С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ. — ЗАПУТАННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ В СЕРБИИ

А если это произойдет, если Богемия восстанет против кабинета, поч­товые лошади в Ольмюце очень подорожают.

Это известие было сообщено министру Мантёйфелю, который весьма испуганно ответил, что министерство еще не получило по данному вопросу никаких депеш».

Однако эти сообщения в том виде, в каком они здесь при­водятся, явно неверны и, по меньшей мере, преждевременны. Расположение армий, как видно из последних сводок, исклю­чает пока возможность взятия Пешта венграми.

Мы имеем известия из Пешта вплоть до 18-го. Последние венские газеты, где могли бы уже быть сведения от 19-го, к нам не поступили. Правда, в «Breslauer Zeitung» помещена мадьяр­ская корреспонденция от 18-го, сообщающая о победе мадьяр над Елачичем под Ижаком и Альпаром. Оба эти населенных пункта расположены справа и слева от шоссе, ведущего из Пешта через Кечкемет на Сегедин примерно на широте Феледь-хазы, где, как известно, Елачич был уже однажды разбит: о той же ли битве или о новом сражении идет речь — судить трудно. Во всяком случае, как сообщает мадьярская коррес­понденция, известие об этой победе венгров имело такое воз­действие на пештскую биржу, что мадьярские банкноты под­нялись на 20 процентов. В Пешт будто бы прибыли также остат­ки разбитого корпуса и множество раненых. Далее, впрочем, в той же корреспонденции говорится, что военные действия мадьяр ведутся, по-видимому, не совсем в таких масштабах, как это полагают на бирже. Относительно финансового поло­жения в Пеште в мадьярской корреспонденции говорится:

«В Пеште нет биржи, и в настоящее время финансовые операции, впервые после запрещения венгерских денежных знаков ^ш начавшиеся там в более широких размерах, осуществляются временно в одном кафе. Однако вчера местные военные власти арестовали одного из главных менял и этим Argumentum ad hominem * вызвали некоторую заминку в операциях по обмену банкнот, курс же венгерских денежных знаков удерживается на прежнем уровне, хотя многие увидели в вышеупомя­нутом аресте признак полного аннулирования венгерских банкнот и для частного обращения.

Контрибуция, которую Пешт обязан был уплатить только в мае, по приказу его сиятельства князя фон Виндишгреца должна быть вне­сена в течение 24 часов. Императорское соляное управление отныне продает только за наличные».

Кроме того, здесь говорится о союзе мадьяр с турками, вслед­ствие чего операции мадьяр должны развиваться не на пешт-ском направлении, а в направлении Баната и турецкой границы.

» — доводом, не решающим существа дела, и убедительность которого не ба­зируется на достаточных основаниях, Ред,

С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ.—ЗАПУТАННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ В СЕРБИИ 259

Однако это сообщение звучит несколько неправдоподобно. — Передают, что вместо Палоци, который подал в отставку по старости, президентом венгерского Национального собрания в Дебрецене стал якобы Пал Алмаши.

По другим, австрийским, сообщениям под Сегедином (или Феледьхазой) Елачич одержал победу над мадьярами. Оче­видно, речь идет об уже упомянутой выше операции. Однако до тех пор, пока австрийские бюллетени хранят упорное мол­чание об операциях на Тисе и пока их условные победные сводки не подтвердятся другой, беспристрастной информацией, мы будем верить отрадному сообщению мадьярской корреспонден­ции о том, что Елачич потерпел под Феледьхазой поражение.

Нашу уверенность в этом подкрепляет следующее сообщение венской литографированной корреспонденции¹⁷⁵, которая печа­тается под наблюдением военной цензуры:

«Известия из Венгрии еще далеко не удовлетворительны; известно, что там произошли значительные неприятности и к ответственности были привлечены даже офицеры самых высших рангов. Среди них на­зывают даже графа Врбна».

Из Баната сегодня ни строчки. О Яблоновском, Гёце и дру­гих пропавших соединениях австрийской армии ни единого слова.

Зато из Трансильвании мы сегодня слышим лишь компли­менты по адресу Бема. Так, «Deutsche Allgemeine Zeitung» пишет:

«Все сообщения из действующей армии сходятся в том, что Бем вновь проявил свои способности в последнем бою под Медиашем, заняв выгодные позиции, позволившие ему во время всего столкновения го­раздо больше маневрировать, чем сражаться».

А теперь слово известной по военным сводкам официальной «Siebenbürger Bote»:

«Кто сам не наблюдал внушающую уважение выдержку Бема, его упорство на поле боя, не может составить правильного представления о способностях этого генерала. Пока его позиция как бы скрыта за лег­кой завесой, он отходит лишь очень медленно, и будь надежность его войск равна его искусству выбирать позиции, глубочайшая обоснован­ность которых всегда, так сказать, бросается в глаза, — нам пришлось бы встретиться с ним не просто в интересных, но и в блестящих сраже­ниях. Бем с войском в 5—6 тысяч человек сражался с 9 часов утра до 6 часов вечера на трех позициях с выдержкой, характерной не только для данного случая, но и для всех его действий».

Императорское правительство, впрочем, убедилось, что с сербами шутки плохи. Газета «Напредак» («Прогресс») из

260 С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ.—ЗАПУТАННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ В СЕРБИИ

Карловица пишет 13 марта, что поздно ночью 8 марта в Беч-кереке патриархом * получено письмо министра Стадиона, в котором министерство утверждает временное сербское нацио­нальное правительство ^1в0 и одновременно выражает желание, чтобы сербские газеты высказались по поводу того, какое правительство по желанию народа должно быть установлено в Воеводине. Далее, министр Стадион приглашает из Вое­водины двух уполномоченных, в соответствии с чем в Вену кроме Богдановича были посланы также Паскович, Цивано-вич и Шупликац. Комитет в Бечкереке ²¹⁶ начал уже перего­воры о конституировании сербского ландтага. Большая часть депутатов за то, чтобы в ближайшее время было созвано народ­ное собрание ²¹⁷ и на нем был бы избран воевода.

Многие из улан, недавно разогнавших окружной комитет в Хацфельде, прибыли теперь в Кех и разоружили там сер­бов ^2П. Затем они поскакали в сербскую Црню и пытались лик­видировать окружной суд, однако сербы заявили, что они не подчинятся военному командованию и будут защищать свои права до последней капли крови. Если бы уланы позволили себе малейшее насилие, кровопролитие было бы неизбежным. В Комлоше и Масдорфе уланы также хотели распустить коми­теты, однако местные румыны и немцы тотчас же сообщили об этом патриарху. Таким образом, Рукавина хотел распустить окружные суды и национальные учреждения по всей области. Счастье, что он не пошел дальше; если бы уланы нагрянули еще и на сербские деревни, ни одному из них не сносить бы головы. Узнав о разоружении, патриарх пришел в ярость. Сей­час сообщают, что Рукавина уступает, уланы (Шварценберга) переданы под командование Теодоровича.

Кончится ли на этом неразбериха в Сербии, мы еще увидим. Во всяком случае, Виндишгрец и Елачич скомпрометированы правительством, которое отреклось от них. Нас это особенно радует в отношении фантазера Елачича.

Написано Ф. Энгельсом Печатается по тексту газеты

26 марта 1849 г. „а

Перевод с немецкого

Напечатано _гт -

е «Neue Rheinische Zeitung» M 250, ^Ha PVCckom языке публикуется впервые

27 марта 1849 г.

* — Раячичем. Ред.

[261

ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Несмотря на все подтянутые подкрепления, на все превос­ходство сил, звезда удачи по-прежнему не желает светить им­ператорской армии. «Ost-Deutsche Post» фантазирует в кор­респонденции (?) из Пешта от 20 марта:

«Барон Гаммерштейн, видимо, уже форсировал Тису и продвинулся до Ньиредьхазы, в 8 часах езды от Дебрецена. С другой стороны, Пухнер должен быть уже около Гросвардейна, и сейчас распространился слух, что Сегедин сдался без боя».

«Видимо — должен» — «распространился слух» — таковы достоверные сообщения с театра военных действий, которыми «Ost-Deutsche Post» наводняет мир и которые надежная, «кри­тически-оценивающая», опытная «Kölnische Zeitung» сегодня утром во втором выпуске без лишних слов сообщает своим читателям.

Далее «Ost-Deutsche Post», а за ней и «Kölnische Zeitung», сообщают:

«По весьма достоверным сообщениям, сербы получили из Сегедина приказ соединиться со стоящей на Тисе императорской армией. Приняв затем верховное командование над этими обоими соединениями, бан * начал наступление на Дебрецен» (!!!).

Эта корреспонденция, якобы из Пешта, не что иное, как обычная венская военно-полевая сплетня, в которой ни слова истины. «Kölnische Zeitung» могла бы это знать. Во-первых, не было никакого бюллетеня, изданного по поводу каких-

* — Елачич, Рев,

ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

либо хотя бы даже столь незначительных успехов, и во-вто­рых, она могла прочитать в перепечатке в «Deutsche Allge­meine Zeitung», а в оригинале в «Constitutionelles Blatt aus Böhmen» подлинную корреспонденцию из Пешта от 20-го, в ко­торой ничего не говорится о «восточногерманских», «досто­верных сведениях». И почтенная жительница Кёльна осмели­вается еще упрекать отнюдь не претендующую на критику «Breslauer Zeitung» в недостаточной критике мадьярских кор­респонденций!

Дело в том, что «Constitutionelles Blatt aus Böhmen» сооб­щает от 20-го из Пешта совершенно обратное:

«Падение Сегедина не подтвердилось, напротив, сообщают, что импе­раторские войска из стратегических соображений покинули Кечкемет. Враг, видимо, концентрирует в этом пункте все свои силы и рассматри­вает Сегедин как ключ к нынешнему оперативному плану австрийцев. С нашей стороны вчера также были отправлены по железной дороге подкрепления к театру военных действий».

Вот все, что сообщает эта действительно написанная в Пеште корреспонденция с театра военных действий.

Правда, барон Гаммерштейн с подкреплениями, — как со­общают, с десятью батальонами, — направился из Галиции вниз по Хернаду на Токай. Однако здесь он ни при каких условиях не мог бы форсировать Тису без упорного и победо­носного боя — а разве императорская армия не преминула бы немедленно раструбить в своих бюллетенях о такой важной победе? От Токая до Ньиредьхазы добрых четыре мили, то есть в этой болотистой местности и в это дождливое время года для регулярной армии — 2—3 полных дневных перехода. И Гаммерштейн якобы достиг Ньиредьхазы прежде, чем в Вену пришло официальное сообщение о совершенной им много дней назад переправе через Тису!!!

Дойди даже Гаммерштейн хотя бы до Токая, мы получали бы торжествующие бюллетени один за другим. Мы знали бы, где находится Гёц, а где Яблоновский, где Чорич и где Шлик. Как раз об этом мы ничего не знаем. С 26 февраля, с битвы при Капольне, результаты которой остались неясны, то есть почти в течение четырех недель, мы не получили с Тисы ни единого официального сообщения; а сообщения из неофициаль­ных источников ежедневно противоречили одно другому.

Итак, первая из трех колонн, во главе которых «Kölnische Zeitung» переправилась через Тису, существовала лишь в во­ображении.

Второй должна была быть колонна Шлика. Но 17-го или 18-го Шлик находился еще в Цегледе^ о чем и сообщает

ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

«Constitutionelles Blatt aus Böhmen». У следующего места пере­правы, под Сольноком, о форсировании Тисы не могло быть и речи. Здесь стало не до шуток даже благородному бану и раз­бойничьему атаману Елачичу, и пришлось отказаться от всех попыток перейти в этом месте реку. Если же Шлик форсировал Тису под Тисафюредом, единственно годном для этого близ­лежащем пункте, то сначала нужно было бы добраться туда, сконцентрировать там свои силы и дать сражение. Все это дол­жно было произойти за короткий срок с 18-го по 20-е, что с точки зрения хронологии, очевидно, совершенно невозможно. Присутствие Шлика в Цегледе можно объяснять чем угодно, но только не спешной подготовкой переправы через Тису; напротив, в связи с другими сообщениями можно заключить, что здесь, где правый фланг его войск должен установить связь с крайним левым флангом корпуса Елачича, Шлик при­сутствовал лишь для инспектирования.

Третья колонна, разумеется, должна была бы быть Елачича. Однако, по единственным имеющимся у нас непосредственно из Пешта сообщениям, она по «стратегическим причинам» (как всякий раз говорят императорские войска, когда их бьют) отступила даже за Кечкемет. Но Кечкемет находится в 12 милях от Сегедина, единственного здесь места, где воз­можно форсирование Тисы, и общеизвестного центра операций Елачича. Что толку, что сербы «получили приказ» соединиться с ним, находящимся в 14 милях от них, и что за смехотворное дополнение о том, что в результате лишь этого проекта сое­динения бан идет прямо «на Дебрецен», до которого от еще не завоеванного Сегедина свыше 25 миль!

Пухнер, продолжает фантазировать «Ost-Deutsche Post», должен бы уже сейчас находиться около Гросвардейна. Без­условно, если бы все шло по желанию императорских войск, он давно был бы там. Но до сих пор нам известно лишь, что пока 30 тысяч стоящих в Трансильвании русских сдерживают секлеров^ш, Пухнер действует не против Гросвардейна, а в противоположном направлении на Шессбург и Марошвашархей.

Что, впрочем, значит выбить мадьяр с их укрепленных позиций за Тисой и взять Дебрецен, особенно сейчас, когда приближается сезон дождей, можно судить по следующей вы­держке из «Constitutionelles Blatt aus Böhmen»:

«Для военных действий на глинистых дорогах и полях по эту сто­рону Тисы безусловно выгоднее, если обычный сезон дождей начнется несколькими неделями позже. В течение этого сезона Дебрецен представ­ляет собой остров поневоле, до которого даже в мирное время можно добраться лишь с трудом. Судите же на основании этого, какие препят-

ТЕАТР ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

ствия, вызванные природными условиями, приходится преодолевать нашим храбрым войскам, чтобы достигнуть очага мятежа. На пути к Деб-рецену лежат также венгерские степи такой огромной протяженности, что нужно ехать верхом чуть ли не целый день, чтобы добраться до одного из колодцев, снабжающего водой табунщиков. И на этих равнинах австрийская кавалерия должна сражаться с врагом, который чувствует себя там дома и чьи маленькие неутомимые лошади могут быть названы верблюдами венгерских степей».

Итак, во-первых, болота Тисы и Кёрёша, образующие есте­ственный ров вокруг степей под Дебреценом, а затем сама Дебреценская Сахара — вот где австрийским кирасирам и уланам придется вести с легкими венгерскими гусарами борьбу, подобную той, какую в первые годы алжирской войны ²¹⁸ вела против арабской конницы неповоротливая французская кавалерия.

Из Баната мы узнаём, что к сербским осложнениям приба­вилось еще одно. Румын натравили против сербов — за или против императорских войск, нам неизвестно. Вероятно, за этим скрываются австрийские интриги.

Крепость Темешвар сильно вооружается — не против мадьяр, а против сербов. Недовольство сербов, видимо, должно возрастать.

Что же касается многократно «ожидавшегося» за послед­нее время взятия Петервардейна, то это опять оказалось ложью. Вот что пишет «Constitutionelles Blatt aus Böhmen»:

«С Дравы, 18 марта. В венских газетах можно было недавно про­честь, что крепость Петервардейн взята штурмом императорскими вой­сками. Петервардейн не может быть взят штурмом, разве что ценою 20-ти или 30-ти тысяч жизней. Знающие крепость военные согласятся с нами. Если крепость не сдастся сама, с ней можно будет справиться только голодом. К сожалению, надежд на скорую сдачу, возникших у нас в связи с начавшимися переговорами, остается все меньше, а только что бежав­шие оттуда офицеры не сообщают нам ничего обнадеживающего, так как простые солдаты и гонведы^ш действуют террористическими ме­тодами».

В тылу императорских войск можно «ожидать» нового вос­стания. Драгунский полк, занимавший Баконьский лес, отоз­ван в Пешт и уже прибыл туда. Гонведы-партизаны, в изо­билии бродящие там, немедленно вновь поднимут восстание и установят связь с инсургентами Тольнского комитата.

Написано Ф. Энгельсом

28 марта 1849 г.

Напечатано в приложении к «Neue Rheinische Zeitung» M 2S8,

29 марта 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

t 265

ИТАЛИЯ. С ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ

Военные действия начинают принимать более определенные очертания. В то время как пьемонтцы перешли Тичино у Буф-фалоры, Радецкий форсировал ее у Павии и находится между Тичино и По на территории Пьемонта.

Является ли это наступление только отвлекающим манев­ром, или Радецкий действительно хочет двинуться на Турин, еще не ясно. Последнее было бы возможно, если верить «Jour­nal des Débats», сообщающей из Турина от 21-го, что его ар­мия выросла за счет гарнизонов Пармы и Модены до 60—70 ты­сяч солдат при 120 пушках, которым пьемонтцы пока могут противопоставить только от 55. до 65 тысяч человек при 100— 110 пушках. Но эти сведения, безусловно, ложны, по крайней мере, в отношении пьемонтской армии. Кроме того, продви­нувшийся до Пармы корпус Ла Марморы вынудит Радецкого к новому разделению своих сил.

Довольно того, что Радецкий находится на территории Пьемонта. Виной здесь халатность или измена известного Ра-морино, игравшего двойственную роль еще в 1831 г. в Польше и в 1834 г. в Савойском походе. Благодаря ему австрийцам удалось вклиниться вдоль По между его дивизией и дивизией Дурандо. Раморино был немедленно смещен и привлечен к от­ветственности ^21в.

Маневру Радецкого Хшановский противопоставляет сле­дующую диспозицию: Дурандо из Страделлы, Фанти, заменив­ший Раморино, и одна дивизия, направленная из главной квар­тиры в Виджевано к По, должны атаковать австрийцев по фронту, в то время как дивизия герцога Генуэзского численностью

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: