Материнский аспект богини 3 глава

Таким образом, для этой книги было выбрано имя «Вималананда» вместо других имен: Агхора Натх (мастер агхоры), Шах-э-Ма-удж (царь блаженства) и даже Бандал-э-Афтаб (солнце среди склонных к преувеличению). Последнее имя как раз и отражает то, кем был Вималананда - «больше», чем жизнь. Некоторые из его историй действительно кажутся выходящими за все мыслимые рамки возможного. Мы на Западе обычно приравниваем истину к «объективной» реальности, воспринимаемой чувствами. Вималананду заботило лишь то, чтобы субъективная реальность его историй оказывала специфическое воздействие на субъективную реальность его слушателей, ибо он считал, что объективная реальность постоянно меняется под влиянием нашего восприятия ее. Поэтому не имеет значения, действительно кто-то отсечет, например, свои конечности и бросит их в огонь, чтобы через несколько часов прикрепить их обратно, или же он будет визуализировать весь этот сценарий настолько интенсивно, что сможет убедить самого себя в том, что все это произошло на самом деле. В результате повышенная устойчи-сть ума к внешним раздражителям создаст такую же повышенную физическую устойчивость. Для ума реальность определяется его восприятиями. Агхора - это полный контроль над восприятием.

Когда Вималананда хотел донести что-либо до самого сердца кого-то из своих «детей», он без колебания прибегал к преувеличению в своих историях, - точно так же, как мы это часто делаем, общаясь с ребенком. К тому же, Вималананда чаще всего обращался к индусам, а они склонны раздувать события при пересказе. Слушатели научились автоматически компенсировать эти преувеличения, мысленно преуменьшая то, о чем он говорил, и таким образом воспринимали преувеличения Вималананды вполне адекватно.

Я упоминаю об этом по той причине, что я постоянно осознавал эту черту индийской культуры, и всегда принимал ее во внимание Истории, которые вы здесь прочтете, были приведены в максимальное соответствие с достоверностью, - по крайней мере, в той системе реальности, в которой пребывал сам Вималананда. Язык этой книги по его просьбе также был слегка смягчен. Он часто использовал довольно грубые выражения, но лишь в тех случаях, когда обращался к людям, для кого грубая речь была нормой, - чтобы быть понятым ими. Кроме того, каждое неприличное слово употреблялось им со скрытым значением, что восходит к древней тантрической традиции, носящей название Сандхья Бхаша. Но это уже другая история.

Из его уст никогда не исходило простое повествование, не имеющее глубокого смысла: каждый сюжет был нацелен на конкретного человека и мог видоизменяться согласно тому, какой урок должен был получить слушающий, хотя все его истории были основаны на случаях, которые на самом деле «произошли» с Вималанандой - по крайней мере, субъективно. Как уже было замечено выше, он вышел за рамки голой фактичности объективной реальности и взошел на уровень мифический. Его повествования были тщательно продуманы и несли в себе глубокое значение для тех учеников, которые способны были верно интерпретировать для себя его слова, а также интонации и эмоции, с которыми они произносились, игнорируя при этом незначительные детали, которым и сам Вималананда не придавал значения.

Вималананда обычно рассказывал истории собравшимся в его гостиной людям тогда, когда беседа, казалось, текла совсем в другом направлении. Однако кто-то из компании, услышав историю, вдруг понимал, что она относится как раз к той ситуации, о которой он хотел спросить Вималананду, но пока ему не представилась такая возможность. Это было потрясающе - сидишь себе тихо и внезапно осознаешь, что рассказываемая история предназначена для тебя. Вималананда никогда не выдавал своего намерения и не называл конкретного имени, но одно слово или какой-то другой ключ все делали его цель ясной. Он любил играть со своими «детьми» отстраненно, как это делает мать, играя со своими и при постоянно помня о стоящем на плите горшке с пищей. В Вималананде постоянно проявлялось то, что он был «не от мира сего»: все время чувствовалось, что в нем одновременно действуют другие сферы существования и другие уровни сознания. Он признавал это и часто говорил: «Для того, чтобы быть действительно осознающим, необходимо одновременно знать, что происходит а тысячи миль отсюда сегодня, что могло происходить здесь несколько веков назад, что произойдет в каком-либо месте мира через много десятков лет и что происходит, происходило или будет происходить на других планах существования. А вы должны вести себя так, будто ничего этого не знаете. Вы должны просто сидеть и беседовать с другими людьми, продолжая играть отведенную вам Природой роль». Во время игры на музыкальных инструментах, во время беседы или игры в шахматы и даже во время сна он всегда одновременно осознавал как происходящее вокруг него, так и какую-то «другую» реальность, причем без каких бы то ни было видимых усилий. Или, по крайней мере, он старался не показывать своих усилий, хотя, несомненно, все это требовало огромного напряжения, которое иногда все же проглядывало. Свою способность функционировать на нескольких планах одновременно Вималананда приписывал табаку. Я внимательно наблюдал за ним много лет и могу с уверенностью заявить, что хотя у него и было пристрастие к сигаретам - и не пытался это скрывать, - табак очевидно действительно оказывал благоприятное воздействие на его сознание, несравненно более благоприятное, чем на кого-либо из других курильщиков, которых я встречал. Современные научные исследования показали, что небольшие дозы никотина оказывают положительное влияние а функцию мозга, а у Вималананды был такой стаж использования яческих стимулирующих веществ, что он мог легко поглощать большие дозы никотина, чем кто-либо другой, без каких бы то ни было вредных последствий.

В конце концов курение погубило его, по крайней мере так говорили его врачи: он умер от остановки сердца. Те из нас, кто был лизок к нему, знали, что ровно за шесть месяцев до своей смерти он выразил намерение умереть. Он объяснил это тем, что в этой жизни он закончил уже все, что от него ожидалось, и жить дольше - значило бы притягивать к себе новую карму. Также в течение нескольких лет он предсказывал, что день, когда он бросит курить, будет днем его смерти. Все то время, когда я знал его, он ежедневно выкуривал по крайней мере одну предложенную ему сигарету, вплоть до 11 декабря 1983 года, когда он отказывался от всех предлагаемых ему сигарет, полностью осознавая, что он делает. На следующее утро он умер, а на закате я произвел его кремацию.

С самого первого дня нашей встречи Вималананда говорил мне, что я должен буду кремировать его, - несмотря на то, что у него был родной сын, который и по сей день проживает в Бомбее и который, согласно индусской традиции, должен был бы произвести кремацию своего отца. Но Вималананда всегда говорил, даже за восемь лет до смерти: «Мой сын даже не явится на смашан посмотреть, как меня будут сжигать, не придет и моя жена». Их и на самом деле не было. Когда я однажды спросил его насчет этого, он сказал мне: «Невозможно избежать закона кармы. Я всем говорю правду, что именно тебе предназначено кремировать меня, но их всех охватывает зависть, ибо они считают, что сами должны участвовать в этом каким-то образом. Они не знают, о чем говорят, иначе они не вели бы себя так. Я могу иметь физического сына, но ты мой духовный сын, и моя смерть будет такой, какой я ее вижу. Знаешь, что является глубочайшим проявлением любви агхори? Вот эти три слова: «Ты кремируешь меня».

Ты поможешь мне вернуться к моей Возлюбленной. А когда я буду гореть, я желаю только одного: включи запись с песней «Любимый Господь, возьми меня за руку» в исполнении Джима Ривза. Я знаю, что индусы сочтут это за святотатство, но не обращай на них внимания. Это все, чего я хочу: никаких ритуалов, ничего напыщенного. Я хочу лишь вернуться в то место, которому я принадлежу. И мой Великий Папочка должен отвести меня туда за руку».

Вималананда был кремирован на том же месте, где ранее были сожжены его отец, мать и младший сын Рану. И голос Джима Ривза действительно звучал во время похорон, помогая ему освободиться от «земных оков». Большая часть пепла была предана водам Аравийского моря, чьи волны омывают внешние стены Банганга смаша-на в Бомбее, остальная часть была собрана для ритуального погружения в воды священных индийских рек.

Мне трудно было писать эту книгу. Многие месяцы я выбирал нужное направление, постоянно переписывая написанное, в надежде найти оптимальный угол, с которого можно было бы запечатлеть Вималананду в прозе. В конце концов я понял, что невозможно написать портрет под каким-то одним углом, так же как никогда нельзя было запечатлеть его на фотопленке в каком-то определенном ракурсе. Он всегда избегал объектива, и ни одна из его существующих фотографий не похожа на другую. На снимках всегда очень трудно было узнать живого Вималананду, ибо его лицо постоянно менялось - в зависимости от состояния его сознания в каждый момент. Он ужасно не любил расставаться со своими снимками, поэтому ни один из них не украшает эту книгу. Он говорил: «Моим друзьям не понравится, если ты будешь неосторожно обращаться с моей фотографией. Они увидят в этом проявление неуважения. Мне же все равно, - я лишь никто. Но некоторые из моих друзей на эфирном плане отличаются ортодоксальностью, они очень строги и не будут долго раздумывать, прежде чем покарать за непочтительность».

Несомненно, Вималананда был свободен от тех ограничений, которым подвластны большинство смертных. Например, его глаза постоянно меняли свой цвет. Иногда они были светло-голубыми, часто - светло-зелеными, цвета винограда (известного как анаб-э-шахи). В какие-то моменты они могли стать почти бесцветными. Люди, впервые видевшие его, в изумлении указывали ему на это, а он восклицал, соглашаясь: «Как странно! Разве возможно, чтобы чьи-либо глаза меняли цвет?» Иногда же, находясь в игривом настроении, Вималананда придавал своим глазам цвет моих глаз, а затем звал кого-нибудь посмотреть на это и выразить свои реакцию. Он очень любил наблюдать, как люди реагируют на необычные события, так как считал, что может лучше узнать их, именно поймав врасплох.

Загадка, головоломка, парадокс, тайна, «знак вопроса», как он сам выражался: кто же такой Вималананда? Чем больше я общался с ним, тем меньше я знал о нем. Он действительно был «никто»: не было какой-то одной личности, постоянно пребывающей в его теле, которую можно было бы категорически определить как конкретного человека. Он мог быть то твердым, то мягким, то утонченным, то грубым - согласно обстановке. Одна памятная ночь началась для нас обедом на роскошном банкете в Турф Клубе, а закончилась, по иронии судьбы, слушанием музыки в центре бомбейского квартала красных фонарей. В конечном итоге Вималананда сам взял в руки инструмент и научил восхищенных проституток новой песне, - просто для удовольствия!

Психиатры, скорее всего, отнесли бы Вималананду к шизофреникам. Сам он часто говорил следующее: «Одно из двух: либо я безумец, либо другие, третьего быть не может». Хотя я не психиатр, но как врач могу сказать (и это мнение разделяют те, кто жил с ним в течение многих лет до нашей с ним встречи), что он был более здравомыслящим, чем остальной мир. Никакой поверхностной формулировкой описать его невозможно.

Я писал эту книгу, осознавая, что кое-что из написанного будет для некоторых читателей неприемлемым или, по крайней мере, непонятным, а также то, что некоторые места будут вызывать любопытство других, которые захотят испытать на себе самые рискованные процедуры. Та естественная сдержанность, которую я ощущал при мысли о представлении Вималананды неподготовленной аудитории, могла стать препятствием к публикации всего этого материала, если бы у меня не было к этому ясных указаний. Все это началось несколько лет назад, когда в бомбейский дом Вималананды был приглашен человек, одетый в доспехи средневекового воина - раджпута. После некоторых предварительных приготовлений дух умершего много веков назад героя, Каладжи Ратода, вошел в тело этого человека, кавалерийской саблей рассек кокосовый орех и на основе образовавшихся частей начал делать предсказания. Когда подошла моя очередь, он посоветовал мне записывать на бумаге все, что говорит Вималананда. Вималананда, на которого подобного рода представления обычно не производили впечатления и который прежде упорно запрещал кому бы то ни было делать заметки с его слов, выразил свое согласие и даже пожелание, чтобы я занялся этим. До того момента, когда был готов первый черновой вариант данной рукописи, он никогда не читал мои записи о себе. Когда я наконец вручил ему эту рукопись, он просмотрел несколько страниц, сделал ряд комментариев и быстро вернулся в свое состояние кажущегося безразличия.

После того, как Вималананда поручил мне написание заметок, он стал придавать своим словам еще более скрытый смысл. То, что время от времени он интересовался, записал ли я какое-то особенно замысловатое объяснение, давало мне понять, что он по-прежнему ждет от меня выполнения обязанностей писца. Он продолжал создавать специальные ситуации - занятие, в котором он был непревзойденным мастером, - а также использовал те ситуации, которые спонтанно складывались вокруг него в его доме, и это был настоящий цирк! Во время или после развития ситуации он обычно проверял, чему же я смог научиться.

Как только Вималананда видел, что он развеял мои основные сомнения относительно чего-либо, он отказывался обсуждать эту тему дальше, ожидая, что остальное я познаю путем непосредственного опыта. Он объяснил мне, что делал это для сохранения остроты моей духовной жажды и для того, чтобы я никогда не терял бдительности. Вималананда никогда не кормил меня с ложечки.

Постепенно у меня накопилось столько информации, что ее хватило бы на написание по меньшей мере четырех книг. То, что я писал и переписывал эту книгу, дало мне возможность более глубоко усвоить учение Вималананды, и я понял, что его настоящее намерение, когда он побуждал меня к написанию книги, состояло в том, чтобы это занятие стало для меня садханой (духовной практикой).

Обычно резюме и заключение помещают в конце книг, я же даю их здесь, во введении. Я вообще не могу дать каких бы то ни было заключений или резюме относительно Вималананды. Во время последнего вхождения духа императора Акбара в тело Вималананды Его Величество сказал нам: «Вы думаете, что вы знаете обладателя этого тела? Вы ничего не знаете! Если он ваш друг и вы любите его, так мы, духи, также любим его. Но не будьте настолько глупы и дерзки, чтобы считать, что вы в состоянии понять его. Я не знаю его, вы не можете познать его, никто его не знает. Глупцы, это человек, который позволяет вам играть с собой! Не то что познать Вималананду во всей его полноте - вы никогда не сможете познать даже один-единственный волос с его головы!»

Вималананда сам попросил меня скомпоновать мои заметки в книгу и опубликовать ее именно сейчас. Он хотел, чтобы людям Запада открылся доступ к агхоре. Вот его слова: «Когда-то я хотел отправиться на Запад, чтобы продемонстрировать там практическое применение агхоры, настоящей духовной науки Индии. Я знаю, что могу принести пользу, но всякий раз, когда я пытался отправиться в дорогу, мои наставники мешали мне. Они не хотели, чтобы я впал в соблазн блеска и власти. Они знали, что я смог бы быть лучшим бизнесменом, чем кто-либо другой - это в моих генах, - но они не хотели видеть меня упавшим так низко. Коммерция - не моя судьба, мне предназначено нечто другое.

Не нужно публиковать это, пока я жив. То, чего я достиг в этой жизни, я достиг не для того, чтобы наживаться на этом. Я не хочу, чтобы последние годы моей жизни были испорчены любопытствующими ищущими, желающими встретиться со мной ради того, чтобы убедиться, что я действительно существую. Я знаю, кто я, и мне абсолютно все равно, что думают по этому поводу другие.

Кроме того, если я стану слишком известным, мне придется сидеть на троне и говорить такие вещи, как: «Благословляю вас», - а это блеф, ибо нельзя раздавать благословения подобным образом. Я не смогу свободно пребывать в обществе и вести свою игру, как я делаю это сейчас. Не будет больше шуток, не будет больше смеха и веселья. Я должен буду стать серьезным и строгим. Зачем мне отказываться от тех крох тишины и покоя, какие у меня есть сейчас, - только для того, чтобы мне поклонялась толпа людей, которые даже не знают, что они делают? Удивляюсь - как все эти так называемые святые выносят это?

Пусть эта книга будет издана после моей смерти. И пусть люди узнают истину, они должны знать, что есть что. Из тысяч людей, которые могут прочесть ее, по крайней мере несколько будут искренни. Они попытаются узнать больше, и тогда сама Природа предоставит им возможность учиться - как Она сделала это для меня - и они будут обучаться согласно своим способностям. Духовное продвижение будет непрерывно продолжаться, бояться здесь нечего.

Я никогда не выходил к людям и не тянул их к себе. Люди сами приходили и уходили. Я не прошу их приходить, и я не возражаю, когда они уходят. Что это все для меня? Мне нужны только некоторые. Если я люблю одного или нескольких, я могу действительно любить в полной мере. Если я попытаюсь любить всех, я буду лишь обманывать самого себя. Только Иисус мог любить всех».

Из узкого круга избранных, которые пользовались любовью Вималананды, я удостоен чести и обязанности объяснять тем людям, которые никогда не встречали его, кем и чем он был. Так появилась эта книга. Теперь уже никто не может побеспокоить его, поэтому можно рассказывать о нем, не вторгаясь при этом в его жизнь. Мне очень приятно представить эту книгу тем, кто может прочесть ее: я рассматриваю ее как подношение своему учителю, обещание, которое я сдержал, обязательство, которое я выполнил, его желание многих лет, которое я наконец осуществил.

Здесь описан Вималананда, каким я знал его. Даже после долгих лет знакомства он мог поражать меня невероятной многогранностью своих знаний, мог очаровывать меня неиссякаемой лучезарностью и заражать весельем благодаря своему чувству юмора. Я даже почти привык к его гневу. Но даже очаровывая и пленяя меня и других слушателей, он никогда не уставал повторять нам: «Не принимайте все, что я говорю, за евангелие истины. Я - человек и могу ошибаться. Испытывайте сами то, что я говорю вам. Проверяйте все на собственном опыте, и тогда вы узнаете, говорю я вам правду или нет. Рассматривая драгоценный камень, вы должны осмотреть его со всех сторон, прежде чем определите его истинную ценность».

Вот здесь и представлен Вималананда - на ваше рассмотрение.

ГЛАВА 1

MA

Для того, чтобы быть гуру, вы должны сказать: «Я знаю, и я могу научить вас». Но если я скажу это - все, мне конец. Я никогда не смогу чему-либо научиться, я отгорожусь от всего нового. Если же всю свою жизнь я буду оставаться учеником, я всегда буду готов к тому, чтобы познавать новое.

Я никогда не называю приходящих ко мне за духовным руководством «учениками». Я всего лишь обычный человек. Я жил неизвестным и умру неизвестным, лишь немногие знают обо мне. Меня ничего не интересует из того, что мир может предложить мне, и даже если завтра я умру, никаких сожалений по этому поводу у меня не будет. Я прожил свою жизнь во всей ее полноте и сделал достаточно. Я всегда буду благодарен Природе за то, что она позволила мне достичь столь многого. У меня никогда не будет учеников - только «дети», потому что именно так настоящий гуру должен относиться к ученику: как к духовному сыну или дочери. И связь между ними намного более тесная и близкая, чем между физическим отцом и его ребенком.

Даже если ребенок своенравный или шаловливый, разве перестают родители любить его? Нет! На самом деле, если они настоящие родители, они будут любить ребенка еще больше, так как ребенок дает им возможность проявить свое великодушие и любовь, как в случае с Блудным Сыном. У родителей есть прекрасный шанс простить ребенка, и это питает их эго. Так что независимо от поведения ребенка родители всегда любят его - если они истинные родители.

То же можно сказать о гуру и его учениках. Что бы «дитя» ни делало или как бы скверно ни отзывалось об учителе, наставник знает, что в конце концов ученик вернется. Куда он денется? Гуру может позволить себе ждать возвращения своего сына и затем простить его.

Однажды один гуру заставил одного из своих учеников надеть набедренную повязку и идти в мир. То, что на юноше была набедренная повязка, символизировало его принадлежность к нищим, принявшим обет безбрачия. Все шло хорошо до тех пор, пока однажды, его набедренную повязку, которую он повесил сушиться после стир-я, не изгрызла мышь. Юноша подумал: «Так дело не пойдет. Мне нужен кот». Он нашел себе кота, который стал стеречь его набедренную повязку от мышей. Но кота нужно кормить, и ему пришлось достать корову, которая давала молоко. Но кто будет ухаживать за коровой? Пришлось нанять пастуха, который косил траву и кормил корову. А чем платить пастуху? И хозяин, чтобы было чем платить пастуху, арендовал участок земли и начал заниматься земледелием. Фермерское хозяйство, в свою очередь, требует работников и, кроме того, юноше пришлось жить неподалеку от фермы, чтобы надзирать за работой. Так был построен дом. Кому же присматривать за домом? Нужна жена. И вот юноша женится и выбрасывает свою старую набедренную повязку, из-за которой вся эта кутерьма и началась.

Когда через некоторое время явился гуру, чтобы посмотреть какие успехи делает его ученик, он был ошеломлен, увидев большую ферму и обработанные поля на том месте, где он ожидал обнаружить джунгли. У ворот дома стоял стражник, который поинтересовался у гуру, что ему здесь нужно. Учитель спросил, где бы он мог найти своего ученика. «О, сахиб сейчас в доме», - ответил стражник. «Ну и ну, мой мальчик, - подумал про себя гуру, - значит, ты стал великим человеком, сахибом», - и вошел в дом, чтобы повидать юношу. После принятых в таком случае приветствий он сказал ученику: «Посмотри, как ты опять запутался в мирском. Но не переживай, я спасу тебя. Забудь обо всем этом и возвращайся со мной в Джунгли».

Однако юноша ответил: «О нет, махарадж, здесь мне больше нравится. Я останусь».

Гуру ничего больше не сказал, лишь отошел на некоторое расстояние и начал медитировать. Прошло немного времени, и настроение ученика полностью изменилось. Он понял, какую клетку для себя построил, бросил все и вернулся к своему гуру. Вот какого учителя нужно иметь: такого, который, раз приняв вас в качестве своего ученика, никогда не покинет, что бы ни случилось. Связь между гуру и учеником намного крепче любых других связей, поэтому учителя следует чтить даже выше Бога.

Вы знаете, что люди приходят ко мне по разным причинам. В основном же они приходят из-за того, что несчастны. У большинства из них беды имеют мирской характер, и их удовлетворяет мирское счастье, поэтому с большинством людей я не говорю о духовности. Большую часть людей просто не интересуют переживания, выходящие за рамки еды, сна и секса, что бы они там сами ни говорили. Мне очень жаль, но это так. А те немногие, которые стремятся в жизни к большему, в основном желают того счастья, которое им может дать мир: славы, денег, имущества, детей и т.д. Очень, очень мало кто из людей действительно интересуется духовностью.

Так и должно быть. Если бы каждый человек стал высоко духовным и потерял интерес к миру, все наше общество развалилось бы. Так что йога, которая учит уединяться в джунглях, предназначена далеко не для каждого. Поэтому мне трудно найти достаточно крепкие выражения, чтобы выразить свое отношение к так называемым йогам, свами и святым, которых Индия экспортирует на Запад для обучения духовному. Йога - это не система физических упражнений, запомните это раз и навсегда. Йога предназначена для того, чтобы сделать каждый дом счастливым. Когда каждый член семьи делает все, что в его силах для объединения семьи и ее успеха - это настоящая йога. И я имею в виду не обязательно ту семью, в которой вы родились или которую завели, женившись. С кем бы вы ни жили рядом - это ваша семья. Как говорят на санскрите: «васу-дэва кутумбам» - мы все члены семьи Господа.

Так что когда люди приходят ко мне за наставлениями, я не советую им выполнять какие-то упражнения, или платить священникам за проведение каких-то ритуалов от их имени, или отправляться в паломничество, или что-то еще в этом роде. Я советую им для начала очистить свою личную жизнь. Большинству людей не суждено стать поистине духовными в этой жизни, и пытаться принуждать их к этому бесполезно, от этого они станут лишь еще более несчастными. Людям, которые являются материалистами до мозга костей, я всегда говорю: «Тем, кто верит в Бога, не нужны доказательства Его существования; тем же, кто в Бога не верит, никакие доказательства не помогут». Если гуру видит, что его ученики частично склонны к материальному и частично - к духовному, он постарается сделать так, чтобы они женились и жили в довольстве, выполняя при этом какие-то простые духовные практики. Это будет основой их продвижения в будущих жизнях. Те же, кому духовное развитие предначертано судьбой, кто уже достаточно подготовлены за время прошлых жизней, получают обучение по полной программе.

Помните, что гуру не нуждается в своем физическом теле для того, чтобы направлять вас. Он может использовать других учителей или же может действовать непосредственно через Природу. В первый год своей жизни я питался молоком матери; следующие пять лет я не ел ничего, кроме коровьего молока. Следующие восемь лет я питался одним турецким горошком, мне хватало трех горстей в день. Я замачивал горошек на ночь в воде и затем съедал по одной горсти утром, днем и вечером. Никто не учил меня этому, просто это казалось мне правильным. Затем в течение трех с половиной лет я не ел ничего, кроме зеленого перца. Когда я наконец стал питаться тем, что люди назвали бы нормальной пищей, я начал с приема одних сырых овощей, так как мне хотелось чего-то такого, что можно было бы кусать и жевать. Вы знаете, что животные всегда предпочитают сырую пищу. В течение двадцати трех лет я ни разу не пробовал соли, мне просто не хотелось.

Однажды, еще в детстве, когда я находился наедине с самим собой и ничем особым не был занят, внезапно, как гром среди ясного неба, я услышал мантру. Мне она понравилась, и я начал повторять ее. Никто не говорил мне этого делать, но мне было так хорошо от нее, что вскоре я повторял ее почти постоянно. Видите, как действует Природа?

Когда я учился на первом курсе колледжа, мы с сокурсниками отправились в Бенарес. Там я познакомился с двумя святыми. Одним из них был Бхаскарананда Сарасвати, садху, который предсказал Леди Виллингдон, что она станет супругой вице-короля Индии. Когда это действительно случилось, он был удостоен торжественного приема, который благодарная дама устроила в его честь. Вы только представьте - нагой аскет шествует перед строем почетного караула, обнажившего сабли!

Другого святого, с которым я познакомился, звали Теланг Свами. [1]

Сейчас он уже оставил свое тело, в котором прожил более 370 лет. Весил он около 150 килограммов, у него были короткие белые волосы и короткая борода; с одеждой он никогда не имел никаких дел и носил лишь четки из 1008 бусинок. Это единственный человек в истории Бенареса, который когда-либо совершал ритуальное омовение в честь Каши Вишвешвары - главного божества Бенареса - с использованием собственных фекалий и мочи. Когда он сделал это, один из храмовых служителей был так возмущен, что подскочил и ударил Теланга Свами по лицу. Садху это ничуть не задело, и он просто ушел. В эту же ночь царю Бенареса приснился Каши Вишвешвар, который сказал: «Теланг Свами представляет собой саму мою сущность, как кто-то смеет оскорблять его?» На следующий день царь пытался выяснить, кто из священнослужителей сделал это, чтобы покарать его, но оказалось, что виновный внезапно умер той же ночью. Теланг Свами был выдающимся агхори.

Когда мы впервые встретились, он знаком велел мне подойти к нему и сесть рядом - он не говорил в течение почти ста лет, - после чего начал играть моими волосами и поглаживать мой затылок. Потом я ушел, и я не знаю, что он делал тогда со мной, но когда я вернулся в Бомбей, со мной стали происходить необычные вещи. Однажды ночью ко мне во сне явился Теланг Свами и попросил меня вернуться в Бенарес, чтобы еще раз встретиться с ним, что я и сделал. В то время я не имел ни малейшего представления о природе наших с ним отношений; позже, когда я познакомился со своим Младшим Гуру Махараджей, я узнал, что Теланг Свами был его учеником. Таким образом, мы были с ним духовными братьями, и он со свойственным ему великодушием помогал мне подготовиться к тому, что меня ожидало в дальнейшем.

Через некоторое время мои сокурсники познакомили меня с аскетом-джайном по имени Джина Чандра Сури. Старик пристально посмотрел на меня и после внимательного изучения попросил принести ему на следующий день мой гороскоп. Я принес, и после тщательного ознакомления с ним он поинтересовался, не желаю ли я заняться у него изучением астрологии, хиромантии и физиогномики. Не знаю почему, но я согласился и учился у него в течение трех лет. Он учил меня строить янтры и выполнять ритуалы, и мне это очень нравилось.

Однажды мой учитель как бы между прочим попросил меня сопровождать его в путешествии за пределы Бомбея. Он привез меня в Джанакпур, расположенный в бывшем штате Дарбанга, который сейчас является частью Бихара. Я думал, у нас просто были каникулы, и в течение двух-трех дней хорошо проводил время. Жители деревни были очень гостеприимны, и я наслаждался приятным отдыхом.

Однако в ночь новолуния для меня все изменилось. Джина Чандра Сури пришел ко мне и начал очень ласково со мной разговаривать. Я удивился - что это с ним случилось? Ему не было необходимости вести себя так подобострастно. Теперь я знаю, что он просто, образно говоря, откармливал меня на убой, поскольку после предварительного вступления он сказал: «А сейчас ты будешь выполнять шава садхану».

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: