ТОЛКОВАНИЕ НА КНИГУ ПРОРОКА МАЛАХИИ 2 глава

Как при собрании вод первых и вторых не было такого заключенного места, из которого бы не могли они выходить, так впоследствии исходят они разными потоками и источниками, и собираются в моря свои теми стезями и путями, какие проложены им с первого дня.

И горние воды, отделенные во второй день от прочих вод простертой между ними твердью, были так же сладки, как воды дольние. Они не таковы, как воды, осолившиеся в морях в третий день, но таковы же, как и отделенные от них во второй день. Они не солоны, потому что не подвержены гниению. Они не на земле, от чего бы могли загнивать, ибо на земле воздух не служит к тому, чтобы воды порождали и производили пресмыкающихся. Для вод тех не нужно, чтобы впадали в них реки, они не могут иссякнуть, потому что нет там солнца, которое зноем своим иссушало бы их; воды эти пребывают там росой благословений и блюдутся для излияния гнева.

Невозможно предполагать также, чтобы воды над твердью были в движении, ибо приведенное в порядок не кружится без порядка, а что есть, то не приводится в движение тем, чего нет. Что сотворено в чем-либо другом, то при самом сотворении получает для себя все: и движение, и восхождение, и нисхождение в том, в чем сотворено. А горнии воды не окружены ничем, потому не могут они течь вниз или кружиться, ибо нет для них того, по чему они текли бы вниз или кружились.

Так, по свидетельству Писания, небо, земля, огонь, воздух и воды сотворены из ничего, свет же, сотворенный в первый день, и все прочее, что сотворено после него, сотворено уже из того, что было прежде. Ибо, когда Моисей говорит о сотворенном из ничего, употребляет слово: сотвори, - сотвори Бог небо и землю. И хотя не написано об огне, водах и воздухе, что они сотворены, - однако не сказано также, что они произведены из того, что было прежде. А потому и они сотворены из ничего, как небо и земля - из ничего. Когда же Бог начинает творить из того, что уже было, тогда Писание употребляет подобное сему выражение: рече Бог: да будет свет (Быт.1:3) и все прочее. Если же сказано: сотвори Бог киты великия (Быт.1:21), - то прежде того говорится следующее: да изведут воды гады душ живых (Быт.1:20). Потому только поименованные выше пять родов тварей сотворены из ничего, все же прочее из того, что уже сотворено из ничего.

И огонь сотворен в первый день, хотя об этом не написано, потому что он заключен в ином. Как существующий не сам по себе и не для себя, он сотворен вместе с тем, в чем заключен. Как существующий не для себя, не мог он быть прежде того, что составляет конечную причину его бытия. Огонь находится в земле, о чем свидетельствует самая природа, но что огонь сотворен вместе с землей, того Писание не объявляет, говоря просто: В начале сотвори Бог небо и землю. Потому, хотя теперь огонь будет не в земле, но в водах, ветре и облаках, - земле и водам во всякое время велено порождать его из недр своих.

И тьма не есть что-либо вечное; она даже не тварь, потому что тьма, как показывает Писание, есть тень. Она не прежде неба и не после облаков сотворена, но - вместе с облаками и ими порождена. Бытие ее зависит от иного, потому что нет у нее собственной сущности, и когда перестает быть то, от чего она зависит, тогда, вместе с этим и подобно этому, перестает быть и тьма. Но что прекращается вместе с другим, перестающим быть, то близко к несуществующему, ибо иное служит виной (причиной) его бытия. Потому тьма, которая была при облаках и тверди и которой не стало при первоначальном свете и при солнце, могла ли быть самостоятельной, когда одно своим распростертием породило ее, а другое явлением своим рассеяло ее? А если одно производит тьму и дает ей бытие, а другое обращает ее в ничто, то можно ли почитать ее вечной? Ибо, вот, облака и твердь, сотворенные вначале, породили тьму, а свет, сотворенный в первый день, рассеял ее. Если же одна тварь произвела ее, а другая рассеяла, притом одна постоянно, вместе с собой и в тот же час приводит ее в видимость, а другая обращает ее в ничто в то именно время, когда обращается она в ничто, то необходимо заключить, что одна дает начало ее бытию, а другая прекращает ее бытие. Потому, если твари (сотворенное) дают тьме бытие и прекращают его, то следует, что тьма есть произведение тварей (ибо она есть тень тверди), и что тьма перестает быть при другой твари (ибо исчезает при солнце). И эту-то тьму, которая совершенно порабощена тварям, некоторые учители почитают враждебной тварям! Ее, не имеющую собственной сущности, признают они вечной и самостоятельной!

Моисей, сказав о том, что сотворено в первый день, приступает к описанию творения в следующий день и говорит: И рече Бог: да будет твердь посреде воды, и да будет разлучающи... между водою, яже бе под твердию, и между водою, яже бе над твердию (Быт.1:6-7). Твердь, утвержденная между водами и водами, имела такое же протяжение, как и воды, распростертые по земной поверхности. Поскольку и над твердью воды, какие над землей, и под твердью земля, воды и огонь, - то твердь заключена в этом, как младенец в материнских недрах.

Иные, полагая, что твердь в середине всего сотвореннаго, почитают ее недрами вселенной. Но если бы твердь сотворена была как середина вселенной, то свет, тьма и воздух, бывшие над ней, когда Бог созидал ее, и остались бы над твердью. Если твердь сотворена ночью, то вместе с оставшимися там водами остались бы над твердью тьма и воздух. А если сотворена днем, то вместе с водами остались бы там свет и воздух. Если же они там остались, то те, которые здесь, суть уже другие. Поэтому вопрос: когда же они сотворены? Но если не остались там, то каким образом природы, бывшие при творении тверди над ней, переменили свое место и оказались под твердью?

Твердь сотворена в вечер второй ночи, как и небо сотворено в вечер первой ночи. Вместе с происхождением (возникновением) тверди исчезла сень облаков, которые в продолжении ночи и дня служили вместо тверди. Поскольку твердь сотворена между светом и тьмой, то тьма заняла место над твердью, как скоро с удалением облаков удалена и тень облаков. Но и свет не остался там же, потому что исполнилась мера часов его, и погрузился он в воды, бывшие под твердью. Итак, вместе с твердью ничто не подвиглось вверх, потому что ничего не осталось над ней; ей назначено разлучить воды от воды, а разлучить свет от тьмы не было назначено.

Итак, света не было в первую ночь мироздания, а во вторую и в третью ночь, как сказали мы, свет погружался в воды, бывшие под твердью, и из них произникал (через них проходил). В четвертую же ночь, когда собраны были воды в одно место, и, как говорят, приведен в устройство (сотворен) свет, - тогда из него и из огня произошли солнце, луна и звезды. И всем этим небесным светилам назначены свои места: луна поставлена на западе тверди, солнце на востоке, звезды в тот же час были рассеяны и расположены по всей тверди.

О свете, бывшем в первый день, Бог сказал: яко добро; о тверди же, сотворенной во второй день, не сказал такого, ибо она была еще не вполне совершена, не получила полного устройства и украшения. Творец медлил изречь слово одобрения, пока не произошли светила, чтобы, когда твердь украсится солнцем, луной и звездами, и эти светила, воссияв на тверди, рассеяли на ней глубокую тьму, тогда и о ней изречь то же, что сказано Им о других тварях, а именно, что они добры зело.

Сказав о тверди, произведенной во вторый день, Моисей обращается к повествованию о собрании вод, а также о злаках и о деревах, какие произрастила земля в третий день, и говорит так: И рече Бог: да соберется вода, яже под небесем, в собрание едино, и да явится суша (Быт.1:9). Сказанное: да соберется вода... в собрание едино, - дает разуметь, что земля поддерживала собой воды, а не под землей находились бездны, держась ни на чем. Итак, в ту же ночь, как скоро изрек Бог, воды собрались воедино, и поверхность земли во мгновенье ока осушилась.

Когда же совершилось то и другое, Бог утром повелевает земле произвести всякого рода злак и траву, а также различные плодоносные дерева. Злаки во время сотворения своего стали порождениями (появились) одного мгновения, но по виду казались порождениями месяцев. Так же и дерева во время сотворения своего явились порождением одного дня, но по совершенству и по плодам, обременявшим ветви, казались порождением годов. Потребные в пищу злаки уготовлялись животным, которые были сотворены через два дня; сотворил Господь также и класы (колосья), потребные в пищу Адаму и Еве, которых через четыре дня изгнал Бог из рая.

Сказав о собрании вод и о земных произрастениях в третий день, Моисей обращается к повествованию о светилах, сотворенных на тверди, и говорит: И рече Бог: да будут светила на тверди небесней... разлучати между днем и между нощию (Быт.1:14), то есть одно из них да владычествует над днем, а другое - над ночью. Бог сказал: и да будут в знамения (часов) и во времена (указание лета и зимы), и во дни (восход и заход солнца) и в лета (Быт.1:14), потому что годы слагаются из солнечных дней и из лунных месяцев.

Сказано: сотвори Бог два светила великая: светило великое в начала дне, и светило меншее в начала нощи, и звезды (Быт.1:16). Во дни, предшествовавшие четвертому, создание тварей относится к вечеру, но приведение в устройство тварей четвертого дня осуществилось утром. После того, как третий день кончился, и было сказано: И бысть вечер, и бысть утро, день третий (Быт.1:13), - не в вечернее время сотворил Бог два светила, чтобы не нарушился порядок ночи и дня, и утро не стало ранее вечера.

Поскольку и последующие дни следовали такому же порядку, как день первый, то и ночь четвертого дня, подобно ночам прежним, предваряла день. Если вечер этого дня был ранее утра, то следует, что светила сотворены не вечером, но в утреннее время. Сказать, что одно из светил сотворено вечером, а другое утром, не позволяет следующее: да будут светила (Быт.1:14), и: сотвори Бог два светила великая (Быт.1:16). Если светила во время своего сотворения были велики, и сотворены они утром, то следует, что солнце стояло тогда на востоке, а луна против него - на западе, солнце виделось низко и частью погружено, потому что сотворено на месте восхождения его над землей, а луна стояла выше, потому что сотворена там, где бывает в пятнадцатый день. Поэтому в то время, когда солнце стало видимо на земле, оба светила увидели друг друга, и потом луна как бы погрузилась. И самое место, где была луна при своем сотворении, ее величина и светлость показывают, что сотворена она в том виде, в каком бывает в пятнадцатый день.

Как дерева, травы, животные, птицы и человек явились вместе и стары, и молоды: стары по виду членов и составов их, а молоды по времени своего сотворения, - так и луна была вместе и стара, и молода: молода, потому что едва сотворена, стара, потому что полна, как в пятнадцатый день. Если бы Бог сотворил луну такой, какой видим ее в первый или во второй день, то по близости к солнцу она не могла бы светить и даже быть видимой. Если бы луна появилась, какой бывает в четвертый день, то, хотя бы она и явилась видимой, но не светила бы, и неверным оказалось бы сказанное: сотвори Бог два светила великая, а также: да будут... светила на тверди небесней, освещати землю (Быт.1:14-15). Как луна сотворена, какой видим ее в пятнадцатый день, так солнце, хотя ему был первый день, при сотворении своем явилось четверодневным, потому что все дни считались и считаются по солнцу. Одиннадцать дней, которыми луна "старее" солнца, и которые прибавлены луне в первый год, и есть те дни, ежегодно прибавляемые луне употребляющими лунное счисление. Год Адамов не был год неполный, потому что недостающее число дней луны восполнилось при самом ее сотворении. По этому году потомки Адамовы научились к каждому году прибавлять одиннадцать дней. Отсюда явно, что не Халдеи учредили так считать времена и годы, но это учреждено еще прежде Адама.

Сказав о светилах, созданных на тверди, Моисей обращается к повествованию о гадах, птицах и китах, которые сотворены из вод в пятый день, и говорит: И рече Бог: да изведут воды гады душ живых, и птицы летающыя по земли... И сотвори Бог киты великия, и всяку душу животных гадов, яже изведоша воды по родом их (Быт.1:20-21). Когда после собрания вод во второй день составились реки, явились источники, озера и болота, тогда воды, рассеянные по всей вселенной, по слову Божию породили из себя гадов и рыб, в безднах сотворены киты, а среди волн в то же время воспарили в воздух птицы. О сотворении левиафана (кита) и бегемота упоминают и пророки. О первом говорят, что живет он в море (Пс.64:8), о бегемоте же Иов говорит, что живет на суше (Иов.40:10). И Давид говорит о нем, что он пасется на горах (Пс.49:11). Вероятно, что после сотворения указаны им и места жительства, чтобы левиафан жил в море, а бегемот - на суше.

Сказав о сотворении гадов, птиц и китов в пятый день, Моисей переходит к описанию творения тех гадов, зверей и скотов, которые сотворены в шестой день, и говорит: И рече Бог: да изведет земля душу живу по роду, четвероногая и гады, и звери (Быт.1:24). Гадов извела земля повсюду, а звери и скоты сотворены близ рая, чтобы жили они рядом с Адамом. Так земля, по Божию повелению, немедленно извела гадов, зверей полевых, зверей хищных и скотов, сколько нужно их было на служение тому, кто в тот же день преступил заповедь Господа своего!

Сказав о сотворении гадов, зверей и скотов в шестой день, Моисей обращается к повествованию о сотворении человека, который создан в тот же день, и говорит: И рече Бог. Кому же говорит Бог и здесь, и в других случаях во время творения? Очевидно, что говорит Сыну Своему. О Сыне сказал Евангелист: Вся тем быша и без Него ничтоже бысть (Ин.1:3). На Него указывает и Павел, говоря: Тем создана быша всяческая, яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая (Кол.1:16).

И рече Бог: сотворим человека по образу нашему (Быт.1:26), - то есть чтобы властен он был, если хочет повиноваться Нам. Почему же мы - образ Божий? Моисей объясняет это следующими словами: да обладает рыбами морскими, и птицами небесными, и скотами, и всею землею (Быт.1:26). Потому господство, какое приял человек над землей и над всем, что на ней, есть образ Бога, обладающего горними и дольними.

Словами же: мужа и жену сотвори их (Быт.1:27), - Моисей дает знать, что Ева уже была в Адаме, в той кости, которая взята от Адама. Хотя Ева была в нем не по уму, но по телу, однако же и не по телу только, но и по душе, и по духу, ибо Бог ничего не присовокупил к взятой от Адама кости, кроме красоты и внешнего образа. Поскольку же в самой кости заключалось все, что нужно было для образования из нее Евы, то справедливо сказано: мужа и жену сотвори их.

И благослови их Бог, глаголя: раститеся и множитеся, и наполните землю, и господствуйте ею, и обладайте рыбами морскими, и птицами небесными, и всеми скотами... и всеми гадами пресмыкающимися по земли (Быт.1:28). Бог благословил прародителей на земле, потому что еще прежде, нежели согрешили они, уготовлял им землю в жилище, - ибо прежде, нежели согрешили, Бог знал, что согрешат.

Раститеся и множитеся, и наполните, - не сказано рай, но - землю... и обладайте рыбами морскими, и птицами небесными, и всеми скотами. Но как прародители могли обладать рыбами морскими, когда не было вблизи моря? Как могли бы обладать птицами, летавшими по всем концам вселенной, если бы потомство прародителей не населило впоследствии концы вселенной? И как могли бы обладать всеми зверями земными, если бы род их не должен был впоследствии жить по всей земле?

Хотя Адам сотворен и получил благословение, чтобы обладать землей и всем, что на ней, но Бог поселил его в раю. Так Бог, изрекая прародителю благословение, показал Свое предведение, а поселив его в раю, явил Свою благость. Чтобы не сказали: "Рай сотворен не для человека", - Бог поселил его в раю; а чтобы не сказали: "Бог не знал, что человек согрешит", - Он благословил человека на земле. И сверх того, Бог благословил человека до преступления им заповеди, чтобы преступление приемлющего благословение не удержало благословения Благословляющего, чтобы мир не возвращен был в ничтожество безрассудством того, ради кого все сотворено. Бог не в раю благословил человека, ибо и рай, и все, что в нем, благословенны. Благословил же до вселения в рай, на земле, чтобы благословением, которое предварила благость, ослабить силу проклятия, поразившего вскоре правдой (Божией) землю. Благословение было только в обетовании, ибо исполнилось уже после изгнания человека из рая. Благодать же явилась в самой действительности, потому что в тот же день поселила человека в раю, украсила славой и передала ему во власть все древа райские.

Глава 2

Окончив повествование о сотворении в шестой день гадов, скотов, зверей и человека, и о благословении их Богом, Моисей пишет, что Бог в день седьмой почил, и говорит: И совершишася небо и земля, и все украшения их... И почи Бог в день седмый от всех дел Своих, яже сотвори (Быт.2:1-2). После какого труда почил Бог? Ибо вот, что сотворено в первый день, сотворено единым мановением, исключая один свет, который сотворен словом, все же прочие твари в последующие дни сотворены единым словом. Кто же скажет, что Бог утруждался тем, что единое слово изрекал в день, когда произнести одно слово в день не составляет никакого труда и для нас? Если не утрудился Моисей, словом и жезлом разделивший море, если не утрудился Иисус Навин, словом остановивший течение светил, то мог ли утрудиться Бог, единым словом сотворивший моря и светила?

Итак, Бог благословил и освятил седьмой день не потому, что имел нужду в упокоении (ибо Он не утруждается), и не для того только, чтобы народу Еврейскому дать его для упокоения от трудов (ибо по освобождении от рабства не разбирал он дней). Бог дал седьмой день, чтобы рабы, даже против воли господ своих, имели отдохновение; и притом, временной субботой, данной народу преходящему, хотел представить образ субботы истинной, какая будет в мире нескончаемом. Сверх того, поскольку нужно было установить седмицы дней, Бог возвеличил благословением тот день, который не был прославлен делами творения, чтобы данной ему чрез это честью сравнился он с прочими днями, и восполнилось седмеричное число дней, потребное для мира.

Сказав о субботнем покое и о том, как Бог благословил и освятил день седьмой, Моисей снова обращается к повествованию о первоначальном устроении тварей, где, кратко упомянув о том, о чем уже было сказано, обширно излагает недосказанное.

Начиная же повторять повествование о сотворении вещей, говорит он: Сия книга бытия небесе и земли, егда бысть, в оньже день сотвори Господь Бог небо и землю, и всякий злак селный, прежде даже быти на земли, и всякую траву селную, прежде даже прозябнути: не бо одожди Господь Бог на землю, и человек не бяше делати на земли. Источник же исхождаше из земли и напаяше все лице земли (Быт.2:4-6). Всякий, слыша это, должен разуметь, что хотя Писание сказало уже о днях творения, об освящении и благословении дня субботнего, но и по окончании дней творения снова обращается к повествованию о начале творения: Сия книга бытия небесе и земли, - то есть повествование о сотворении неба и земли, - в оньже день сотвори Господь Бог небо и землю. Не было еще всякаго злака сельнаго, не прозябала (не произрастала) еще всякая трава сельная. Но хотя, действительно, не появились они в первый день, потому что произошли в третий, однако же в повествование о творении первого дня не напрасно внесено слово о том, что сотворено в день третий. Ибо далее говорится, почему не произрастали злаки и травы, - а именно потому, что Господь не посылал дождя на землю. Источник же исхождаше из земли, и напаяше все лице земли. Поскольку все рождалось, как рождается и ныне, из соединения вод с землей, то Моисей хотел здесь показать, что злаки и травы не сотворены вместе с землей, ибо не сходил еще дождь. Когда же исшел великий источник великой бездны и напоил всю землю, тогда, после собрания вод в третий день, земля в тот же день породила всякий злак.

Итак, воды, над которыми в первый день распростерлась тьма, были те самые, которые вышли из этого источника и в мгновенье ока покрыли всю землю. Сей-то источник раскрылся и во дни Ноевы, и покрыл водой все горы, находящиеся на земле. Сей источник исходил не из-под земли, но из самой земли, ибо не сказано, что исходил из-под земли, но - исхождаше из земли. Что воды, бывшие на земле, не первоначальнее земли, о том свидетельствует самая земля, которая носит их в недрах своих. Итак, говорит Писание, из земли исшел источник и оросил все лице земли, и тогда произвела она злаки, травы и произрастания. Сделано же так не потому, что Бог не мог иначе произвести из земли растения, но Ему угодно было, чтобы земля породила растения при содействии вод, и Он положил начало тому, чтобы то же продолжалось и до конца.

Сказав о том, что было опущено и не изложено в повествовании о творении в первый день, Моисей переходит к описанию создания человека и говорит: и человек не бяше делати землю (Быт.2:5), - то есть до шестого дня не существовало человека, потому что сотворен он в шестой день. И созда Бог человека в день шестой, персть (взем) от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу (Быт.2:7). Животные, скоты и птицы при самом сотворении получали вместе тела и души. Человека же Бог многим почтил: во-первых, тем, что создал его, как сказано, Своей рукой, вдунул в него душу, дал ему власть над раем и над всем, что вне рая, облек его славой и дал ему дар слова, разум и ведение Божества.

Говоря о славном создании человека, Моисей обращается к повествованию о рае и о введении в него человека, и говорит: И насади Господь Бог рай во Едеме в начале, и введе тамо человека, егоже созда (Быт.2:8). Едем есть место рая. Сказано же: в начале, потому что Бог насадил рай в третий день, и это объясняется словами: И прозябе Бог еще от земли всякое древо красное в видение и доброе в снедь, - а чтобы показать, что повествуется здесь именно о рае, присовокуплено: и древо жизни посреде рая, и древо еже ведети разуметелное добраго и лукаваго (Быт.2:9).

Сказав о рае, в какой день он насажден, о введении в него человека, о древе жизни и о другом древе, Моисей обращается к повествованию о реке, исходившей из рая и разделявшейся в четыре начала вне рая, и говорит: Река же исходит из Едема напаяти рай (Быт.2:10). Вот и здесь блаженную райскую землю Моисей называет Едемом. Если бы река не напояла рай, то не разделялась бы в четыри начала вне рая. Но четыре потока, исходивших из реки, вкусом своих вод не были подобны первоначальному источнику. Если в наших землях, которые все подлежат проклятию, воды различны, то тем более благословенная земля Едемская должна была отличаться качествами от земли, подвергшейся проклятию Правосудного за преступление Адамом заповеди.

Четыре потока были следующие: Фисон - это Дунай, Геон - это Нил, Тигр и Евфрат, между которыми мы живем (Ефрем Сирин имеет в виду свою обитель, в которой подвизался). Хотя известны нам места, откуда истекают эти реки, но неизвестно начало источника, потому что рай находился на великой высоте. Вблизи рая эти реки поглощаются и нисходят в море, как из высокого какого-либо водоема, и, проходя в земле под морем, изливаются: первая - на западе, Геон - на юге, Евфрат и Тигр - на севере.

Сказав о рае и о реках, исходящих из него, Моисей обращается к повествованию о введении в рай Адама и о данном ему законе: И взя Господь Бог человека, повел и оставил его в раи сладости, делати его и хранити (Быт.2:15). Но чем мог Адам делать, когда не было у него орудий? И для чего нужно ему было делать, когда в раю не было терний и волчцев? Как мог охранять рай, когда не мог оградить его? От кого было охранять, когда не было татя (разбойника), который бы мог войти в него? Охранение рая по преступлении заповеди свидетельствует, что при сохранении заповеди не было нужды в стерегущем. Потому на Адама возлагалось не какое иное хранение, как данного ему закона, не какое иное делание, как исполнение данной ему заповеди. Если скажут, что два этих дела возложены были на Адама вместе с заповедью, то не противоречу и ему.

Говоря о введении Адама в рай и о том, для чего он введен, Моисей обращается к повествованию о законе, какой дан был Адаму: И заповеда Господь Бог Адаму, глаголя: от всякаго древа, еже в раи, снедию снеси: от древа же, еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него: а в оньже аще день снесте от него, смертию умрете (Быт.2:16-17). Заповедь легка, ибо отдал Бог Адаму весь рай, но воспретил вкушать плоды одного только древа. Если бы одно древо доставляло человеку пищу, другие же многие были ему запрещены, то оно и служило бы ему пособием в нужде, пищей в голоде. Поскольку же вместо одного древа, которого было для него достаточно, Бог дал ему многие, то совершенное преступление произошло не по нужде, а по небрежению. Бог потому воспретил человеку одно только древо и оградил его страхом смерти, чтобы, если человек не сохранит заповеди ради любви (Бога), давшей заповедь, то страх смерти, окружавший древо, удерживал бы его от преступления заповеди.

Сказав о введении Адама в рай и о данной ему заповеди, Моисей обращается к повествованию о том, как Адам нарек имена животным, и говорит: И созда Бог еще от земли вся звери селныя, и вся птицы небесныя, и приведе я ко Адаму, видети, что наречет я (Быт.2:19). Отсюда видно, что животные созданы не рукой Творца, ибо зверей извела земля, а птиц - воды. Это-то и хотело показать Писание, сказав: созда... от земли, - ибо от соединения земли и воды произошли все звери, гады, скоты и птицы.

Слова: приведе я ко Адаму, - показывают мудрость Адама и мир, какой был между животными и человеком, пока человек не преступил заповеди. Они собрались к человеку, как к исполненному любви пастырю, без страха; по родам и видам проходили перед ним стадами, не боясь его, не трепеща друг друга. Впереди шло стадо животных вредоносных, за ним без страха следовали ряды животных безвредных. Так Адам, прияв власть над землей, соделался владыкой всего в тот же день, в который приял благословение. Творческое Слово стало делом, и благословение, действительно, исполнилось: человек в тот же день соделан владыкой всего сущего, хотя сам вскоре явился непокорным Господу всяческих. Бог дал человеку не только обещанное над всем владычество, но присовокупил и наречение имен, которого не обещал. Если же Бог даровал человеку более обетованного, то отказал ли бы ему в обещанном, если бы человек не согрешил?

Не невозможно человеку изобрести немногие имена и сохранить их в памяти, но превышает силы человеческого естества и трудно для него в один час изобрести тысячи имен, и последним из именуемых не дать имени первых. Человек мог дать многие имена многим родам гадов, зверей, скотов и птиц, но не наречь один род именем другого есть уже дело Божие, а если это сделано человеком, то сие дано ему от Бога. Если же Бог даровал человеку владычество, соделал его участником в творчестве, облек славой, дал ему Едемский сад, - что еще оставалось сделать, и чего еще не было сделано для того, чтобы человек тщательно хранил заповедь? Сказав о сотворении животных, об именах, данных им Адамом, Моисей обращается к повествованию о его сне и о том, как была взята у Адама кость и из нее создана жена, и говорит: Адаму же не обретеся помощник подобный ему (Быт.2:20). Под именем помощника разумеется Ева. Хотя помощниками человеку стали звери и скоты, но пригоднее для него был бы помощник из его же рода. И Ева, кроме попечения о делах домашних, кроме заботы об овцах, волах и стадах других животных, могла, по возможности, быть помощницей мужу в постройках, вязаниях и других художествах. Хотя животные находились в рабстве у человека, но в этом не могли оказывать ему помощи. Потому Бог сотворил ему такую помощницу, которая бы вместе с ним имела о всем попечение и во многом помогала ему.

И наложи Бог изступление на Адама, и успе: и взя едино от ребр его, и исполни плотню вместо его. И созда Господь Бог ребро, еже взя от Адама, в жену, и приведе ю ко Адаму (Быт.2:21-22). Муж, дотоле бодрственный, услаждавшийся сиянием света и не знавший, что такое успокоение, теперь, обнаженный, распростирается по земле и предается сну. Вероятно, Адам во сне видел то, что тогда происходило с ним. Когда во мгновенье ока было извлечено ребро, и также мгновенно место его заняла плоть, и обнаженная кость прияла полный вид и всю красоту жены, тогда Бог приводит и представляет ее Адаму.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: