Сделай Сам Свою Работу на 5

Свойства христианской добродетели и ее три вида проявления





Добродетель сама по себе одна и нераздельна. Как одна только воля Божия, один нравственный закон, дух и существо которого заключается в великой заповеди о любви и самоотвержении, так и одно должно быть стремление и чувство к добру, одно желание — всегда и везде действовать по закону любви.

На единство добродетели указывает слово Божие, когда говорит, что “сохранившийся весь закон и в одном чем-нибудь согрешивший виновен против всего закона,” потому что Законодатель один (Иак. 2:10-11).

Но будучи одна по существу, добродетель имеет разные виды, различающиеся по предметам, лицам и др. отношениям, имеет разные виды проявления.

Из многих видов добродетели слово Божие и Церковь различают главные добродетели: веру, надежду и любовь к Богу, из которых происходят и развиваются все другие христианские добродетели, такие как: молитва, воздержание, смирение, кротость и др.

Добродетель вообще понимается в широкой смысле и не только есть творение одних добрых дел. Добродетель есть выявление христианского устроения и христианского действования всего человека, его души и духа. Поэтому:

Добродетель есть а) всеобъемлющее стремление нашего духа к добру или настроение христиански действующего духа, б) одновременно она есть доброе расположение или навык (в душе и теле) к добру и, наконец, в) каждое отдельное доброе дело (как следствие первых двух).



а) О добродетели как состоянии или настроении христиански действующего духа.

Высшее наше благо или добро заключается в Боге. Следовательно стремление к добру есть тоже самое, что стремление пребывать в Боге или жажда Богообщения. Это стремление выявляется в деятельном исполнении святой воли Божией с помощью благодати Божией. Следовательно, истинно-христианская добродетель или христиански добродетельное состояние духа есть горячее желание (жажда) и благодатная сила пребывать в общении с Богом чрез Господа Иисуса Христа, чрез ревностное, постоянное и полное исполнение Его воли, с помощью благодати и с верою в Господа, по силе и обету крещения (еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения. Изд. 2-е. М., 1896, стр. 116).

Одним из важных свойств нравственно-христианского настроения духа есть горячее желание жить богоугодной жизнью, стремление к Богообщению. “С усердием стремлюсь, — говорит ап. Павел, — к почести высшего звания,” и всех христиан увещает: “всегда ищите добра; духа не угашайте, горнего ищите, горя духом” (Филипп. 3:12-14; 1 Фес. 5:15-19; Кол. 3:1; Рим. 12:11). Узнается это горение духа по хранящейся в сердце теплоте и сочувствию к деятельному Богоугождению.



Кроме жажды и ревностного желания нужна и сила. И вне христианства были примеры ревностного искания Бога (напр., Иустин Философ). Но сила дается только в христианстве. Ревность (жажда) есть свидетельство пробуждения нашего духа, а сила — свидетельство сочетания нашего духа с силой Божией.

Эта благодатная сила (благодать Божия) дается христианину к пребыванию в общении с Богом. Цель христианина — пребывание с Богом. Для этой цели он должен отречься от себя и всего льстящего самолюбию и предать себя воле Божией. Только та добродетель есть истинная, которая творится ради Бога, ведет к общению с Богом.

Эта цель Богообщения достигается чрез ревностное, усердное, постоянное, непрестанное, из сердца исходящее исполнение святой воли Божией. “Не всяк глаголяй Ми: Господи, Господи, внидет в Царствие Божие, но творяй волю Отца Моего, Иже на небесех” (Мф. 7:21; ср. Лук. 9:62; Мф. 10:22).

Совершается все это с помощью Божественной благодати. Благодать есть достояние человека христианина и вместе отличительное свойство его жизни. Как вначале христианином он стал силою Божественной благодати чрез крещение, так и после все свои дела совершает той же силою. Ибо, по апостолу, “Бог производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению” (Филип. 2:13).



Действия этой благодати, сопровождающей человека христианина в деятельности, состоят в многообразном просвещении истинами веры и пониманием святой воли Божией, просвещением очей сердца (Ефес. 1:18) и воспламенением ревности, укреплением и утверждением воли к добру (1 Петр. 5:10).

Преуспевание в добродетели совершается в Церкви Христовой и обуславливается пребыванием в Церкви, членом которой христианин стает чрез крещение по вере в Господа Иисуса Христа. Вне Церкви нет истинно добродетельной жизни, ибо к тем, кто вне ее, не приходит Божия сила, около них нет воспитательной благодатной атмосферы, которая доставляется только таинствами и всем чином церковных священнодействий.

Вот основные черты христиански-добродетельного состояния духа. Ими определяются и существенные свойства, состав и происхождение христианской добродетели. Они есть ни что иное, как порядок христиански-нравственной жизни.

Из всего сказанного, сокращенно добродетель как состояние или как настроение добродеющего духа можно определить как ревность и силу пребывать в порядке христиански-нравственной жизни, или просто — ревность о христианской жизни.

Итак, добродетельным можно назвать только того, кто имеет ревность о христианской доброй жизни.

Эта ревность и есть дух спасения христианской жизни. “Я не почитаю себя достигшим (совершенства), — говорит апостол, — а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе” (Филип. 2:13-14). Так была постоянна и неутомима ревность у апостола Павла. Столь же постоянной она должна быть у всякого христианина.

Но степени ее силы, напряженности и быстроты могут быть различны, по различию человеческих характеров и различию обстоятельств жизни. Ревность тем выше, напряженнее и тверже, чем человек охотнее совершает всякое представляющееся доброе дело и чем больше в своем действовании подъемлет трудов и огорчений. Ревностный христианин спешит на угодное Богу, на исполнение всякой добродетели. И как добрый сын, едва выслушает слово отца стремится выполнить его, так и христианину следует действовать относительно познанной воли Божией и ради любви и своему Отцу Небесному быть готовым нести труд, сердечные уязвления, оскорбления и притеснения, пребывать в терпении и верности до конца (еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения, стр. 115-125).

Поэтому “позаботься каждой христианин молить Господа, чтобы не попустил никогда угаснуть этому огню в сердце: ибо в нем жизнь” (то же. Цитир. соч., стр. 125).

б) О добродетели, как добрых расположениях добрых навыков души человека

Вторым важным свойством добродетели, или доброй христианской нравственной жизни являются добрые расположения или добрые навыки души человека.

Добрые расположения лежат в основании добрых дел. Например, смирение называется добродетелью, но оно не есть какое-нибудь одно определенное дело, а есть пребывающее в сердце расположение, проявляющееся во всех смиренных делах. Равным образом терпение кротость, бескорыстие называются и есть добродетели, а между тем они не только определенные дела, а и нечто сокрытое в соответственных им делах лежащее в основании этих дела, ничто постоянно пребывающее в сердце, внедренное в него, а именно — непрестанная любовь к этим добрым делам.

Эти добрые расположения (вели сердца) и есть собственно добродетели.

Не тот безгневен, кто не бранит своего обидчика, но тот, кто и в сердце имеет к нему незлобие.

Не тот имеет уважение и послушание, кто внешностью только это проявляет, — но тот, кто питает эти добродетели в сердце и имеет их в чувстве и т.п.

“Сердце есть начало и корень наших деяний, — говорит святитель Тихон Задонский. Чего на сердце нет, того и в самой вещи нет. Вера не есть вера, любовь не есть любовь, когда в сердце не имеется, но лицемерие; смирение не есть смирение, но притворство, когда не в сердце; дружба не дружба, когда вне только является, а в сердце не имеет места. Отсюда Бог требует от нас нашего сердца: “дай Мне, сыне, сердце твое” (Притч. 23:26; свт. Тихон Задонский. Творения, т. II, изд. 5. М., 1889. Об истинном христианстве, § 33, стр. 110). “Добрый человек из доброго сокровища своего сердца выносит доброе, а злой человек из злого сокровища своего сердца выносит злое; ибо от избытка сердца говорят уста его” (Лк. 6:45). Почему и апостол заповедует: “облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение” (Кол. 3:12), “будьте все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосердны, дружелюбны, смиренномудры” (1 Петр. 3:8). “Облекитесь” говорит апостол, т.е. напечатлейте в своей душе эти расположения. Следовательно, на это и должны христиане устремлять все внимание, а именно не ограничиваться одними внешними делами, но воспитывать любовь к самым добродетелям — кротости, смирению, терпению и проч.

В каком же соотношении находится понятие добродетели как доброго расположения души, к пониманию ее как ревности о доброй христианской жизни?

Вначале, когда человек обратится к Богу и начинает ревновать о христианской жизни, в его сердце еще не бывает во всей силе добрых расположений, не бывает ни кротости, ни терпения, ни смирения, ни воздержания, разве только по естественному настроению. Ревность о доброй христианской жизни является в это время только семенем, зародышем их. В дальнейшем благодаря ревности, человек с молитвою понуждает себя на всякое доброе дело, все больше и больше приучает к нему свою душу и, наконец, с помощью благодати Божией, сердцем своим всеискренне, всеусердно возлюбляет добро.

Добрые расположения становятся внедренными в дух человека, как бы природными ему.

Так, например, у кого нет терпения, кротости или смирения, тот путем упражнения, напрягаясь к нему, вначале с трудом и болезненностью, наконец приобретает их. Также и другие добродетели приобретаются.

Так как добродетель едина, то и все добрые расположения находятся во взаимной связи, взаимном союзе, как кольца одной цепи. Как в цепи, если взять одно кольцо, то можно вытянуть всю цепь, так и между добрыми расположениями или добродетелями — такое соотношение, что одна влечет за собой. естественно и другие. Преп. Макарий Великий говорит: “Все добродетели связаны между собой как звенья в духовной цепи, одна от другой зависят: молитва (зависит) от любви, любовь от радости, радость от кротости, кротость от смирения, смирение от служения, служение от надежды, надежда от веры, вера от послушания, послушание от простоты” (преп. Макарий Египетский. Духовные беседы, послания и слова. Пер. с греческого. Изд. 4-е. Тр. Серг. Лавра, 1904. Беседа 40, § I, стр. 168).

Апостол Петр заповедует христианам: “Прилагая все старание (т.е. искреннюю ревность), покажите в вере вашей добродетель, в добродетели рассудительность, в рассудительности воздержание, в воздержании терпение, в терпении благочестие, в благочестии братолюбие, в братолюбии любовь” (2 Петр. 1:5-7).

В святоотеческих писаниях можно найти указания и на другое расположение и взаимосвязь добродетелей (у преп. Исаака Сирина, Иоанна Лествичника, Феодора Эдесского и др.).

Христианину надо, главным образом, хранить дух ревности о богоугодной жизни и принуждать себя на добро, а благодать Божия сама все устроит: по мере очищения сердца от страстей, начнут мало-помалу внедряться противоположные им добрые расположения в своем порядке и взаимосвязи. От человека требуется произволение, ревность, самоотверженный труд, благодать же Божия очищает, обновляет наше сердца, вытесняет грех, овладевает силами души, насаждает доброй (там же. Цитир. соч., стр. 173, 272-273; 440-441).

в) О добродетели как о добром деле

Добродетель или добрая нравственная жизнь имеет своим свойством и проявляется также в добрых делах.

Доброе дело — это всякое исполнение надлежащим образом заповедей Божиих, с истинной целью, во славу Божию по вере в Господа Иисуса Христа и с законными обстоятельствами.

В Православном Исповедании дается следующее определение добрых дел: они состоят в исполнении заповедей Божиих, которые человек соблюдает охотно, при помощи Божией, и при содействии собственного разума и воли, из любви к Богу и ближним.

Предметом добрых дел являются заповеди Божии, а также исполнение всего того, что не противно заповедям, согласно с их духом.

Исполнение это должно быть охотное, но не принужденное или по холодной привычке, или механическое, по обычаю, а должно быть по любви, по желанию, по ревности творить добрые дела в соответствии с заповедями Божиими. Отсюда следует сделать вывод, что пока человек не имеет еще полного и решительного намерения, горячей святой ревности преуспевать в заповедях Божиих и любви к добрым делам, до тех пор добрые дела его не совсем чисты и совершенны. Они тогда бывают непостоянны, смешаны с грехами и страстями. Но все же и в этом виде, еще несовершенном, они не бесполезны, как “приготовители благодати Божией, возжигающий огнь ревности” (еп. Феофан. Начертание христианского нравоучения, с. 131). Вспомнить хотя бы сказание о жестокосердом булочнике, в досаде бросившем булкой в бедного, настойчиво просившего милостыни, чтобы отделаться от него и потом вразумленного в сонном видении и обратившемся от греха к благочестивой жизни.

Поэтому, всякому, кто не имеет ревности, можно советовать: твори какое либо добро, особенно милостыню, и смягчится твое сердце, придет благодатная сила, — Бог подаст огнь ревности, — источник и начальное условие духовной жизни.

Всякое доброе дело является добрым, если творится для Бога, во славу Божию. Христианин весь должен быть жертвой Господу и Богу нашему Иисусу Христу, жизнь свою положившему за нас. “Любовь Христова объемлет нас... Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для Умершего за них и Воскресшего” (2 Кор. 5:14-15). Именно теперь надо предавать Богу дела, чтобы Он в день суда возвратил их и воздал христианину. Надо сказать, что вечного воздаяния и достойны эти дела, посвященные Вечному Богу. Такое устроение сердца, когда все предается, посвящается Богу и во славу Божию, сообщает делам некоторую легкость, естественность, духовную привлекательность.

Истинно доброе дело творится при употреблении собственных усилий, при содействии собственного разума и при помощи Божией. В совершении добрых дел самонадеянность и самоуверенность вредят не только их чистоте, но и успеху и совершенству. Но и, с другой стороны, отказ от употребления собственных сил, ожидание на все вдохновения свыше (как у квиетистов и квакеров) так же искажает дело и всю деятельность, открывает двери лености и обольщениям. Необходимо деятельное очищение и исправление сердца от страстей, упорный труд самоисправления и добротворения. От Господа приходит помощь, но тем, которые действуют, а не тем, которые бездействуют и сердцем почти никогда не желают добра. Нехотящему Бог не пошлет помощи и вразумления. Но действуй, напрягайся и придет помощь.

Высота и чистота, непрерывность и постоянство добродетели достигается в христианстве путем усвоения христианином “праведности Христовой.” Усвоенная верой праведность Христова восполняет недостаток нашей праведности. Естественный же (невозрожденный) в крещении и других таинствах человек не имеет возможности усвоить себе праведности Христовой, не получает восполнения и укрепления сил и ревности к добру, и потому его добрые дела случайны, мимолетны и скоропроходящи, не имеют твердости и постоянства.

Из сказанного открывается отличие христианской добродетели от естественной добродетели и превосходство первой над второй. Это отличие сводится к следующему. Естественная добродетель основываемся на велениях, указаниях одного человеческого разума, который неясно, а иногда и неверно понимает требования нравственного закона, — или основывается на внушениях человеческой совеет, иногда ошибочной и заблуждающееся, а также на естественных усилиях нашей воли, слабой и немощной при выполнении требований нравственного закона.

Христианская же добродетель основывается на данных Божественного Откровения, осуществляется усилиями воли, укрепленной благодатной силой Святого Духа, приводит человека в теснейший союз со Христом и вселяет в сердце человека твердую надежду спасения.

Однако, хотя естественная добродетель и не достигает такого совершенства как добродетель христианская, она все же имеет свое достоинство пред Богом и людьми.

По учению слова Божия, “во всяком народе боящийся Бога и поступающий по правде, приятен Ему” (Деян. 10:35). Поэтому не правы протестанты, отрицающие всякое значение естественной добродетели, утверждающие полное бессилие человека в делании добра и все приписывающие действию одной благодати. Неправы также и рационалисты (пелагиане, социниане и др.), которые не признают никакой другой добродетели кроме естественной и полагают, что одних только естественных усилий разума и совести достаточно для совершения добрых дел.

В послании восточных патриархов “О православной вере” различие между естественной и христианской добродетелью выражено в следующих словах:

“Добро, которое человек может делать по природе, будучи естественным, делает человека только душевным, а не духовным, и оно не содействует к спасению, хотя оно и не есть зло, и не служит к осуждению, ибо добро как добро не может быть причиной зла” (“Послания восточных патриархов о православной вере,” гл. 14-я).

Наконец, истинно доброе дело должно совершаться с благоразумием, своевременно, с учетом законных требований обстоятельств. Иногда или время или место или другое что не позволяет делу быть добрым или явиться в истинном совершенстве и плодотворности. Здесь нужна рассудительность, благоразумие, приобретаемые многообразным духовным опытом и подаваемые благодатью Божией. “Вопроси старцы и рекут тебе” (еп. Феофан. Начертания христианского нравоучения, стр. 115-135; проф. Олесницкий М. Нравственное Богословие, § 19; проф. прот. Н. Стеллецкий. Опыт нравственного православного богословия, гл. 23. Добродетель, стр. 344-358).

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.