ОТРАЖЕНИЕ ВНЕШНЕЙ АГРЕССИИ 10 глава

— Как жаль, что мы не можем побыть вместе подольше! – заплакала Ель, обнимая мужа и сына. – Мне так не хочется вас отпускать!

— Отпускают только грехи в церквах, – пошутил Орк, – а мне что отпускать?

— Мой бедный папа считает, что я согрешила с тобой, – поддержала шутку мужа Ель. – Значит и ты не безгрешен!

— В его глазах, возможно! – согласился Орк, – но пусть он себе считает так, как ему удобней. Это его проблема... А ты, Гор, пожалуйста, покинь эту территорию еще до встречи с дедом! Он ведь о тебе ничего не знает, так вот и пусть остается в своем неведении. А тебе пора начинать свою работу среди людей, ригелянин! И ты хорошо знаешь свою программу. Так что, иди, не трави душу матери!

— Мам, благослови! – попросил её сын, наклоняя перед ней голову.

— Ну, иди сынок, с Богом! – сказала Елена, трижды целуя Гора.

— Пап, а ты? – обернулся к отцу Гор.

— Будь здоров, сын мой, иди с Орионом! – и Орк перекрестил его, копируя не крест, а созвездие Ориона.

Они обнялась, постояли так некоторое время молча, и разошлись.

Фиолетовый луч с каплей плазмы Ригеля молниеносно, а поэтому и незаметно скрылся в небесных просторах.

Гор вышел со служебного входа и углубился в лес.

А Елена пошла к главному входу НИИПВЧ навстречу своей новой и неизбежной судьбе.

Подъезжающий микроавтобус с рупором на крыше уже заезжал на территорию Института, как вдруг кто-то из наблюдателей, смотревших в окно, показал пальцем в небо и закричал:

— Смотрите! Вот что им помогает!

В этот момент двигатель микроавтобуса заглох, ибо патрульный НЛО Ригеля завис над непрошенными гостями.

До ограды территории было еще метров 200, и «гости» прошли это расстояние пешком. Спецназовцы шли по бокам, а штатские шли в центре, под их охраной. Они были хорошо наслышаны о смертельной обороне владельцев секретного объекта, поэтому никаких агрессивных действий пока не предпринимали.

Елена увидела отца, которого поддерживали под руки двое в штатском, вооруженные дубинками, спрятанные под одеждой.

Вид у него был измученный, он постарел и еле двигал ногами.

Какой-то начальник остановил людей возле распахнутых и не охраняемых ворот и, поднеся к губам микрофон, что-то сказал.

Электроника не работала.

Он взглянул на НЛО и злобно погрозил ему кулаком.

В тот же момент его кулак обуглился и он, взвыв от боли, кинул рупор на землю и, прижимая дымящийся кулак к груди, бросился в свой микроавтобус.

Свидетели этой сцены были в шоке.

До них, наконец, дошло, что с ними шутить не будут.

Спецназовцы опустили дула автоматов к земле.

Кто-то поднял бездействующий рупор и еще раз проверил его.

На этот раз рупор включился.

— Раз, два... – послышалось из усилителя, а потом уже по делу. – Мы пришли к вам с миром, здравствуйте!

— Здравствуйте! – неожиданно громко сказала Елена. – Но вы пришли не с миром, а с оружием!

— Оно предназначено не для вас, – ответил рупор. – Это обычная охрана. Мы можем побеседовать?

— Можем, но не под дулами автоматов. Вы же видите, я беззащитна и безоружна! – ответила Елена. – Уберите своих защитников и беседа состоится! Если нет, разговора не получится...

Из микроавтобуса продолжал доноситься вой пострадавшего.

Штатские что-то обсудили между собой и дали команду спецназовцам вернуться в автобус.

Военные неохотно подчинились. Они не привыкли уходить впустую.

— Вы тоже снимите свою охрану! – сказал рупор. – Тем более, что нам нужно срочно отправить пострадавшего в больницу. А мотор в его присутствии не заведется... – кивнул он на зависший НЛО.

Елена мысленно сказала код пароля для патруля и попросила его подняться выше, а когда автобус уедет, перейти в невидимый диапазон.

НЛО со свистом молниеносно взлетел вверх и скрылся из виду.

Свидетели этого события испытали некоторый шок. В тот же миг мотор завелся, и машина стала разворачиваться на дороге.

— Отвезете, и назад! – прокричал водителю рупор.

Водитель кивнул, и машина скрылась за поворотом дороги.

— Мы можем войти? – спросил рупор. – Войти без последствий?

— Входите! – пригласила Елена. – Здравствуй, отец! Только без поцелуев, пожалуйста, и без объятий! – предупредила она.

— Здравствуй, дочка! – слабым голосом, приблизившись, сказал Олег Михайлович! Я приехал просить у тебя прощения... Погорячился я, прости меня, грешного!

— Ладно, прошлого уже вернешь! – сказала Елена. – Я не прокурор, чтобы судить или миловать. Есть Бог, вот к нему и обращайся!

— Но мы же люди! – вмешался кто-то из штатских, – а человек должен научиться прощать. Кто не прощает, тому тоже не прощают...

— Я вашего совета не спрашивала! – резко ответила Елена, жестом приглашая остальных пройти в столовую. – А ты отец, я хотела бы от тебя слышать, ты это делаешь под давлением, или от всего сердца?

Олег Михайлович испуганно посмотрел куда-то в сторону и сдавленно произнес:

— Да я давно уже понял, что был неправ тогда, но я не знал, куда ты пропала, а власти вот, помогли, разыскали... Прости меня, пожалуйста! И давай, поедем домой с миром!

— Ну, о доме еще рано говорить! – сказал тот, на кого оглядывался Олег Михайлович. – Мы еще должны поговорить с госпожой Ригель, если она не возражает, конечно?

В столовой Елена включила электрочайник и расставила чашки перед теми, кто уже расселся за столами. Восемь человек разместились за тремя столами, а «семья» Ригелей с двумя штатскими расположилась отдельно.

— А где же остальные люди? – спросил один из них. – Где заложники?

— Я хотела бы знать, кому я отвечаю? – сказала Елена, спокойно заваривая чай в большом фарфоровом чайнике – Не могу же я давать сведения неизвестному человеку!

— Ах, да! – спохватился штатский, – я же не представился. Будем знакомы, я являюсь новым научным руководителем этого Института. Моя фамилия Громов, а зовут меня просто – Иван Иванович.

— Ригель Елена Олеговна! – в тон ему ответила хозяйка. – Но о каких заложниках вы спрашиваете? Кто кого взял в заложники, я не понимаю?

— Всё вы понимаете! – сердито сказал второй, сидевший за их столом. – Иван Иванович говорит о тех людях, которые до ЧП находились под наблюдением персонала. Где они?

— Ну а вы, по какому праву устраиваете мне допрос? – обрезала его Елена. – У вас есть ордер? Кто вы такой?

— Я новый заведующий спецотделом по особым делам НИИПВЧ – ответил тот – моя фамилия Филлитов Петр Степанович, вот моё удостоверение – и он протянул красную книжечку в сторону Елены.

Елена даже не взглянула на него. Она спокойно налила всем чай по чашкам, внимательно глядя в лицо каждому, к которому подходила. Потом достала из буфета печенье, разложила его доверху по корзиночкам и поставила на каждый стол.

Когда простой этикет гостеприимства был соблюден, она позволила себе присесть за стол, где находился отец с названными гостями.

— Разве я вас допрашиваю! – возразил Филлитов. – Допрашивают совсем не так, не дай вам бог это испытать. Я просто по-человечески интересуюсь, куда спрятались люди, которые раньше были под наблюдением персонала НИИПВЧ? Они могли бы быть очень полезны нам, когда мы вновь вернемся на нашу законную территорию.

— Хорошо, я тоже очень просто отвечу вам, – с улыбкой сказала Елена. – Они разбежались. Разве вы не объявили их в розыск?

Похоже, что Ригель угадала, так как Петр Степанович не ответил на её вопрос.

— Доченька, но по моим подсчетам, ты должна еще быть беременной – смущенно начал он. – Но я не вижу тебя таковой! Ты что, сделала аборт?

Судя по вопросам отца, его не информировали об аномальных родах и всех последующих необъяснимых явлениях.

— Это некорректный вопрос, отец! – ответила она. – Сколько женщин, которых выгнали мужья или родственники, вынуждены были...

— Ладно, ладно! – перебил её Олег Михайлович. – Я больше не буду задавать вопросы по части гинекологии. Но я могу позволить себе спросить тебя, кто был бы отцом твоего ребенка?

— Ты опять за старое? – недовольно упрекнула его Елена. – Уже забыл, что именно из-за моего молчания ты выгнал меня из дома? И после этого ты хочешь, чтобы я вернулась обратно домой, чтобы ты пилил меня каждый день?

— Уважаемые! – поспешил вмешаться Иван Иванович. – Вы еще дома успеете выяснить все ваши проблемы, – сказал он так, как будто бы этот вопрос был уже решен. Я ведь правильно понял, что вы простили отца, и вам нет смысла здесь оставаться?

— Допустим, я его простила, но с испытательным сроком! – позволила себе улыбнуться девушка.

Олег Михайлович просиял.

В такие минуты его лицо приобретало свои национальные черты, которые гордились своими успехами.

Это была торжествующая улыбка немца, одержавшая победу.

— Прекрасно! – одобрил ответ Елены Иван Иванович. – А теперь ответьте мне по существу, что же здесь происходило? Институт пуст?

— Институт пуст, – переходя на деловой тон, сказала Ригель. – А что здесь происходило, вы и без меня знаете...

— Мы знаем лишь по результатам, – сказал Петр Степанович, – которые мы приписывали вашим сверхъестественным способностям. Но результаты это лишь следствие, а причин мы не знаем. Кто же кроме вас, может нам открыть истину, чтобы подобных явлений больше не происходило?

— А теперь вы мне этих способностей не приписываете? – спросила Елена, с интересом вглядываясь в течение мыслей собеседника.

— Теперь мы склонны допустить, что вы тоже стали заложницей обстоятельств, которые создавали пришельцы. Вы согласны?

— Да, эта версия вполне вероятна! – спокойно сказала Елена. – Я, ведь, действительно никаких преступлений не совершала, никого не убивала, ни к кому не применяла силы...

— А что такое бумеранг Ориона? – вдруг спросил один из сидевших за соседним столом. – Разве вам неизвестно это словосочетание?

— Это вопрос не ко мне, – спокойно ответила девушка. – Я не специалист по бумерангам. Возможно это какие-то секретные разработки бывших сотрудников Института. Я всего лишь жертва, домашнего террора... – сказала она, посмотрев на отца,

Олег Михайлович покраснел, как будто его ударили, но промолчал.

— Значит, вы утверждаете, – спросил Петр Степанович, – что вы не обладаете никакими сверхъестественными способностями? И мы можем это проверить?

— Проверяйте! – спокойно ответила Елена, отхлебывая чай из чашки.

— Взять её! – скомандовал Филлитов людям в штатском, сидящим за соседними столами.

Трое в штатском поднялись из-за стола и направились к столику, где сидели Ригели.

Олег Михайлович пригнул голову, готовясь к ударам. Видимо, ему бедняге, тоже доставалось, и его испуг был неподдельным.

Штатские вплотную подошли к столу, но вместо девушки, скрутили руки назад Филлитову и рывком подняли его на ноги.

Петр Степанович взвыл он боли в суставах и заорал на всю столовую:

— Я сказал её, сволочи, а не меня!

Но штатские спокойно волокли сопротивляющегося начальника к выходу.

А за дверьми уже был слышен шум возвращающегося микроавтобуса.

Елена от души смеялась над ситуацией, качаясь на стуле.

— Это твоя работа, с... – но не договорил, ибо спазмы желудка сделали свое дело и штатские вежливо отставили ноги в стороны, чтобы их не забрызгало.

— Нет, я тут не при чем! – смеялась Елена, показывая пальцем вверх. – Это они!

Остальные «гости» оторопело смотрели на происходящее и понимали, что с уфонавтами шутки плохи.

Затем все встали, и, поблагодарив за чай, поспешно ретировались.

— Папа, а ты оставайся! – не допускающим возражения тоном сказала Елена. – Прощайте, гости дорогие, скатертью вам дорога! – вдогонку крикнула она беглецам. – Мы вскоре покинем ваш санаторий, так что можете занимать свою территорию. Но сначала не забудьте прислать за нами хотя бы вертолет!

С этими словами «миротворческая делегация» погрузилась в автобус, который, резко рванув с места, укатил прочь.

Елена долила отцу чаю и поставила новую порцию кипятка.

— Ты можешь мне объяснить, что происходит? – не на шутку встревоженный спросил Олег Михайлович.

— Пап, я уже не та, которую ты знал, – с улыбкой ответила Елена. – Я не ищу объяснений, а принимаю события так, как они есть. Мало ли что происходит вокруг, если всему искать объяснений, то с ума можно сойти!

— Погоди, погоди! – продолжал недоумевать отец. – Ты что, веришь в то, что сюда за нами прилетит вертолет? Ну, да, он может прилететь, но начиненный ракетами и десантниками. И нам тогда хана!

— Брось! – смеялась дочь. – Мы это уже проходили! Тебе разве не сообщили о результатах?

— Нет, конечно! – удивленно ответил отец. – Кто ж мне будет говорить, что здесь происходило. Это, надо полагать, секретная информация.

— Ну да, секретная, – улыбалась Елена, – была секретная. А теперь все секреты рассыпались, как бусинки из порванной нитки.

— Ну, если не секрет, то расскажи все-таки, что происходит? – попросил Олег Михайлович.

— Так это же ясно! – с досадой в голосе сказала дочь. – Тебя разыскали, допрашивали с пристрастием, потом заставили принять их план, привезли сюда, и вот – ты здесь! Вот это и произошло.

— Да я не об этом? – осмелел Олег Михайлович. – Почему охранники не выполнили команду начальства и скрутили его самого?

— Потому, что потому, что кончается на «У»!

— Это не ответ?

— Да вопрос то не ко мне, отец!

— Но ты то, похоже, знала, что тебя не схватят! – возразил Ригель. – Ты была абсолютно спокойна, даже не испугалась...

— Если я не боялась ночью взобраться на вершину пирамиды Хеопса, и если я не боялась, в чем есть уйти из дома! – жестко ответила дочь, – то, как ты думаешь, у меня есть чувство страха?

— Слушай! – вдруг догадался Олег Михайлович. – А ты, случаем, не похищалась ли этими... пришельцами?

— И этот вопрос не ко мне, – ответила Елена, выплескивая остатки чая из недопитых чашек в раковину. – Этот вопрос будут решать психиатры, которым ты решишь показать меня после возвращения, не так ли?

— Я даже не рассчитывал, что ты согласишься вернуться! – смущенно сказал отец. – Ты действительно готова вернуться?

— А ты, похоже, не рад мне? – спросила Елена. – Тебя заставили силой сюда приехать, а то бы я на фиг была бы тебе нужна!

— Неправда! – горячо возразил отец. – Если бы я не любил тебя, разве бы я возил тебя за границу, разве я делал бы тебе подарки?... – он осекся, поняв, что ляпнул бестактность. – Прости меня, но я по-прежнему люблю тебя, дочь моя!

— Ладно, успокойся! – потрепала она отца по плечу. – А вот и вертолет, слышишь, а ты не верил. Пойдем, что ли, свидание окончено, пора домой!

На этот раз отец не стал задавать никаких вопросов.

Он понимал, что в любом случае у него не будет выбора.

И он покорно последовал за дочерью к выходу из помещения.

Вертолет уже завис над территорией, разгоняя пыль по просторному двору.

«Разрешите приземлиться!» – послышался сверху голос, усиленный мегафоном.

За стеклом показалось лицо пилота с вопросительным выражением.

Елена показала ему разрешающий жест.

В кабине было только двое.

Никакого оружия при них не было.

Елена и Олег Михайлович взобрались в салон и сели в удобные кресла пассажиров, закрепившись ремнями безопасности.

Полет проходил молча. Никто ни о чем никого не спрашивал.

А через полчаса винтокрылая машина уже садилась на вертолетную площадку Заячьего острова.

Бой колоколов на часах Петропавловского собора приветствовал вновь прибывших «туристов».

Елена поблагодарила пилотов, взяла отца под руку и они, молча, пригнувшись от ветра лопастей, направились к деревянному Иоанновскому мосту, соединяющему Заячий остров с Петроградской стороной.

Отсюда до Большой Монетной улицы можно было, не спеша, дойти всего за полчаса.

— И всё-таки, – нарушил молчание отец, – мне непонятно, кто прислал за нами вертолет, прогулка которого стоит очень дорого?

— Мой муж! – коротко ответила дочь. – И, давай не будем об этом!

Лучше расскажи, как ты жил всё это время?

И Олег Михайлович рассказал дочери всё что мог по дороге.

ВСТРЕЧИ ЗА И ПРОТИВ

Гор, хотя и был пришельцем, время которого текло не по земным часам, но мозг его был приспособлен для приёма информации на человеческом языке.

Еще в утробе матери, когда закладывалась его внеземная программа, мальчик осознавал, что мысли, которые возникают у него в голове, не являются продуктом его ума. Обычный человек все мысли принимает, как свои. Но уже тогда мальчик понял, что такой приём мыслей на самом деле является беспорядочным и часто приводит людей к преступлениям.

В утробе матери, когда у него еще не могло возникнуть мыслей, описывающих внешний мир, он слышал только мысли своего Светоносного Отца, который, час за часом, закладывал в него основы Природы человеческого мышления, которые ему понадобятся после появления на Свет.

«У каждого человека, среди которых ты будешь находиться, – запоминал мозг еще нерожденного пришельца, – постоянно крутятся в голове какие-нибудь мысли. Если не контролировать этот процесс, верх возьмут негативные мысли, потому что людей больше всего волнует то, что пугает, тревожит, беспокоит, гнетет или вызывает недовольство. Так на протяжении тысячелетий формировалась психика человека под воздействием деструктивных эгосфер, которым выгодно держать человека в страхе, чтобы успешно манипулировать. Тебе, сын мой, нужно выработать привычку сознательно контролировать мысли».

Поскольку у маленького существа, созревающего в утробе матери, еще не было никаких вопросов, то ему оставалось только воспринимать уроки Отца.

«Нужно усвоить главное – у тебя нет ума.

Ум является проблемой всех проблем.

С самого начала необходимо усвоить, что такое ум, из чего он состоит, является ли он физической реальностью или это процесс; материален ли он или относится к миру грез.

Если внимательно всмотреться в глубину этой природы, то ты не обнаружишь такой реальности как ум, это не вещь – это процесс; ум не предмет, он подобен толпе.

Существует ли такая вещь как толпа?

Можно ли найти толпу без отдельных людей, стоящих в ней?

Но поскольку они стоят вместе, то их совокупность дает вам ощущение, что существует нечто, что называется толпа, однако существуют только отдельные люди.

Также и мысли. Существуют отдельные мысли, но они так быстро движутся, что между ними не видно промежутков.

Но если быть внимательным, то можно увидеть одну мысль, другую, третью мысль..., но не ум.

Совокупность мыслей, миллионы мыслей создают у человека иллюзию существования ума. Можно обнаружить только мысли, но нигде не найти ума».

И вот теперь эти знания, которые он получил в утробе матери, должны будут помочь ему разобраться в людях.

Углубляясь в лес после встречи со своим Светоносным Отцом на территории Института, Гор внимательно анализировал эту тему, ибо теперь ему придется самостоятельно встретиться с продуктом человеческого ума, а для этого нужно было досконально осознавать его природу и происхождение.

«Действительно, – на ходу размышлял Гор, – если наблюдать за процессом мышления достаточно долго, то можно увидеть, что промежутков больше, чем мыслей. А почему? Потому что каждая мысль должна быть отделена от другой мысли так же, как каждое слово должно быть отделено от другого слова».

И чем глубже Гор проникал, тем больше и больше промежутков он находил, и тем длиннее и длиннее они становились. Вот, проплывает одна мысль, за ней следует промежуток без всякой мысли, затем приходит другая мысль, за ней следует другой промежуток.

Гор вспоминал, что и мама говорила то же самое.

Она говорила, что мысли существуют отдельно от человека, они не едины с человеческой природой, они приходят и уходят, а он остается, продолжается...

«Вы как небо! – говорила она, – оно не приходит и не уходит, оно все время здесь. Облака приходят и уходят, они временное явление, они не вечны. Даже если вы будете пытаться удержать мысль, долго вам это не удастся, она должна уйти, она имеет свое собственное рождение и смерть. Мысли не ваши, они не принадлежат вам».

— Значит, мама тоже имеет Высшее Космическое Образование! – вслух сказал Гор, внимательно глядя себе под ноги.

Юноша осознавал, что когда он будет встречаться с практикантами, то он должен передать им эти необходимые «шпаргалки» по проблеме человеческого ума, чтобы потом они работали не вслепую, а с глубоким осознанием своего дела.

«Надо будет сказать им, – планировал он, – о том, что происходит, когда человек делает различие между хорошей и плохой мыслью. Допустим, некто приближает хорошую мысль к себе и отталкивает плохую мысль прочь. Рано или поздно он отождествляете себя с хорошей мыслью, и хорошая мысль становится хозяином.

Но любая мысль, когда она становится хозяином, порождает страдание — потому что это не есть истина; мысль — это обманщик, а человек отождествляет себя с ней. Отождествление же — это болезнь.

Если происходит отождествление, человек становится именем и формой — и тогда хозяин мысли погиб...».

Лес поредел, и Гор вышел на поляну, на которой были видны следы кострищ от недавних посетителей.

Юноша нашёл маленький островочек нетронутой травы, сел в позу лотоса и продолжал свою медитацию:

«Надо напомнить им, что мысли навязаны людям эгосферами, и для человека являются посторонними. Ни одна из мыслей не является собственностью ума. Они всегда приходят извне. А человек лишь является их проводником. Проводя какую-либо мысль в жизнь, реализуя её, человек не только усиливает Эгосферу, но и под её влиянием, совершает насилие и преступления».

Медитация Гора углублялась, и он видел будущую ситуацию так:

«Конечно, многие будут настаивать на том, что все мысли – это их собственные мысли. Более того, они будут защищать свою мысль, обсуждать ее, спорить о ней, пытаться доказать, что это их собственная мысль. Но никто и не подумает о том, что ни одна мысль не является оригинальной, все мысли заимствованы, и они не новы хотя бы потому, что миллионы людей до этого момента выражали подобные мысли. Мысль, как и всякая вещь, находится вне человека».

На поляну выскочил ёжик, и, не боясь человека, собирал огрызки яблок, валяющихся здесь и там. Ёжику не надо было думать, он просто знал, что нужно делать.

«Действительно, – продолжал медитировать юноша, – это два очень схожих понятия: вещь — это мысль, а мысль — это вещь. Вы можете отбросить мысль как вещь. Вы можете убить человека мыслью как кинжалом. Вы можете отдать свою мысль как подарок или как заразу.

Мысли являются силой, но они не принадлежат людям. Вся вселенная наполнена мыслями, вещами и предметами. Вещи – это физическая часть мысли, а мысли — это ментальная сторона вещей. Благодаря этому факту происходят многие чудеса. Если человек постоянно думает о друге и его благополучии, то это случается, потому что он направляет на него силу мысли.

Иногда, даже видно, как материализуется мысль, но из-за того, что человек материалистически обусловлен, он считает это совпадением. Например, иногда некто думал о смерти определенного человека, и он умирал. Но некто посчитал это просто совпадением. По сути дела, с мыслью выбрасывается энергия — и она потребляется эгосферой.

И никто не думает, что человек бесполезно расточает энергию. Но дело не только в расточительстве. Виновник этого процесса разрушает людей вокруг себя; и разрушает сам себя. Вот, что необходимо усвоить людям».

Ёжик наколол огрызков, сколько мог на свои иглы, и потащил их в свой заветный дом.

А Гор всё еще углублялся в свои предстоящие встречи с людьми, которые нужно было осознать не только практикантам, но и ему самому.

И он черпал это осознание из глубин Информационного Поля, которое выдавало ему дискретные порции «по умолчанию»:

«Человечество становится с каждым днем все более несчастным, потому что на земле рождаются все больше и больше людей, которые излучают все больше и больше мыслей.

Обычно, не осознавая, они думают о чем угодно.

Трудно найти человека, который бы в мыслях не совершал убийства; трудно найти человека, который не совершал бы самых разнообразных грехов и преступлений в уме.

А потом вдруг они случаются. Они, возможно, и не убьют никого, но постоянное размышление об убийстве может создать ситуацию, в которой человек будет убит.

Если под влиянием мыслей, запущенных эгосферой, излучать негативную энергию – она всегда вернется в виде новых проблем, как бумеранг.

Чем хуже человек думает об окружающем мире, тем хуже этот мир для него становится.

Вот почему Отец, который знает внутреннюю природу человека, говорит, что все ответственны за то, что случается на Земле».

Тем временем солнце уже перевалило за полдень, и надо было двигаться дальше.

Сегодня конечно, уже трудно было самостоятельно кого-нибудь найти, поэтому Гор прибегнул к помощи дежурного патруля.

Пришелец назвал код и над поляной завис патрульный НЛО Ригеля.

«Возьми меня на борт!» – мысленно попросил Гор.

«Мы не берем людей!» – получил он ответный импульс.

«Не узнали меня что ли?»

«Но у тебя человеческая внешность!»

«Я ригелянин, сын Орка!»

«Извини, мы не просканировали биополе. В регионе так много практикантов. И все знают пароль. Приземляемся...».

Покачиваясь, как падающий лист, диск опустился над поляной, и как зонтик завис над Гором.

Фигура Гора-ригелянина потеряла чёткие очертания, утратила гравитацию и взмыла под купол дисковидного объекта.

Внутри объекта было значительно просторнее, чем его видимый объем снаружи.

Гор ожидал увидеть сложный пульт, подобно тем, с которыми работают летчики в кабинах современных авиалайнеров, но ничего такого здесь не было и в помине.

Простая планшетка была расположена на уровне конечностей операторов, которая слегка мерцала матовым светом.

Кисти их «рук» находились в углублениях планшетки, а пальцы подавали на планшетку нужные импульсы.

Купол же представлял собой обзорный экран.

Операторы – небольшие существа в комбинезонах матово-серебристого цвета, жестом показали Гору на выросшее из пола кресло.

«Маршрут?» – мысль была предельно лаконична.

«Сначала связь! – таким же образом распорядился Гор. – Мы должны найти кого-нибудь из практикантов, кто уже достиг города. Наша Минтака там? Свяжитесь с патрулем Минтаки, пожалуйста!»

Небольшое движение одного из пальцев, и Гор увидел перед собой патрульный объект от светила Минтаки из созвездия Ориона. Он имел шарообразный вид и парил над Невой в недоступном для наблюдения диапазоне.

«Привет Минтаке от Ригеля! – последовал импульс Гора в сторону невидимого людям шара. – Где ваша подопечная?»

На обзорном экране вместо ответа возник силуэт Минтаки, которая шла по одной из улиц Санкт-Петербурга.

«Доставьте меня к ней, пожалуйста! – попросил Гор, обращаясь к своим пилотам. – И, если возможно, задержите её время до тех пор, пока я не окажусь перед ней».

Изображение Минтаки застыло на полушаге, а патруль Ригеля, ориентируясь на координаты, данные патрулем Минтаки, завис в полутора метрах от указанного места назначения.

В тот же миг Минтака продолжила своё движение, а Гор спрыгнул прямо перед ней на асфальт, смягчив приземление, как парашютист.

— Гор! – чуть не упершись в юношу, воскликнула Минтака. – Ты что, с Луны свалился?

— Нет! – засмеялся Гор. – На Луне мне делать нечего. А ты куда направляешься?

— Как куда? – удивилась Минтака. – У меня есть своя квартира. Правда, я отсутствовала почти полгода, но надеюсь, за это время с ней ничего не случилось...

— Нам надо срочно поговорить, практикантка Минтака! – серьёзно сказал Гор, внимательно глядя её в глаза. – И не на улице, конечно...

— Хорошо! – согласилась девушка, роясь в сумочке в поисках ключей. – Ага, вот они. Пойдем.

Ригелянин и минтакаянка вошли во двор.

Гор успел прочитать название на номере улицы – «Итальянская».

Девушка вытащила из почтового ящика груду корреспонденции и мотнула головой, мол, наверх.

Квартира Минтаки находилась на втором этаже.

Повозившись с замками, девушка, наконец, открыла дверь и зажгла хрустальную люстру под потолком.

— Извини, здесь не прибрано! – смущенно сказала она, сваливая в кучу разбросанное белье. – Сейчас включу пылесос...

— Не надо, потом! – остановил её Гор. – Давай, сначала обсудим неотложное дело.

Минтака нашла тряпку, вытерла пыль со стульев, и предложила юноше сесть.

Гор коротко изложил ей ситуацию на территории.

— Значит, мы не сможем после практики туда снова вернуться? – спросила Минтака.

— Туда больше нельзя возвращаться! – ответил юноша. – Институт снова будет оккупирован властями. Завтра они уже будут там. А маму отец попросил вернуться. Поэтому мы решили, что больше ей скитаться не следует, ведь, у неё есть дом, так же как и у тебя.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: