ОТРАЖЕНИЕ ВНЕШНЕЙ АГРЕССИИ 4 глава

— Ну, вот тебе и воплощение наших, но не наших планов! – отреагировал Александр Ефимович. – Какова картина, а!

Эту картину наблюдали не только на пульте. Трансляция шла на мониторы всего института, и все сотрудники видели на экранах огромного Сфинкса, который сидел в палате, поскребывая львиными когтями пол, покрытый толстым линолеумом, колотя хвостом, и вертя головой в разные стороны. Время от времени его человеческая голова открывала рот, видимо отвечая на вопросы заключенных, но речь его выходила за пределы звукового диапазона.

— Ладно, давай не будем отвлекаться! – попросила Ель. – Ты обещал подробней описать нам те низкие состояния коллективного сознания, с которыми нужно будет сражаться.

«Да, – ответил Сфинкс, вставая и разминая лапы. – Так вот, эгосферы представляют собой невидимые сферы сознания, созданные конденсацией ментальной и астральной энергии людей. Эти сферы не могут быть высоко сознательными и духовными, несмотря на то, что они могут отражать «божественную» идею. Например, эгосфера любой религии, по идее, выглядит очень благо­родно, но она лишь отражает чаяния человека в теле, несёт стадную программу, однако привлекательна для верующих, ибо рождает их надежды на осуществление их спасения от адских мук».

— Ну, да, ведь отраженный свет Луны не светит, и не греет! – отозвалась Елена.

— О чём это она? При чём тут Луна? Ничего не понимаю! – прокомментировал оператор, стоя за спиной у руководителя.

— Да я и сам не возьму в толк, при чем тут наш спутник? Может быть, они говорят о планах строительства земных баз на Луне? – сказал начальник. – Да сделай же что-нибудь, чтобы этого Эдипа, тьфу, Сфинкса было слышно!

— Собака услышит, кошка, летучая мышь, а у нас такие частоты в аппаратуре не заложены! – коротко ответил Афанасий.

— Так заложите! – рявкнул Александр Ефимович. – Мы должны уметь и ультразвук воспринимать!

— Ну, во-первых на это дело денег не заложено, а во-вторых воспринять то мы можем, но какая собака научит нас разбираться в гамме ультразвука? – спросил оператор. – А пока мы можем ультразвуком пользоваться только в технических целях, не говоря уж об его применении в качестве оружия.

«Суть даже не в том, что он отраженный – продолжал Орк знакомить землян с избранной темой. – Мы уже упоминали тот факт, что по каналу внимания к некоей эгосфере «Х» перетекает живая энергия его жертвы. Если идею озвучивает какой-нибудь человек, то люди, увлекаясь перспективами этой идеи, начинают уделять ей все больше и больше внимания, и, тем самым, подпитывают её своей энергией. Огромное количество людей вовлекается в идею, например, коммунизма, давая своими эманациями эгосфере укрепиться, усилиться, разрушить другие эгрегоры и подчинить себе построивших его людей. Преданно привя­занные к «высокой цели» эгосферы, постоянно её питающие, люди уже не подчиняются собственной воле и не могут по соб­ственному желанию вырваться из неё. Эгосфера цепко держит своих кормильцев разными способами: осуж­дение «неверных», физические действия, такие, как обрезание или крещение, проклятие «предателей»...

— В таком случае я не знаю людей, которые не были бы хотя бы слегка озабоченными какой либо идеей! – заметила Елена, слегка раскачиваясь телом из стороны в сторону.

«Конечно! – отвечал Сфинкс, расхаживая по палате и иногда даже выходя за её пределы, проходя сквозь стены, как будто их и нет. – Энергия мысли имеет тенденцию к реализации, но эта энергия может быть реализована только через эгосферу. Эта Сфера возникает, когда вектор ума группы единомышленников направлен в сторону избранной идеи. В этом случае излучение мысленной энергии людей фокусируется, и тогда в окружающей среде неизбежно организуется отдельная независимая энергоинформационная эгосфера – эгрегор. И эта Сфера начинает жить сознательной жизнью, ибо энергия мысли обладает качеством сознания».

«В таком случае, папа, на Земле должно функционировать масса эгрегоров, и они должны сражаться друг с другом?» – спросил Гор, не раскрывая рта.

«Так и происходит, – ответил монстр, выходя из стены. – Только сражения между ними происходят посредством жертв тысяч людей. Поэтому, любая эгосфера по своей природе является неизбежно паразитирующей, поскольку высасывает энергию у своих питомцев и устанавливает над ними свою власть. Эгосфере нет дела до судьбы каждого отдельного её почитателя. Цель у неё только одна – получать энергию своего поклонника, а пойдет это на пользу самому человеку или нет – не имеет значения для эгосферы».

— Я думаю, ты голубушка, не исключение и тоже обусловлена какой-то идеей, – прокомментировал звучание её голоса оператор. – Нам остается только выяснить какой?

— Узнаем! – пообещал руководитель. – Не мытьем, так катанием узнаем!

— Уж, не о тех ли сферах сознания писал Васубандху в своей «Абдхидхармакоше», которые могли соединяться и воспроизводить потомство не теми способами, что пользуется человек?

«Да, – ответил Сфинкс. – Эти сферы созданные людьми, имеют, так же как и люди, свой характер и образ. Художники, архитекторы, скульпторы, поэты и другие творческие личности, одержимые какой либо идеей реализовали массу замыслов разных идей, божеств и прочих энергетических сущностей, которые составляли семьи, воспроизводили потомство, враждовали... Мой образ, например, возник в глубинах экспериментальных лабораторий Атлантиды».

— Ага! – догадалась Ель, – значит на многих фресках, горельефах и свитках Древнего Египта изображены не выдуманные разумным народом чудовища, а отражены результаты генетических экспериментов, которые проводились в Атлантиде. Взять, к примеру, папирус под названием «Суд Осириса» — кого там только нет!

«Совершенно верно, – подтвердил догадку жены «Сфинкс». – Там на папирусе изображен атлант Осирис, который сидит на троне, в короне, с жезлом и плетью царя. Наверху изображены сорок два существа с телом человека и головами животных и птиц, это боги номов Египта, которые образуют «суд присяжных».

— В нашем проекте, кажется, тоже есть похожая программа, которая предусматривает генетические эксперименты? – спросил оператор руководителя.

— Есть! – ответил тот коротко. – Только она еще не утверждена.

— Но мне не совсем ясно одно? – продолжила Елена. – Сознание эгосферы зависит от сознания входящих в него людей, так? Поэтому сегодня можно говорить о нали­чии мощных высокоорганизованных, глобальных эгосфер: религий, всевозможных политических партий, сфер экономики, искусства, войны, наркобизнеса, алкогольного и табачного про­изводств... и так далее. Если среда существования и все сферы деятельности людей построена на эгосферах, то как они все умещаются на ограниченной поверхности нашего земного шара?

«Дело в том, – ответил мнимый Сфинкс, снова усаживаясь у ног своей земной супруги, – что ты представляешь их в виде каких-то геометрических сфер, которым было бы очень тесно на планете. На самом же деле каждая эгосфера имеет свой слой определенной толщины, цвета и других характеристик. Каждую из них можно грубо представить в виде надувного шарика, где центром является наибольший приток энергии. Спрашивается, что позволяет им сосуществовать вместе в таком количестве? Дело в том, что каждая эгосфера наделена собственной, характерной для неё, частотой колебаний. И точно так же, как десятки тысяч радиоволн, распространяющихся над землей, не мешают друг другу, точно так и же и пси-частоты эгосфер заняли свои независимые места в огромном диапазоне глобального сознания».

— Ага, понятно! – сказала Ель. – Интересно, под эгидой какой эгосферы находятся экспериментаторы нашего института, которые меня с малышом?

— Неужели она может проникнуть в тайну из тайн? – всполошился руководитель проекта.

— А толку-то! – воскликнул оператор. – Кто меньше знает, тот дольше живет!

— Жаль, что мы не слышим ответов Сфинкса, – ответил Александр Ефимович. – Однако, мне не нравится, что её покровитель дает Ригель важные инструкции, которые могут нам повредить. Надо это прекратить! Санитары, все в палату новеньких! – сказал он в микрофон. – Возьмите с собой излучатели, газовые пистолеты, оружие, заряженное резиновыми пулями, короче всё, что могло бы разрушить их «педсовет». Соберитесь возле дверей их помещения и ждите моей команды!

«Папа! Опять готовится какая-то агрессия против нас!» – предупредил малыш Сфинкса.

«Чувствую, – спокойно сказал отец. – Не волнуйтесь, я не дам вас в обиду!»

— А нам что делать? – спросила мужа Ель.

«Направлять их силу назад, как вы делали это раньше, – ответил отец. – Секрет этой техники в том, что вы меняете знак направления вектора силы — на обратный. И действие, будучи следствием, возвращается к причине».

— Интересно, какую инструкцию они получили? – пробурчал руководитель. – Впрочем, сейчас сами узнаем. Вперед! Взять их!

Первым свалился тот, кто стрелял из газового пистолета.

Мощная струя газе ударила его по глазам, задев по пути и рядом стоящих санитаров.

Пораженные взвыли.

Следующим упал солдат, который нажал на курок излучателя.

Затем повалились те, кто попытался ранить Ель с помощью резиновых пуль. Они жали на курки, а пули жалили их лица, руки, тело.

Не прошло и минуты, как в дверях громоздилась куча парализованных тел.

— Ах, вот вы как! – в гневе закричал руководитель проекта. – Ну, посмотрим, кто кого! – и с этими слова он выскочил из-за пульта, на ходу расстегивая кобуру своего табельного оружия. – Пусть меня под трибунал, но в порядке самообороны я имею право...

Александр Ефимович не договорил.

Резкая боль в плече заставила его отшатнуться.

Он посмотрел на кровь, выступившую у него от огнестрельной раны, но не сдался, и снова нажал на курок.

На этот раз крови было больше.

Руководитель проекта не устоял на ногах и упал, как подкошенный.

«Ну, а теперь пусть делают выводы! – сказал ригелянин. – Теперь вы знаете, что вам делать. Но условия, которые вы им предъявите, должны быть мягкими и выполнимыми. Разрешите откланяться?»

— До свиданья! – почти хором ответили земляне.

ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

— Немедленно откройте двери нашего помещения! – крикнула Ель в угол, где находились камеры и микрофон. – В противном случае мы разнесем весь ваш институт!

Покалеченные и еще невредимые сотрудники НИИПВЧ понимали безвыходность ситуации и открыли магнитный замок на двери.

Мать с малышом на руках вышла в коридор.

Множество дверей по обе его стороны были открыты.

В проемах дверей стояли любопытные сотрудники, заведующие отделами, технари и прочие специалисты разных рангов.

У многих из них под халатами топорщилось разное оружие: резиновые дубинки, пистолеты, и прочие атрибуты силы.

Внешний вид многих также был далеко не миролюбивым.

— Даже не думайте! – сказала Ель тем, чья рука потянулась к средствам насилия. Она, как Мадонна с ребенком на руках спокойно шла босиком по коридору, сканируя глазами окружающих.

— А мы и не будем думать! – крикнул один верзила и с дубинкой в руках направился к Мадонне.

Приблизившись к ней на пару шагов, он замахнулся дубинкой и со всей силой ударил ею... по своей голове.

Выругавшись, он снова замахнулся, но новый удар заставил его схватиться за голову.

Пока Ригель занималась с одним охранником, другой вытащил скорострельный пистолет с резиновыми пулями и, направив его на беззащитных жертв, нажал на курок.

В этот момент все видели, как малыш посмотрел на агрессора, поднял ручонку, и пули остановились в воздухе, затем изменили направление и вонзились в лицо нападавшего.

Кто-то пытался воздействовать на них сзади, но и в этом случае пассивные наблюдатели констатировали поражение нападавшего.

И вдруг, в воцарившейся тишине, все услышали чёткий голосок малыша:

— Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет!

У многих волосы зашевелились, а кто был лысым, ощутил, как у него пробежали мурашки по телу.

После преподанных уроков антисилы уже никто из сотрудников секретного Научно Исследовательского Института Паранормальных Возможностей Человека не осмелился остановить мать с малышом.

— Вот ты! – показала она на первого пострадавшего. – Брось дубинку, и пойдем со мной. Будешь моим телохранителем!

— Не «тыкай» мне! – огрызнулся избранный.

— Я вижу тебя одного, а не двоих, к кому применимо множественное число! – засмеялась Ригель ему в лицо так звонко и переливчато, что многие заулыбались. – Как тебя зовут?

— Тарас Осипович, а вас?

— Ваш босс включил меня в список ваших заключенных «светил вселенной» под именем Ригель! – ответила Елена.

— Какие будут распоряжения? – издевательски спросил «телохранитель».

— Так, через пятнадцать минут всем сотрудникам института собраться в конференц-зале! – попросила Ригель. – Кто почувствует в себе силы не придти, тот автоматически уйдет из НИИПВЧ за его пределы и забудет сюда дорогу. Где у вас тут кухня, Тарас?

— Пойдемте! – злобно усмехнулся охранник, показывая дорогу по коридору.

На кухне повара хлопотали над котлами и сковородками, делая вид, что ничего не случилось. Да если бы и случилось что-нибудь, то всё равно надо было бы кормить заключенных «светил вселенной» одним меню, а сотрудников – другим.

И хотя Ригель кормили по расписанию нормальной пищей без всяких добавок, но девушка искала глазами то, что требовал её организм.

Наконец она нашла тертую морковку, сдобренную растительным маслом и зеленым луком, и, взяв чистую тарелку, положила себе столько, сколько ей хотелось.

— Эй, эй! – крикнул ей шеф-повар. – Ты что это тут хозяйничаешь? А ну-ка положи все обратно, не для тебя ведь приготовлено!

— Ничего страшного! – сказала Ригель. – Твои помощники натрут еще...

Шеф-повар не ожидал такой дерзости от явно не сотрудницы НИИВПЧ.

— Я сказал, положи обратно! – заорал он, оставив раскатку теста, и метнув тяжелую скалку в девушку с ребенком.

Малыш улыбнулся и протянул ручку навстречу летящему орудию труда, которое в ту же секунду, подобно бумерангу развернулось, и угодило прямо в зубы шеф-повару.

И тот упал, на лету задев кидавшей рукой раскаленную плиту, и взвыв от двойной боли.

«Телохранитель» попытался воспользоваться моментом и схватить за ручку малыша, но рука охранника изменила направление и схватила свою вторую руку, держа её крепко до тех пор, пока Ригель не насытилась овощами.

Остальные повара бросили работу и стали помогать пострадавшему шефу.

— Никогда больше не поднимайте на меня руку! – строго сказала Ригель. – Это относится ко всем! – добавила она и повернулась к охраннику. – Пошли, брось цепляться за свой локоть!

Помощник шеф-повара, рубивший ножом мясо на отдельные кусочки, посчитал произошедшее случайностью, и, не раздумывая, метнул нож в незваную гостью.

Это был его последний бросок.

Нож сделал крюк в воздухе и с прежней силой вонзился ему в глазницу.

Теперь уже предупреждение девушки усвоили все.

Они смотрели то на РигЕль, то на её охранника, не зная, что делать.

— Вы слышали её слова? – с досадой прорычал «телохранитель». – Уберите пострадавших и продолжайте работать!

Ригель еще раз осмотрела кухню, открыла холодильник и, достав оттуда пакет с клубничным соком, дала напиться малышу, прикончив остатки сама. И никто не мог помешать девушке, брать то, что ей нужно.

— Нам пора! – напомнил её «телохранитель». – Четверть часа на исходе... Опоздаем, многие будут недовольны...

— Начальство не опаздывает, а задерживается! – засмеялась Ель, перекладывая малыша с одной руки на другую. – Ладно, показывай дорогу!

В конференц-зале собрались почти все сотрудники, однако некоторые кресла пустовали.

Ригель прошла к месту председателя и с видом хозяйки устроилась в удобном кресле. В зале раздался ропот, но малыш нажал на кнопку и в зале раздался гонг.

— Начнем! – властно сказала Ригель. – Чьи это места? – спросила она, указывая на пустующие кресла.

— А это места некоторых начальников отделов, которые просили передать, что оперативная работа не позволяет им прибыть на Совет НИИПВЧ, – ответил кто-то из передних рядов, с любопытством ожидая продолжения этого спектакля.

По лицам многих было видно, что и они считают внеочередной Совет каким то не имеющим значения представлением.

— Тем хуже для них, – заметила Ригель. – Надеюсь, они не будут здесь в дальнейшем работать с новым руководителем проекта.

— А кто назначал нового руководителя? Кто у нас новый? А где наш законный руководитель? – посыпались вопросы из зала.

— Ваш законный руководитель уже вне закона! – улыбаясь, ответила девушка, поглаживая головку ребенка. – Он в военном госпитале и выйдет оттуда ой как нескоро. Что же касается нового руководителя, то вот вам я, в порядке вашего представления!

Конференц-зал взорвался бурей протеста.

Кое-кто встал, собираясь покинуть помещение.

В этот момент на столе председателя зазвенел телефон.

Ригель сняла трубку и выслушала доклад охранников из проходной.

— Не задерживайте их! – громко сказала она. – Эти люди добровольно и сознательно покидают наше НИИПВЧ и больше никогда сюда не вернутся.

— Кто не вернется? – послышались вопросы из зала.

Ригель взяла микрофон и сказала:

— Для тех, кто еще не понял. Я просила придти на Совет абсолютно всем. И предупредила, что те, кто найдет в себе силы не придти, тот автоматически уйдет из НИИПВЧ за его пределы и забудет сюда дорогу. Сейчас отсутствующие уже покинули пределы секретного института, и вы, к вашему сожалению, никогда их больше не увидите. Кстати, – добавила она, – кто-то собрался покинуть помещение, так я таких сотрудников не задерживаю. Они тоже автоматически покинут пределы нашей НИИПВЧ. Итак, выбор за вами! – закончила Ель свою небольшую речь.

— А вы не будете возражать, если наверху узнают о смене власти? – донесся чей-то дерзкий голос из зала. – Я просто обязан доложить руководству БД о чрезвычайном положении в Институте! – сказал говорящий, нажимая кнопки на мобильном телефоне.

Ригель заметила, что многие в зале делают то же самое.

— Прошу вас успокоиться, – сказала она в микрофон. – Если вы не желаете работать под моим началом, я никого не задерживаю. Ну, а те, кто не захочет потерять свою единственную работу – милости прошу!

— Что вы предлагаете? – спросил один из руководителей отдела.

— Для начала я предлагаю в левую сторону от прохода в зале собраться тем, кто не хочет терять работу в НИИПВЧ. А в правую – тем, кто не желает здесь работать со мной.

— Вы ставите перед нами ультиматум? – спросил тот же голос. – Да кто вы такая?

— Да, это моё первое условие, – спокойно ответила Ригель. – А второе будет после того, как вы примете первое... А биографию свою я вам излагать не буду.

— Прошу слова! – поднялся тот, кто делал доклад в Большой Дом о ЧП в НИИПВЧ. – Сейчас сюда прибудет вертолет с бойцами ОМОНа и порядок будет восстановлен. А пока пусть девушка продолжает свое представление! – закончил он. Только я не понимаю, почему санитары до сих пор не приняли меры?

Санитары, стоявшие у задней стены конференц-зала, усмехнулись и демонстративно спрятали руки за спину. Они знали, чем это кончается.

— Так, значит, это бунт? – возмутился главный «стукач». – Значит и вы намерены сыграть свою роль в её представлении, если оно состоится, конечно?

— Представление обязательно состоится! – пообещала Ригель. – Но я прошу вас учесть, что те, кто захочет посмотреть его снаружи может покинуть Совет прямо сейчас. А пока наши герои летят к нам, у нас еще останется время обсудить дальнейшие планы, с оставшимися, разумеется...

В зале наступила неразбериха.

Ригель понимала, что людям надо дать время для того, чтобы сделать выбор.

Постепенно шум затихал и некоторые стали выходить из конференц-зала.

Однако около половины сотрудников остались в зале, ожидая продолжения, как они считали, неудачного спектакля.

«Мамма, нам понадобится помощь Ориона!» – услышала Ель мысль сына.

Она понимала, почему малыш сказал не «папы», а именно Ориона.

Сын видел, что надвигаются серьезные события и присутствие отца должно сопровождаться всеми силами его Родины.

«Орк! – позвала Ель. – Нам без тебя не справиться. Придай мне сил для отражения бумерангом, пожалуйста!»

«Разумеется! – ответили с Ригеля – Я готов включиться в тебя. Ты тоже будь готова принять моё энергетическое тело. Немного тряхнет, но тебе это не повредит. Готова?»

— Да, я Ригель, готова! – сказала девушка, прижимая к себе сына.

И в следующую секунду корпускулярная энергия Ригеля поймала резонанс с отдельной волной по имени Ригель, и девушка затряслась от мощной мужской силы, влившейся в центр её кундалини.

— Ооох! – простонала Ель, чувствуя надвигающийся оргазм.

«Ни в коем случае! – услышала она предостережение Орка. – Введи головку кундалини в полость основания позвоночника и дай возможность силе кундалини пройти и наполнить все твои чакры!»

С большим трудом Елена избавилась от сладостного ощущения и усилием воли направила энергию Орка в позвоночный ствол.

— Да, уж, голубушка, – сказал её телохранитель. – Вы теперь должны быть готовы к самому худшему! Мы больше не будем вмешиваться, пусть теперь новые актеры примут участие в твоем представлении. А мы посмотрим, как ты справишься со своей ролью руководителя проекта.

А девушка с именем Ригель наполнялась мощной мужской силой, которой казалось, нет конца.

«Мам, а меня папа тоже насыщает!» – услышала Ель мысль сына.

— Хорошо! – вслух сказала Ригель.

«Мамма, посмотрись в зеркало, ты вдруг стала излучать свечение! Такое, знаешь, среднее между синим и фиолетовым».

«Этот цвет называется индиго, – мысленно ответила мать. – Он всегда был у меня с детства, но замечался только ясновидящими».

— Это публика будет судить хорошо или плохо, – отреагировал Тарас Осипович. – Либо тебе будут тебе хлопать, либо тебя прихлопнут! – злорадно засмеялся он.

Свечение Ригеля было замечено и оставшимися в зале сотрудниками института, которые перешептывались и показывали на неё пальцами.

Все понимали, что такое явление у простых людей не бывает. Некоторые даже молитвенно сложили ладони перед грудью так, как если бы перед ними была Мадонна с младенцем на руках.

Телохранитель тоже уловил силу излучения и благоразумно отошел подальше в сторону.

— Не хочу получить дозу радиации... – пробурчал он в извинение за бегство.

А за стенами уже были слышны звуки мощного вертолета, который приземлился на специальную площадку.

Из вертолета выпрыгивали бойцы спецназа, на ходу взводя затворы автоматов Калашникова.

— Всем сотрудникам НИИПВЧ отойти влево от главного здания! – проревел в мегафон командир отряда. – Если в здании есть заложники, попытайтесь прорваться наружу!

Оставшиеся в конференц-зале сотрудники, которые не хотели потерять место и работать с любым руководителем, вопросительно посмотрели на Ригель.

Ель улыбнулась:

— Идите! – коротко разрешила она. – Ты, Тарас, тоже...

Ободренные экспериментаторы бросились к дверям и, толкая друг друга, устроили там давку.

— Без паники! – закричал Тарас Осипович. – В вас никто стрелять не собирается. Выходите спокойно по одному. У нас много времени...

Постепенно помещение опустело. В зале наступила гробовая тишина.

— А теперь пусть выйдут бунтовщики! – прозвучал тот же властный голос. – Мы гарантируем вам жизнь в случае вашей добровольной сдачи!

Ригель вздохнула, и с сыном на руках вышла из дверей здания.

— Следующий! – закричал офицер. – С поднятыми руками!

— А больше никого нет! – улыбнулась Ригель. – Все остальные заключенные, как подопытные кролики сидят по своим камерам.

— Я что же неправильно понял донесение отсюда? – растерянно спросил командир отряда. – Кто информировал меня о ЧП?

— Я! – ответил из толпы слева знакомый «стукач». – И я не ошибался. Многие ученые, санитары, повара, и даже руководитель проекта ранены или покалечены. Некоторые мертвы. И всё это дело рук этой парочки! – он указал на Елену с сыном.

— Вы что здесь все с ума посходили? Это что, профессиональное заболевание? – в гневе кричал офицер, в то время как солдаты спецназа приняли боевую позу, опираясь на одно колено и наставив автоматы на входную дверь главного здания. – Вы хотите мне внушить, что эта девчонка, эта шл...

Не успел он произнести вслух оскорбительное слово в адрес Ригель, как вдруг скорчился, закашлялся, и его тут же стошнило чем-то зеленым...

— Я бы не советовала вам, офицеру, оскорблять молодую даму! – звонким голосом громко, как будто говорила в мегафон, произнесла Ригель. – Еще раз попытаетесь, предупреждаю, будет еще хуже!

Командир, вытирая выступившие от натуги слёзы, вытер грязный рот платком и спросил, обращаясь к доносчику:

— Доэксперименитровались? Сколько лет над ней работали?

— Это она над нами теперь работает! – крикнул кто-то из толпы слева. – Еще недели нет, как она здесь.

— Не верю! Я знаком с результатами вашей работы! – сопротивлялся офицер. – Такого просто не может быть в природе! Чтобы какая-то бл...

И снова он не смог выговорить последнее слово.

Его скрючило, и он начал блевать кровью.

Кровь горлом шла все сильнее, и он махнул рукой взводному, чтобы тот подошел.

Сержант с трудом разобрал хрипящий голос начальника и взял в руки мегафон.

— Мы предлагаем вам ультиматум: либо вернуться в своё помещение, либо вас ликвидируют, как особо опасных преступников.

— Интересно, что же мы преступили? – громко спросила Ригель.

Пострадавший за хамство офицер, зажимая рот грязным платком, который продолжал пропитываться кровью, согнувшись, пошел к вертолету, махнув рукой взводному, мол, сам знаешь что делать.

Осведомитель вытащил из кармана какую то бумагу и перечислил большой список преступлений, которые совершила Ригель.

А молодая мать рассмеялась и, показав пальцем на сына, сказала:

— Вот кто является Спасителем Земли от насилия!

Старшина покрутил пальцем у виска и, ухмыляясь, скомандовал:

— Ликвидировать преступников! Прицельно, огонь!

Спецназовцы с неудовольствием нажали на спусковые крючки, избегая попаданий в беззащитную женщину с ребенком на руках.

Однако некоторые солдаты не игнорировали приказа.

Но Ригель моментально изменила вектор убийственных очередей на обратный. И пули влетели обратно в стволы, намертво заклинив оружие.

Не избежали возмездия и те, кто неточно, но всё-таки направил стволы своих калашей в сторону мнимых «преступников».

Пули ранили всех без исключения спецназовцев.

А поскольку психология спецназа не позволяла им отступать или сдаваться, то они продолжали стрелять, боевыми патронами...

Так, стоявшие в стороне сотрудники, и стали свидетелями того, как агрессоры пали жертвой своей же агрессии...

— Тарас! – обратилась Ригель к своему выбранному охраннику. – Ты обещал мне кого-то ухлопать, или хлопать, я что-то не поняла сразу?

Охранник уронил голову в поклоне и несколько раз ударил в ладоши.

— А теперь попробуй, сделай хлопок одной ладонью! – пошутила она, вглядываясь в набиравший высоту вертолет.

Опасения Ригель были не напрасны.

Из вертолета засверкали огоньки выстрелов из пулемета, но бумеранг Ориона и здесь отразил нападение, послав всю очередь обратно и обезвредив летчика.

Грохот рухнувшей машины заставил всех согнуться.

Итак, власть объявила Ригелям войну.

И первый бой представителей власти был ими проигран.

Осведомитель, который сделал первое донесение, лихорадочно нажимал кнопки мобильника и делал второе донесение.

— Ну, и что я теперь с вами буду делать? – спросила Ригель оставшихся свидетелей. – Представление закончено, а следующий спектакль будет через несколько дней. Что делать с вами, спрашиваю?

«Мамма, а давай освободим «светил космоса», – услышала она мысль сына, – а сотрудников поместим на их место. Это ведь тоже соответствует Закону бумеранга!»

«Нет, сынок! – ответил за мать Орк. – Мы владеем тайнами времени, умея обращать его вспять, скручивая его в спираль, сжимая его, но никто не позволит нам злоупотреблять этими законами. Заглядывая по времени вперед, я вижу, что власть не потерпит никого сильнее её. Поэтому будет решено нанести по нашему островку ракетный удар. Делай выводы, нужны ли нам озлобленные враги внутри нашего убежища?»

Толпа безмолвствовала.

— Тогда слушайте! – сказала Елена в наступившей тишине. – Сейчас вы все соберете личные вещи, документы и отправитесь на ближайшую станцию электрички. НИИПВЧ объявляю ликвидированным! Но сначала освободите всех людей, над которыми вы проводили опыты.

«Вот это приемлемое решение! – одобрил её слова Орк. – И овцы целы и волки сыты, как говорят земляне. А ракетный удар мы примем на себя!»

— А как же быть тем, кто хотел бы работать с вами? – спросили её.

— Но вы же насиловали природу людей! – удивилась Ель. – Как же вы теперь будете работать против системы насилия над людьми? Мне такой двойной стандарт не нужен. Да, и зарплату я вам платить не смогу. И поторопитесь, чтобы через час я никого, кроме заключенных, не видела в стенах этого Института. Ясно?

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: