Отдел первый. Законы о семейных отношениях 1 глава

Законодательство Моисея. С приложением трактата: Суд над Иисусом Христом, рассматриваемый с юридической точки зрения. Вавилонский царь правды Аммураби и его новооткрытое законодательство в сопоставлении с законодательством Моисеевым

Лопухин А.П. Законодательство Моисея. С приложением трактата: Суд над Иисусом Христом, рассматриваемый с юридической точки зрения. Вавилонский царь правды Аммураби и его новооткрытое законодательство в сопоставлении с законодательством Моисеевым (под редакцией и с предисловием В.А. Томсинова) - "Зерцало", 2005 г. – 212 с.

Очередной том серии "Русское юридическое наследие" включает в себя историко-правовые работы профессора А.П. Лопухина (1852-1904 гг.). Эти интересные по своему содержанию и до сих пор сохраняющие свое научное значение труды были опубликованы в 1882 и 1904 гг. и с тех пор никогда не переиздавались.

Будучи богословом, специалистом по библейской истории, А.П. Лопухин смотрел на Моисеево законодательство и законы вавилонского царя Хаммурапи прежде всего с точки зрения истории Библии. Что же касается трактата "Суд над Иисусом Христом, рассматриваемый с юридической точки зрения", то, как показывает само его название, А.П. Лопухин стремился решить в нем, главным образом, именно юридические проблемы. Объясняя свое обращение к данной теме, он писал: "С судебной точки зрения судопроизводство над Иисусом Христом является необыкновенным, может быть, даже единственным в своем роде фактом. История сохранила много судебных трагедий. Уголовные процессы, вроде процессов Сократа, Карла, короля английского и Марии Стюарт, всегда с чарующею силой привлекали к себе внимание людей. Но суд над Христом произвел большее впечатление на мир, чем все они вместе. Помимо своего всемирно-исторического значения он имеет еще чисто юридический интерес, которым не обладает ни один из упомянутых процессов... Исследование такого дела ... становится самою интересною задачей, какую только может представить история юриспруденции".

К теме суда над Иисусом Христом постоянно обращались и продолжают до сих пор обращаться богословы, историки, писатели, юристы и просто любознательные люди. При этом высказываются самые различные точки зрения, даются самые различные объяснения данному историческому событию. А.П. Лопухин предпринял попытку взглянуть на суд над Иисусом Христом с точки зрения норм действовавшего в ту эпоху римского и еврейского права.

Содержание

Александр Павлович Лопухин (1852-1904) Биографический очерк. 4

* * *. 6

Законодательство Моисея. Исследование о семейных, социально-экономических и государственных законах Моисея. 8

Введение. 8

Отдел первый. Законы о семейных отношениях. 21

I 22

II 28

III 32

IV.. 38

V.. 41

VI 44

VII 48

VIII 50

IX.. 55

Отдел второй. Законы социально-экономические. 56

Земля и собственность. 56

I 56

II 60

III 65

IV.. 69

Законы о наследстве. 74

V.. 74

Законы о долгах. 77

VI 77

Законы о рабстве. 86

VII 86

VIII 94

IX.. 99

X.. 105

Отдел третий. Законы государственные. 107

Государство и общество. 107

I 108

II 110

III 114

IV.. 116

Государственное управление. 118

V.. 118

VI 121

VII 124

VIII 126

Суд над Иисусом Христом, рассматриваемый с юридической точки зрения. 129

Вступление. 129

I. Еврейское судопроизводство. 130

II. Римское судопроизводство. 141

Вавилонский царь правды Аммураби и его новооткрытое законодательство в сопоставлении с законодательством Моисеевым.. 157

Кодекс вавилонского "царя правды" Аммураби.. 162

Александр Павлович Лопухин
(1852-1904)
Биографический очерк

Александр Павлович Лопухин родился 1 октября 1852 года в семье священника села Митякино Саратовской губернии. Первоначальное образование он получил в духовном училище, затем окончил духовную семинарию. В 1874 году Александр Лопухин поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. В первые три года обучения в академии он изучал полный курс общеобязательных и специальных наук по церковно-историческому отделению, а в четвертый, последний год учебы слушал особые "практическо-специальные лекции" по основному богословию и латинскому языку.

Из среды воспитанников духовной академии Александр Лопухин выделялся своей работоспособностью и талантом. Все свободное время он проводил в изучении древних и современных иностранных языков, в чтении научных книг и писании статей. За годы обучения в Санкт-Петербургской духовной академии им было написано и опубликовано в академическом журнале "Церковный вестник" более ста научно-публицистических и литературно-критических статей*(1). Наибольший интерес вызывали у воспитанника академии Лопухина темы, связанные с Пятикнижием Моисея и Пророческими книгами Ветхого Завета. Первая его научная статья, опубликованная в "Церковном вестнике", называлась "О Ветхозаветных пророках". Свое кандидатское сочинение, написанное в 1876 году, он назвал "О гражданском законодательстве Моисея". Руководство церковно-исторического отделения Санкт-Петербургской академии высоко оценило эту работу молодого историка, представив ее к денежной награде. Позднее Лопухин напишет на основе своей кандидатской диссертации книгу "Законодательство Моисея", которая будет напечатана в 1882 году*(2).

По окончании в 1878 году четырехлетнего курса обучения в Санкт-Петербургской духовной академии А.П. Лопухин был оставлен при церковно-историческом отделении для подготовки к магистерской степени.

7 июня 1879 года его как человека, превосходно владевшего английским языком, назначили на место псаломщика при православной русской посольской церкви в Нью-Йорке на трехлетний срок*(3). Свое пребывание в США А.П. Лопухин посвятил изучению светской и религиозной жизни североамериканского общества. Он регулярно публиковал материалы на эту тему в российских журналах "Церковный вестник", "Православное обозрение", "Странник", "Берег" и др. Целый ряд статей был им опубликован и в периодическом издании Русской православной церкви в Нью-Йорке "TIF Oriental Church Magazine (Журнал восточной церкви)".

Свою магистерскую диссертацию А.П. Лопухин посвятил состоянию римско-католической церковной организации в США. В 1881 году эта работа была успешно защищена им в Санкт-Петербургской духовной академии. 5 октября того же года Санкт-Петербургский митрополит Исидор утвердил А.П. Лопухина в степени магистра богословия. В 1881 году текст магистерской диссертации Лопухина вышел в свет в виде отдельной книги*(4). Тогда же были опубликованы и две другие его книги, написанные во время пребывания в США и посвященные религиозной жизни американского общества: "Религии в Америке" и "Жизнь за океаном. Очерки религиозной, общественно-экономической и политической жизни в Соединенных штатах Америки"*(5). Кроме того, в 1882 году А.П. Лопухин напечатал книгу "Библия и научные открытия на памятниках древнего Египта".

После того, как в июне 1882 года истек трехлетний срок службы А.П. Лопухина при Русской православной церкви в Нью-Йорке, руководство Санкт-Петербургской духовной академии постаралось закрепить его в штате данного учебного заведения. Свободной кафедры здесь в то время не оказалось, и Александру Павловичу было предложено занять должность секретаря Совета и Правления академии. 30 октября 1882 года он был утвержден митрополитом Сидором в указанной должности. Спустя год в связи с уходом в отставку профессора И.Т. Осинина в Санкт-Петербургской духовной академии освободилась кафедра сравнительного богословия. 31 октября 1883 года А.П. Лопухин был избран Советом академии на должность доцента по названной кафедре, 2 ноября митрополит Исидор утвердил его в этой должности.

20 апреля 1884 года император Александр III ввел в действие новый академический устав, по которому в духовных академиях не предусматривалось кафедры сравнительного богословия. В связи с этим 15 августа того же года А.П. Лопухин был выведен за штат. При этом Совет Санкт-Петербургской духовной академии постановил, что будет иметь его в виду "на занятие кафедры гражданской истории".

В статусе внештатного преподавателя Александр Павлович пребывал ровно год. Решением Совета академии, принятым 20 августа 1885 года и утвержденным митрополитом Санкт-Петербургским 22 августа, он был избран на должность доцента академии по кафедре древней гражданской истории с 15 августа 1885 года*(6).

Одновременно с курсом древней гражданской истории А.П. Лопухин читал студентам академии лекции по философии истории*(7).

Преподавательскую деятельность в духовной академии А.П. Лопухин совмещал с работой в качестве редактора православных периодических изданий. С 1892 года он редактировал журнал "Христианское чтение", с 1893 года стал редактировать еще и "Церковный вестник". В конце 1902 года Лопухину было предложено взять на себя редактирование журнала "Странник". Приняв его, Александр Павлович отказался от редактирования "Христианского чтения" и "Церковного вестника".

А.П. Лопухин внимательно следил за развитием богословской науки на Западе и старался познакомить русское образованное общество с наиболее интересными новыми произведениями западных теологов. Целый ряд таких произведений, отвечавших потребностям русской церковной жизни, Александр Павлович сам перевел на русский язык для издания в России. При этом он изъял из их содержания то, что казалось ему сомнительным как с точки зрения исторической науки, так и с позиций православной идеологии.

В 1885 году в Санкт-Петербурге была издана книга английского богослова, капеллана королевы Виктории Ф.У. Фаррара (1831-1903) "Жизнь Иисуса Христа", в 1887 году вышло в свет его произведение "Жизнь и труды апостола Павла", в 1897 году - книга "Власть тьмы в царстве света". Все названные книги Ф.У. Фаррара были переведены на русский язык А.П. Лопухиным.

В 1890 году Александр Павлович опубликовал свой перевод книги "Христианская этика" датского теолога Ганса Лассена Мартенсена (Hans Lassen Martensen, 1808-1884)*(8). В 1892 году вышел в свет его перевод книги ординарного профессора Лейпцигского университета X.Э. Лютардта "Апология христианства".

20 ноября 1889 года А.П. Лопухин был избран Советом Санкт-Петербургской академии на должность экстраординарного профессора кафедры древней гражданской истории*(9). В 1903/1904 учебном году ему было вменено в обязанность чтение лекций и по новой гражданской истории вместо вышедшего в отставку профессора Н.А. Скабалановича.

К сожалению, этот год был последним в жизни А.П. Лопухина. 22 августа 1904 года Александр Павлович скончался. Похоронен он был на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры.

* * *

Двадцать лет преподавательской деятельности А.П. Лопухина в духовной академии были для него одновременно временем интенсивного научного и литературного творчества. По словам П. Потехина, он проявил на этом поприще "редкую не только в русской, а даже и в иностранной литературе производительность. О нем, как об Оригене*(10), по справедливости можно повторить слова блаженного Иеронима, что за свою жизнь он мог столько написать, сколько иной за свою жизнь не может прочитать"*(11).

Своим трудолюбием и работоспособностью Александр Павлович удивлял всех, кто его знал. В последний год своей жизни он тяжело болел, но не прекращал своих трудов. Общавшийся с Лопухиным в это время профессор-богослов А.А. Бронзов (1858-1919) вспоминал о нем в своей статье-некрологе, написанной 24 августа 1904 года: "Человек явно умирал, но думал не о смерти, не о покое, а о новых и новых трудах! Трудился почти в гробу, трудился "тяжко болящий и немощной" (так он подписался под последним своим ко мне письмом). Много ли таких людей?! Да, он был пример, достойный подражания для всех и каждого"*(12).

Собранные вместе сочинения А.П. Лопухина составили бы десятки объемистых томов. Большая часть их посвящена двум темам: религиозной жизни западного общества и библейской истории.

А.П. Лопухин с огромным любопытством наблюдал и изучал религиозные верования населения США. Он полагал, что по отношению к религии американский народ весьма резко отличается от народов Западной Европы. По его словам, "это совершенно молодой народ, который кипит полнотой своей юной духовной жизни. У него еще нет того разлада между разными силами духа, которым страдает одряхлевшая Европа - нет противоречия между разумом и верой... Америка по своему культурному характеру есть страна положительного знания. Несмотря на это, наука там живет в гармоническом единении с религиозной верой... Вся жизнь американского народа проникнута религиозным духом, и на всех проявлениях государственной и общественной жизни лежит сильный отпечаток религиозного влияния"*(13).

Положительной стороной религиозной жизни североамериканского общества А.П. Лопухин считал отделение церкви от государства. Это отделение, отмечал он, "означает только то, что государство, встретившись с разнообразием вероисповедных форм, не отождествилось ни с одной из них в отдельности, чем нарушено было бы естественное чувство справедливости и равенства в отношении всех остальных, но этим самым отнюдь не отделилось от религии как общего религиозно-нравственного начала"*(14).

Главные проблемы церковной и религиозной жизни США Лопухин усматривал в слишком большой распространенности протестантизма, который, как он был убежден, "не дает достаточного обеспечения религиозной совести"*(15).

Библейской историей А.П. Лопухин начал заниматься еще во время обучения в Санкт-Петербургской духовной академии. Во множестве его произведений, написанных на данную тему, особенно выделяется книга "Библейская история при свете новейших исследований и открытий. Ветхий Завет", которая вышла в свет в трех объемных томах в 1889-1895 годах*(16). В 1913-1915 годах названная книга была переиздана в пяти томах в качестве бесплатного приложения к журналу "Странник".

"Библейская история..." А.П. Лопухина была основана на огромной массе фактов древней истории человечества, на научном анализе и осмыслении библейских текстов. При этом Александр Павлович создавал эту книгу, как он сам признавал, не для "узкого круга специально богословские образованных лиц", но ориентируясь на "более обширный круг вообще образованного светского общества, для которого в нашей литературе не существует ровно ничего в этом отношении, вследствие чего библейско-исторические познания в нем не идут дальше круга школьных начатков священной истории"*(17). В предисловии к своей "Библейской истории..." А.П. Лопухин писал: "Вследствие тех поистине чудесных открытий, которые в нашем веке делаются на забытом пепелище былой исторической жизни древних народов Востока, библейская история чрезвычайно обогатилась в своих научных ресурсах... Но вообще наша литература в этом отношении далеко отстала от западноевропейской, и в то время как у нас продолжают пользоваться лишь, так сказать, крохами от богатого стола библейско-исторической науки, на Западе давно уже существуют целые курсы, представляющие собой сводку всех главнейших открытий, и множество монографий по различным библейским вопросам, разработанным при ярком свете всех новейших исследований и открытий. Отсутствие подобных цельных трудов у нас составляет важный пробел в богословской литературе, и посильное восполнение этого пробела и имелось в виду при составлении настоящей книги"*(18). В качестве дополнительной цели своего труда Александр Павлович провозглашал стремление "воспользоваться новейшими исследованиями и открытиями для опровержения крайних выводов отрицательной критики"*(19).

До Лопухина библейская история излагалась в русских богословских сочинениях как история религии по Библии. Лопухин предпринял в рассматриваемой книге попытку взглянуть на библейскую историю как на историю библейского народа во всех ее проявлениях: в религиозном, нравственном, социально-экономическом и политическом.

В последние годы своей жизни А.П. Лопухин работал над другим грандиозным проектом: он задумал создать "Толковую Библию, или Комментарий на все книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета". Ему удалось подготовить к печати только первый том данного труда, который вышел в свет в 1904 году. В течение последующих десяти лет преемниками было подготовлено и напечатано одиннадцать последующих томов "Толковой Библии"*(20).

В указанном году была напечатана и работа А.П. Лопухина "Вавилонский царь правды Аммураби*(21) и его новооткрытое законодательство в сопоставлении с законодательством Моисеевым". Ее текст должен был составить докторскую диссертацию, которую Александр Павлович не успел завершить.

В своей последней научной работе А.П. Лопухин возвращался к тематике первой из наиболее значительных своих работ. Книга "Вавилонский царь правды Аммураби..." была в определенном смысле продолжением вышедшей в 1882 году книги "Законодательство Моисея". Законы Аммураби были важны для А.П. Лопухина не сами по себе, но как явление, позволяющее доказать историческую подлинность законов Моисея. "Предание, что Моисей был не только судей и законодателем, но и автором свода законов - кодификатором, - с открытием кодекса царя Аммураби нашло себе новое и неопровержимое доказательство"*(22), - такой вывод делал Лопухин в заключении своей книги о законах Аммураби.

Обращаясь к истории права, А.П. Лопухин не выходил за рамки богословия. Он смотрел на Моисеево законодательство прежде всего с точки зрения истории Библии. Вместе с тем он видел в этом законодательстве ценный материал для разрешения острых этических проблем. "В Моисеевом праве, - отмечал Лопухин в предисловии к своей книге "Законодательство Моисея", - кроме его общего интереса, заключается, по нашему мнению, один из драгоценнейших материалов для общей апологетической науки и притом материал еще совершенно нетронутый. В нем же представляется мудрое разрешение на почве высших начал тех великих социальных проблем, которые бесплодно волновали умы величайших мыслителей древности и с грозною настойчивостью требуют практического разрешения в настоящее время"*(23).

Что же касается трактата "Суд над Иисусом Христом, рассматриваемый с юридической точки зрения", то, как показывает само его название, А.П. Лопухин стремился решить в нем, главным образом, именно юридические проблемы. Объясняя свое обращение к данной теме, он писал: "С судебной точки зрения судопроизводство над Иисусом Христом является необыкновенным, может быть, даже единственным в своем роде фактом. История сохранила много судебных трагедий. Уголовные процессы, вроде процессов Сократа, Карла, короля английского и Марии Стюарт, всегда с чарующею силой привлекали к себе внимание людей. Но суд над Христом произвел большее впечатление на мир, чем все они вместе. Помимо своего всемирно-исторического значения он имеет еще чисто юридический интерес, которым не обладает ни один из упомянутых процессов. По общему убеждению законоведов, самое важное место между всеми юриспруденция ми занимает юриспруденция древнего Рима, а самая своеобразная из них, и притом высоко ценимая христианским миром, была юриспруденция Иудейского государства. Понятно, что если эти две славные и решительно различные системы встречаются между собою, то исследование такого дела с юридической точки зрения необходимо представит великий интерес. А если эти две системы встречаются одна с другой в событии, наиболее поразительном и обильном последствиями, то исследование их совместного приложения становится весьма важным. Оно становится самою интересною задачей, какую только может представить история юриспруденции"*(24).

А.П. Лопухин стремился ответить в своем трактате "Суд над Иисусом Христом..." прежде всего на вопрос, было ли тут два судопроизводства или одно. При этом он решал также проблему: соблюдались ли в указанном судебном процессе формы, предписанные, в одном случае, еврейским правом, а в другом - римским. Вместе с тем он хотел найти ответ на вопрос, за какую вину был распят исторический Иисус Христос?

К теме суда над Иисусом Христом постоянно обращались и продолжают до сих пор обращаться богословы, историки, писатели, юристы и просто любознательные люди*(25). При этом высказываются самые различные точки зрения, даются самые различные объяснения данному историческому событию. А.П. Лопухин предпринял попытку взглянуть на суд над Иисусом Христом с точки зрения действовавших в ту историческую эпоху норм и принципов римского и еврейского права.

В.А. Томсинов,

доктор юридических наук,

профессор юридического факультета

Московского государственного университета

имени М.В. Ломоносова

Законодательство Моисея.
Исследование о семейных, социально-экономических и государственных законах Моисея

Введение

Законодательство Моисея*(26), рассматриваемое с исторической точки зрения, есть одна из систем, в которых история при посредстве особенно одаренных людей время от времени выражала всю сумму исторически выработанных и признанных плодов религиозного, нравственного и умственного развития, - весь круг идеального мировоззрения известной эпохи. С этой точки зрения оно тесно связано с обыкновенным ходом исторического развития, выражает один момент его и потому составляет один член в целом организме всемирной истории, занимая в ней одно определенное место.

Исследователи различно определяют место Моисеева законодательства в истории культурного развития человечества. Одни, как, например, Блунчли, Арене*(27) и др., отводят ему место в восточной культуре, указывая при этом на общую черту восточного культурного типа - преобладание религиозного элемента над всеми другими деятелями человеческого развития и вообще слабое развитие личного самосознания, находящегося под полным господством религиозного принципа, а отсюда и слабое разграничение между правом и нравственностью.

Другие, как, напр., наш отечественный юрист Капустин*(28), отводят ему место на рубеже между Востоком и Западом, указывая при этом на сравнительно высшее развитие в этом праве самосознания человеческой личности, чем как оно является в других законодательствах Востока. Последнее мнение более основательно: оно находит для себя больше подтверждений как в самом духе Моисеева законодательства, так и в его отдельных постановлениях. Моисеево законодательство по самой идее своей есть выражение свободного союза между Богом и народом*(29), заключенного как бы между самостоятельными равноправными сторонами на условиях, свободно принимаемых народом, - и этим самым уже показывает разницу этого законодательства от других восточных законодательств, представляющих собою не выражение свободного союза, а прямое повеление божества. Правда, оно носит на себе общетеократический характер, отличающий восточные законодательства, и слабо разграничивает области права и нравственности, - но это объясняется тем моментом развития, на котором законодательство застало народ. Оно застало его на той ступени развития, когда народ обыкновенно еще не вырабатывает себе самостоятельного мировоззрения, проверенного критически мыслящим умом, даже не вполне сознает свою личную самостоятельность, полагает ее полную зависимость от общих высших начал и в них находит объяснение всей своей жизни и бытия. Таким общим началом обыкновенно является как наиболее доступный пониманию принцип религиозный. Этот принцип полагается народом в основу всей своей жизни, даже в тех отношениях, где впоследствии пред развившимся самосознанием основою является обыкновенный, выработанный самим человеком принцип. Так, область права в его частных отношениях есть, без сомнения, результат естественных социальных условий, вырабатываемый самим обществом в интересах как его самого, так и каждой отдельной личности, а между тем на низших ступенях развития он исключительно приписывается божеству. Отсюда объясняется и слабое разграничение права от нравственности. Несомненно, что область права, в сущности, есть вместе и область нравственности; в основе своей они тождественны. Отличие их состоит лишь в объеме подлежащего их ведению круга духовной жизни*(30). В то время как нравственность обнимает собою всю жизнь человеческого духа - до его тончайших, не подлежащих проверке, движений, право обнимает лишь ту его сторону, которая проявляется вовне и может подлежать внешней проверке, оценке и ограничению. Но такое разграничение возможно лишь на той ступени развития, когда ясно сознается различие между тем, что составляет безусловную основу нравственной жизни, не подлежащую временному изменению, и что есть произведение самого человека, подлежащее изменению и ограничению. На той же ступени развития, где вся область нравственной жизни до ее мельчайших проявлений приписывается божеству, естественно, такого разграничения не может быть, да и нет надобности в нем, так как для божества, являющегося главным заправителем всей жизни, открыты все тайные движения ее и оно может простирать свою карающую руку и на те злые явления, которые сокрыты в тайниках души и никак не доступны обыкновенному внешнему праву. Отсюда там, благодаря особенной жизненности религиозного начала, чисто нравственные правила могут иметь значение вполне юридических постановлений. Поэтому-то в десятословии, напр., наряду с чисто юридическими постановлениями: "не убей", "не укради", стоят чисто нравственные правила: "не пожелай жены искреннего твоего" и пр. и для народа они имели одинаковую обязательную силу. Этой своей выгодной стороной Моисеево законодательство принадлежит к общему типу восточной культуры. Но по основной своей идее и во многих частных ее выражениях оно принадлежит европейской культуре, или лучше - типу истинно культурного развития человечества. Таким оно является в своем происхождении, сущности и цели, к уяснению которых мы теперь приступим.

По своему происхождению Моисеево законодательство принадлежит к чрезвычайным явлениям в истории: оно в своих главных началах дано народу Самим Иеговой в один из величественнейших моментов в истории, когда Бог входил в ближайшее общение с человечеством. "В третий месяц по исходе сынов Израиля из земли Египетской, пришли они в пустыню Синайскую", и здесь на одной из возвышенностей Синая*(31) расположились лагерем. Тогда Моисей стал приготовлять народ к необыкновенному явлению, которое должно было открыться его зрению и слуху. Освящением и строгим воздержанием израильтяне должны были сделать себя достойными и способными воспринять возвышенные слова Иеговы и принять от него великое назначение. С напряженным вниманием и трепетным сердцем народ ждал третьего дня. Черта, проведенная вокруг ближайшей скалы, должна была отделять народ от святого места. Утром на третий день густое облако покрыло горную вершину, заблистала молния, пронизывая гору и превращая ее в объятую пламенем ночь, загрохотали удары грома, раскатываясь от утеса к утесу и повторяясь в многократном эхе. Казалось, вся природа вышла из своего обыкновенного теченья и ждала чего-то великого. "И вострепетал весь народ" и с замиранием сердца смотрел на величественно-страшное зрелище. Но как ни возвышенно было это внешнее явление, несравненно возвышеннее его были те слова, которые услышал Моисей и передал народу*(32). Эти слова (десятословие) и легли в основу всего законодательства.

Но законодательство Моисея не столько чудесно и чрезвычайно по внешнему способу его сообщения, сколько чудесно по самому историческому его предназначению и сущности. Предназначение его вполне соответствует особенному положению народа израильского в истории. Этот народ между всеми народами избран был Богом в качестве носителя великих исторических начал, имевших впоследствии распространиться на все человечество. После падения человека греховность и испорченность получили преобладание над всем человечеством, сделались основным движущим началом всей его жизни, проникли во все его учреждения и отношения, так что почти совершенно заглохли здоровые зародыши истинного развития, положенные при творении в основу его жизни и деятельности. Начавшееся по ложному направлению развитие человечества, естественно, не могло привести его к цели истинного развития, а постепенно все более и более удаляло от нее, постоянно уменьшая сумму добра и справедливости и, наоборот, постоянно увеличивая сумму зла и неправды. При таком порядке вещей цель всемирной истории никогда не получила бы своего осуществления. Люди этого направления, в которых в силу испорченности естественных сил и способностей получили преобладание физические способности над духовными, все более отдавались течению естественно-греховного порядка, в нем находили наилучшее удовлетворение своих испорченных стремлений. Результатом такого развития было бы полное подавление благороднейших и возвышеннейших сил человеческого духа, безграничное господство грубой силы, беспощадного эгоизма, полное извращение человеческих отношений, в которых на место справедливости выступил бы произвол, угнетение слабого сильным, - в конце концов, человечество пришло бы к крайней степени развращения и попрания всякого человеческого достоинства, как это и было отчасти у древних народов, где при полном извращении религиозных, нравственных и общественных понятий даже законы способствовали дальнейшему развращению, увеличению несправедливости, служа средством угнетения слабых и бедных. Между тем конечная цель всемирно-исторического развития - примирение с Богом и постепенное восстановление первобытного состояния - должно было получить свое осуществление, если только человечество не должно было нравственно погибнуть вконец. Для осуществления этой великой цели и избран был израильский народ, который еще в своих родоначальниках отличался наибольшей способностью к сохранению истинных понятий, здоровых зародышей истинного развития и наибольшей нравственной энергией, дававшей им возможность бороться против всеобще господствовавшего зла, как это видно из истории Авраама, Исаака, Иакова и других родоначальников еврейского народа. Уже с Авраамом был заключен союз*(33) с целью сохранения истинной религии и вообще основ истинного развития, но там такая цель его еще не находила полного выражения. Полное освящение и закрепление этот союз получил в момент законодательства. Здесь произошло торжественное избрание израильского народа носителем великих истин всемирно-исторического развития. "Вы будете, - говорил Иегова народу израильскому, - Моим уделом из всех народов; вы будете у Меня царством священников и народом святым"*(34). Это юридическое определение положения израильского народа в истории. Отсюда выясняется и его назначение. Он должен был вопреки всеобще господствовавшему принципу греховного, ненормального развития представлять норму истинного развития, хранить в себе семена этого развития, возвращать их и по возможности распространять их в окружающем мире, - быть светочем для народов, по выражению пророка*(35). Поэтому в нем должно было находить для себя признание и осуществление все святое, справедливое, человечное, не имевшее места в языческом мире. Вопреки грубым принципам языческого мира, состоявшим в преобладании физических сил над духовными, здесь должно было получить преобладание духовное начало, безграничный эгоизм должен был получить ограничение в признании равноправности другого лица, несправедливость должна была уступить место высшему закону правды, - отсюда и весь строй общественной и частной жизни должен был получить такое направление, в котором всего беспрепятственнее могли выражаться лежащие в его основе начала. Господство таких начал и представляет история израильского народа. Но эти начала не им самим созданы, они даны ему в законодательстве. Следовательно, свое указанное выше назначение он мог осуществить только принятием и исполнением закона, воплощением его начал во все формы своей жизни. В этом и состоит сущность завета или союза между Богом и израильским народом.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: