Производственная необходимость

Характеристика поля

Поле исследования ограничено несколькими студиями новостей в Петербурге, тем не менее, сделанные выводы можно распространить на Российские СМК в целом.

Исследование петербургских СМК проводилось комплексным методом, включавшим анализ прессы, документов комитета по печати, 23 интервью с экспертами и журналистами разных рангов и компаний. Четыре объекта (СМК), в отношении которых осуществлялось наблюдение, предварительно могут быть охарактеризованы следующим образом. Два из них – местные, а два – филиалы общероссийских компаний; два – частные, два – государственные; три имеют полноценные выпуски новостей, а один на момент исследования представлял собой корпункт. От соотнесения всех указанных характеристик между собой я воздержусь по соображениям конфиденциальности. Этим объектам в процессе исследования уделялось разное внимание: на два был совершен ряд визитов, а два наблюдались подробно в течение длительного времени. Чуть более подробно опишу объекты длительного наблюдения.

В первом из них – корпункте – работало семь человек, которые делали около 30 сюжетов в месяц для “больших” (московских) новостей. Среди них было два корреспондента (один из них возглавлял корпункт), два оператора, два шофера и редактор, который отвечал за сбор новостей. Корпункт располагал двумя комнатами – аппаратной и редакционной, помещался в редакции местных развлекательных новостей той же телекомпании и использовал некоторые ресурсы этой редакции, например, канал связи с Москвой, машины, операторов.

Вторым объектом наблюдения была редакция местных новостей, начавшая вещание в 1999 году в региональном окне общероссийского канала. Редакция была подразделением более крупной единицы, занимавшей большое помещение и производящей самую разнообразную телепродукцию для головной компании в Москве. В здании этого объединения редакция занимала “ньюс-рум” с аппаратной; студия, другие аппаратные и обслуживающий их персонал были общими с другими отделами. Редакция делала по два выпуска в день: 15-минутный ранним вечером и пятиминутный в “лучшее время” (“прайм-тайм”) и, кроме того, поставляла сюжеты для “больших” новостей в Москву.

Редакция состояла из трех ведущих сотрудников (два из которых также работали корреспондентами), семи корреспондентов, шести съемочных бригад (т.е. шесть водителей с машинами и шесть операторов), двух монтажеров. Корреспонденты имели некоторую специализацию, но могли быть отправлены на любые задания.

Из начальства, помимо главы объединения, над сотрудниками (работниками) новостей стоял начальник службы информации и публицистики, курировавший новости и публицистические программы, и затем начальник информационного отдела, совмещавший также должность главного выпускающего редактора. В паре с ним работал второй выпускающий редактор. Было еще два ответственных выпускающих редактора, занимавшихся сбором новостей по информационным агенствам. Несмотря на существование довольно запутанной формальной иерархии, отношения между сотрудниками были достаточно неформальными. Главный выпускающий редактор фактически планировал выпуски, начальник службы информации и публицистики принимал все ответственные решения, контролировал работу, высказывал замечания и рекомендации, а редакторы отвечали за бесперебойную поставку информации и верстку. При этом, однако, часто в лентах информагентств “копались” сразу несколько человек – и редакторы, и начальник информационного отдела, и ведущий, и все вслух обменивались информацией. Корреспонденты, которые вели свои темы и имели свои сети источников, тоже приносили идеи для сюжетов. Тексты корреспондентов и ведущих сотрудников вычитывались выпускающими редакторами, а видеоряд находился в ведении операторов, корреспондентов и монтажера.

Профессиональная повседневность журналиста

Итак, в своей повседневной деятельности журналист далеко не всегда имеет прямые выходы на всех агентов влияния. Закулисные интриги Березовского с Гусинским значимы для профессиональной рутины журналиста не многим больше, чем для других людей. Как и в жизни обычного россиянина, эти интриги существуют для журналистов в форме слухов, сплетен, попыток сопоставления и реинтерпретации указаний начальства и увиденного по телевизору. Что касается журналистов, работающих в новостях, то на их деятельность не особенно влияют даже рейтинговые (“медиаметрические”) фирмы, потому что у новостей всегда высокий рейтинг относительно других передач. Как говорилось выше, роль буфера, пытающегося совместить интересы телекомпании с внешним давлением, предоставляется начальству; агенты же влияния, с которыми чаще всего приходится сталкиваться простым репортерам – это источники информации. Если же источник совмещает в себе и другие ресурсы, то инструкции по общению с ним опять-таки передаются через начальство.

Тем не менее, профессиональная повседневность журналистов важна, поскольку именно в процессе ежедневной трудовой рутины создаются произведения СМК. Никто из агентов влияния не делает новостей, их производят сами журналисты. Журналисты, как производители новостей, обладают следующими важными ресурсами: (а) профессиональный ресурс – монополия на определенные навыки, (б) институциональный ресурс – привилегированный доступ к производству информации, и (в) символический ресурс – апелляция к демократическим ценностям, прежде всего к ценности свободы прессы.

Производственная необходимость

Из всех влияний на переднем плане внимания журналиста стоит “производственная необходимость”, то есть технические, организационные и жанровые ограничения. Именно их воздействие репортер ощущает на себе прежде всего (поэтому-то они в первую очередь бросаются и в глаза исследователю, что и сделало их объектом столь тщательного изучения). Чтобы нагляднее представить трудовые будни рядового телевизионщика, начну с примера. Из дневниковой записи, осень 1999 (в сокращении):

“К 13:00 я отправилась в районный суд на съемки слушаний по иску граждан к Метрополитену по поводу падения козырька на Сенной площади. Представителей телевизионной компании [X-ТВ], которую я изучала, долго не было. Я, на всякий случай, стала все записывать. Истица охотно давала интервью. Один из присутствующих журналистов обратился ко мне, чтобы уточнить какую-то деталь. Как только я начала говорить, вокруг столпилось еще несколько людей с блокнотами, которые стали записывать с моих слов. Наконец появилось [X-ТВ] в лице оператора А. и водителя Б. Корреспондент В., как выяснилось позже, не успел на съемки из-за транспортных проблем. Оператор сказал, что корреспондент Г. написал для него вопросы. Он спросил меня, зачем я пришла в суд. Узнав, что я приехала наблюдать работу журналистов, он предложил мне самой поработать в качестве журналиста и дал мне список вопросов: к адвокату пострадавшей, судье и Метрополитену. Я договорилась с адвокатом, Б. дал мне микрофон, и я задала вопросы (гораздо больше, чем было в предложенном мне списке). Я предложила снять пострадавшую, но А. почему-то не согласился.Затем оператор направил меня договариваться с судьей, но она отказалась, как и представители Метрополитена. А. это нисколько не смутило. Я усомнилась, хватит ли всего одного синхрона на сюжет, но он сказал, что хватит. Однако я записала на бумагу все, что не было сказано в камеру. В это время А. снимал, как пострадавшая дает интервью другим. Потом, когда он уже выключил камеру, к представительнице Метрополитена неожиданно подошел представитель компании [Y-ТВ], и она начала говорить в камеру. А. пытался включить свою, но не успел. Позже, когда мы уходили, я сказала А, что нам следовало работать по примеру сотрудника [Y-ТВ], нужно было быть напористее, взять интервью и у судьи и у работников Метрополитена. А. сказал, что с судьей сложнее: она опытный человек, про Метрополитен он ничего не сказал.

В машине они с Б. сошлись на том, что отснятое происшествие не стоит того, чтобы делать из него отдельный сюжет, будет достаточно, если ведущий новостей расскажет о произошедшем и продемонстрирует пару “картинок”. По приезде на студию Д. [начальник инф. службы], увидев меня, сказал корреспонденту В.: вот тебе девушка Олеся Кольцова, которая тебе расскажет все, что было на суде. В. хотел, чтобы я сама закончила работу над сюжетом, но начальник не разрешил. В. усадил меня за свой стол и, сев напротив, стал расспрашивать...”.

К тому, как монтировался этот сюжет, я вернусь позже. Сейчас следует отметить следующую особенность: из истории видно, что на протяжении работы над событием “новость” несколько раз появлялась и исчезала. Сначала сюжет был запланирован; затем, в связи с неожиданным отсутствием корреспондента, он рисковал быть замененным сообщением ведущего “с картинками”; затем, на основе операторских планов (съемок), моих сообщений и архива, сюжет был все-таки сделан и дан в эфир.

Подобные неожиданные появления и исчезновения “новостей” не являются чрезвычайным событием в работе журналистов, наоборот, они часть их рутины. Один раз сюжет о событии предыдущего дня делался на основе только архивных материалов, поставленных вместо свежего видеоряда (по выражению автора сюжета, он был “слеплен из ничего”). В другой раз, наоборот, пропал целый выпуск из-за того, что журналисты случайно пропустили время выхода в эфир.

Такая специфика производства новостей связана с двоякой природой последних. Новости как “произведение” – это товар, отличительной чертой которого является их периодичность; новости как “явление жизни” – это событие, которому на фоне остальных придается большая значимость. Журналисты употребляют слово в обоих значениях, отдавая себе отчет в том, что между ними существует определенный зазор. Новости как произведение должны создаваться регулярно, но “явлений жизни” для них не всегда хватает. Поскольку интерес журналиста состоит в бесперебойном производстве своего продукта, существует множество способов бороться с отсутствием новостей как явлений жизни. Ряд мелких приемов перечислен в отрывке, основной же стратегией является планирование, “предвидение событий”, рутинизация непредсказуемого. В частности, предсказуемыми могут быть мероприятия, даты и “сезонные” сюжеты, такие как ежегодная эпидемия гриппа или подготовка отопительной системы к зиме. Перемещения статусных фигур (в пространстве и в служебной иерархии) – стабильный материал для новостей – также могут относительно легко отслеживаться. Кроме этого, существуют явления, практически не привязанные к конкретной дате (“консервы”, или “нетленка”): в основном, это состояния или тенденции, а не события. Запас таких сюжетов или идей для них всегда хранится в редакции для “затыкания дыр”.

Непредвиденные события классифицированы и распределены по институтам, ответственным за них. Почти в каждом таком институте (правоохранительные органы, пожарные, медицинские учреждения, МЧС и пр.) есть пресс-службы, являющиеся налаженным каналом информации для журналистов.

Реальность структурируется удобным для работы журналистов образом; постоянные каналы обеспечивают бесперебойность, а информация, поступающая из других источников, отсеивается. Основываясь на представлениях самих журналистов, можно составить следующую типологию источников:

1. Информагентства. Регулярный источник, но имеет два недостатка: опаздывает и часто дает неточную информацию, которую всегда необходимо проверять.

2. Личные контакты корреспондентов, которые ведут определенную тематику. Почти всегда дублируют и опережают информагентства.

3. Сообщения самих источников, приходящие по факсу и по телефону. В случае скрытой рекламы, проходят через коммерческий отдел.

4. Другие СМК, в основном теленовости, но также и газеты. Не очень “престижный” источник, так как журналисты обычно стараются опередить своих конкурентов, а не делать сообщения по их следам.

5. Сообщения телезрителей – крайне редкий источник.

Для иллюстрации в Таблице 1 представлены списки сюжетов для трех выпусков новостей с указанием источников поступления информации о каждом сюжете.

Таблица 1.

Источники данных о сюжетах (пример)

Сеть источников организована в соответствии с темами, которые наиболее часто освещаются. Список тем имеет тенденцию к “замерзанию”, и каждый начинающий журналист, входя в журналистское сообщество, прочно усваивает, что является новостью, а что – нет и затем работает по наработанным клише. Однако приписать “авторство” списка какой-то одной группе акторов трудно; его вообще трудно установить. Во всяком случае, журналистское сообщество – не единственный его автор хотя бы потому, что, как отмечалось, реальность структурирована и без журналистов, другими акторами для других целей, а журналисты часто используют готовые структуры в своих интересах. Верно и обратное: другие акторы стараются использовать СМК для визуализации чего-либо, что составляет их интерес, и такой материал также используется журналистами. Особое место занимают политические акторы, для которых СМК часто – способ существования. Если учесть, что они располагают существенными ресурсами, неудивительно, что политика занимает первое место среди других тем (см. Таблицу 2).

Таблица 2.

Тематика сюжетов одного из наблюдаемых объектов

(июль 1998 – январь 1999, всего 250 сюжетов)

Замкнутым является не только список тем, но также и типы событий и явлений, которые становятся материалом для новостей. Чаще всего в поле зрения журналистов попадают мероприятия и происшествия, а также отдельные действия статусных фигур (см. Таблицу 3). Эти события обычно компактны во времени и пространстве и имеют такую структуру, которая легко может обеспечить журналистам как видеоряд, так и текст.

Таблица 3.

Типология сюжетов того же объекта

Таким образом, фиксированы не только каналы информации, тематика сюжетов и типы освещаемых в них событий, но также и структура сюжетов. Развивая тезис МакЛюэна (McLuhan, Fiore, 1967) “the medium is the message” (канал есть сообщение), можно сказать “the format is the message” (формат есть сообщение). Каждый сюжет состоит из следующих элементов:

1. Монтированные элементы: закадровый текст корреспондента, сопровождаемый рядом планов по 2-5 секунд каждый.

2. Живые элементы (планы с оригинальным звуком):

А) Синхрон – речь персонажа на значимом фоне;

Б) Стендап – речь корреспондента в кадре на значимом фоне;

В) Интершум – любой видеоряд без речи с оригинальным звуком.

Общий хронометраж сюжета обычно 1-3 минуты; сюжет часто начинается со стендапа и заканчивается им; в середину вмонтируются от двух до пяти синхронов, перемежаемых закадровым текстом с картинками, иногда – но довольно редко – присутствуют интершумы. Все это может показаться вторичным, но любое событие или явление – от выборов и съезда байкеров до портретной зарисовки – должно быть втиснуто в такую структуру. Отсюда видно, что такие темы как, скажем, “рост преступности” или “ухудшение экологической обстановки” трудно поддаются освещению в информационном сюжете; вместо них туда попадают отдельные преступления и экологические катастрофы – то, что имеет картинку (это и один из главных источников мозаичности новостей).

И наоборот, картинка без интерпретации также не имеет смысла: если у журналистов есть панорама наводнения, из нее не сделаешь сюжета, когда нет никаких данных об этом наводнении, причем исходящих от соответствующего эксперта и желательно вложенных в его уста в синхроне. Вот почему эксперты чаще всего становятся персонажами синхронов; другие наиболее частые категории – свидетели/участники/пострадавшие и статусные фигуры, которые “делают новость” уже самим фактом своего заявления на любую тему (ньюс-мэйкеры). Если в сюжете есть центральный персонаж, привлекаются также его родственники/друзья/враги и т.п.

В рамках выпуска новостей сюжеты также, как правило, выстраиваются определенным образом. Тематическая структура “обычного”, “нормального” выпуска такова:

1. Начало – политика и экономика.

2. Середина – переменная: городская жизнь, международные новости, происшествия.

3. Завершение – культура и спорт, “забавные сюжеты”.

“Эмоциональная” структура “обычного” выпуска такова:

1. Начало – рутинные новости, например, официоз.

2. Середина – кульминационный сюжет – любое событие, несколько выделяющееся на фоне рутины (для предотвращения потери интереса зрителя к выпуску).

3. Конец – снова рутинные новости.

Типичным отклонением от нормального выпуска являются ситуации, когда в его структуру вторгаются неожиданные события, идентифицируемые как сенсационные (“breaking news”). Такие события всегда ставятся первым сюжетом, или хотя бы устным сообщением, и весь выпуск строится под них: даются другие сюжеты “в развитие” той же темы, анонсируется сообщение дополнительных деталей, которые должны поступить в редакцию к концу передачи и т.д.

Сами журналисты, как правило, убеждены, что структура и тематика сюжетов и выпусков диктуются зрительскими интересами и особенностями их восприятия, хотя никакого контакта со зрителями они не поддерживают. Один информант, Е., чтобы оправдать большое количество криминала в теленовостях, даже сослался на Е. Маслоу и его теорию иерархии потребностей: сначала удовлетворяются первичные, а затем – вторичные. Поскольку, по Маслоу, безопасность является самой главной потребностью человека, зрителей, прежде всего, волнуют криминал и катастрофы. Следовательно, заключил Е., “мы не можем это игнорировать”.

Некоторые информанты (правда, в ответ на вопрос исследователя) указывают на условность правил создания медиа-продукции. Один информант сказал в интервью, что принято делать так, а как было бы, если бы стали делать по-другому, никто не знает: “Есть негласное такое правило, и никто его не пытался как бы оспорить”.

Следует заметить, что в некоторых случаях правила могут оспариваться, а особенности восприятия могут также “формироваться форматом”, как и “формировать формат”. В период “перестройки”, когда шло интенсивное изменение формата новостей (и критика старых правил), никто не изучал законы восприятия; декларирование отличия от советского стандарта и ассоциирование себя с западным уже считалось достаточным для привлечения интереса зрителя.

Можно утверждать, что все эти форматные, технические и тематические ограничения и есть самый мощный фильтр, накладываемый журналистикой на “действительность”. Я предполагаю, что его эффекты остаются почти незамеченными за пределами сообщества исследователей СМК, прежде всего потому, что нет политически заинтересованной группы, которая бы привлекала внимание к этому вопросу – скажем, в тех же самых СМК. Зато в привлечении внимания к политическому контролю очень заинтересованы прежде всего те, кого этот контроль дискриминирует.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: