Запереть ворота и побить собаку

Пожалуй, даже чаще самого выражения «запереть ворота, чтобы схватить вора» в том же значении используется выражение «запереть ворота, чтобы побить собаку» («гуань мэнь да гоу»). «Собака» здесь олицетворяет «неприятеля», что отражает присущую не только Европе, но и Китаю и идущую с давних времен привычку изображать врага зверем. Как передают, Мао Цзэдун 13-09-1929 г. на военном совещании в Чжучжоу (провинция Хунань) сказал, что негоже «яйцами бить по камням» («и луань цзи ши») и с ограниченными силами идти на приступ города Наньчан, а следовало бы в своих советских районах «запереть ворота, чтобы побить собаку» (Жэньминь жибао. Пекин, 12.06.1981, с. 3).

Бить упавшую в воду собаку

Это известное выражение Лу Синя (1881 — 1936), самого знаменитого в Китайской Народной Республике писателя XX в. В связи со стратагемой 22 данное выражение касается расправы с запертым «вором» и означает: «полностью уничтожить загнанного в угол врага», «разделаться с ним».

В написанном в 1925 г. очерке «Для «игры благородной» (fair-play) еще не настало время» [«Лунь «фэйе полай» ингай хуань син» (нем. пер. см.: Вольфганг Кубин (Kubin). Lu Xuns Werke in sechs Bänden, т. 5. Цюрих, 1994, с. 357 и след, [на рус. яз. см.:.Лу Синь. Собрание сочинений в 4 тт. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1955, т. 2. Пер. Л. Позднеевой, с. 26—38]) Лу Синь высказывается по поводу слов Линь Юйтана (1895—1976, см. Стратагемы, 1 т. Заключительная глава «Каталог 36 стратагем»), что нужно употребить все усилия для утверждения духа «благородной игры» в Китае. «Не бейте упавшую в воду собаку», — призывает Линь Юйтан своих соотечественников.

«Вопрос об «упавшей в воду собаке» не так прост, он требует изучения — что это за собака и как она попала в воду? Здесь возможны три случая: во-первых, когда собака сама свалилась, во-вторых, когда ее кто-нибудь столкнул, и, в-третьих, когда ты сбил ее сам. Вмешаться в дело в двух первых случаях будет, конечно, глупостью, а может быть, даже трусостью. Но если ты сам боролся с собакой и сбил ее в воду, продолжай бить ее и там бамбуковым шестом. Это случай особый, и смешивать его с двумя первыми не следует. Говорят, что смелый боец не бьет поверженного врага. Не бить лежачего — пример, достойный подражания, но лишь при условии, что противник тоже отважный боец, что после поражения он одумается, раскается и больше не явится, а если придет мстить, то явно и открыто. Но к собаке это не относится, ее нельзя считать равным себе противником. Как бы бешено она ни лаяла, справедливость не доступна ее пониманию. Притом собака умеет плавать и, конечно, выплывет на берег. Не успеешь оглянуться, как она отряхнется, обрызгает тебя всего и, поджав хвост, убежит. Но это ее ничему не научит, она останется такой, как и прежде. Честные люди совершенно напрасно думают, что в воде собака получит крещение, раскается и больше не станет кусаться. Я считаю, что собаку, которая кусает людей, следует бить всегда и всюду — и в воде и на суше... Стоит ли жалеть упавшую в воду собаку? Ведь таких жалких, но вредных для человека существ найдется много. Холерные микробы, например, быстро размножаются. И хотя они кристально честны, доктора ни за что не хотят оставлять их в живых... «Честность — та же никчемность», — гласит народная поговорка. Сказано как будто чересчур зло, но когда вдумаешься, то поймешь, что это не подстрекательство к жестоким поступкам, а предостережение, в котором воплотился тяжелый многолетний опыт... Не добьешь упавшую в воду собаку — она тебя искусает. Так порядочные люди сами навлекают на себя беду».

Смертоносная теснина

Местный тиран из гоминьдановских властей, сопровождая со стражей верхом одного заключенного, въехал в теснину. Неожиданно с горного склона на них посыпались камни и воздух разрезали ружейные залпы с обеих сторон ущелья. Впереди путь преградила огромная каменная глыба, а двигаться назад было уже поздно. Тирана убили, его вооруженных стражей взяли в плен, а заключенный вновь обрел свободу. Обязан же своему освобождению он был Фан Чжиминю (1900—1935), одному из глубоко чтимых в КНР коммунистов-революционеров, чье столетие там отмечали в 1999 г. (Литературное собрание [Вэнь-хуэй бао]. Шанхай, 21.08.1999, с. 1). Эту историю под названием «Запереть ворота, чтобы побить собаку» поведал на своих страницах журнал Былое ([«Гу ши хуэй»]. Шанхай, № 2, 1982).

Подобное использование стратагемы 22 знакомо и швейцарской истории, о чем свидетельствует следующий пример.

Рыцари под градом камней и бревен

Австрийский герцог Леопольд Габсбургский, которому едва исполнилось 25 лет, решил укрепить и расширить свои исконные владения, для чего замыслил нанести мощный удар по Внутренней Швейцарии [союзу «лесных земель»]: одна часть войска должна была, переправившись через [Цугское] озеро, высадиться в Нидвальдене, другая, конная — через [горный перевал] Брюниг ударить в Обвальдене, а он сам с основными силами рыцарей и пехоты — проникнуть через теснину у горы Моргартен в [долину] Швиц. Когда на рассвете 15 ноября 1315г. блистающая доспехами конница победоносно шествовала по узкому проходу между топями Эгерийского озера и крутым скатам отрога горы Моргартен, на них неожиданно сверху полетели камни и бревна, приведя в расстройство их ряды. К тому же перед рыцарским войском возникла засека из деревьев. Рыцари оказались в западне, после чего началось их жестокое избиение, так что герцогу Леопольду едва удалось унести ноги.

Бумажный вояка

«Чжаоский Хуэй Вэнь-ван даровал Чжао Шэ титул Мафу-цзюнь, а Сюй Ли был назначен говэем [начальник военного приказа княжества]. Положение Чжао Шэ стало равным положению Лянь По и Линь Сянжу Линь (см. 33.17). Через четыре года чжаоский Хуэй Вэнь-ван скончался, княжеский престол занял его сын Сяо Чэн-ван (266г. до н. э.). На седьмом году его правления (259 г. до н. э.) циньские и чжаоские войска сошлись под Чанпином. К этому времени Чжао Шэ уже не было в живых, а Линь Сянжу тяжело болел. Чжаоский правитель послал Лянь По командовать армией и ударить по циньцам. Циньская армия нанесла несколько поражений чжаоским войскам. Чжаосцы стали укреплять свои позиции, уклоняясь от боев. Циньцы не раз вызывали их на бой, но воины Лянь По не принимали вызова. Ко [двору] чжаоского вана прибыл циньский лазутчик, который сказал вану: «Циньский ван опасается только того, что вы поставите во главе армии Чжао Ко, сына Мафу-цзюня Чжао Шэ». Чжаоский ван, поверив этому, поставил [Чжао] Ко военачальником вместо Лянь По. Линь Сянжу, узнав об этом, сказал вану: «Вы, ван, знаете Ко лишь понаслышке, поставить его военачальником — все равно что играть на цине с приклеенными колками. Ко в состоянии только читать записи и книги, оставленные ему отцом, но он совсем не разбирается в смене жизненных обстоятельств». Чжаоский ван не прислушался [к его советам] и назначил [Чжао Ко] командующим войсками. С детских лет Чжао Ко, как никто другой во всей Поднебесной, любил читать книги о военном искусстве, рассуждать на военные темы. [Чжао Ко] нередко толковал об этом со своим отцом Чжао Шэ. Отец не отвергал его соображений, но и не хвалил его. Мать [Чжао] Ко спросила Шэ о причинах такого отношения, на что Шэ сказал: «Война — дело жизни и смерти, а Ко легко говорит о ней. Надо сделать так, чтобы Ко не поставили во главе войск Чжао; если же его назначат военачальником, он непременно доведет чжаоскую армию до разгрома». Как только мать узнала о назначении сына, она написала вану письмо, в котором говорилось: «Ко нельзя ставить военачальником». Ван спросил: «Почему?» Мать ответила: «Вначале я прислуживала его отцу. Когда он был военачальником, то своей едой и питьем обычно делился с десятками людей; у него были сотни друзей, и все то, чем вы, Великий ван, и ваши родичи одаривали его, он полностью раздавал своим воинам. Получив приказ о выступлении, он переставал интересоваться семейными делами. А ныне вы вдруг назначаете военачальником [Чжао Ко]. Он будет сидеть во время дворцовых приемов лицом к востоку, и военные и гражданские чиновники не посмеют глаз на него поднять. Все то золото и шелка, которые вы, ван, ему пожалуете, он будет складывать и прятать в своих кладовых, а ради постоянного дохода будет скупать поля и дома. Разве можно сравнить Чжао Ко с его отцом? Ведь отец и сын — люди разных устремлений. Прошу вас, ван, не назначать моего сына военачальником». Ван ответил: «Оставьте это, я уже принял решение». Мать Чжао Ко продолжала: «Коли ван все равно решил назначить его, я надеюсь, что, если он окажется негодным, меня не привлекут к ответственности за соучастие в преступлении». Ван дал на это согласие. Чжао Ко, встав на место Лянь По, начал менять в армии все порядки, смещать и заменять командиров. Военачальник циньцев Бай Ци, узнав про это, перегруппировал свои силы, прикинулся потерпевшим поражение и отошел, а затем неожиданным ударом перерезал пути подвоза продовольствия к чжа-осцам и разрезал армию Чжао надвое, так что ее воины оказались в тяжелом положении. Они голодали более 40 дней, и тогда Чжао Ко ввел свои отборные части и лично принял участие в рукопашной схватке. Во время боя стрелой, выпущенной циньским воином, Чжао Ко был убит, армия его была разбита, несколько сотен тысяч солдат сдались циньцам, и их всех закопали живыми в землю. Таким образом, общие потери чжаосцев составили 450 тысяч человек» [«Ши цзи», гл. 81 «Жизнеописание Лянь По и Линь Сянжу»: Сыта Цянь. Исторические записки, т. 7. Пер. с кит. Р. Вяткина. М.: Наука, 1996, с. 255—256].

Битва под Чанпином, согласно китайским книгам по стратагемам, ясно показывает удачное использование стратагемы 22. Сам же Чжао Ко с его «умением» служит наглядным примером глупого поведения, характеризуемого китайским выражением «вести войну на бумаге» («чжи шан тань бин»), иначе говоря, «каждый мнит себя стратегом, видя бой издалека».

Схожим с битвой под Чанпином образом протекало случившееся несколько сот лет ранее сражение при Чэнпу (в нынешней провинции Шаньдун). Оно являет собой знаменитый пример из китайской истории победы слабейшей стороны. В 633 г. до н. э. чуский государь Чэн-ван (правил 671—626 гг.) с войсками союзных царств осадил [столицу] царства Сун. Сунский правитель призвал на помощь цзиньское государство. На следующий год цзиньские и чуские войска сошлись при Чэнпу. Цзиньское войско первым делом разведало слабые места чусцев, после чего смяло их левое крыло, состоявшее из войск царств Чэнь и Цзи. Одновременно главные цзиньские силы изобразили отход, побудив левую часть чуских войск их преследовать. Вскоре совершавшая ложное отступление цзиньская армия развернулась, взяла вместе с подкреплением в клещи чуское войско и уничтожила его. Средняя, основная часть чуского войска вынуждена была отступить. Таким образом цзиньский государь Вэнь-гун (правил 697—628) победил превосходящего противника. Здесь «неприятеля выманили, открыли западню, захлопнули дверцу и побили собаку», подытоживает китайский комментатор описываемых событий (Лао-Цзы. Пекин, 1976, с. 101).

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: