Часть 2. О Марине Цветаевой.

Есть в стане моем – офицерская прямость,

Есть в ребрах моих – офицерская честь.

На всякую муку иду не упрямясь:

Терпенье солдатское есть!

М. Цветаева

(«Есть в стане моем – офицерская прямость» сентябрь 1920)

Марина Цветаева родилась в Москве 26 сентября 1892 года, с субботы на воскресенье, в полночь, на Иоанна Богослова, почти в самом центре Москвы, в тихом Трехпрудном переулке, в небольшом уютном доме, похожем на городскую усадьбу фамусовских времен. Дом свой она любила словно родное существо. Он был родным гнездом, надежно спрятанным в каменной листве огромного, как дремучий лес, города. Улицы прихотливо изгибались, петляли, взбегали на холмы, на пригорках стояли церквушки; на площадях высились соборы; шумели торжища, базары, ярмарки. Но несмотря на это, в отношениях с другими членами семьи Марина чувствовала себя немного отчужденно и жила, погруженная в мир прочитанных книг.

Первая книга стихов Цветаевой «Вечерний альбом» вышла в 1910 году. От стихов, вошедших в эту книгу, веет домашним духом. В них варьируются такие мотивы как пробуждение юной девичьей души, счастье доверительных отношений, которые связывают лирическую героиню, радости от жизни среди природы, первая влюбленность, дружба со сверстницами:

Я несусь, - за мною пасти,

Я смеюсь, - в руках аркан…

Чтобы рвал меня на части

Ураган!

(«Дикая воля» 1909)

Рвать на части – не давать покоя, отдыха кому-либо, обращаясь непрерывно с вопросами, делами, поручениями. Нет ничего ценнее сейчас для Цветаевой, чем безмятежная свобода. В этом фразеологизме для нее важна только первая часть – «не давать покоя, отдыха». Не нужен юной душе покой, ей нужно беспокойство, но беспокойство детское бесшабашное, такое, которое не приводит к появлению другого фразеологизма:

Разрываться на части – выполнять одновременно слишком много различных дел и обязанностей. Ее мысли сейчас ничем не заняты, и она может делать все, что ей вздумается, именно поэтому она счастлива.

Мы цепи таинственной звенья,

Нам духом в борьбе не упасть,

Последнее близко сраженье,

И темных окончится власть.

Мы старших за то презираем,

Что скучны и просты их дни...

Мы знаем, мы многое знаем

Того, что не знают они!

(«В зале» 1910)

Фразеологизм «звенья одной цепи» (связанные одной мыслью) распространяется эпитетом «таинственной» плюс обратный порядок слов. Дети в своем сознании чувствуют между собой некую связь, но какую часто не понимают, да это им не нужно. Главное, они знают, что связаны, а остальное неважно. Находясь наедине с тенями, с темнотой, они ведут с ними борьбу и чувствуют себя маленькими героями. Отсюда и такого рода фразеологизм как:

Пасть духом – впасть в уныние, в отчаяние. Фразеологизм придаетвсему ритму стихотворения особую торжественность, передают нотку «героизма», которую чувствует в себе маленькая Марина.

Но со временем, даже в этом первом сборнике, в сознание Марины проникает чувство того, что мать, которая вела своих дочерей «мимо горькой жизни помыслов и дел»[1], вскоре их оставит, а в наследство им перейдет грусть:

С ранних лет нам близок, кто печален,

Скучен смех и чужд домашний кров...

Наш корабль не в добрый миг отчален

И плывет по воле всех ветров!

(«Маме» 1907-1910)

Здесь встречаем случай раздробленного фразеологизма (такие примеры мы встречали и у Ахматовой).

Употреблен фразеологизм «по доброй воле» - по собственному желанию, без принуждения, добровольно. Цветаева разбивает это устойчивое сочетание на два компонента и рассматривает их независимо друг от друга. Общее же его значение сохраняется во втором компоненте. Первый компонент она сталкивает со словом «миг», не в добрый миг – то есть не в доброе время, не вовремя. Здесь Цветаева чувствует, что мать отделяется, отдаляется от ребенка, которому так нужна, и отдает его во власть «воли ветров». То есть подчеркивается, что отнюдь не добровольно, отнюдь не по доброй воле это происходит.

Раздел «Любовь», который входит в сборник «Вечерний альбом», составляют стихи , обращенные к В.О. Нилендеру, которым тогда была увлечена Цветаева:

Днем — скрываю, днем — молчу.

Месяц в небе,— нету мочи!

В эти месячные ночи

Рвусь к любимому плечу

(«Новолуние» октябрь 1909 Таруса)

Мочи нет (или не стало) – нет сил, терпения. Фразеологизм выражает степень нетерпения лирической героини перед встречей с любимым. Это первое чувство Марины, поэтому мы ощущаем ее стремление к сильным словам, которые бы смогли выразить то, что было у нее на душе («мочи нет», «рвусь», «томима гордым бесом» и др.)

Зимой 1910–1911 М.А.Волошин пригласил Марину Цветаеву и ее сестру Анастасию (Асю) провести лето 1911 в Коктебеле, где он жил. В Коктебеле Цветаева познакомилась с Сергеем Яковлевичем Эфроном.

В Сергее Эфроне Цветаева увидела воплощенный идеал благородства, рыцарства и вместе с тем беззащитность. Любовь к Эфрону была для нее и преклонением, и духовным союзом, и почти материнской заботой:

Я с вызовом ношу его кольцо!

- Да, в Вечности — жена, не на бумаге. -

Его чрезмерно узкое лицо

Подобно шпаге.

На бумаге – (быть, оставаться) о решении, законе, правиле, записанном, но не исполненном, не осуществленном на деле. Употреблением фразеологизма в отрицательной форме, а главное контекстом, в который он помещен, Цветаева заявляет (именно заявляет), кричит, гордится тем, что она, действительно, теперь жена Эфрона. И жена не только на бумаге, но в «Вечности», она знает, что это теперь навсегда.

Встречу с ним Цветаева восприняла как начало новой, взрослой жизни и как обретение счастья.

В декабре на заре было счастье,

Длилось - миг.

Настоящее, первое счастье

Не из книг!

Фразеологизм «из книг» подчеркивает истинность чувств, которые испытывает лирическая героиня, их подлинность, не вымышленность.

Венчание Марины Цветаевой и Сергея Эфрона произошло в январе 1912 года. 5 сентября (старого стиля) у них родилась дочь Ариадна (Аля). На протяжении 1913–1915 совершается постепенная смена цветаевской поэтической манеры: место трогательно-уютного детского быта занимают эстетизация повседневных деталей. В связи с этим интересно стихотворение «Бабушка» 23 июля 1919 года, в которой Цветаева представляет себя бабушкой. Оно изобилует фразеологизмами:

Когда я буду бабушкой -

Годов через десяточек -

Причудницей, забавницей, -

Вихрь с головы до пяточек!

С головы до пят (или ног) – 1. Целиком, совершенно. 2. Полностью, в полной мере. Все стихотворение написано в просторечном стиле, с частым употреблением уменьшительных суффиксов. Переносясь в будущее, Цветаева представляет себя все тем же «вихрем», что и раньше. Оба значения этого фразеологизма здесь уместны и важны: вся она – вихрь, буря, беспокойство.

Егор, моя утробушка!

Егор, ребро от ребрышка!

Перефразированное высказывание «яблоко от яблони не далеко падает», то есть дети наследуют качества своих родственников: родителей, дедов, прадедов. Здесь Цветаева выражает надежду на то, что ее внуки будут такими же буйными, как она.

Мать: "Ни стыда, ни совести!

И в гроб пойдет пляша!"

А я - то: "На здоровьице!

Знать, в бабушку пошла!"

Ни стыда, ни совести – не постыдиться, ни постесняться сделать что-либо.

На здоровье – 1. Доброе пожелание при угощении 2. Ироническое согласие на просьбу, предложение и т.д. Оба фразеологизма дополняют друг друга, и второй является как бы ответом на первый. Пусть все будут обвинять ее внуков в чем-либо, она будет рада их бесконечному озорству, которое не покидало бы их в самые тяжелые моменты жизни, даже если придется «в гроб пойти» - то есть умереть (еще один фразеологизм). Она бесконечно будет счастлива, что они в нее «пошли» («пойти в» - быть похожим на кого-либо).

"А целовалась, бабушка,

Голубушка, со сколькими?"

- "Я дань платила песнями,

Я дань взымала кольцами

Отдавать (или платить дань) – 1. Воздавать должное кому-либо, чему-либо, оценивать по достоинству кого-либо, что-либо 2. Следовать чему-либо, считаться с чем-либо, терпеть что-либо. Сочетанием со словом «песнями» этот фразеологизм утрачивает свое значение «воздавать должное», она свободна и если воздаст должное, то только песнями.

Ни ночки даром проспанной:

Всe в райском во саду!"

- "А как же, бабка, Господу

Предстанешь на суду?"

Даром – без пользы. Здесь: без ночи с любимым.

Божий суд – 1. По религиозным представлениям: возмездие от бога за совершенный грех, преступление 2. Ист. поединок или испытание огнем, водой и т.п. как способ разрешения спора в древней Руси. Даже божий суд не страшен героине за ее буйства молодости, ведь она была счастлива. А разве счастье – это грех?

- "Нагулялась ты, -

Пора знать и стыд!"

- "Этой малостью

Разве будешь сыт?

Пора и совесть знать – возглас, обычно возмущенный, обозначающий: довольно, хватит, пора прекратить что-либо мешающее, утомляющее, раздражающее и т.д. других. На этот пытающийся успокоить ее фразеологизм она отвечает новым фразеологизмом:

Малым сыт – то есть для счастья много не надо. Цветаева ставит его в вопросительную форму, недоумевая над тем, что «наплясаться», «нагуляться» вообще можно. Для этого ей целой жизни мало.

В поэтический мир Цветаевой проникают страшные и трагические темы, а лирическая героиня наделяется и чертами святости, сравнивается с Богородицей. Со времени Октябрьской революции в ее жизни и в жизни ее семьи начинается темная полоса, которой так и не предстояло смениться белой. Началось время скитаний, время эмиграций, разрыва с мужем, детьми, друзьями. О родном доме остается только мечтать, Цветаева понимает его истинную цену. И это понимание наполнено трагичной болью , болью расставанья, болью невозможности быть в своем доме. Отсюда такие стихи:

Мракобесие. – Смерч. – Содом.

Берегите Гнездо и Дом.

Долг и Верность спустив с цепи,

Человек молодой – не спи!

Обведите свой дом – межой,

Да не внидет в него – Чужой.

Берегите от злобы волн

Садик сына и дедов холм

Под ударами злой судьбы

Выше – прадедовы дубы

(«Мракобесие. – Смерч. - Содом» 24 мая 1918)

Содом – см. выше. Этот фразеологизм употреблен в контексте другого рода, чем у Ахматовой. Здесь собственное значение фразеологизма используется для описания тех событий, которые происходят в стране. Но несмотря на тот хаос, на те ужасы, которые творятся, самым главным в жизни человека остается его родной дом, и самое важное – суметь его сохранить. А сохранив свой дом, ты сохранишь и всё родовое гнездо.

Родовое гнездо – место, где жили предыдущие поколения предков.

Как (точно, будто, словно) с цепи (или с привязи) сорвался - потеряв выдержку, самообладание начал действовать опрометчиво, не отдавая себе отчета в своих поступках. У Цветаевой фразеологизм совершенно по-новому начинает функционировать. Она говорит об определенных качествах человека, которые должны «сорваться с цепи»: это верность своему родному дому и долг перед ним, как перед местом, где человек родился и вырос. Пусть именно эти чувства будут бурлить в человеке, пусть именно в этом он потеряет самообладание. Просто потому, что так должно быть, потому что нужно сохранить родной дом, сохранить верностью к нему и чувством долга.

Под ударом – 1. В таком положении, когда могут напасть, атаковать 2. В критическом, опасном положении. Фразеологизм ставится Цветаевой в такой контекст, что его суть опровергается: в какое бы опасное положение не ставила судьба твое родное место, оно все равно сильнее, так как является бесценным для человеческого сердца. И что бы ни случилось, память о родном гнезде будет жить вечно.

Примечательно в этом отношении стихотворение «О, скромный мой кров!» (14 мая 1920 года, написано Сергею Эфрону). Здесь Марина Ивановна со всей теплотой и горечью на сердце говорит о доме, как о чем-то бесценном в жизни, как о месте, где она была бы вместе с мужем, где они бы вместе переносили все тяготы жизни ради собственных детей. Ее истерзанной душе так не хватает родного «окошка», «ночных поцелуев» с милым. Все теперь в ней вызывает тоску и трепет:

О, скромный мой кров! Нищий дым!

Ничто не сравнится с родным

С окошком, где вместе горюем,

С вечерним, простым поцелуем

Ничто не сравнится (не идет ни в какое сравнение, не поддается сравнению) – нельзя сравнивать с кем-либо, чем-либо в силу слишком большого отличия или явных преимуществ одного перед другим. Здесь идет столкновение первой и второй строки: первая выражает «скромность» крова и его «нищету», а вторая говорит о его явных преимуществах. Пусть твой дом и нищ, и убог, но он – твое родное, бесконечно дорогое сердцу. Все материальные, внешние качества не имеют ни малейшего значения.

- Ночь всех натрудившихся жниц, -

Чтоб завтра до света, до птиц

В упорстве души и костей

Работать во имя детей

О, знать, что и в пору снегов

Не будет мой холм без цветов.

Во имя – ради кого-либо, чего-либо. Дом – это семья, семья – это дети, а все, что делается в семье – делается ради детей. Судьба нещадно наносила удар за ударом на нежелающее сдаваться сердце Цветаевой. Она и дети с трудом сводили концы, с концами, голодали. В начале зимы 1919-1920 Цветаева отдала дочерей в детский приют в Кунцеве. Вскоре она узнала о тяжелом состоянии дочерей и забрала домой старшую Алю, к которой относилась как к другу и которую безумно любила. Но это не значит, что Ирину она совсем не любила. В начале февраля 1920 года Ирина умерла. О ее смерти Цветаева пишет:

Не обеими – зажатыми –

Яростными – как могла!

Старшую у тьмы выхватывая,

Младшей не уберегла…

Светлая – на шейке тоненькой –

Одуванчик на стебле!

Мной еще совсем не понято,

Что дитя мое в земле.

(«Две руки, легко опущенные…» 1920)

Здесь сочетания «выхватывать у тьмы», «не уберечь», «совсем не понято» выражают тяжелое душевное состояние матери потерявшей родное дитя, боль утраты, боль того выбора, который ей пришлось сделать: выбрать одну и обречь на гибель другую.

Конечно, семья немыслима без хозяина, без мужа, разлуку с которым Цветаева очень тяжело переносила. Это было что-то немыслимое, ужасное, не позволяющее нормально жить, непрестанно томящее сердце. Этому посвящен целый цикл стихотворений Марины Ивановны, который называется «Разлука» (1921). Среди них читаем:

Увозят милых корабли

Уводит их дорога белая…

И стон стоит вдоль всей земли:

«Мой милый, что тебе я сделала?»

(«Две песни» 14 июня 1920)

Стон стоит – 1. О неумолкаемом плаче, воплях, жалобах 2. О непрерывном шуме, гуле. Употребление фразеологизма в контексте дает мысль о всеобщем горе, о том, что Цветаева плачет и стонет не одна. Находясь в голодной и нищей Москве, Марина Ивановна не имела никаких вестей о муже, который сражался в рядах Белой армии. И таких, оставшихся без мужей жен, было много. Огромное горе терпели русские женщины, терпели, не понимая за что… Но муж для Цветаевой был единственной вечной любовью, ради которой она готова была на любой подвиг, на любую боль, на любые раны и лишения:

Пригвождена к позорному столбу,

Я все ж скажу, что я тебя люблю.

Что ни одна до самых недр – мать

Так на ребенка своего не взглянет.

Что за тебя, который делом занят,

Не умереть хочу, а умирать.

(«Пригвождена» 19 мая 1920 года)

До самых глубин (недр, до глубины сердца) – очень сильно. Фразеологизм здесь употреблен для яркого эмоционального сравнения: Цветаевой дорог и любим муж больше, чем родное дитя для поистине настоящей матери, матери «до самых недр». И мы понимаем, насколько велико и вечно ее чувство к Сергею Эфрону. В этом же стихотворении она говорит, что вместе с любимым она готова идти на подвиг, что вместе с ним ничего не страшно:

Что если б знамя мне доверил полк,

И вдруг бы ТЫ предстал перед глазами –

С другим в руке – окаменев как столб,

Моя рука бы выпустила знамя…

Стоять как столб (стоять столбом) – неподвижно, обычно с бессмысленным видом. Здесь произошла замена первого компонента, что привело к усилению экспрессивной нагрузки и добавлению нового смыслового оттенка. В результате получаем, что рядом с другим лирическая героиня не просто замирает в бессмысленной неподвижности, но выпускает из рук знамя. Ни с кем более на это она не готова.

Цветаева ждала, ждала долго и терпеливо, но не думала, что дождется его расстрела и собственной петли. Мужественное женское сердце надорвалось и не выдержало этих горьких мучений и лишений. В ее стихах отражен весь трагизм ее судьбы, судьбы жены и матери, на долю которой выпали все самые страшные испытания, а это - разрыв с родным домом, с родной семьей, это смерть родного дитя, это гибель мужа, это арест родного дитя. Самое твердое сердце не выдержало бы…

Заключение

Таким образом, мы пришли к логическому завершению данной работы, еще раз окунувшись в недра «двух великих женских судеб». Теперь (автор надеется) мы поняли и осознали, насколько тяжелы и жестоки были жизни этих поэтов, и насколько они в этих жизнях были мужественны и героичны. В этом нам помогло явление поэтической фразеологии, которое дало в большей степени понять суть женской души, души, заложенной в стихах. Видим в данном исследовании двойственную зависимость: с одной стороны – творчество выбранных для анализа авторов помогает глубже проникнуть в суть такого явления как поэтическая фразеология, а с другой – само это явление обнаруживает яркие особенности их лирики, состояния их душевного мира.

Рассмотренные в контексте поэтической фразеологии образы семьи и дома дали нам возможность соприкоснуться с самыми сокровенными тайнами души данных авторов, войти в их глубинный чувственный мир. Мы рассмотрели образ страны как большого дома и непосредственно тесный, маленький родной уголок. Мы поняли значимость дома в жизни каждого человека, каждой семьи. Мы поняли, что и Ахматова, и Цветаева тосковали по родному месту, каждой не хватало теплоты и уюта собственного крова. Ахматова искала свой дом в своей стране, но найти не могла. Цветаева пыталась к нему вернуться, находясь за пределами России.

Перед собой автор данного исследования ставил задачамипроследить за раскрытием образов семьи и дома в рамках явлений поэтической фразеологии, проанализировать способы их трансформации у А. Ахматовой и М. Цветаевой, о которых теперь мы должны сделать вывод. Итак, основными приемами у Ахматовой является распространение, перестановка компонентов фразеологизма, замена одного из компонентов с приобретением нового смыслового оттенка. Цветаева в этом отношении более резка, то есть у нее мы можем встретить целую массу таких способов, но в данном исследовании наиболее часто встречались разрывы компонентов с приобретением нового значения, помещение фразеологизма в необычный контекст, противопоставление частей фразеологизма (или их сталкивание), распространение, добавляющее новый экспрессивный или смысловой оттенок и др.

Таким образом, явление поэтической фразеологии – это огромный пласт, который дает ценную и объемную информацию об образах, которые этим явлением характеризуются. Как мы понимаем, это очень частый прием в лирике. Поэтому у нас в перспективах дальнейшее рассмотрение этой темы, с включением образов малой родины поэтов – Петербурга и Москвы. А данные поэты как нельзя лучше умеют пользоваться этим приемом, они умеют ценить и беречь каждое слово, они умеют сделать слово своим дыханием. Они умеют сделать так, чтобы сквозь века их слово звучало счастьем любви, гордым призывом, горьким надрывом, болью утрат, все тем, что им пришлось испытать:

Чрез лихолетие эпохи,,

Лжей насыпи – из снасти в снасть –

Мои неизданные вздохи,

Моя неистовая страсть…

Марина Цветаева(«Пути» 19 марта 1923 года)

Список использованной литературы

1. Ахматова А.А. Избранное / Сост., авт. примеч. И.К. Сушилина. – М.: Просвещение, 1993. – 320 с.

2. Цветаева М. И. Избранное: [стихотворения, поэмы]/М. Цветаева. – М.:АСТ:АСТ МОСКВА, 2006. – 565с.

3. Цветаева М. Избранное / Сост., коммент. Л.А. Беловой. – М.: Просвещение, 1989. – 367 с.: ил. ISBN 5-09-001932-0

4. Бабкин А.М. Русская фразеология: ее развитие и источники – Л.: «Наука», 1970. – 264с.

5. Виноградов В.В. Об основных типах фразеологических единиц в рус. яз. В кн: «Академик А.А. Шахматов», М. – Изд-во АН СССР, 1947.

6. Гаспаров М. Стих Ахматовой: четыре этапа//Литературное обозрение. – 1989. - №5.

7. Гвоздарев Ю.А. Фразеологические сочетания современного русского языка. Ростов-на-Дону. 1973. – 104 с.

8. Гусейнов Ф.Г. Русская фразеология: основные тенденции развития в XIX веке. Баку. 1977.

9. Григорьева А.Д., Иванова Н.Н. Поэтическая фразеология Пушкина. — М.: Наука, 1969. — 338 с.

10. Жирмунский В. Творчество Анны Ахматовой. – Л.: Лениздат, 1973.

11. Жуков В.П. Русская фразеология: Учеб. пособие для филол. спец. Вузов. – М.: высш. шк., 1986. – 310 с.

12. Жуков В.П. Семантика фразеологических оборотов. Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. «Рус. Яз. и лит.» М., «Просвещение», 1978. – 160 с.

13. Зубова Л.В. Приемы стилистической трансформации фразеологических единиц в стихотворениях М. Цветаевой // Проблемы русской фразеологии. Тула, 1978.

14. Копыленко М.М., Попова З.Д. Очерки по общей фразеологии: Проблемы, методы, опыты. Воронеж, 1978.

15. Ларин Б.А. Очерки по фразеологии (о систематизации и методах исследования фразеологических материалов). Учен. зап. Ленингр. ун-та. Серия филол. наук, 1956, №198, вып. 24.

16. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. М., 1980. – 208 с.

17. Мокиенко В.М. Фразообразование и семантика фразеологизмов // Словообразование и фразообразование. М., 1979.

18. Ожегов С.И. О структуре фразеологии ( в связи с проектом фразеологического словаря рус. яз.). «Лексикологический сборник», М., 1957, №2.

19. Поляков М. Вопросы поэтики и художественной семантики. — М.: Советский писатель, 1986. — 480 с.

20. Павловский А. Куст рябины. О поэзии Марины Цветаевой: Монография. – Л.: Сов. писатель, 1989. – 352с.

21. Павловский А. Анна Ахматова: Очерк творчества. – Л.: Лениздат, 1982

22. Рихтер Ганс Вернер. Эвтерпа с берегов Невы, или чествование А. Ахматовой в Таормино.

23. Саакянц А.А. Марина Цветаева: Страницы жизни и творчества (1910 — 1922). — М.: Советский писатель, 1986. — 349 с.

24. Черданцева Т.З. Метафора и символ во фразеологических единицах / Метафора в языке и тексте. — М.: Наука, 1988. — С. 78-92.

25. Черданцева Т.З. Язык и его образы. (Очерки по итальянской фразеологии). М., «Междунар. отношения», 1977. – 168 с.

26. Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой. – М.: Советский писатель, 1989.

27. Цветаева М. Избранное / Сост., коммент. Л.А. Беловой. – М.: Просвещение, 1989. – 367 с.: ил. ISBN 5-09-001932-0

28. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка: Учеб. пособие для вузов по спец. «Русский язык и литература» - 3-е изд., испр. и доп. – М.: Высш. шк., 1985 – 160 с.

29. Эйхенбаум Б. Анна Ахматова. Опыт анализа

30. Фразеологический словарь русского языка / Сост. И.В. Федотов, А.Н. Лапицкий, Ладья Бук, Юнвенс, 2003. - 603с.

1. Наследие Марины Цветаевой: Маме

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: