Игра в карты при трех градусах ниже нуля

В ходе визита американского президента Ричарда Никсона в Китай 21—28 февраля 1972 г. несколько раз устраивались «потемкинские деревни». Когда Никсон со своими спутниками посетил Великую китайскую стену, местные власти согнали туда людей. Некоторые играли в карты при трех градусах ниже нуля, что должно было свидетельствовать о хорошем их настроении. Позже госпоже Никсон показали детскую больницу, весь персонал которой и дети щеголяли в новехонькой одежде. Детей напудрили и подкрасили, а игрушки, которыми они обычно пользовались, заменили новыми. Однажды американские гости решили посетить овощной рынок. Служащих и рабочих быстро отрядили на роль покупателей. Все это выглядело крайне неестественно, делает заключение 25 лет спустя Тан Лунбинь на страницах пекинской газеты Гуанмин жибао от 1 декабря 1996 г. в занимающей целую полосу статье об историческом визите.

Захватывающий восьмичасовой доклад

На одном пятитысячном собрании принимали участие работавшие в августе 1974 г. в пекинском Издательстве иностранных языков два европейца. Их рассказ об этом мероприятии (в книге Клоди и Жака Бройель (Broyelle) «Deuxième retour de Chine» (1977)) передает впечатление о внешне внушительном, в действительности же совершенно пустом политическом обрядовом действе, где в соответствии со стратагемой 29 на передний план выдвигается сугубо показное представление. То подобострастие, с которым представляется собравшимся докладчик, прежде всего наводит на мысль о стратагеме 27:

«Несколько тысяч сотрудников издательства и типографии на заказных автобусах были доставлены в конференц-зал. Атмосфера походила на театральную перед подъемом занавеса; люди здоровались друг с другом, удобно усаживаясь в кресла и кучкуясь вокруг своего дорогого начальника. Наконец занавес поднялся, и на сцену из-за кулис вышел партийный работник, подошел к длинному столу, где уже сидел десяток официальных лиц, и занял место в центре. Он сообщил, что сейчас мы прослушаем доклад, в связи с нынешним этапом критики Линь Бяо представляющий для всех большой интерес. Ввиду злободневности темы изложить ее попросили товарища X, вплотную занимающегося этим вопросом. На сцену поднялся прямой, как жердь, товарищ X, подошел к трибуне, щелкнул в микрофон и начал:

«Товарищи, меня попросили поговорить с вами о походе на северо-восток. К сожалению, я недостаточно изучил этот вопрос, а мои познания в марксизме-ленинизме, в общем-то, весьма скудны; к тому же я недостаточно изучил идеи Мао Цзэ-дуна. Мое мировоззрение далеко не безупречно. Поэтому задача, которую доверила мне партия, мне не по плечу».

Можно было подумать, что доклад срывается, однако наш переводчик поспешил заметить: «Так всегда говорят перед началом выступления. Это своего рода... формальность». И действительно, докладчик продолжил:

«Поэтому я предлагаю провести сегодня совместно свободный и непринужденный обмен мнениями. Мы могли бы сделать это подобно членам большой семьи [весьма простое занятие для 5000 человек в зале. — Прим. ред.]. Я был бы благодарен услышать критические замечания и пожелания. Побеседуем непринужденно» .

И он вынул из папки объемистую пачку в 200—300 листов и начал читать. Прошло восемь часов, а он все еще читал... Из соображений человечности его доклад был разбит на две части по четыре часа, между которыми был предусмотрен небольшой перерыв. Мы были единственные, кто конспектировал, но через час и мы сдались. Восьмичасовый доклад без всякой возможности задать хоть один вопрос выступающему. Сзади слышался шорох вязальных спиц. Одна сотрудница, повстречавшаяся мне после многочасовых мучений, доверительно шепнула: «Я связала почти два рукава». Но преимущественно люди спали. Нам пришлось лишь сожалеть, что не догадались, подобно своим коллегам, опершись локтями на спинки впереди стоящих кресел, сделать вид, что мы сосредоточенно слушаем докладчика, а на самом деле, скрыв лица ладонями, спать, чем и занималась то одна половина зала, то другая».

Прибор для измерения чистоты поверхности без электрической вилки

Один шанхайский учебный институт хотел наладить совместную работу с техническим вузом в Германии. При посещении шанхайского института немецкой делегации показали прибор, позволяющий с высокой точностью измерять степень шероховатости поверхности изделий. Речь шла о дорогостоящем, импортном приборе. На стене машинного отделения и рядом с прибором висели снимки поверхностей, полученных с его помощью. «Посредством данного прибора были произведены измерения и сфотографированы в увеличенном масштабе», — сказал сопровождающий немцев китаец, добавив, что прибор находится постоянно в работе. Перед прибором сидела китаянка, разъясняющая полученные снимки. Один представитель немецкой делегации просит женщину показать работу прибора. Та умоляюще смотрит на своего начальника. Тогда немцы начинают внимательно рассматривать прибор и видят висящую на нем нетронутую надпись с техническими данными, как будто им и не пользовались. И главное, в помещении отсутствовала электрическая розетка для подключения самого прибора.

Этот случай поведал мне в марте 1999 г. в Бонне руководитель немецко-китайского совместного предприятия в Шанхае по выпуску автомобилей. Он входил в состав той немецкой делегации и был свидетелем происшедшего. Он исходит из того, что китайский вуз приобрел и поставил прибор ради того, чтобы произвести впечатление на гостей: мол, смотрите, какой у нас высокий научно-технический уровень.

Сам этот случай не отразился на дальнейших событиях. Было достигнуто соглашение о взаимном сотрудничестве. Совместное предприятие в Шанхае должно было производить в Китае новую модель автомобиля. Однако, когда министерству машиностроения в Пекине предстояло утверждать соглашение относительно разработки новой модели с головным предприятием в Германии, а также возведения дополнительных производственных площадей в рамках существующего соглашения с совместным предприятием, из Пекина запросили у шанхайского автомобильного концерна SAIC, нельзя ли ввиду высказываний шанхайцев относительно собственных высоких возможностей по созданию новой автомашины вообще обойтись без помощи немецкой стороны. Ведь из Шанхая в связи с действующим с середины 80-х годов в Китае совместным немецко-китайским автомобильным предприятием прозвучали весьма амбициозные намеки на имеющиеся внутри Китая весьма значительные китайские, иначе говоря, не зависящие от иностранной помощи собственные возможности в отношении создания новой модели автомобиля. Увы! На вопрос руководства концерну SAIC пришлось смиренно признать, что сотрудничество с немецким партнером по-прежнему необходимо. Очевидно, шанхайская сторона подобно шанхайскому вузу с его дорогим показным прибором развесила «искусственные цветы на засохшем дереве».

Необустроенная аудитория

В феврале 1998 г. в одном крупном китайском городе торжественно открывали новый учебный курс. В официальной церемонии открытия принимало участие около пятисот гостей, среди которых были китайский и немецкий министры. Для преподавания данного учебного курса отремонтировали старое здание, оборудовав четыре небольшие аудитории столами и стульями.

После торжественного открытия начались лекции. Две недели обучение шло гладко, а затем случилось непредвиденное. Когда немецкий преподаватель экономики читал лекцию своим пятнадцати студентам, в помещение неожиданно вошли грузчики, которым, как оказалось, было поручено унести мебель. Столы и стулья вытаскивали буквально из-под учащихся. Немецкий преподаватель тотчас обратился к ректору университета, который объяснил, что мебель одолжили только на время проведения торжеств и настал срок ее возвращать. Данный случай поведал мне со слов того самого преподавателя немецкий коллега при встрече в Бонне 7 апреля 1998 г.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: