Сделай Сам Свою Работу на 5

Статья 148. Отказ в возбуждении уголовного дела






1. При отсутствии основания для возбуждения уголовного дела прокурор, следователь или дознаватель выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Отказ в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному пунктом 2 части первой статьи 24 настоящего Кодекса, допускается лишь в отношении конкретного лица.

При этом:

2. Основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.(статья 140 упк рф)

таким образом, мы можем вероятно заключить, что отсутствие достаточных данных, указывающих на признаки преступления фактически является основанием для отказа в возбуждении уголовного дела.

Достаточность данных оценивает не кто иной как субъект. Причем для оценки данных используется ни что иное как пресловутое внутреннее убеждение.

Стоит заметить, что статья 21 УПК носит название «обязанность осуществления уголовного преследования» и она же гласит, что
1. Уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно - публичного обвинения осуществляют прокурор, а также следователь и дознаватель.
2. В каждом случае обнаружения признаков преступления прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель принимают предусмотренные настоящим Кодексом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления



На этом основании можно утверждать, что возбуждение уголовного дела, что представляет собою первый шаг уголовного преследования, является ни чем иным, как обязанностью субъекта. А это означает, что отказ от возбуждения уголовного дела является фактически отказом от исполнения субъектом профессиональных обязанностей. При этом, если таковой отказ будет признан необоснованным
5. Отказ в возбуждении уголовного дела может быть обжалован прокурору или в суд в порядке, установленном статьями 124 и 125 настоящего Кодекса.
6. При рассмотрении жалобы прокурор вправе в течение 48 часов с момента вынесения дознавателем или следователем постановления об отказе в возбуждении уголовного дела отменить его и возбудить уголовное дело в порядке, установленном настоящей главой.
7. Признав отказ в возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, судья выносит соответствующее постановление, направляет его для исполнения прокурору и уведомляет об этом заявителя.



Следует очевидно сделать вывод о необоснованном отказе субъекта от исполнения его прямых служебных обязанностей. Что вероятно само по себе, учитывая важность уголовного преследования для общества и обязанность государства поддерживать общинный мир, должно бы повлечь весьма суровые выводы. Однако, поскольку решение об отказе в возбуждении уголовного дела принимается всего лишь по внутреннему убеждению субъекта, появляется возможность пересмотра данного решения судом, ибо судья конечно может иначе трактовать факты, и прийти к иному внутреннему убеждению. Вообще оценка фактов ( УПК настойчиво называет факты доказательствами, несмотря на то, что это отнюдь не синонимы, что уже указано выше) по внутреннему убеждению к сожалению легко может привести к различным выводам из одних и тех же фактов. Что ведет к попранию принципа третьего не дано, который являлся основополагающим в праве успешных стран.

Такой подход к делу может привести к тому, что несмотря на всеобщее убеждение в том, что в данной конкретной ситуации имеет место преступление, субъект и судья вполне могут прийти к внутреннему убеждению о том, что никакого преступления не было, и оснований для возбуждения уголовного дела нет. Это конечно не способствует повышению доверия к государству и минимизации отрицательных последствий преступления. А ведь возможна и обратная ситуация, не правда ли?



Можно говорить что угодно, можно говорить о порядочности и честности, опыте и компетентности, но все эти понятия не являются однозначными для всех людей, а значит не могут быть положены в основу решения о применении или не применении силы. К тому же, к сожалению закон Мерфи[32] для юриспруденции гласит:

-если закон может быть истолкован во зло, он именно так и будет применяться…

И это конечно не внушает оптимизма[33].

Итак, следовало бы требовать от субъекта именно доказательства отсутствия оснований для возбуждения уголовного дела.

А ведь ко всему прочему добавляется еще и то, что помимо внутреннего убеждения следователя или дознавателя следует также заручиться согласием прокурора на возбуждение уголовного дела. То есть, если даже следователь, дознаватель и полагают, что имеются основания для начала уголовного преследования, каковым и является возбуждение уголовного дела, означенное преследование отнюдь может и не начаться. Ибо прокурор, в соответствии со своим субъективным внутренним убеждением может и не согласиться с решением следователя, дознавателя. П. 4 ч 2 ст.37 в соответствии со статьей 146.

Это конечно касается только дел публичного обвинения. Но ведь существуют также и дела частного, и даже – частнопубличного обвинения.

О последних особо. Обратим пристальное внимание на то, что потерпевший в данном случае влияет только на начало процесса. То есть, без его письменного заявления дело возбудить нельзя. Однако, странным кажется на этом фоне то, что после этого, он перестает в общем то интересовать субъекта.

Статья 22 гласит:
Потерпевший, его законный представитель и (или) представитель вправе участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, а по уголовным делам частного обвинения - выдвигать и поддерживать обвинение в порядке, установленном настоящим Кодексом.
итак, потерпевший имеет право участвовать в:
процессуальной деятельности, осуществляемой стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления.

Однако, в отличие от субъекта потерпевший не имеет права отказаться от уголовного преследования. Если имеет место быть преступление частно-публичного или публичного характера. Это исключает возможность для преступника искать возможность загладить вину перед потерпевшим, действиями показать свое раскаяние и компенсировать нанесенный ущерб.

В сущности, задачей государства хотелось бы видеть именно уничтожение последствий совершения преступления. А таковыми для пострадавшего являются преступные последствия, а для общества – создание некоторого центра напряженности. Такого рода напряженность появляется именно потому, что преступление порождает в обществе страх (поскольку граждане проецируют преступление в будущее, и видят вероятным потерпевшим себя самих) и обиду. Обиду и потерпевшего, и опять же общества в целом, как следствие страха и опять таки результат проекции настоящего в будущее. Осознание же того, что потерпевший не пользуется общей силой, а оказывается под опекой силы, которая ему не подвластна, не может создать атмосферу уверенности в собственной защищенности[34].

Впрочем, здесь мы наблюдаем следствие подхода к наказанию как к мести. В уголовном праве России к сожалению отсутствует даже самая идея компенсации потерпевшему нанесенного вреда со стороны преступника. Уплаты отступного. А ведь штрафы за ряд преступлений против личности и собственности имеют место присутствовать именно в качестве наказаний. Это создает странную ситуацию, когда потерпевший страдает от действий преступника, преступник страдает от действий государства, а потерпевший должен довольствоваться лишь местью, да к тому же и не обязательно произошедшей по его воле. Такое положение потерпевшего лишь увеличивает страх и обиду. Потерпевший оказывается к сожалению на положении вещи. (Если некто повредит мою машину, я естественно возьму с него компенсацию. Но это не означает, что стану немедленно машину чинить). Государство нимало не интересуется желанием потерпевшего. Между тем, немало, думается, потерпевших предпочли бы отказаться от мести – тем более при современной нам пенитенциарной системе – если бы их обида была скомпенсирована преступником. В случае, если бы можно было потерпевшему официально договориться с преступником о компенсации – вопрос об отказе потерпевшего от уголовного преследования и не стоял бы.

Впрочем, достаточно о возбуждении уголовного дела.

Тем не менее, дело возбуждено, начато предварительное следствие (расследование, дознание) и субъект начинает в полном соответствии с законом производить следственные действия.

Здесь не будем рассматривать ни процессуальные сроки, ни тому подобное. Рассмотрим мельком подследственность. Стоит вспомнить американские детективы. Там и сям честный полицейский погибает от рук злодея, взявшись распутывать архивное дело. Вот ведь штука. Любой полицейский может взять любой висяк – глухарь из архива и самостоятельно его расследовать.

Статья же 151 УПК делит еще и субъектов на категории. И расследовать определенные дела могут только вполне определенные субъекты. Статья длинная, регламентация подробная.

Так же умиляет и обилие бумаги, которая сопровождает любое следственное действие. Даже принятие субъектом дела к расследованию требует вынесения им постановления, которое в соответствии со ст.156 направляется прокурору. Тем не менее, уже с начала расследования, с момента возбуждения уголовного дела перечисленные в УПК субъекты могут начать производить неотложные следственные действия. В соответствии со ст. 157.

3. После производства неотложных следственных действий и не позднее 10 суток со дня возбуждения уголовного дела орган дознания направляет уголовное дело прокурору в соответствии с пунктом 3 статьи 149 настоящего Кодекса.
4. После направления уголовного дела прокурору орган дознания может производить по нему следственные действия и оперативно - розыскные мероприятия только по поручению следователя. В случае направления прокурору уголовного дела, по которому не обнаружено лицо, совершившее преступление, орган дознания обязан принимать розыскные и оперативно - розыскные меры для установления лица, совершившего преступление, уведомляя следователя об их результатах.

итак, если лицо подозреваемое в совершении преступления назначено (а как еще назвать это действие субъекта?) и имеется в наличии, то неотложные следственные действия, равно как и оперативно розыскные меры прекращаются. Это между прочим может и воспрепятствовать нахождению истинного виновника, поскольку пока выяснится невиновность назначенного подозреваемого, обвиняемого, преступник может принять все меры для сокрытия улик против себя, для того, чтобы скрыться и замести следы. Что стоит только убийство журналиста Холодова…

Четыре года длилось следствие и судебное разбирательство, а теперь, обвиняемые признаны невиновными. Ну а найти истинного преступника теперь попросту невероятно. За четыре года даже то, что было, быльем поросло. А ведь если бы, несмотря на то, что обвинение было предъявлено, продолжались бы некие следственные действия, хотя бы силами энтузиастов, возможно у следствия и были бы какие либо следы истинного преступника[35]….

А если бы обвиняемый имел право на защиту в суде, то обвиняемые очень скоро доказали бы свою невиновность, и расследование было бы продолжено по не остывшим еще следам…. Но что тут говорить….

Подведем небольшой итог. Вызывает возражение то положение, при котором вопрос о возбуждении уголовного дела целиком и полностью отдан на усмотрение властного субъекта. При чем во первых – оный обладает исключительными полномочиями – взамен обязанности. Во вторых – если при принятии решения о начале уголовного преследования нет никаких возражений против принципа оценки ситуации по внутреннему убеждению, то при отказе от уголовного преследования субъект думается мне должен бы внятно доказать, и притом однозначно, что преступления не было. Исключительность полномочий субъекта порождает ситуацию, при которой потерпевший либо любой иной заинтересованный человек теряет возможность даже и пытаться доказать наличие преступления. Естественно, остается право на обжалование, однако, в тех случаях, когда отказ оказывается злонамеренным, в условиях независимости судей, и прочих уполномоченных субъектов, и возможности их поступать по внутреннему убеждению, обжалование конечно же может не привести к приемлемому обществом результату.


 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.