Тема 8. Сознание человека как предмет философской рефлексии

Проблема сознания и основные традиции

Ее философского анализа

Сознание – это отличительная сущностная характеристика человека. Не случайно аристотелевское определение человека как «разумного животного» было самым популярным в историко-философской традиции. Однако проблема сознания едва ли является лишь простой конкретизацией общей темы человека. Например, для классической философии феномен человека интерпретировался в зависимости от решения более фундаментальной проблемы сознания. Если человек традиционно описывался через такие начала, как природа, Бог и социум, то ключом к пониманию сознания была проблема идеального, разделившая философию на линии материализма и идеализма. При этом оно соотносилось с вопросами бытия (но не Бога), материального (но не природного), единого и всеобщего (но не социально-политического).

Сознание выступает как один из наиболее сложных объектов философского анализа. Будучи несомненной очевидностью человеческого существования, сознание одновременно является неуловимым для внешнего наблюдения, где принципиальная ненаблюдаемость субъективной реальности задает естественные трудности для ее теоретической реконструкции. При этом попытки объективировать опыт сознания и исследовать его через устойчивые внешние факторы, как правило, приводили к утрате уникально-личностного контекста, составляющего сущностную специфику этого феномена. С другой стороны, методы интроспекции, ориентированные на выявление конкретности и индивидуальности «Я», фиксируют объективно-всеобщие и универсальные моменты личностного опыта.

Необходимость теоретически корректного соединения индивидуального и всеобщего, органичную связь которых являет нам опыт психического, обусловливает особый статус этой проблемы в философии. Реконструкция феномена сознания возможна лишь при его соответствующей соотнесенности с фундаментальными метафизическими, онтологическими, гносеологическими и социально-философскими вопросами, затрагивающими оппозиции бытия и небытия, материального и идеального, субъективного и объективного, индивидуального и коллективного. Философия сознания при этом воспроизводит общий путь европейской метафизики, переходя от идеи субстанции к опыту субъекта, а от него к феномену существования. Соответственно, на сегодняшний момент можно говорить о выделении трех основных ее парадигм: субстанциальной, функциональной и экзистенциально-феноменологической.

Исторически первой моделью философии сознания была субстанциальная концепция (Платон, Аристотель, Августин, Декарт, Лейбниц, Гегель и др.). Апеллируя к разуму как наиболее значимому и универсальному свойству сознания, субстанциализм проецирует его на структуру Универсума в целом. Разум здесь выступает гарантом единства и упорядоченности бытия, той субстанциальной основой, которая обеспечивает мировой порядок и гармонию. Индивидуальное человеческое сознание рассматривается лишь как отдельное проявление Мирового Разума, законы организации которого совпадают с логикой мышления, а идеи, посредством которых конституируются сущностные свойства объектов, определяют его содержание. Статус индивидуального сознания оценивается через степень его приобщения к миру вечных идей, в чем философы имеют несомненный приоритет по сравнению с другими людьми.

Исторические формы субстанциализма варьировались в зависимости от интерпретации природы идеального (космологической в античности, теологической в эпоху средних веков, когитальной в новоевропейском рационализме, трансценденталистской в немецком идеализме, культурно-семантической в структуралистской традиции). Общим положением для этой парадигмы, объединяющей самых разных авторов от Платона до М. Фуко и Ж. Делеза, является представление об универсально объективном характере идеального, существующем до индивидуального сознания и полностью определяющем его опыт.

Если в рамках рационалистической традиции разум и мышление субстанциализируются на уровне бытия, то в моделях эмпиризма онтология разума выводится из природы. Одной из основных проблем метафизики субъекта в новоевропейской философии стала необходимость соотнесения индивидуальной человеческой субъективности и тех всеобщих истин, носителем которых она выступала. Критикуя декартовскую теорию «врожденных идей», теоретики англо-французского Просвещения (Гоббс, Локк, Гартли, Гельвеций, Дидро и др.) рассматривали идеальное как результат ассоциаций и индуктивного обобщения чувственных данных. Оформляющаяся функциональная модель сознания интерпретирует последнее как функцию материальных систем, в своих исходных характеристиках не содержащих идеального и мыслящего. Сознание обеспечивается функционированием нервной системы и мозга, организованных в соответствии с универсальными законами механики. Их единая природа обусловливает согласованность чувственного опыта, являющегося подлинным основанием мышления. При этом сознание выступает не конкретизацией универсальных понятийных конструкций, а отражением реально существующих объектов и связей действительности, данных нам в ощущениях.

Функциональная парадигма исторически была связана с последовательной демистификацией человеческого «Я» и ориентацией на использование научных методов в объяснении сознания. При этом соответствующие научные идеи подчас выступали основанием для построения философских концепций, и наоборот. Например, вульгарный материализм (Л. Бюхнер, К. Фохт, Я. Молешотт), пришедший на смену механистическим версиям сознания в эпоху Просвещения, формировался как своеобразная философия среди ученых-физиологов, в то время как диалектико-материалистическая модель сознания оказала мощное влияние на развитие отечественных научных школ в психологии и физиологии. В современном научном материализме (Д. Армстронг, М. Бунге, Д. Марголис, Х. Патнем, Р. Рорти и др.), продолжающем функциональную интерпретацию сознания в аналитической традиции, в равной мере можно наблюдать как движение от философии к науке, так и наоборот.

Ситуация конца XIX – начала XX в. стала кризисной для классической философии сознания, редуцировавшей последнее преимущественно к разуму как к инструменту отражения всеобщих истин бытия. Развитие марксизма, вскрывшего социально-практическую природу сознания и указавшего на его неизбежную идеологическую ангажированность, обоснование субстанциальности воли и иррациональных аспектов человеческого бытия в «философии жизни», открытие феномена бессознательного в психоанализе стали теоретическими предпосылками перехода к неклассической философии сознания.

Одной из наиболее авторитетных неклассических версий философии сознания стала экзистенциально-феноменологическая концепция (Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, М. Мерло-Понти и др.). Акцент в ней делается на описании опыта индивидуального сознания, центральной характеристикой которого становится интенциональность. Последнее предполагает способность мышления быть всегда «сознанием о …», его нацеленность вовне при одновременном внесении личностных смыслов в действительность. Преодолевая созерцательность классических моделей сознания, феноменология наделяет индивидуальное человеческое «Я» активным конституирующим статусом. Сознание по сути своей есть не столько отражение, сколько осмысление (конституирование смысла) действительности. Именно оно формирует «жизненный мир» человеческого бытия, задает его мировоззренческие горизонты и определяет весь опыт его существования. При этом сознание не редуцируемо к разуму, ориентированному на получение анонимно-всеобщих знаний и истин. Подлинное его бытие осуществляется как конкретная целостность рефлексивных и дорефлексивных сторон, как «поток» мыслей, чувств, ассоциаций. Одновременно сознание возможно лишь в уникальности опыта «Я», самосознания, кторое отнюдь не исчерпывается практикой самопознания как некой «вторичной рефлексии» (сознание о сознании). «Я» изначально растворено в сознании, которое не может быть объективировано, а процесс самосознания не исчерпывается лишь гносеологическим пафосом. Самосознание совпадает с экзистенциальным опытом личности, ее самоидентификацией как постоянной переинтерпретацией себя перед лицом Другого. При этом «Я» оказывается всякий раз не столько данностью, сколько заданностью, проектом, выбирающим себя и свой жизненный мир.

Необходимо сказать, что оформление экзистенциально-феноменологической традиции отнюдь не привело к автоматическому исчезновению функциональной и субстанциальной парадигм в интерпретации сознания. Функционализм сегодня достаточно мощно представлен в рамках аналитической традиции, о субстанциализме можно говорить в связи со структуралистскими и постструктуралистскими концепциями, редуцирующими сознание к феноменам языка и текста. Вместе с тем в философском дискурсе ХХ в. именно феноменология представила наиболее убедительный и авторитетный вариант философии сознания как неклассический вариант онтологии сознания и существования.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: