Пять золотых доктрин Шангпы часто представляют в виде дерева.

Корни: Шесть йог Нигумы

• Внутреннее тепло,

• Иллюзорное тело,

• Йога сновидений, устраняющая духовную темноту,

• Йога ясного света,

• Осознанное умирание,

• Промежуточное состояние.

Ствол: Великая печать шкатулки‑амулета.

Ветви: три метода, позволяющих интегрировать в повседневную жизнь понимание явлений, которое практикующий обретает в медитации.

Цветы: медитации на Белую и Красную Дакиню.

Плод: осознавание того, что ум постоянный и неразрушимый.

Эти поучения Нигумы и Сукхасиддхи никогда не записывались или не изменялись; они считаются точными и чистыми, как золото высшей пробы. Джамгён Конгтрул Лодрё Тхае называл этих двух великих йогинь воплощениями главных жен Гуру Ринпоче: Мандаравы и Йеше Цогьял.

Нигума достигла Просветления всего за неделю и потому была одной из самых «успешных» Дакинь Дхармы

Нигума достигла Просветления всего за неделю и потому была одной из самых «успешных» Дакинь Дхармы. И все же ее историю можно рассказать только в связи с биографиями других выдающихся мастеров, и далеко не в хронологическом порядке. Причина в том, что в Средние века в Индии не было традиции составлять жизнеописания женщин. Кроме того, Нигума покинула физический мир вскоре после Просветления. Поэтому она так и не оказалась в ситуации, обычной для гуру, у которого бывает много учеников, рассказывающих всем его историю. А возможно, все дело в том, что она была дикой просветленной йогиней и не хотела создавать много шума вокруг своей персоны.

Песня Махамудры

Не пытайся изменить ум –

Покойся в изначальном, естественном

состоянии.

Собственный ум, нерушимый –

это реальность.

Ключ – медитировать вот так, без

колебаний.

Опыт – великая истина без крайностей.

В прозрачном океане

Волны появляются и исчезают.

Мысли не отличаются от абсолютной

реальности.

Так что не ищи изъянов – оставайся

расслабленным.

Что бы ни появлялось и что бы

ни происходило,

Не цепляйся – оставь все как есть.

Явления, звуки и объекты – это твой

собственный ум.

Нет ничего, кроме ума.

Он вне крайностей рождения и смерти.

Природа ума – осознавание –

Использует объекты пяти органов чувств,

Но не уходит от реальности.

В состоянии космического равновесия

Не от чего отказываться, нечего

практиковать,

Нет периода медитации и периода после медитации.

Источники:

Guenther, Herbert V.: The Life and Teaching of Naropa, Shambhala South Asia Editions, Boston, 1999.

Kongtrul, Jamgon: Retreat Manual, Snow Lion Publi‑cations, Ithacа, 1994.

Kongtrul, Jamgon: Timeless Rapture: Inspired Verse from the Shangpa Masters, Tsadra Foundation, Snow Lion Publications, Ithaca, 2003.

Riggs, Nicole: Like an Illusion: Lives of the Shangpa Kagyu Masters, Dharma Cloud Press, Eugene, 2001.

Trungpa, Chogyam: The Life of Marpa the Translator: Seeing Accomplishes All, Shambhala Publications, Boston & London, 1995.

Шо Миранда. Страстное просветление: женщины в тантрическом буддизме. М., 2001.

Сукхасиддхи

Совершенное Блаженство

Улла Унгер

Сукхасиддхи также относится к числу 84 великих мастеров средневековой Индии. История этой великой йогини начинается в Кашмире, где Сукхасиддхи, тогда еще крестьянка, жила с мужем и шестью детьми: тремя сыновьями и тремя дочерями. Их семейная жизнь была безоблачной, пока в той местности не разразился страшный голод. Однажды все запасы еды в доме закончились и осталась только крошечная чашка риса – сокровище, которое тщательно оберегалось. Нигде поблизости невозможно было раздобыть пропитание, и все члены семьи Сукхасиддхи решили отправиться вглубь страны на поиски пищи. Перед тем как покинуть дом, они наказали женщине приберечь последний рис для «большой черной луны». То было поэтическое название горчайших времен, какие только могли наступить, – например, если все родные вернутся домой с пустыми руками.

Сукхасиддхи,

наставница великих мастеров

Крестьянка осталась дома одна. Однажды в ее дверь постучался бродячий аскет, который благодаря своему ясновидению знал, что у нее в доме оставалось немного еды. Он пожаловался, что уже давно ничего не ел, и попросил риса. Глубоко тронутая встречей с йогином, Сукхасиддхи восприняла его нужду как невыносимую для самой себя. Когда же он добавил, что его зовут Большая Черная Луна, она убедилась в том, что обязана исполнить его просьбу. К тому же женщина была глубоко уверена, что хоть кто‑нибудь из семьи непременно добудет что‑то съестное. Поэтому она сварила рис, угостила странника и немного съела сама.

В это время три ее сына искали пропитание на севере, три дочери – на западе, а муж – на юге. Их усилия оказались тщетными, потому что повальный голод никому в стране ничего не оставил. Вскоре они вернулись ни с чем, изнеможенные и голодные. По пути домой они мечтали о той горсти риса, которая должна была ждать их дома.

Но Сукхасиддхи призналась родным, что риса больше нет, поскольку она отдала его бродячему йогину. Она пыталась объяснить, почему поделилась последними запасами, но все ее старания были напрасны. Муж и дети, изголодавшиеся и уставшие до крайности, были вне себя от возмущения и вовсе не слушали женщину. В конце концов они в гневе выгнали ее из дома. Вслед они кричали, что теперь она должна кормиться сама, потому что совсем не думает о близких и не способна заботиться об их благосостоянии.

Все свои 59 лет Сукхасиддхи прожила в кругу семьи. Она никогда не оставалась одна, не оказывалась вдали от родных. Поэтому теперь она совсем отчаялась. Убитая горем женщина попросила совета у соседей, и те порекомендовали ей отправиться на запад, в Уддияну. Уддияна слыла богатой страной, и ходили слухи, что ее народ был умным и щедрым.

Глубоко тронутая встречей с йогином, Сукхасиддхи восприняла его нужду как невыносимую для самой себя

Сукхасиддхи дошла пешком до самой Уддияны – и оказалась там как раз во время сбора урожая. Жители этой страны действительно были приветливыми, и нигде не свирепствовал голод. Потому женщина сумела собрать много зерна. С этим своим сокровищем Сукхасиддхи обосновалась в городке под названием Бита. Она научилась варить из зерна пиво и выгодно торговать этим напитком. Ее новое занятие оказалось настолько прибыльным, что со временем маленькая пивоварня превратилась в таверну, в которой продавались домашнее пиво и еда.

Скоро появились постоянные клиенты. Среди них была молодая девушка, часто приходившая за пивом и мясом. Примечательно, что сама она никогда не садилась за столик, а все купленное уносила с собой. Хозяйку таверны разбирало любопытство, и однажды Сукхасиддхи поинтересовалась, для кого девушка покупает еду.

Та ответила: «Довольно далеко отсюда, в горах, живет великий мастер Вирупа. Он пребывает в непрерывной медитации. Именно ему я отношу еду и пиво. Я с удовольствием дарю ему все это, потому что он – йогин, достигший совершенства. Кроме того, твое пиво Вирупа любит больше всего».

Теперь ей было за 60, и она со всей очевидностью понимала, что любое прибежище в материальном, обусловленном мире бессмысленно, потому что непостоянные вещи не дают никакой защиты

В некоторых источниках говорится, что эта девушка по имени Авадхутима тоже была из сообщества маха‑сиддхов и вместе с Вирупой практиковала медитацию в союзе.

Короткий разговор с посетительницей потряс Сукхасиддхи. Ей тоже захотелось что‑то сделать для этого человека, и она перестала брать с девушки плату за пиво и мясо.

Женщины подружились, и однажды хозяйка таверны поведала Авадхутиме свою жизненную историю. Она рассказала, как семья изгнала ее из дома и все, что раньше было для нее таким важным, в одночасье оказалось в руинах. Теперь ей было за 60, и она со всей очевидностью понимала, что любое прибежище в материальном, обусловленном мире бессмысленно, потому что непостоянные вещи не дают никакой защиты. Она знала, что единственный достойный путь – накопить как можно больше заслуги. К счастью, в этом ей помогали подарки Вирупе.

С тех пор девушка каждый день приносила мастеру отличное пиво и вкусные блюда – что раньше было невозможным, поскольку денег у нее было не так много. Конечно, Вирупа это заметил и однажды спросил, кого ему за это благодарить. Девушка рассказала о старой трактирщице из ближайшей деревни и добавила, что та наверняка относится к нему с большой преданностью, поскольку настояла на том, чтобы кормить и поить его бесплатно.

Вирупа попросил познакомить его с этой женщиной. Услышав об этом, Сукхасиддхи необычайно разволновалась. Отправляясь к великому мастеру, она взяла с собой самое лучшее пиво и много свинины. Едва увидев ее, Вирупа тут же дал ей Посвящение и прямые поучения о природе ума. И хотя алкоголь и свинина не относятся к числу безупречных даров, поскольку Сукхасиддхи поднесла их от всего сердца, она действительно смогла понять все поучения. Во многих отношениях она уже была зрелой йогиней, поэтому зерно передачи Вирупы пало на плодородную почву. Пожилая женщина достигла Освобождения прямо во время посвящения и стала Дакиней Мудрости. Как и Нигума, Сукхасиддхи спонтанно открыла свой ум и узнала в Вирупе Будду по имени Держатель Алмаза.

Сукхасиддхи шел 62‑й год, когда она получила наставления от Вирупы. Поскольку ей удалось с идеальной однонаправленностью открыться благословлению его посвящений, она превратилась в совершенную Дакиню. Изменения произошли не только в ее внутреннем настрое. Тело полностью очистилось от всего обусловленного, и она проявилась в форме из радужного света. С тех пор Сукхасиддхи представляют как 16‑летнюю девушку, светлокожую, с длинными распущенными волосами. Ее имя по‑тибетски звучит Дэва Нгёдруб и означает Совершенство Радости. Тайная спутница Вирупы, она считается излучением Найратмьи – возлюбленной Хеваджры.

Она являлась в видениях многим практикующим. Однажды Кхьюнгпо Налджор, который неустанно стремился совершенствовать свой опыт Алмазного пути, спросил своего учителя Арьядэву, как развить еще более глубокую мудрость. Тот рассказал историю Сукхасиддхи и добавил, что она всегда появляется на десятый день лунного месяца в отдаленном лесу в окружении других Дакинь, и особенно удачливые практикующие могут ее там встретить.

Конечно, Кхьюнгпо Налджор сразу стал собираться в дорогу. В качестве подарка он взял с собой много золота. Отыскав тот самый лес, он действительно увидел над изящной кроной можжевелового дерева высокую Дакиню ослепительно белого цвета. Она держала руки в жесте «нерожденного». Ее окружали несколько других Дакинь в одеждах, сотканных из света. Преисполнившись преданности, Кхьюнгпо Налждор не мог отвести от нее глаз. Все волоски на его теле поднялись, потому что он понимал: находиться рядом с Сукхасиддхи – все равно что достичь Освобождения.

Хеваджра

Хеваджра (по‑тибетски Кье Дордже, буквально О Алмаз) – полугрозный Будда‑аспект, главный персонаж Хеваджра‑тантры, которая относится к высшему классу тантр, ануттара‑йоге, и практикуется в большинстве школ тибетского буддизма. Известны формы Хеваджры с двумя, четырьмя, шестью и шестнадцатью руками. Он синего цвета; его всегда изображают в любовном союзе с партнершей, которую зовут Найратмья, что означает «Не имеющая эго».

Он поднес ей цветы и трижды обошел можжевеловое дерево, и тогда йогиня произнесла:

– Мои поучения – наивысшие во всем Алмазном пути, потому что я получила их от самого Держателя Алмаза. Только те, кто накопил очень много заслуги, подносил чрезвычайно ценные дары и проявлял наивысшую преданность, удостаиваются посвящения, передачи чтением текстов и необходимых устных наставлений. Рождение в драгоценном человеческом теле и возможность прикоснуться к вневременной мудрости Будды – все это настоящее чудо.

Кхьюнгпо Налджор простерся перед ней и поднес все принесенные дары. Тогда йогиня дала ему все посвящения.

Кхьюнгпо Налджор узнал от Сукхасиддхи, что однажды он станет важнейшим держателем ее линии преемственности, поучения которой будут затем долго передаваться в мире и приносить пользу многим существам. Она дала ему посвящения тела, речи, ума и всех «трех ворот» вместе, а после этого предсказала Просветление на благо всех.

Кхьюнгпо Налджор основал в Шанге монастырь, который стал духовным центром традиции Шангпа Кагью. В этой линии передачи практикуют Шесть поучений Сукхасиддхи и Шесть йог Нигумы, которые схожи между собой. Сукхасиддхи и Нигума считаются матерями школы Шангпа Кагью.

Йогиню Сукхасиддхи встречали и другие знаменитые тибетские ламы, в частности, Могчогпа и Кьер‑гангпа. На них она тоже произвела неизгладимое впечатление, и больше никогда они не чувствовали себя отделенными от ее ума.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: