|
|
Стела на месте дачи Бонч-Бруевича
Волкогонов: «После неудачи июньского наступления (Тарнопольский прорыв –отбитое с большими потерями наступление русских войск в двадцатых числах июня в районе Львова и последовавшее за тем контрнаступление немцев) политический маятник вновь резко пошел влево. Казалось, что больше нет путей выхода из кризиса, из войны, из разрухи, нежели тот, что предлагали большевики. Ленин, понимая, что, возможно, приближается кульминация его жизни, поразительно много работал. Почти ежедневные статьи в „Правде", беседы с членами Военной организации при ЦК РСДРП, с представителями рабочих и солдатских депутатов в Кронштадте; он выступает на митингах, принимает членов ЦК, советуется, дает указания. Вождь большевиков похож на сгусток энергии. Но, все же основная работа по подготовке к захвату власти — литературная. Его материалы, часто плохо отредактированные, с повторами и длиннотами, словно поставлены на пропагандистский конвейер. Статьи „Восемнадцатое июня", Революция, наступление и наша партия", „Есть ли путь к справедливому миру", „Расхлябанная революция", „Чудеса революционной энергии", „Классовый сдвиг" и множество других подчинены одной цели: подготовить партию к захвату власти. Монопольно. Однозначно. Решительно. Каждый день поздно ночью Ленин, едва сняв верхнее платье, падал в изнеможении на кровать и забывался тяжелым, тревожным сном. Пришел момент осуществить все то, о чем он говорил более двух десятилетий. Может быть, ему снился зал хохочущего съезда, когда он заявил, что есть партия, готовая взять власть в любую минуту? Может быть, это донкихотство в истории будут приводить как пример политической легковесности? Ленин и сам верил с трудом в то, что он сказал тогда. Но политическая игра теперь пошла по-крупному, на фоне эпох, континентов, народов, формаций. Короткий сон не освежал. Ему было трудно, но он пересиливал себя. Проснувшись, Ленин чувствовал тупые боли в голове, но рука тянулась к ручке: нужно было писать новую статью, готовить передовицу „Правды", а затем, просмотрев утреннюю почту, определить, кому сегодня давать разносную отповедь: Церетели, Чернову, Плеханову или министрам Временного правительства вкупе с их „зарубежными хозяевами"? По совету близких, а Ленин всегда был очень внимателен к своему здоровью, решил на пару недель укрыться от революционного шума за городом, издали наблюдая и влияя на развитие событий. Вместе с Марией Ильиничной в сопровождении двух верных рабочих 29 июня они уезжают в деревню Нейвола, близ станции Мустамяки. В книге В.Д.Бонч-Бруевича, предельно слащавой, тем не менее говорится, что у Ленина „появились головные боли, его лицо побледнело, глаза говорили о большом утомлении". Деревенская тишина и буйная зелень красивых окрестностей действовали успокаивающе. Не верилось, что совсем недалеко, в Петрограде, по-прежнему бушевали страсти, шла жестокая политическая борьба. Ленин подолгу сидит на веранде, вглядываясь в бесконечно глубокую голубизну неба. В ночь с 3 на 4 июля по поручению ЦК РСДРП(б) за Лениным в деревню Нейвола выезжает работник редакции „Правды" М.А.Савельев. Разбуженный рано утром Ленин прямо в прихожей выслушивает гонца и тут же собирается в Петроград.» В Петрограде начались массовые народные волнения, названные, в последствии – июльским политическим кризисом. Пора начинать революцию! Поводом явились события конца июня — начала июля: неудачное наступление на фронте, расформирование революционных воинских частей. 2 июля из буржуазного Временного правительства вышли кадеты, угрожая меньшевикам и эсерам разорвать правительственную коалицию. Возник правительственный кризис. Политическое положение в стране обострилось. 3 июля в Петрограде вспыхнули стихийные демонстрации. Их начали солдаты 1-го пулемётного полка. Вечером 3 июля на призыв пулемётчиков откликнулись солдаты Московского, Гренадерского, Павловского, 180-го, 1-го запасного полков и 6-го сапёрного батальона, прибывшие из Кронштадта матросы, которые вышли с оружием на улицы ,к ним присоединились, рабочие Путиловского завода и других заводов Петрограда. 4 июля около 12 часов началась демонстрация , и не какие-то кудрявых хмырей с Болотной площади, а полумиллиона вооружённых рабочих, солдат и матросов. Приехав в столицу, Ленин включается в процесс управления поднятыми на демонстрацию людьми. Ленин направляется к своей облюбованной трибуне — на балкон особняка Кшесинской. „Ленин с балкона, — пишет Суханов, — произнес речь весьма двусмысленного содержания. От стоявшей перед ним, казалось бы, внушительной силы Ленин не требовал никаких конкретных действий; он не призывал даже свою аудиторию продолжать уличные манифестации. Ленин только усиленно агитировал против Временного правительства, против „социал-предательского Совета" и призывал к защите революции, к верности большевикам..." Из разных районов гонцы сообщают о хаотических стычках, неорганизованных столкновениях, о выдвижении войск, верных правительству, в стратегически важные пункты города. Все чаще говорят о грабежах, обысках, погромах. Ленин внимательно наблюдает за ходом событий. Ленину становится ясно, что полустихийное выступление не способно спихнуть даже слабую власть. Было желание взять власть, но не было организации. Подняв более пятиста тысяч человек, большевики действовали без ясного плана, без четкого управления Ленин счел за благо свернуть выступление и с меньшими политическими потерями отступить. Сообщения поступают одно другого тревожнее: разгромлена „Правда", Временное правительство вызывает войска с фронта, начались аресты активных участников июльского выступления. Печать полна „свидетельствами", „документами" и заявлениями о „шпионской" деятельности Ленина и большевиков. Неудачи на фронте теперь ясны: в Таврическом дворце сидят шпиёны - большевики! Он знал: с часу на час последует решение на арест. Но власть была и в этом вопросе нерешительна: распоряжение на арест Ленина и еще группы руководителей-большевиков вышло лишь 7июля. Ленин узнает, что его ищут, чтобы арестовать как государственного преступника. На совещании ,собранном по этому поводу ,он заявляет, что, если ЦИК решит о его явке в суд, он отдаст себя в руки властей. «Ленин на суде не столько боялся обвинений в „июльском восстании", сколько последствий заявления, написанного Алексинским и Панкратовым, напечатанного в газете „Живое слово", а затем и в других изданиях о „шпионской" деятельности большевиков. Есть основания полагать, что Ленин тогда еще не представлял, каким объемом сведений о финансовых связях большевиков с немцами располагает Временное правительство. Один пункт обвинений Ленин опровергнуть бы не смог: существование откровенного стратегического курса большевиков на поражение России в империалистической войне, превращение ее в войну гражданскую. Множество выступлений, статей, прокламаций большевиков свидетельствовали в подтверждение этой циничной политической установки.» После выступления нам совещании противников явки в суд, революционных практиков Орджоникидзе и Сталина ,сказавшего «Юнкэра до суда нэ довэдут. Зарэжут». Ленин быстро решил: ухожу на нелегальное положение. - Товарищи, в Разлив! «Июльская неудача оказалась спонтанной репетицией захвата власти. На время нужно было покинуть политическую сцену. Хотя Ленин и называл Временное правительство, которое после событий начала месяца возглавил А.Ф.Керенский, „военной диктатурой", ему было ясно, что власть слаба. Нужно продлить время для ее ослабления, дальнейшего разложения армии, дискредитации партий „соглашателей". Может наступить момент, когда государственная власть рухнувшей великой империи, перехваченная либералами и демократами, будет просто валяться на булыжных мостовых столицы. Тогда наступит его час. Триумфальный час! А сейчас нужно сохранить себя. Это главное. Для переворота, который затем будут называть Великой Революцией». А мы вернемся в Мустамяки, в день приезда Ленина, и начнём рассказ с небольшой биографической справки. Бонч-Бруевич Владимир Дмитриевич . 28.6.1873, Москва — 14.7.1955, там же),
Ленин и Бонч – Бруевич в Кремле .1918 г
Его воспоминания, как полностью отвечавшие задачам коммунистической пропаганды, были признаны в СССР классическими. Два раза в год - 21 января и 22 апреля, в день смерти и в день рождения Ленина, - Бонч - Бруевич собирал музейщиков в лекционном зале. Собственноручно вносил портрет Ильича, устанавливал его на столе, а сам поднимался на трибуну. И - эпизод за эпизодом - вдумчиво вспоминал незабвенного покойника. И каждый новый эпизод начинался одинаково: - Вызывает меня Владимир Ильич и говорит…На этих словах рассказчик поворачивался к портрету и выдерживал паузу, как будто ожидал, что тот наконец откроет рот и продиктует свои бесценные указания. Но Ленин с портрета лишь пристально, не моргая, смотрел на всех и на каждого и внимательно внимал. И Бончу приходилось говорить и за себя, и за него. От даты к дате Владимир Ильич говорил все больше и больше. Оно и понятно. С возрастом говорливость усугубляется. А Ленин тоже не молодел. Но ничего нового в этом не было. Новое появилось однажды, когда Бонч-Бруевич произнес как «Отче наш»: - Вызывает меня Владимир Ильич и говорит… - и повернулся к портрету, помолчал, затем поднял глаза под потолок, как будто искал икону. Не нашел и живо вставил: - Ну и, конечно, Иосиф Виссарионович - рядом. С тех пор Бонч-Бруевич уже ни разу не мог застать Ленина в кабинете одного. В. Д. Бонч-Бруевич был женат на Вере Михайловне Величкиной (1868—1918), после её кончины — на Анне Тинкер (1886—1956). Его дочь, врач Елена Владимировна супруга литератора и публициста Л.Л.Авербаха. Мать Л.Авербаха — Софья Михайловна, сестра Якова Свердлова. Сестра Леопольда Авербаха, Ида Авербах, была замужем за Генрихом Ягодой. Секретарь Политбюро ВКП (б) в 1920-х годах Б.Г.Бажанов в своих воспоминаниях писал: У « четырех братьев Свердловых была сестра. Она вышла замуж за богатого человека Авербаха, жившего где-то на юге России. У Авербахов были сын и дочь. Сын Леопольд, очень бойкий и нахальный юноша, открыл в себе призвание руководить русской литературой и одно время через группу «напостовцев» осуществлял твердый чекистский контроль в литературных кругах. А опирался он при этом главным образом на родственную связь с Ягодой». Арестован и расстрелян в 1937 году. Старый большевик Бонч-Бруевич от сталинских репрессий спасся, но его дочь Елену, которую в эмиграции любили нянчить Ленин и Крупская, не пощадили: в сентябре 1937 года она была осуждена на семь лет лагерей. Бонч-Бруевич долгие годы безуспешно хлопотал за дочь у Сталина и Берии, но Елену освободили условно-досрочно лишь в 1943году. Внук Виктор Леопольдович Бонч-Бруевич (1923-1987) - крупный физик-теоретик. В настоящее время жив наследник Владимира Дмитриевича - Николай Федорович. Проживает в Нижнем Новгороде известный инженер и агроном. Владимир Дмитриевич и Вера Михайловна Бонч-Бруевичи были не только надёжными соратниками по партии, но и давними близкими друзьями Владимира Ильича. Знакомство и последующая дружба Бонч-Бруевичей с Лениным и Крупской, началась ещё в иммиграции в начале века, а Вера Михайловна с 1902 года была ещё и лечащим врачом Ильича. В последующем подтверждение дружеской привязанности и доверия проявилось в назначении Владимира Дмитриевича на деликатный и ответственный и пост управляющего делами Совнаркома Советской республики. В Мустамяках, на западной окраине деревни Нейвола, справа, совсем рядом от дороги, ведущей к озеру, у Бонч-Бруевичей была дача - одноэтажный дом с мезонином и верандами. На дворе корова, куры, рядом огород.
Дача Бонч-Бруевича
К сожалению, дача не сохранилась, разрушена до 1940 года, на её месте стоит памятная стела, зажатая нелепыми новоделами. Кроме четы Бонч-Бруевичей и их дочери Елены на даче жила няня дочери Воробьёва Ульяна Александровна. Сюда и направился Владимир Ильич 29 июня 1917 года в компании сестры Марии Ильиничны и двух охранников, фамилии которых установить не удалось. Две недели жизни Ленина на даче описал сам Владимир Дмитриевич в, упомянутой Волкогоновым ,«предельно слащавой» книге «Воспоминания о Ленине»... и в «Рассказах для детей». Вот как описана встреча: «И вдруг неожиданно, 27 июня, часов в пять вечера, смотрю и прямо не верю глазам своим, помню, даже как-то растерялся: шествует прямо на балкон по лестничке Демьян Бедный, загораживая своей широкой спиной всех остальных. За ним Владимир Ильич с маленьким чемоданчиком в руках и тут же Мария Ильинична. Демьян, шутя и каламбуря, заразительно смеясь и радуясь кричал: - Вот вам какого гостя веду…Нет, Вера Михаилова, как вам угодно, а по этой причине без лекарств я не уйду…У меня и так живот болит, а теперь нет-с, по такому счастливому случаю, пожалуйте капелек…» Капельки - обычная процедура по приезду на дачу. Каждую пятницу, к вечеру, по Мустамякам от дома к дому тянутся голубые дымки от мангалов и самоваров, пахнет вереском и жареным мясом, слышаться звуки граммофона, женский смех и писк комаров, от которых спасают только веранды, освещенные изнутри как китайские фонарики на фоне постепенно угасающего неба.
Белая ночь. Под раскрытым окном С писем заветной тетрадкой Юная дева мечтает о «нем», Маясь истомою сладкой. Круто вздымается грудь, как волна, Влагой туманятся очи». Ах, как прелестны,- лепечет она Майские белые ночи.
Бонч-Бруевич рассказывает далее: «На утро оказалось, что Владимир Ильич действительно спал в эту ночь больше, чем в последнее время. Он встал бодрым. -Как хорош воздух, прямо замечательно хорош,- сказал он, войдя в сад.» И тут произошла сцена, которую я как старинный котовод пропустить не могу. Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич. Кот Васька. (Из книги "Ленин и дети", 1956 г.) - А у тебя есть кот? - спросил Владимир Ильич мою дочку Лёлю, гуляя по саду. Есть! Васька. Мы его зовём Василий Иванович... А вот он! - ответила Лёля, показывая на большого чёрного кота, преважно, не спеша выходившего из кухни. Он был почти весь чёрный, с белым галстуком под шейкой, лапки его тоже были белые, словно туфельки, а самый кончик хвоста тоже был белый, как пушинка. - Какой важный кот! - воскликнул Владимир Ильич. - И, вероятно, большой лентяй. - Что вы, Владимир Ильич, - заступилась Лёля за своего любимца, - он прекрасно ловит мышей. - Ну, это его прямая обязанность... Посмотрим, умеет ли он фокусы показывать. И Владимир Ильич быстро взял кота на руки, пощекотал его под шейкой, почесал между ушами, погладил его... Васька был очень доволен: сейчас же стал нежно кусать Владимира Ильича за палец и, лёжа на спине, старался отбиваться задними лапками. - Ишь ты, какой игрун! А ну-ка, посмотрим, как ты умеешь прыгать, сказал Владимир Ильич. Он спустил кота на землю и сейчас же поставил перед ним руки колесом. - Прыгай! Прыгай!.. Васька, Васенька, прыгай!.. Кот растерялся. А Владимир Ильич подводил руки всё ближе и ближе к мордочке Василия Ивановича. - Ну, прыгай! - И он тихонько подтолкнул кота сзади и тотчас же опять подставил перед ним руки колесом, соединённые в пальцах. Кот нехотя приподнялся, сгорбился и, словно делая одолжение, мягко и неловко прыгнул и перескочил через руки Владимира Ильича. Владимир Ильич сейчас же вновь подставил руки, и Васенька охотней и быстрей перепрыгнул ещё раз. А руки кольцом опять были перед ним. Кот прыгал всё чаще и чаще, быстрее и быстрее и, наконец, перепрыгнул очень ловко, распушил хвост, пустился со всех ног к дому, залез под крыльцо и оттуда хитро выглядывал... - Ах ты, плут, ах ты, разбойник! - говорил Владимир Ильич. - Надоело! Удрал!.. Молодчина! Хорошо прыгнул! Учёным будешь... Лёля, дай-ка ему молочка. Он вполне заслужил хороший завтрак. Лёля побежала на кухню. Принесла блюдце тёпленького молочка с белым хлебом и поставила его около крыльца. Кот огляделся, вышел из-под крыльца и, мурлыча, принялся за еду. - Молодец, Васька! - хвалил его Владимир Ильич. - Мы ещё с тобой научимся прыгать через стул». Далее идёт сногсшибательная ремарка: - Почему он так прост? – много раз спрашивал себя, в тысячный раз наблюдая его поразительную, милую, интимную скромность. - Потому, что он велик…- всякий раз чувствовал и слышал ответ…» А мой кот , Мальчик- второй, тот вообще, «мама» говорил. Ленин продолжил отдых: днём «прихватил » ещё часа полтора под кустами сирени и бузины, ввечеру направился в огород, где «забросал вопросами» ,торчащую на грядках буквой Г няньку. « С каждым днём к нему всё больше возвращается сон, и сам он становиться бодрее», - продолжает рассказывать Бонч-Бруевич ,- « нередко, по большей части с Марией Ильиничной, а иногда и со всей нашей компанией, он ходил гулять к Большому озеру, на берегу которого любил подолгу просиживать. Несколько раз я ходил с ним купаться, и так как Владимир Ильич был замечательный пловец, то мне бывало жутко смотреть на него: уплывёт далеко-далеко и там лежит и качается на волнах, как-то сядет в воде по пояс, обеими руками приглаживает волосы, венком оторачивающие поблескивающую на солнце голову, утрёт лицо, избавится от лишней влаги, и кричит, и манит, и доволен…» -Что же вы? Здесь прекрасно! Очень хорошо! Трудно не согласиться, озеро действительно замечательное, пожалуй, даже уникальное. Совсем не похожее на близлежащие озёра Лебяжьего и Семиозерья. По- фински называется Вамельярви, как переводиться - не сумел объяснить даже знаток финской топонимики Е.А.Балашов. Русское же название – Гладышевское , из-за двусмысленности как-то не прижилось. Все называют его просто Озеро
Озеро проточное, глубокое до 22 метров , в нём несколько течений ,созданных реками , несколькими холодными ручьями и бьющими со дна ключами. Уникальность озера в составе воды, исключительно мягкой, потрясающе очищающей и отбеливающей кожу, в резко меняющейся температуре воды у берега, в центре и по ходу течений. В озере много рыбы, дилетанты сидят часами впустую, но умельцы таскают и лососей и судаков, ставя сетки по ходу течений. Окружённое холмами ,озеро защищено от ветра со всех направлений. Широкая живописная картинка «земля-вода» постоянно меняется ,в зависимости от освещённости, температуры ,дождя, тумана и времени суток. Лучшее время жизни провёл я на озере. Целыми днями, купаясь до посинения и загорая так, что отшелушиваемая уникальной водой кожа, облезавшая по несколько раз за сезон , приобретала совершенно эфиопский оттенок. От деревни до озера три километра ,уходили на весь день ,домой возвращались кода уже не было сил , голодными и еле волоча ноги. Еще одна особенность - очень пологие берега , озеро хоть и глубокое но до «глубины», как в Финском заливе - метров триста, купающихся «на глубине» ,с берега почти не видно. Заплывающий очень далеко Ильич даже вызвал тревогу и беспокойство у наблюдавших за купанием мустамякских дачниц, на что в целях конспирации, Бонч вынужден был соврать, что купальщик – бывший балтийский матрос, списанный за пьянство. Накупавшись всласть и выбравшись на берег Владимир Ильич заметил : «Купающихся всё-таки мало, да и те жмутся к кустам и чувствуют себя как-то робко, стесняются. - Вот за границей, - сказал он,- уже иначе. Там ни где нет такого простора. Но, например, в Германии, на озёрах такая колоссальная потребность в купании у рабочих, у гуляющей по праздникам публики, а в жаркое лето ежедневно, что там купаются открыто , прямо с берега, друг около друга, и мужчины и женщины . Разве нельзя раздеться аккуратно и пойти купаться без хулиганства, а уважая друг друга? - Конечно, можно, - ответил я ему. – Но, к сожалению, у нас слишком много безобразников и нездорового любопытства, что при общей некультурности нередко приводит не только к неприятностям, но и к скандалам. - С этим надо бороться, отчаянно бороться…Тут должны быть применены меры строгости : например, удаление с пляжа, недопущение к купанию в общественных местах. Купающиеся должны организоваться, выработать правила, обязательные для всех. Помилуйте , за границей же купаются вместе сотни и тысячи людей, не только в костюмах, но бывает и без костюмов, и однако никогда не приходиться слышать о каких-либо скандалах на этой почве. С этим надо решительно бороться… Нам предстоит большая работа за новые формы жизни, без поповской елейности и ханжества скрытых развратников». На полном серьёзе, я читал, что шалуны - нудисты в Казантипе и Коктебеле, ещё в советское время , разыскав эти строчки, объявили их манифестом любителей ровного загара и укрывались им от «нездорового любопытства», как «железным» фиговым листом. По части купания сделались мы настоящими европейцами, на озёрах не протолкнуться, а вот по части уважения…. Владимир Дмитриевич продолжает: «Недолго пришлось воспользоваться Владимиру Ильичу спокойствием и отдыхом .Часов в шесть утра 4(17) июля в окно моей комнаты кто-то постучал. Взглянув, я увидел нашего партийного товарища М.А.Савельева. -Что случилось? -В Питере восстание, - ответил он». Владимир Дмитриевич присвистнул ,а Владимир Ильич быстро собрался и пешком рванул на станцию , навсегда оставив гостеприимные Мустамяки. Но история на этом не заканчивается. Шестого июля Бонч-Бруевич решил поехать в Петроград, дабы разузнать обо всех делах. «В седьмом часу утра я выехал на станцию вместе с Верой Михайловной. В деревне Нейвола я заметил бежавшего к нам на встречу вооруженного винтовкой юнкера. Он подскочил к моему извозчику и вспрыгнул на подножку - Скажите, как нам пройти к Бонч-Бруевичу? - А зачем вам? - Нам приказано обыскать его дачу… - Я – Бонч-Бруевич- ответил я ему. В это время к нам подбежала целая ватага юнкеров. За ними на извозчике везли пулемёт; далее шествовали в пешем строю казаки. (Какой знакомый бардак!) Нашу лошадь повернули , и мы двинулись назад. Завидев наш дом, юнкера бросились рассыпным строем и окружили дачу кольцом, защёлкали затворами винтовок и залегли, точно ожидая нападения. - Вот храброе воинство,- посмеивался я над ними ,-увидели пустую дачу и сейчас же в кусты… - Мы не позволим, чтобы вы над нами издевались!.. - Кто вы такие?- резко спросил я его._ Ваши мандаты? Что вам угодно? - Мы...мы… юнкера… - Ваши мандаты!.. - Но у нас нет мандатов…- сказал по-французски один юнкер другому. - Как же вы смели явиться сюда без мандатов? – по-французски же и очень резко ответила им Вера Михайловна. – Не забывайте, вы не в России, а в Финляндии. Юнкера сразу подтянулись. - Но нам велено арестовать известного шпиона Ленина, который, как нам сказали, проживает у вас… - Что?..- закричала на них, надевая пенсне и наступая, как бы решаясь вступить с ними в бой, Вера Михайловна.- Как вы смеете, мальчишки, называть так нашего лучшего друга? Вон отсюда!.. - Но, мадам, мы обязаны… -Вон отсюда!.. – и она повелительно показала им на калитку. Юнкера стали выходить на улицу… И мы пойдем… Пора искупаться.
***
Большой живот Альманах «Чукоккала», 629 страница. Фиш. «Глядя на Демьяна Бедного» 
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|
