ПОСОЛЬСТВО АПОСТОЛОВ НА ПРОПОВЕДЬ 4 глава

Стих 46 - 47. Еще же Ему глаголющу к народом, се, Мати (Его) и братия Его стояху вне, ищуще глаголати Ему. Рече же некий Ему: се, Мати Твоя и братия Твоя вне стоят, хотяще глаголати Тебе.[517] Стояли вне дома, в котором учил, потому что не могли подойти к Нему из-за множества народа, как сказал Лука (8,19). Они послали звать Его, как говорит Марк (3, 31), или же звали, стоя вне дома. Братьями Его называет сыновей Иосифа, потому что отцу их была обручена Мать Спасителя.

Стих 48. Он же отвещав рече ко глаголющему Ему: кто есть Мати Моя, и кто суть братия Моя?[518] Сказал это, не отрекаясь, конечно, от Своей Матери. Каким образом мог сделать это Тот, Который и в час Своей смерти имел большое попечение о Ней и не устыдился иметь Ее Матерью? Как, говорю, сделал бы это Тот, Кто из уважения к Ней в Кане превратил воду в вино и повиновался не только Ей, но и называемому отцу: и бе, сказано, повинуйся има (Лк. 2,51). Если бы Спаситель должен был отречься от Матери, или должен был стыдиться Ее, то Он вовсе не родился бы от Нее. Но так как Он тогда учил народ, и было неприлично оставить Его и бежать к Матери и братьям, то и говорит: какая это у Меня Мать, и какие у Меня братья, чтобы из повиновения им Я пренебрег пользою столь многого народа? Итак, не унижая их сказал эти слова, а показывая, что спасение погибших Он считает дороже повиновения родителям и родственникам. И нисколько не удивительно: ради этого спасения Он и благоволил иметь и Мать, и родственников.

Стих 49. И простер руку Свою на ученики Своя, рече: се, Мати Моя и братия Моя.[519] Матерью назвал их, как воспринимающих слово учения в разумном чреве души и в свое время рождающих его; а братьями, – как усыновленных Небесному Отцу чрез веру во Христа, а ставших сонаследниками Его Царства. Потом объясняет эту речь.

Стих 50. Иже бо аще сотворит волю Отца Моего, Иже есть на небесех, той брат Мой, и сестра, и мати (Ми) есть,[520] т.е. близкий и родственник Мой, потому что исполняет волю Отца Моего, которую исполняю и Я. Упомянул и о сестре, или потому что Иосиф имел дочерей, или по причине жен, исполняющих волю Божию. Воля Божия есть соблюдение евангельских заповедей и наследование спасения. Итак, ни Мать, ни братья не были бы ни Матерью Его, ни братьями Его, если бы не исполняли воли Божией. Значит, это слова не отрекающегося от родства с ними по плоти, – Он не сказал, что это не Мать и не братья, – но слова предпочитающего родство по добродетели и научающего, что нет никакой пользы от первого родства, если не будет и последнего. Если даже для Богородицы не было бы пользы от того, что Она родила Бога, если бы Она не была добродетельна, то для кого другого может быть польза от того, что он родствен святому мужу, если не имеет добродетели? Можно и родственников не считать за родственников, и не родственников считать за родственников, в первом случае по различию, а во втором – по сходству жизни. Поэтому и в другом месте, когда некая жена сказала: блажено чрево носившее Тя, и сосца, яже еси ссал (Лк. 11, 27),[521] Он не отрицал этого, но подобным же образом сказал: блажени слышащии слово Божие и хранящии е (Лк. И, 28).[522] О добродетель, возводящая на такую высоту чести приступающих к ней и делающая их родственными Христу! Златоуст говорит, что Мать Иисуса Христа Сама, по свойственной людям страсти, желала показать народу, какое почтение имеет к Ней Христос. Поэтому, когда Он учил, пришла и послала вызвать Его из дому, как будто желая поговорить с Ним о домашнем деле. Она предполагала, что Христос тотчас выйдет к Ней, как к Матери, и оставит всех. Христос, зная это, поступил иначе, и не только не вышел к Ней, но в Своих словах слегка посрамил Ее честолюбивое намерение и удалил страсть тщеславия.

ГЛАВА XIII

Стих 1 - 2. В день же той изшед Иисус из дому, седяше при мори. И собрашася к Нему народи мнози, якоже Ему в корабль влезти и сести...[523] Дом этот был, конечно, кого-либо из уверовавших в Него. Сидел при море, так как здесь было просторное место; но когда собралось сюда слишком много народу, вошел в судно и сел, уловляя, как рыбу, находящихся на берегу.

Стих 2 - 3. И весь народ на брезе стояше. И глагола им притчами много...[524] Всю эту беседу вел в притчах, потому что среди народа теперь было особенно много книжников и фарисеев, которым Он не благоволил предложить прямо тайн Своего учения, по причине неисцелимого лукавства их.

Стих 3. Глаголя: се, изыде сеяй, да сеет.[525] Лука (8, 5) прибавил: семене своего. Сеятель есть учащий Христос, а семя – слово Его учения. Он вышел в города и села Иудеи, чтобы посеять его на духовной ниве человеческих душ, т.е. в уме их.

Стих 4. И сеющу ему, ова падоша при пути, и приидоша птицы и позобаша я.[526] Сам Христос далее изъяснил эту и следующие притчи, однако скажем и мы по своим силам. Путем называется здесь нерадивый, который слушает слово учения, но по своему нерадению не скрывает его в сердце своем, а подобно утоптанному и потому твердому пути держит его как бы на поверхности. Птицы (небесные) – это демоны, обитающие в воздухе (так как Писание называет и воздух небом); носясь вверху такого человека, они похищают то, что посеяно в его сердце, как нескрытое. Позобаша, т.е. отняли и испортили.

Стих 5 - 6. Другая же падоша на каменных, идеже не имеяху земли многи, и абие прозябоша, зане не имеяху глубины земли: солнцу же возсиявшу присвянуша, и зане не имеяху корения, изсхоша.[527] Каменистое место – это малодушный, скрывающий семя в сердце своем, но не имеющий много земли, т.е. твердости; в нем тотчас воссияла вера, но не укоренилась прочно, потому что он не имеет в себе, так сказать, твердости. Скрытое в небольшом количестве земли быстро всходит, но когда появляется солнце, т.е. когда поднимается огонь испытаний, попаляется и выжигается, – и так как не имеет оживляющего корня, т.е. крепости, вываливается, и изменяет вере.

Стих 7. Другая же падоша в тернии, и взыде терние и подави их.[528] Терние – это жизненные заботы, уязвляющие, пронзающие и исторгающие душу, а также обольщение богатством, именно – роскошь, тщеславие, самолюбие и тому подобное, что есть один только обман. Все это кажется благом. Но на самом деле не есть благо; оно, подобно тернию, колется и причиняет беспокойство. Взыде, т.е. выросло, сделалось сильнее.

Стих 8. Другая же падоша на земли добрей...[529] Добрая земля – это добрая душа, свободная от вышеуказанных страстей и способная приносить плоды добродетели. Смотри, как редко благо, и как немного спасающихся. Вот только четвертая часть семени приносит плод, а три части – погибают. И конечно, сеятель сеет на всех, не различая одного от другого, однако в некоторых семя погибло, а в некоторых принесло во много раз больший плод. Зависело это не от свойства семени, которое было одно и то же для всех, а от различия человеческих душ, в которые семя было брошено.

Почему Христос без различия сеял и на пути, и на каменистой почве, и среди терний? Конечно, по величайшей Своей благости и правде, чтобы не могли сказать в день суда, что если бы Он бросил в них семя, то они принесли бы плод. Он знал их бесплодие, но как человеколюбец сделал то, что надлежало, чтобы мог сказать: что еще надлежало бы сделать для виноградника Моего, чего Я не сделал ему (Ис.5, 4)?

Спаситель сказал эту притчу, увещевая учеников не отчаиваться, если они найдут больше погибающих, нежели спасающихся, и не переставать по причине этого сеять; так как они имеют пример в своем Учителе, Который хотя наперед знал неплодных, однако сеял и в них.

Стих 8. И даяху плод, ово убо сто, ово же шестьдесят, ово же тридесять.[530] Подобно тому как различаются между собою погибающие, так различаются и спасающиеся. Погибающих перечислено три рода: малодушные, порабощенные жизненными заботами и обольщенные богатством. Спасающихся – тоже три рода: приносящие плод во сто крат, в шестьдесят и в тридцать. Чрез сто крат обозначил высшую плодотворность добродетели, чрез шестьдесят – среднюю, и чрез тридцать – низшую, потому что по отношению к тридцати шестьдесят в два раза больше, а сто – в три раза, даже больше, чем в три раза, – по причине высоты совершенства. Ово убо сто, т.е. со временем в таком человеке будет сто, в другом шестьдесят, в третьем тридцать. Однако принимает и первых, и вторых, и третьих.

Итак, не будем губить семени по нерадению, ни изменять ему по малодушию, ни подавлять его житейскими заботами или обольщением богатства. Прежде всего должно бодрствовать при его восприятии, затем великодушно переносить искушения, наконец, быть свободным от всяких жизненных забот суетного богатства, и таким образом – быть хорошею землею и приносить плод по силам, или большой, или средний, или малый, но ни в каком случае не погибать. Если мы об одном будем нерадеть, а о другом заботиться, то все-таки погибнем. А какое различие в том, что мы погибнем не по нерадению, а по малодушию, или же не по малодушию, а вследствие суетных забот.

Стих 9. Имеяй ушы слышати да слышит.[531] Это сказал и в одиннадцатой главе; найди там и объяснение.

Стих 10. И приступивше ученицы (Его) рекоша Ему: почто притчами глаголеши им?[532] Видя негодующий народ, они приступили, как более близкие, и говорили это от Его имени.

Стих 11.Он же отвещав рече им: яко вам дано есть разумети тайны Царствия Небеснаго.[533] Вам – простодушно смотрящим и слушающим, и потому верующим; тайны, т.е. сокровенное учение Царствия Небеснаго, или Царя Небесного; дано есть от Бога.

Стих 11. Онем же не дано есть[534] – с лукавством смотрящим и слушающим, и потому не верующим. Разумеет таких, которые не могут уже измениться. Что за польза знать и не веровать? Это то же, что сказал прежде: исповедаютися, Отче, Господи небесе и земли, яко утаил еси сия от премудрых и разумных и открыл еси та младенцем (Мф. 11, 25).

Стих 12. Иже бо имать, дастся ему и преизбудет (ему): а иже не имать, и еже имать, возмется от него.[535] Тому, кто имеет веру, дано будет знание тайн, и притом обильное; а у того, кто не имеет веры, отнимается и тот дар, какой он имеет от Бога. Всякий имеет дар Божий, один – такой, а другой – иной. Те, которые ведут себя достойно, не только получают такое знание, но притом и обильное, а те, которые не поступают так, не только не получают его, но у них отнимаются дары, какие они получили прежде.

Стих 13. Сего ради в притчах глаголю им, яко видяще не видят, и слышаще не слышат, ни разумеют.[536] Видя телесными очами совершаемые Мною чудеса, они закрывают душевные; и слушая телесными ушами Мои слова, они зажимают душевные уши, и потому совершенно не веруют. А чтобы ты знал, что Он говорит о душевной слепоте и глухоте, прибавил: ни разумеют. Разуметь значит видеть и слышать душою. Так как они слышали, но не понимали, то совершенно справедливо и даже премудро было говорить таким в притчах, – справедливо – потому что вследствие добровольного нерадения они недостойны были слушать чистое учение, – премудро, потому что, сделав знание тайн предметом противоречия, они навлекли бы на себя более тяжкое осуждение.

Стих 14. И сбывается в них пророчество Исаиино... Это пророчество отчасти исполнилось прежде на жестокосердых иудеях, но вполне исполняется теперь на этих. Сбывается, т.е. вполне исполняется.

Стих 14. Глаголющее: слухом услышите, и не имате разумети: и зряще узрите, и не имате видети.[537] Телесным слухом вы услышите учение, но не поймете истины, как добровольно глухие в душе; и телесным зрением вы увидите чудеса, но, однако, не уразумеете истины, как тоже добровольно слепые в душе. Затем пророк присоединяет и причину, почему они испытали это.

Стих 15. Отолсте бо сердце людий сих...[538] Отолсте – отвердело, окаменело от зависти и других пороков; поэтому они и лишились разума.

Стих 15. И ушима тяжко слышаша, и очи свои смежиша...[539] Уши и очи разумеет душевные; тяжко слышаша, т.е. были глухи.

Стих 15. Да не когда узрят очима, и ушима услышат, сердцем уразумеют, и обратятся, и изцелю их.[540] (Да не когда (μηποτε) можно понимать в смысле: может быть, как и у Апостола сказано: с кротостию наказующу противныя, еда како даст им Бог покаяние в разум истины (2 Тим. 2, 25).[541] Господь привел это изречение пророка, как полагающего, что напрасно проповедовать такому народу).

От сильной зависти и других пороков они окаменели для понимания: были глухи к необыкновенным речам и закрыли глаза к чудесным делам, как бы страшась, чтобы, услышав, увидев и уразумев, что должно, не обратиться ко Мне и чтобы Я не исцелил их от их прегрешений. Слова эти сказаны от лица Иисуса Христа, Который порицает их крайнее безумие.

Стих 16. Ваша же блаженна очеса, яко видят, и уши ваши, яко слышат,[542] – блаженны, потому что право видят и слышат.

Стих 17. Аминь бо глаголю вам, яко мнози пророцы и праведницы вожделеша видети, яже видите, и не видеша, и слышати, яже слышите, и не слышаша.[543] Многие, но не все, потому что некоторые и видели, и слышали это, хотя и сверхъестественно, как Авраам и другие славнейшие. Или: мнози – вместо все, подобно тому, как говорится: и изцели многи (Мк. 1, 34), между тем как Христос тогда исцелял всех; и еще: и бесы многи изгна, между тем как изгнал всех. Желали видеть – вочеловечение Бога, чудеса Иисуса Христа и слышать – Его учение. Праведными назвал пророков, или – под праведными разумеет других святых, которые слышали то, что говорили о Христе пророки и желали видеть и слышать то, что было предсказано.

Стих 18. Вы же услышите притчу сеющаго.[544] Вы – верующие.

Стих 19. Всякому слышащему слово Царствия и не разумевающу, приходит лукавый и восхищает всеянное в сердцы его.[545] Словом Царствия называет слово Божие, или слово веры, так как и вера есть Царство, потому что верующий царствует над страстями и соцарствует Христу. Не разумеет, т.е. не опускает в глубину сердца этого слова, а только выслушивает его. Лукавым называет диавола, как мы заметили это в шестой главе, изъясняя молитву (Господню). Он похищает посеянное, потому что оно лежит на поверхности нескрытым.

Стих 19. Сие есть, еже при пути сеянное.[546] Сеется и семя, т.е. бросается в землю, – сеется и земля, т.е. воспринимает семя. Поэтому здесь слово сеянный (ο σπαρεις) мы разумеем не о семени, а о земле; как бы так было сказано: вот этот есть земля, засеянная при пути. То же нужно сказать и об остальном.

Стих 20. А на камени сеянное, сие есть...[547] А земля, засеянная в местах каменистых – есть тот, о котором намерен сказать.

Стих 20 - 21. Слышай слово и абие с радостию приемлет е: не имать же корене в себе, но привременен есть.[548] Выше (ст. 6) мы сказали, что корень – это твердость. Привременен, т.е. легкоизменяющийся, который и в учении скоро принимает слово, и в искушении скоро оставляет его.

Стих 21. Бывши же печали или гонению словесе ради, абие соблажняется.[549] Слово здесь значит – слово веры. Лука (8, 13) печаль и гонение обозначил одним словом напасть, и вместо соблажняются сказал отпадают.

Стих 22. А сеянное в тернии, се есть.[550] Посеянное в терниях – это тот, о ком скажем.

Стих 22. Слышай слово, и печаль века сего и лесть богатства подавляет слово, и без плода бывает.[551] Марк (4, 19) к лести присоединил и другие пожелания, разумея всякое вредное пожелание; а Лука (8, 14) подобным же образом с заботою соединил сласти житейские. Века сего, т.е. этой жизни, так как есть и другой век – будущая жизнь, в собственном смысле век, как вечно пребывающий и никогда не скончаемый.

Стих 23. А сеянное на добрей земли, се есть...[552] А посеянное на хорошем поле – это тот, кого сейчас обозначит.

Стих 23. Слышай слово и разумевая.[553] Разумеющий, т.е. скрывающий в глубине сердца, где оно свободно от злоумышлений. Поэтому Марк (4, 20) сказал: иже слышат слово и приемлют, – а Лука (8, 15): иже добрым сердцем и благим слышавше слово, держат.[554] Сердцем весьма часто Священное Писание называет душу.

Стих 23.Иже убо плод приносит и творит ово сто, ово же шестьдесят, ово тридесять.[555] Это объяснено уже немного выше.

Стих 24. Ину притчу предложи им, глаголя: уподобися Царствие Небесное человеку, сеявшу доброе семя на селе своем.[556] Царством Небесным здесь называет Самого Себя, так как, восприняв плоть, Он стал подобен человеку: в подобии, сказано, человечестем быв (Флп. 2, 7).[557] Добрым семенем Он назвал сынов Царства, как и Сам объяснил, когда ученики спросили Его, – о чем скажем, когда дойдем до этого. Поле Его есть мир, как Его творение и стяжание.

Стих 25. Спящым же человеком, прииде враг его и всея плевелы посреде пшеницы и отыде.[558] Этою притчею указывает на другие козни диавола. Когда он увидит, что добрая земля приносит плод во сто крат, в шестьдесят или в тридцать, и он не может ни похитить семени, ни сжечь или заглушить возрастающее, – то задумывает другого рода хитрость и, как враг посеявшего, старается погубить его труд: когда люди спят, т.е. не заботятся об охране поля (здесь указывает на учителей, как охранителей правоверующих), он всевает плевелы, т.е. еретиков среди правоверующих. Последних назвал пшеницею, как полезных для сеющего.

Стих 26. Егда же прозябе трава и плод сотвори, тогда явишася и плевелие.[559] Как плевелы по стеблю похожи на пшеницу, а по плодам различны и даже вредны для нее, так и еретики по внешности похожи на правоверующих, но различаются по добродетели, которая составляет плод. Добродетель же и первейший плод – это истина учения. И как плевелы до тех пор, пока не принесут плода, незаметно растут, и тогда только различаются; так точно и еретики пока не учат, не узнаются, а когда дерзают и на это, тогда разливают яд и распознаются. Поэтому и выше (7, 16) Спаситель сказал: от плод их познаете их. И иначе можно (сказать): когда Христос сеял, еретики не появлялись, а когда возросли правоверующие, тогда появились и еретики.

Стих 27. Пришедше же раби господина, реша ему: господи, не доброе ли семя сеял еси на селе твоем; откуду убо имать плевелы.[560] Господин (οικοδεσποτης – домовладыка) – есть Сам Христос, как Владыка мира; рабы, говорящие это, изображают более горячих по благочестивой ревности правоверующих, которые часто не без негодования удивляются, каким образом Бог допускает зарождаться этим плевелам.

Стих 28. Он же рече им: враг человек сие сотвори...[561] Человеком назвал диавола, потому что он ничем не отличается от человека по своим страстям и сластолюбию, подобно человеку любит плоть и предан всему земному.

Стих 28. Раби же реша ему: хощеши ли убо, да шедше исплевем я?[562] Исплевем, т.е. соберем, насильно исторгая и сжиная мечами.

Стих 29. Он же рече (им): ни: да не когда восторгающе плевелы, восторгнете купно с ними (и) пшеницу.[563] Запретил уничтожать еретиков, чтобы вместе с ними не были уничтожены и правоверующие. Между теми и другими могли произойти войны и убийства.

Стих 30. Оставите расти обое купно до жатвы...,[564] и тот, и другой род людей. Жатвой называет кончину мира. Повелевает, чтобы они позволили и тем, и другим людям жить, возрастая и увеличиваясь в числе до конца мира, так как вероятно, что до того времени многие из еретиков обратятся. Однако не должно вследствие этого смешиваться с еретиками; мир этот обширный, и они должны жить сами по себе, не уничтожаться, а отделиться, чтобы своим учением не портить пшеницы Сеявшего.

Стих 30. И во время жатвы реку жителем...[565] Жателями называет Ангелов.

Стих 30. Соберите первее плевелы..[566] Срежьте серпом смерти плевелы, которые найдутся тогда. Почему же прежде? Чтобы живущие тогда правоверующие, будучи пожинаемы вместе с еретиками, не ожидали какого-либо зла.

Стих 30. И свяжите их в снопы. Свяжите их друг с другом. Слова эти показывают, что соучаствующие в каком-либо грехе понесут и общее наказание, и вместе подвергнутся мщению.

Стих 30. Яко сожещи я: а пшеницу соберите в житницу мою.[567] Подобным же образом и Креститель угрожал саддукеям и фарисеям (в третьей главе), говоря о Христе, что Он соберет пшеницу Свою в житницу, плевы же сожжет огнем негасающим. Найди там, что называет сожжением и плевелами; излишне было бы раз истолкованное вторично толковать таким же образом.

Стих 31. Ину притчу предложи им, глаголя: подобно есть Царствие Небесное зерну горушичну, еже взем человек всея на селе своем.[568] (Зерну горчичному уподобил проповедь (евангельскую): малозаметная и простая по выражению, она настолько возросла, что и аттическая, возбуждавшая удивление своими умствованиями, философия греков была закрыта величием выраженного просто Евангелия).

Царством Небесным здесь называет учение (λογος) веры, как залог Царства Небесного. Уподобляет же его зерну горчичному, потому что оно сеялось в кратких и немногих словах, так как ученики вначале не могли вместить большего. Поэтому и пророк некогда назвал его сокращенным словом (Ис. 10, 23). Но будучи возделано, оно возрастает напоением Божественного Духа, превосходит всякое другое учение и является выше всех. Этою притчею Господь предсказывает возрастание проповеди (евангельской). О человеке сеявшем и поле мы сказали уже в предыдущей притче. Полем называется мир и по той еще причине, что в нем сеется и возделывается разумное семя.

Притча обозначает и рассказ: положил еси нас в притчу во языцех (Пс. 43, 15);[569] иногда – загадочную речь: уразумеет же притчу и темное слово (Прит. 1, 6);[570] и – подобие, как предлагаемые здесь притчи; кроме того – иносказательную речь: Сыне человечь, повеждь повесть и рцы притчу на дом Израилев... орел великий, великокрилый..., называя орлом царя ассирийского (Иез. 17, 2, З);[571] наконец – означает и образ, когда, напр. ап. Павел (Евр, 11, 19) говорит об Аврааме, что он, приняв обетования, принес в жертву своего единородного сына; темже того и в притче прият, т.е. в образе...

Стих 32. Еже малейше убо есть от всех семен: егда же возрастет, более (всех) зелий есть...[572] Еже, т.е. семя, самое малое по своему количеству, но самое большее по качеству, или силе; посему оно и возрастает в величину. По подобию этого семени и ученики, будучи небольшим стадом, возросли в бесчисленное.

Стих 32. И бывает древо, яко приити птицам небесным и витати на ветвех его...[573] Это сказал для доказательства величины и крепости его. Некоторые под ветвями учения веры разумеют верующих людей, в которых обитают птицы неба, т.е. Ангелы, охраняющие их. Другие же говорят, что ветви – это добродетели, которые обыкновенно взращивает учение веры; птицы же – это возвышающиеся над земными делами, крыльями ума поднимающиеся на высоту знания и устремляющиеся на небо.

Стих 33. Ину притчу глагола им: подобно есть Царствие Небесное квасу...[574] Притчею о зерне горчичном предсказал возрастание веры чрез ежедневное присоединение верующих, а притчею о закваске возвестил ее силу. Под Царством Небесным нужно разуметь опять учение веры.

Стих 33. Егоже вземши жена скры в сатех триех муки...[575] Сат – это род меры у евреев. Три сказал здесь вместо много, так как часто числом три обозначают много. Женщина здесь означает мудрость, или Самого Христа, потому что и Он рождает и питает: рождает верующих чрез Таинство Крещения и питает учением Своей веры. Учение веры уподобляется закваске. Подобно тому как закваска, хотя по объему не велика, но когда скрывается в большом количестве муки, то этим смешением всю муку соединяет в одно целое и приводит в другой вид, отличный от прежнего; хотя мука есть нечто безжизненное, но закваска некоторым образом оживляет ее и, заключая в себе деятельную силу, заставляет ее подниматься вверх; – так и учение веры, хотя оно высказывается и не во многих словах, но когда скрывается в души многих людей путем проповеди, то всех их соединяет в одно тело Церкви, приводит к другому образу жизни и, хотя они были мертвы для добродетели, оживляет их к исполнению ее, заставляет их подниматься на небо и делает все это, имея в себе несказанно великую силу.

Стих 33. Дондеже вскисоша вся.[576] Учение веры, скрытое в душах людей, не успокоится до тех пор, пока не соединит всех, которых по своему предвидению предопределила мудрость. Три меры, хотя и обозначают множество, но все-таки же они ограничены числом. Итак, велика сила проповеди: однажды вскисшее становится закваской для остальной части. Некоторые под мукою разумеют людей, а под тремя сатами, или мерами, иудеев, самарян и эллинов.

Стих 34 - 35. Сия вся глагола Иисус в притчах народом, и без притчи ничесоже глаголаше к ним: яко да сбудется реченное пророком, глаголющим: отверзу в притчах уста Моя: отрыгну сокровенная от сложения мира.[577] Без притчи не говорил им, разумеется в то время, потому что многое Он говорил часто и без притчи, но тогда говорил им в притчах, чтобы исполнилось сказанное Давидом (Пс. 77, 2).[578] В переводе Семидесяти написано: провещаю гадания исперва; но переводивший это Евангелие на греческий язык сказал: отрыгну сокровенная от сложения мира, – обратив, конечно, внимание на еврейские выражения, которые обозначают и то, и другое. Так, отрыгну значит и провещаю; гаданиями они назвали загадки, как свидетельствует об этом Акила (который в этом месте поставил загадки – αινιγματα); а загадки эти – те же евангельские притчи; как загадки заключают в себе скрытую истину, так и они. От сложения мира значит то же – что исперва, т.е. от начала мира. Марк сказал: и таковыми притчами многими глаголаше им слово, якоже можаху слышати (Мк. 4, 33), т.е. насколько книжники и фарисеи достойны были слышать. Так как они слушали не для того, чтобы получить пользу, но чтобы клеветать на Его слова, то говорил им в притчах, чтобы и Самому исполнить Свое дело, и чтобы они, не понимая Его слов, ничего не предпринимали.

Стих 36. Тогда оставль народы, прииде в дом Иисус,[579] – в дом, в котором Он остановился (см. 1 ст.).

Стих 36. И приступиша к Нему ученицы Его, глаголюще: скажи нам притчу плевел селных.[580] Наедине они смело спрашивают, так как слышали прежде, что им дано знать тайны. Об одной только этой притче они спрашивают, потому что остальные две, т.е. о зерне горчичном и о закваске, как более ясные, они понимали. Эта же имела страшную угрозу относительно кончины, смущавшую их.

Стих 37. Он же отвещав рече им: сеявый доброе семя есть Сын Человеческий.[581] Сыном Человеческим называет Самого Себя по человечеству, в котором Он явился, и это говорит часто, желая тверже убедить, что Он истинно вочеловечился. Итак, это тебе будет понятно и впоследствии.

Стих 38. А село есть мир...[582] Об этом сказано выше.

Стих 38. Доброе же семя, сии суть...[583] Кто это сии?

Стих 38. Сынове Царствия...[584] Сынами Царствия называются соблюдающие правую веру, так как они посеяны Царем Христом, чтобы произрастить добродетель, и должны будут наследовать Его Царство; сыны же лукавого – еретики, так как они посеяны диаволом, чтобы произрастить зло, и должны равным же образом наследовать уготованный ему огонь.

Стих 38. А плевелие суть сынове неприязненнии.[585] О них сейчас только сказано.

Стих 39. А враг всеявый их есть диавол: а жатва кончина века есть: а жателе Ангели суть.[586] Об этом также сказано выше. Нужно помнить, что в девятой гл. (38-39 ст.) жатвой назвал тех, кто уверует, как готовых для собирания, а жателями – апостолов, которые их собирали. В настоящем же месте жатвою называет кончину века по причине отсечения людей от этой тленной жизни, а жателями – Ангелов, которые отсекут их от нее. Подобным же образом семенем выше назвал учение веры, а в настоящей притче – самих уверовавших, сообразуясь то с тем, то с другим значением. Уверовавший называется пшеницею, как плод первого семени, т.е. учения веры; тем не менее его можно назвать и семенем как приносящего плод вере в лице кого-либо другого. Не изъяснил только, кто это – спящие люди и рабы господина, а пропустил их, или как известных, или же чтобы показать, что притчи не должно изъяснять слово в слово, как говорит Златоуст, но только в частях наиболее существенных, ради которых она приводится. Остальные же части присоединяются только с той целью, чтобы удобнее было изобразить те, – и небезопасно даже до подробности изъяснять их.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: