн. лохмотье ср. собират. клочья, лоскутья, тряпьё, ветошь, отеребь, отрепье, рубище; мохры, космы» – В. Даль связывает рассматриваемые нами космы с лохмами. И, более того, глаголы, образованные от «лохма» и «косма», идентичны в своём направлении: «лохматить южн. косматить, взбивать и растрепывать. -ся, косматиться» [40]. А такие прилагательные как «лохоухий, лохмоухий прилаг. лоховес» отчётливо показывают нам основу слова без «ма, мо» – «лох», «кос».

То же мы наблюдаем в этимологии слова «пасмо» –

«отдел мотка льняных или пеньковых ниток. Пасменный, к пасму относящийся. Пасменник м. толстая нитка, связывающая пасмы» [40, ст. Пасмо]. И наблюдаем чередование согласных в «морх м. морхи мн. мохра или мохор, мохры», которые В. Даль определяет как «висячие пучки нитей, кисти, бахрома; космы, непричесанные волоса», а также приводит ещё ряд производных – «морх стар. мохровый бархат; морхи, бахрома. Морховатый, мохроватый, мохристый, в мохрах, отрепьях. Морхотник м. -ница ж. сев. лоскутник, оборванец. Морхотье ср. собират. олон. лохмотье. Морох м. вят. ситник, бус, чичер, морось, мжичка» [40].

Далее, в статье «Размачаливать» В. Даль приводит следующее – «размочаливать, размочалить что, размочить луб на мочало; вообще, разбить, растрепать что на мохры, космы, волокна» [40].

Из сказанного видим, что «косма» означает «нити» или «волосы», а также то, что связано с производством волокна. Возможно, не только в прямом, но и в иносказательном виде – уж очень заметно сходство между словами «пасмо» и «письмо», указывающее на оставляемую писарем на бумаге «нить» косматую, космическую…

В [40, ст. Волос] находим: «Волосожары мн. южн. созвездие плеяд, утиное гнездо, стожары, висожары, кучки, бабы, клуб». Здесь нам интересна те только корреляция волос с неким созвездием, а само производство названия этого созвездия – волосожары, клуб. Именно последнее его значение – клуб – нас интересует более всего: «Клуб – круглое тело, смотанное. || Смотанная кругловато пряжа, клубок, клубочек. || Была бы нитка, дойдем и до клубка» [40, ст. Клуб]. Это говорит не только о волосатости или о просто присутствии пряжи, а говорит о её упорядоченном состоянии – в виде клубка. И напоминает нам о старом русском способе письма/пасма – узелковой письменности, при которой «тексты» сматывали в клубки, и она (возможно, Макошь) ««клубки» «солила» в берёзовой кадушке» [из песни].

Таким образом, можно заключить, что слово «кос»+ма/мо является отражением некой нитевидной, волосяной сущности, которая присуща человеку/животному/Вселенной; которая отражает нитевидность письменности; которая совмещает представления о письме, сообщении, волосах, пряже, нити, космосе.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: