Введение. Процесс. Уголовный и гражданский. Его значение в общественной жизни.

Оглавление

.

1. Введение. Процесс. Уголовный и гражданский.

2. Его значение в общественной жизни Стр. 4

3. Часть 1.Судебный процесс в римском праве. Коротко об истории. Стр. 9

4. Чем же занимались древние римляне? Возникновение города Рим. Стр. 12

5. Принципы римского процесса Стр. 20

6. Принципы римского процесса – резюме. Стр. 34

7. Часть 2. Пандектисты и инквизиционное судопроизводство.Стр.35

8. Молот ведьм и Третьего не дано… Стр.38

9. Принципы инквизиционного права Стр. 48

10. Часть 3. Проблема познания в уголовном процессе. Познание, знание, информация. Внутреннее убеждение.Стр.50

11. Проблема познания в современном российском уголовно процессуальном законодательстве, или почему воз и ныне тут. Стр. 56

12. Предварительное расследование.

Фигуры Стр. 61

13. Потерпевший. Стр. 61

14. свидетель. Стр. 64

15. подозреваемый. Стр. 67

16. обвиняемый стр. 69

17. Одна из ключевых фигур процесса –

защитник. Стр.71

18. доказательства. Следствие. Суд Стр. 78.

19. Часть 4 Ложки меда.Стр. 87

20. О мировом суде. Стр. 87

21. О суде присяжных. Стр. 88

22. Заключение Стр. 92

23. список использованной литературы стр. 93

Введение. Процесс. Уголовный и гражданский. Его значение в общественной жизни.

Человек рождается совершенно беспомощным.

Он, будучи предоставлен самому себе, немедленно умер бы от холода и голода. Он даже в принципе не способен добывать из окружающего его мира материальные блага, необходимые для под­держания его существования. Ребенок полностью зависит от взрослых.

Данная зависимость выражается в том, что давая ребенку необходимое, и сверх того, родители (или общество) требуют от маленького человечка явно или неявно, прямо или косвенно, но требуют от него послушания, принятия некоторой системы ценностей. Иначе говоря воспитывают. Делают его поведение предсказуемым. Поскольку никто никому ничего изначально не должен, постольку всем всегда и за все приходится платить. И ребенок, получая необходимое для жизни вынужден платить единственным, что имеет. Своею свободою. Ведь поведение предска­зуемо лишь в случае, если человек выполняет чьи-то распоряжения. Человек, принимающий решения самостоятельно – непредсказуем. Исполняя чужую волю, человек подчас поступает иначе, нежели хотел бы. Иначе, нежели ему выгодно. И это не может не вызвать его внутренний протест. Юный человек стремится к сво­боде. Подчас его стремление к ней принимает даже и уродливые формы. Однако освободиться вполне от родительской власти ребенок может только тогда, когда для получения материальных благ ему более не нужно будет оставаться в зави­симости от кого-либо.

Это первая степень свободы. Свобода экономическая. И дает ее обладание соб­ственностью*. Обладание собственностью делает человека независимым от ок­ружающих его людей. Но в то же время делает его крайне уязвимым. Ведь собст­венность, чем бы она ни была, уязвима. И вред, нанесенный ей, человек расцени­вает как вред, нанесенный ему. Воздействуя на собственность можно вынудить человека действовать определенным, даже и невыгодным ему образом. Спасая одну часть собственности, он вынужден под воздействием чужой силы посту­паться другой ее частью. И подчас бывает так, что лишь спустя некоторое время, человек понимает, что отдал за меньшее – большее. Спас волосы, потерявши го­лову. Человек, получив свободу экономическую, попадает в зависимость от своей собственности. Собственность в опасности. Для ее защиты необходима сила.

Под силой я предлагаю понимать все ресурсы, которые человек может задейство­вать для защиты своей собственности от нежелательного воздействия со стороны других людей. И сила эта может быть разделена на условную и безусловную. Без­условная сила в таком случае это вся совокупность ресурсов, которые человек может задействовать для защиты своего интереса без каких либо условий. Но эта сила у каждого человека разная. Тот – обладатель огромных мускулов, а этот имеет пулемет. Эта – красива настолько, что десятки мужчин бросятся ей на помощь, не разбирая правых и виноватых, лишь только она велит. А этот вроде и ни­чем не примечателен, но входит в могучую корпорацию, которая защитит его ин­тересы, или отомстит за причиненное ему зло.…На всякую силу найдется большая сила. И выход из ситуации человечество нашло в том, что община создает силу, большую, чем всякая другая сила. И позволяет пользоваться ею в своих интересах индивидам. Это условная сила. Это сила государства, или общины. Она условна, потому, что воспользоваться ею можно лишь при определенном условии. Чело­век, желающий использовать эту силу в своих целях должен доказать свое на это право.

Общество вырабатывает некоторые правила общежития, обязательные для всех. И если по отношению к лицу, эти правила кем либо нарушены, лицо может вос­пользоваться условной силой для восстановления своего права и возмещения причиненного вреда. Иначе говоря, для того, чтобы заставить нарушителя силой действовать определенным образом.

Принцип разделения власти состоит в том, что одни люди или органы генерируют правила общежития, другие обладают силой для их реализации, а третьи решают, на чьей стороне должна выступить сила. Иными словами в демократическом об­ществе обладатель силы не может самостоятельно решать, когда и как ему силу эту применять. Исполнительная власть выступает в качестве общественного раба, который работает на того, кто, следуя выработанным правилам, докажет свое право принудить контрагента к исполнению определенных действий. К опре­деленному поведению. Принцип разделения властей в понимании Монтескье ущербен, хотя бы потому, что создавая три, пять или семнадцать корпораций, мы не можем вполне рассчитывать на то, что они станут сдерживать и контролировать друг друга. Ибо всякая система, будучи созданной стремится к самосохранению. И к собственной выгоде. И нетрудно понять, что сильные корпорации наделенные властью и находящиеся вне контроля сумеют договориться между собой. И сколько бы контролеров мы не поставили, они все сумеют договориться за наш счет. Ибо это им выгодно. Единственный выход – отказаться от создания замкнутых корпораций для управления и контроля. Когда каждый член общества может контролировать любого члена общества и любую корпорацию. В этом случае правомочия, которыми общество наделяет индивидов, состоящих на государственной службе, реально превращаются в обязанности. И, значит, всякого обязанного можно заставить действовать в соответствии с актуальным пониманием справедливости.

Так достигается вторая степень свободы индивида. Свобода от страха перед враждебной силой.

Равноправие в обществе достигается за счет того, что, независимо от каких либо внешних признаков (как то: пол, возраст, род занятий, количество денег, долж­ность и т.п.), лицо может беспрепятственно и достаточно оперативно воспользо­ваться в своих интересах условной общественной силой.

Самые лучшие правила, выработанные законодателем, теряют свое значение, если нет возможности их своевременно применить. Любой договор имеет значе­ние лишь тогда, когда есть сила для того, чтобы заставить контрагента его испол­нить. И тогда следует согласиться с тем простым утверждением, что степень сво­боды и демократии в обществе зависит не только и не столько даже от правил, сколько от доступности и справедливости суда.

История и практика показывают достаточно ясно, что политический режим и уро­вень свободы человека в обществе отнюдь не определяются формою власти. Столь демократичные страны как Великобритания или Швеция, Испания или Норвегия, будучи номинально монархиями, являются на самом деле республиками, в то же время объявленные республиками Северная Корея или Россия в действи­тельности ни что иное, как деспотии. В то же время мы видим, что для высокоэн­тропийных стран характерна некоторая схожесть гражданского права, способов правосозидания, и особенно – судопроизводства.

Цель данной работы состоит именно в том, чтобы попытаться вскрыть лежащие в основе судебного процесса высокоэнтропийных стран принципы.

Напомню, что высокоэнтропийная система, в отличие от низкоэнтропийной разви­вается постоянно, без резких скачков, эволюционируют, легко восстанавливается, выигрывает от соприкосновения с более низкоэнтропийными системами, самоор­ганизуется[1]. В древности такими республиками были Греция и Рим, которые, хотя и не смогли преодолеть болезни роста, тем не менее, являли собою образчик справедливого общества равных граждан (естественно, если считать рабов не людьми, а говорящими орудиями[2]). Недаром именно эти народы сумели создать мощнейшие боевые построения, недоступные даже самым сильным деспотиям того времени. Недаром эти народы сумели расселиться на огромных территориях, наиболее пригодных для жизни. Макиавелли писал, что сильным является госу­дарь, чей город хорошо укреплен, а народ не озлоблен[3]. Но город может быть хо­рошо укреплен в случае, если в нем достаточно богатства, а народ не озлоблен в случае, если его собственность сугубо защищена и правила справедливы. Таким образом маленький го­род, в котором народ живет на основе высокоэнтропийных законов оказывается сильнее большого, в котором сильны внутренние противоречия.

И действительно мы видим, что и Греция и Рим не знали больших потрясений, неизменно выигрывали войны, создали настоящие сокровища культуры, филосо­фии, искусства, права.

В средневековье, только одна европейская страна избежала губительного влия­ния кошмарного тандема РКЦ-ГРПЦ[4]. Только одна страна еще до эпохи реформа­ции сумела построить общественную жизнь так, что при низком уровне внутренних противоречий, оставить себе достаточно энергии для защиты рубежей и завоева­ния новых земель. И это Англия. Англия до сих пор номинально остается самой обширной страной в мире. Под рукой английской королевы живут и Австралия, и Канада, и собственно Англия, и некоторые другие страны, фактически вполне су­веренные.

В новой истории, мы столкнулись с поистине превосходным примером того, как толпа нищебродов организовалась в народ, в течение каких то двух сотен лет создавший страну, которая без преувеличения сегодня является самой богатой и сильной в мире. Причем народ этот состоит из людей, практически ничем до того не схожих. Ни расой, ни языком, ни верой. Более того, живя в своих прежних странах, эти люди имели все основания считать друг друга врагами. Однако соз­данная ими система права дала возможность, предоставив каждому максималь­ную свободу достигать наилучшего для всех результата. Наибольшей общей вы­годы. Америка не знала иноземных вторжений, Америка принимает участие во всех мировых конфликтах, и все они приносят ей неизменную выгоду. Поистине ни одна пушка в Европе не выстрелит без пользы для Америки и Англии.

При этом нельзя не заметить сходства права Англии, Америки и Рима. И тем уди­вительнее это сходство, что правовые системы этих стран развивались незави­симо. «Фактически нет такой страны, которая, подобно Англии, оста­лась бы спустя столетия приверженной неизменному стилю примене­ния права. Равно нет такой страны, как Англия, где бы время по­щадило право и уберегло его от кардинальных потрясений. Так, в Германии во многих сферах было полностью реципировано римское право, а во Франции оно существенным образом повлияло на право­вые принципы, хотя и не вытеснило обычное право целиком.

Влияние же римского права на английское общее право на протяжении всей ис­тории его развития было крайне незначительным и не коснулось его основ.»(Цвайгерт К., Кётц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2-х тт. М., 1998.)

Говорить же всерьез о том, что Америка скопировала право Англии не прихо­дится, хотя бы потому, что никакого писанного, кодифицированного права в Анг­лии до сих пор не существует[5].Кроме того, право Америки, как и право Англии не писалось раз и навсегда в целом. Право этих стран продолжает развиваться и по­ныне. Право этих стран являет собою живой развивающийся организм, избав­ляющийся от неполезных составляющих, словно от болезни. Ибо в праве, как ни­где ярко проявляется принцип: что не полезно, то - вредно.

О потрясающем же сходстве английской и римской правовых систем можно про­честь хотя бы у тех же Цвайгерта и Кеца.

«В обеих системах нормы материального права появились гораздо позже «как выделения процессуального права, заполняющие его соб­ственные полости и пазы» (Main. Early law & Custom, 1889, 389). И во многих других отношениях историческое развитие обеих систем права, несмотря на то что их разделяет промежуток в 1000 лет, шло параллельными путями. И это позволило Поллоку и Мэйтлэнду с полным правом констатировать, что в то время, когда в Западной Европе глоссаторы и комментаторы «только начинали заимствовать и выдавать за свои последние результаты истории римского права, Англия интуитивно воспроизводила эту историю».

…интуитивный параллелизм в развитии римского и английского права помогает лучше понять тот удивительный факт, что юридическая техника древних римлян и англичан имеет гораздо больше общего, чем правовая техника римлян и пандектистов XIX века, которые во всеуслышание ссылаются на римское наследство.

«Как это ни парадоксально, но между римским юристом и юристом общего права больше общего, чем между римским юристом и его пре­емником, современным цивилистом. Как юрист общего права, так и римский юрист избегают обобщений и по возможности определений.

Их метод - активная казуистика. Они переходят от одного конкрет­ного случая к другому и стремятся создать не что-то вроде логи­ческой системы, а исправно действующий механизм регулирования для каждого из них, не опасаясь логических несоответствий, кото­рые рано или поздно могут привести к трудностям. У пандектистов другой метод. Для них закон - совокупность норм, извлекаемых из первичных принципов, изложение которых составляет содержание Об­щей части, в его структуре. Правда, пандектисты вынуждены идти на уступки широкой публике, так как воздвигнутая ими надстройка, вопреки их ожиданиям, не совсем соответствует базису из фунда­ментальных принципов. Но самое интересное во всем этом, что их метод не тот, что у римских юристов или юристов общего права» (Buckland - McNair Roman Law & Common Law, 1952, XIV)».(Цвай­герт К., Кётц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. В 2-х тт. М., 1998.)*

На основании вышесказанного, я предполагаю, что для нас сегодня как никогда важно понять на каких принципах, как, и почему именно так строился судебный процесс в этих правовых системах. А также нелишне будет рассмотреть и вопрос, каким образом народы этих государств создали свои судебные системы такими, какие они есть.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: