Интуиция: многократная смена доминирования

Взаимодействие полушарий в норме реципрокно, т. е. при обработке информации в одном полушарии другое на это время несколько затормаживается и до некоторой степени снижается интенсивность и отчетливость прояв­лений его функций. Например, у человека с временно функционирующим только правым полушарием происхо­дит ухудшение словесного восприятия, а другие виды восприятия одновременно улучшаются. Интересной ил­люстрацией взаимного торможения полушарий служит характер решения специальных логических задач. Для эксперимента подобрали такую задачу, с которой люди в нормальном состоянии, как правило, не справляются.

Затем ее предложили людям, у которых временно отключи­ли правое полушарие головного мозга, и обнаружилось, что они справились с ней существенно лучше. Почему же люди с работающими обоими полушариями оказались менее способными, чем люди с одним работающим полу­шарием? Допускают, что обычно у человека, решающего такую задачу, правое полушарие «заглушает» логический голос левого, и лишь при выключении правого полушария этот голос левого может быть услышан.

Значение попеременной активизации полушарий видно и из такого примера. Обнаружено, что у большой части заикающихся не типична локализация функции речи: нет доминирования левого полушария, а проявляется сим­метричное ее представительство в обоих полушариях. Можно предположить, что процессы, связанные с форми­рованием речи, которые в норме должны развиваться с фиксированным сдвигом, у них разворачиваются с дру­гим сдвигом или даже одновременно. Тем более, что экспериментально показано — задержка обратной связи (когда человек с определенной задержкой слышит соб­ственную речь) приводит к заиканию любого человека. Интересно, что указанные формы заикания сочетаются с бедностью эмоциональной окраски речи, т. е. с признака­ми правосторонней недостаточности.

Выявленные реципрокные отношения полушарий по­зволяют уловить динамику переключения с образного язы­ка на логический и обратно в процессе решения задачи, а также уяснить затормаживающее воздействие на мысли­тельный процесс как избыточной образности, так и слиш­ком ранней и отчетливой вербализации, ведь известно, что коль скоро некоторая схема решения задачи уже сфор­мулирована словесно, возможность «иного» видения этой задачи резко снижается. Однако реципрокность суще­ственна не только для мыслительных операций в процессе поиска решения. Как уже было отмечено, правое по­лушарие обрабатывает информацию в поле «здесь и те­перь», но не всякое действие может быть оптимально реализовано именно в этих условиях — часто его нужно отсрочить и перенести. Участие левого полушария как раз позволяет произвести такой перенос действия. Правое и левое полушария отражают различные отрезки вре­менной оси и, работая в разном темпе, обеспечивают адекватное восприятие пространства и времени. Правое

полушарие упорядочивает информацию о прошлом, а ле­вое на этой основе строит прогноз о будущем.

Для понимания проблемной ситуации и принятия ре­шения обычно необходимо подняться над деталями и уви­деть ее не только обобщенно, но и в новом ракурсе. Такая позиция требует изменения, уменьшения контакта с внеш­ней средой. Это отключение не может быть длительным, поскольку ситуация непрерывно меняется. Координиро­ванная работа полушарий с периодическим переносом акцента (динамическое доминирование) позволяет при­нимать решение, не теряя контроля за внешней средой. Например, во время неожиданных и опасных ситуаций на борту самолета летчик иногда отстранение наблюдает за своим поведением. Происходит как бы раздвоение психики: в короткий временной интервал он, с одной сто­роны, мгновенно совершает сложнейшие вычисления и ста­тических и динамических компонентов системы с гро­мадным числом степеней свободы, вычислений, которые при осознанном выполнении потребовали бы длительного времени — не мгновений, а с другой стороны, продолжает практическое управление самолетом.

Мыслительный процесс, приводящий к получению но­вой информации об отношениях и связях объектов, всегда требует участия обоих полушарий. Мы предполагаем, что этот процесс включает несколько последовательных эта­пов, когда доминирует по очереди то одно, то другое полу­шарие. Когда доминирует левое, то результаты мысли­тельной деятельности, достигнутые к этому моменту, могут быть вербализованы и осознаны. Когда доминирует пра­вое, мыслительный процесс, развиваясь имманентно, не может быть осознан и вербализован. И только когда вновь доминирует левое, возникает ощущение внезапности полученного результата, несвязанности его с состояниями, непосредственно предшествовавшими его получению, не­осознанности ни подготовительных этапов, ни промежу­точных операций. В таких случаях обычно считается, что решение найдено интуитивно, а обратная связь, свидетель­ствующая о получении интуитивного решения, замыкается через возникающие эмоциональные ощущения.

Интуицию обычно рассматривают как специфический метод познания, при котором возникает иллюзия прямого усмотрения искомого вывода. По мнению Декарта [95], с помощью интуиции истина открывается разуму человека

путем прямого усмотрения без использования логических определений и доказательств как промежуточных звеньев познания. В настоящее время считается, что переход (скачок) от одной логической системы к другой при рас­суждении возможен лишь с помощью интуиции.

Неоднократно возникал вопрос: что более значимо для интуитивного решения — логический или чувственный компонент? Высказывались различные мнения. Например, в книге, посвященной психологии математического твор­чества, ее автор Адамар [10] на основе анализа большого числа самонаблюдений известных ученых пришел к обос­нованному заключению, что чисто логических открытий не существует, однако, впадая в другую крайность, утверж­дал, что открытие всегда происходит на бессознательном уровне, как некая вспышка идеи после предварительной сознательной работы, и слова совсем не участвуют в про­цессе творчества. Близкую позицию по данному вопросу занимал Пиаже [214]. Он рассматривал интуицию как образное предметное мышление, характеризующее глав­ным образом дологическую стадию развития интеллекта, считая, что с возрастом роль интуиции несколько умень­шается, и она уступает место более социальному типу мышления — логическому.

Другие исследователи полагают, что в процессе твор­чества логические и чувственные компоненты дополняют друг друга. Например, Маслоу считает непременными две фазы творчества. С его точки зрения, первая характери­зуется импровизацией и вдохновением. При этом «твор­ческая личность в состоянии вдохновения утрачивает прошлое и будущее и живет только настоящим моментом, она полностью погружена в предмет, очарована и загру­жена настоящим, текущей ситуацией, происходящим здесь и сейчас, предметом своих занятий» [372, с. 61]. Вторая фаза — это разработка или логическое развитие идей, возникших в первой стадии. В основе представлений Пуанкаре — тоже двухкомпонентный процесс. По его мне­нию, посредством логики доказывают, а посредством ин­туиции изобретают, т. е. усматривают нечто новое в окру­жающем мире. Он писал: «Логика говорит нам, что на та­ком-то пути мы, наверное, не встретим препятствий, но она не говорит, каков путь, который ведет к цели. Для этого надо издали видеть цель, а способность, научающая видеть ее, есть интуиция» [по 10]. Действительно, трудно

представить себе творческий процесс без предвосхищения цели.

В качестве основных особенностей интуитивного ре­шения обычно отмечают чувственность образов, неосоз­нанность способов получения результата, большую значи­мость пространственно-временных компонентов, целост­ность восприятия. Все это свидетельствует о существен­ном вкладе механизмов правого полушария в этот процесс. Но коль скоро результат интуитивного решения осозна­ется и может быть оречевлен и проверен на логическую непротиворечивость, необходимо предположить участие в этом процессе левого полушария. Многие исследователи подметили, что внешние проявления интуиции (характе­ризующиеся одномоментностью возникновения результата и его нерасчлененностью) субъективно ощущаются как скачок из ситуации, когда не было никакого решения, к ситуации, когда есть готовое, целостное решение. Под­черкнем, что обычно никакие подготовительные и проме­жуточные этапы этого процесса не осознаются.

Обсуждая механизмы межполушарных взаимодейст­вий и учитывая особенности интуитивного решения (учас­тия в нем обоих полушарий и ощущение скачкообразного возникновения результата), мы допускаем, что скачок от­ражает переход обработки информации из одного полуша­рия в другое. В соответствии с этой гипотезой, интуиция рассматривается как переход от чувственных образов к по­нятиям или от понятий к чувственным образам. А посколь­ку не выявлено промежуточных ступеней между наглядны­ми образами и понятиями и даже самые элементарные по­нятия качественно отличаются от чувственных представле­ний, указанный переход должен иметь скачкообразный характер и не может быть представлен и виде промежу­точных элементов. Скачки, разрывность могут объяснить субъективное ощущение непосредственности интуитивно получаемого знания — усмотрение результата.

Большинство описаний интуитивных решений, подчер­кивающих их чувственную представленность, неосознан­ность и целостность, косвенно наталкивают на предполо­жение, что направление скачка связано с переходом обра­ботки информации из левого полушария в правое. Более дифференцированно подходят к этому явлению А. С. Кар­мин и Е. П. Хайкин [120]. Они подразделяют интуицию на две формы: концептуальную и эйдетическую.

Концептуальная формирует новые понятия на основе имев­шихся ранее наглядных образов, а эйдетическая строит новые наглядные образы на основе имевшихся ранее по­нятий. Такая точка зрения допускает понимание скачка, лежащего в основе интуиции, не только как односторон­него перехода при обработке информации из левого к пра­вому полушарию, но и как перехода из правого полуша­рия в левое.

Создается впечатление, что за счет многократных межполушарных переходов процесс решения сложной задачи имеет не однонаправленный, а как бы полициклический характер. При этом на каждом цикле вводится новая информация и используются новые методы ее анализа и тем самым продвигается решение задачи. Вероятность каждого из переходов зависит от этапа решения и типа задачи. (Такая позиция подкрепляется, в частности, ис­следованиями, проводимыми с помощью электронного то­мографа. Они позволили в эксперименте проследить пе­рераспределение активности между полушариями без вы­ключения одного из них, в зависимости от характера ре­шаемой задачи.)

Одна и та же задача часто может решаться различны­ми методами. Если гипотеза о способе решения форми­руется в правом полушарии, то она обобщеннее и синте­зируется быстрее за счет присущей правому полушарию целостности представления и возможности совершения внутриполушарного скачка к цели. Направление такого скачка может определяться одномоментным усмотрением соотношения исходной позиции и желаемого конечного результата. Выигрыш в скорости выдвижения правосто­ронних гипотез и их обобщенности оплачивается пони­женной надежностью из-за перескакивания через зону отсутствующих данных. В процессе решения такие про­белы информации могут преодолеваться человеком за счет перекодирования незрительной информации в целостные зрительные образы, которые адекватно заменяют труднообозримые и отсутствующие звенья формально-логических отношений. Благодаря этому интуитивные ходы мысли, в отличие от дискурсивного логического рассуждения, могут совершать скачки через информационные пробелы.

Если гипотеза формируется в левом полушарии, то переход между исходной позицией и результатом идет через последовательность мелких скачков, правомерность

каждого из которых проверяется рекурсивно-логическим путем. Этот способ решения более надежен, так как про­верка гипотезы производится после каждого небольшого скачка. Но такой путь — существенно более медленный, так как нет зрительного соотнесения промежуточного результата с конечной целью, что ведет за собой увели­чение числа возвратов на предшествующие позиции после неудачных шагов.

Известно, что в долговременной памяти человека име­ются два разных хранилища: в правом полушарии сохра­няются образные представления, в левом — символьные описания. Необходимость использовать в одной и той же задаче как первый, так и второй тип описания объекта не­избежно ведет к переносу доминирования из одного полу­шария в другое. Если первичные образы — целостные представления различных типов, сформированные правым полушарием,— уже переработаны левым полушарием в признаки, понятия и слова, то целесообразно ли даль­нейшее сохранение первичных образов? Именно анализ целей деятельности позволяет выяснить, при каких усло­виях переживаемые события запоминаются во всей своей образной полноте — вместе с контекстом, а при каких человек выделяет и запоминает лишь некоторые их су­щественные признаки. С одной стороны, сохранение только развернутых первичных образных зрительных впечатлений как бы загромождает память и делает более долгим и сложным поиск информации при решении задач. С дру­гой стороны, запоминание только преобразованной и сжа­той информации связано с риском не сохранить именно ту ее часть, которая впоследствии может понадобиться. Этими двумя противоречивыми факторами — необходи­мостью полной информации и ценой ее сохранения и пре­образования определяются способы использования про­шлого опыта. Вероятно, полезно хранить и достаточно полную запись исходной информации, и ряд преобразо­ванных и сжатых вариантов, при этом сжатие может быть неоднозначным и проведено по нескольким прави­лам, основаниям.

Обычно процесс преобразования информации при ре­шении задачи рассматривается только как переход от чув­ственного правостороннего к словесно-логическому лево­стороннему восприятию. Нам представляется, что это лишь часть процесса представления информации в зрительной

и символьной форме, первый его виток. После этого сим­волы, сформированные в левом полушарии, могут быть вторично зрительно представлены в правом и получить чувственную окраску и эмоциональную значимость. Но­вый вторично-чувственный образ, сформированный в пра­вом полушарии, может вновь пройти символьную обработ­ку и получить другое название в левом и т. д. Нам очень близка позиция В. В. Налимова [195, 196]; добавившего к существующим уровням — образному (дологическому) и логическому — еще один, третий уровень иерархии мыш­ления, который надстраивается над логическим и пред­ставляет собой свойства интуиции и творчества. Толь­ко, по нашему мнению, на этом процесс не прекращается, и дальнейшее можно представить себе как последова­тельную смену доминирования полушарий. Если символь­ные признаки левого полушария развиваются на основе досимвольных правосторонних представлений, то элемен­ты высшего обобщения символьных интеллектуальных операций в их единстве с эмоциональным личностным переживанием, такие, как выявление смысла ситуации или критика, по последним научным данным, в большей мере связаны с правосторонней локализацией. Эти выс­шие правосторонние функции как бы надстраиваются над символьными признаками слева, и спираль развития при­знаков формируется в полушариях последовательно полициклически: справа — слева — справа —...

Пути развития интуиции

Если решение какой-либо-задачи приходит к человеку интуитивно — неожиданно, спонтанно — и он не может осознать, как оно получено, то это вызывает у него удив­ление, представляется ему совершенно непостижимым и непонятным, независимо от того, предшествовали ли этому мучительные и продолжительные поиски или реше­ние далось сразу и без труда. Ощущение непостижимости результата рождает у многих убежденность в невозмож­ности осознанно научиться интуитивным способам реше­ния. Между тем для каждого человека было бы полезно владеть этими способами познания, так как они необходи­мы во многих профессиях и просто в жизненных ситуа­циях.

Например, от судьи закон требует знания не только «буквы» закона, но и его «духа». Судья должен выносить

приговор согласно «внутреннему убеждению», а не только в соответствии с заранее определенным количеством дока­зательств, т. е. в законе наряду с однозначной «буквой» предполагается и интуитивный «дух». Аналогично и опыт­ный врач, бросив мимолетный взгляд на больного и по­ставив правильный диагноз, зачастую не может не только объяснить, на какие именно симптомы он ориентировался, но даже их осознать. Накопленный профессиональный багаж проявляется у него через интуитивные решения. Роль интуиции отчетливо выявилась в исследовании, про­веденном психиатром Ирле [по 48, с. 29]. Он разо­слал психиатрам — своим коллегам — анкеты, вклю­чавшие вопрос: какое значение имеет интуиция в их прак­тической работе. И 86% ответивших заявили, что они мо­гут безошибочно диагносцировать некоторые заболевания с первого взгляда на основании интуиции — по мнению этих врачей, интуиция очень важна в их деятельности.

Во многих «скоростных» профессиях, например, таких, как летчик-испытатель, где ответственные, жизненно важ­ные решения нередко должны приниматься в жестком дефиците времени и информации, развитая интуиция — поистине неоценимый клад, поскольку присущая инту­итивным решениям полнота, идущая от учета очень многих переменных за короткое время, как раз и обеспечивает необходимую скорость и качество принимаемых решений, которые были бы невозможны при применении обыч­ных, последовательных, строго логических способов ре­шения.

Поскольку творческие компоненты присутствуют почти во всех профессиях, важность развития интуиции стано­вится очевидной. Творческое мышление заключается не в сведении новых задач к известным способам их реше­ния, а требует умения увидеть задачу в целом, подверг­нуть критике все известные методы. Человек должен уви­деть ограниченность, схематичность старого метода рас­смотрения проблемы и уметь выйти за рамки привычных, одобряемых логикой и здравым смыслом представлений. Именно такой новый, целостный взгляд на проблему достигается за счет интуиции. В жизни каждого человека необходимы интуитивные решения, особенно в обстановке дефицита времени и информации, при поиске новых под­ходов к старым проблемам и для адекватного взаимо­действия с другими людьми.

Поскольку к особенностям деятельности правого полу­шария относятся большая скорость операций, целостность, обобщенность восприятия, вовлечение непроизвольной памяти и другие черты, присущие интуитивным решениям, то обучение, направленное на их развитие, должно быть связано с раскрепощением правого полушария, с опорой на него.

Правостороннее восприятие не фиксируется на дета­лях, оно упрощает картину мира, дает представление це­лостности и вместе с тем гармоничности, соразмерности, композиционного единства, словом, имеет самое тесное отношение к эстетическому чувству, лежащему в основе восприятия человеком искусства. Здесь надо помнить, что, в отличие от науки, оперирующей понятиями, искусство имеет дело прежде всего с образами. Искусство нарушает монополию логического мышления и утверждает автори­тет чувственного постижения, постольку оно способно порождать эмоциональное, субъективное восприятие дей­ствительности, отражающееся в эстетических оценках, без которых нет творчества. Среди математиков распростра­нено представление, что одним из основных критериев правильности получаемых конструкций при переходе от подсознательно нащупанного решения к осознанному служат возникающие при этом эстетические оценки — чувство гармонии и изящества формы.

Логическое (или по другой терминологии — вертикаль­ное) мышление — часто самая короткая дорога к цели, но не каждая задача имеет логическое решение и, кроме того, для логического подхода границы решения проблемы определяются наличным научным знанием. Гипотеза, вы­двигаемая с учетом этих знаний, направляет путь реше­ния и удерживает его в пределах определенных границ. Однако принятые ограничения могут быть воображаемы­ми, а истинное решение — лежать вне их. Например, в известной истории с Маркони логическое заключение экспертов о невозможности передачи радиоволн через океан было правильным с точки зрения известных на тот момент фактов (прямолинейного распространения волн и шарообразности земли). Маркони пренебрег мнением экспертов и успешно осуществил радиопередачу через океан. Если бы он совершал только логически безупречные шаги, то вообще отказался бы от попыток, так как тогда еще не знали об отражающих способностях ионосферы.

Желание быть правым на каждом шагу, делать только логически оправданные движения воздвигает один из барьеров на пути новых идей [324].

Размышляя о целесообразности развития интуиции и специфике правосторонних способов решения проблем, не забудем о существенных межиндивидуальных разли­чиях в мере доминантности полушарий. Когда доминантность выражена ярко и человек может быть охарактери­зован как мыслительный либо художественный тип, то тем самым предопределяются и способы решения позна­вательных задач, т. е. когнитивный стиль, и вместе с тем растет вероятность продуцирования однобоких решений. У людей с ярко доминирующим левополушарным мышле­нием сознательный контроль может быть столь мощным, что способен отвергнуть свидетельства органов чувств и тем нарушить связь творческого процесса с практи­кой.

Как уже упоминалось, с нашей точки зрения, механизм интуиции связан с накоплением и обработкой информации в одном полушарии до момента, когда будет превзойден некоторый порог, и со скачком — передачей подготовлен­ного в этом полушарии полуфабриката решения для реа­лизации, завершения или осознания в другое полушарие. Ключевым моментом в развитии интуиции становится не только уяснение специфики обработки информации каж­дым полушарием, о чем уже говорилось в этой главе, но и овладение способами их развития и стимуляции.

Психологией не в равной мере изучены способы анали­за, присущие левому и правому полушариям. Левосторон­няя обработка исследована существенно полнее (мы рас­смотрели ее в главе «Мышление»): это уточнение и фор­мулирование задачи, постановка вопросов, осознанный поиск в памяти подходящей гипотезы и логические способы проверки решения на достаточность и непротиворечивость. Но часто бывает, что таким путем задача не может быть решена. Что тогда? Тогда осуществляется скачок и всту­пают в действие другие способы обработки информации — правосторонние.

Об обработке в правом полушарии известно мало и главным образом потому, что эти способы не осозна­ются, Фрейд [277] предпринял попытку выделения не­осознаваемых операций обработки информации, описав две из них — конденсацию и смещение.

Конденсация — совмещение разнородных элементов в единый образ (коллективный портрет, метафору). О кон­денсации способов взаимодействия с различными предме­тами в единую сенсомоторную схему уже упоминалось в главе «Мышление» при обсуждении развития мышле­ния у детей. Трудно переоценить и роль реального мани­пулирования с предметами (моделями) у детей и взрослых для развития пространственного воображения за счет тре­нировки в конденсировании подобных схем.

Другой тип конденсации (не в моторной сфере, а в сфе­ре восприятия) имеет место при формировании обобщен­ного портрета. Так, большинство людей представляет себе общие черты лиц различных национальностей и может отличить немца от японца, француза от китайца, а англи­чанина от итальянца. Многие, не зная, по существу, ни одного языка, кроме родного, могут отличать немецкую речь от английской, английскую от французской, фран­цузскую от испанской и т. д. Если же их попросить пере­числить общие черты внешнего облика представителей этих национальностей или соответствующего языка, при­знаки, по которым осуществляется различение, то окажет­ся что эти черты и признаки обычно не осознаются. Воз­можно, эти представления возникают при подсознательном сплавлении характерных черт внешнего облика или языка в процессе конденсации путем наложения или сжатия. Похожая правосторонняя поцедура обработки изобра­жения описана в главе «Восприятие», она рассматрива­ется как ключевая при получении схемы и названа форми­рованием скелета. Возникает предположение, что метафо­ра — существенно вербальный продукт — организуется на основе операций, сходных с конденсацией и отражает взаимосвязь между контекстами, воплощая обобщенную новую идею, и тем самым облегчает, стимулирует перенос мыслей с одного контекста на другой, т. е. способствует ассоциативному установлению новых связей между кон­текстами. В этом случае обнаруживается, усматривается (конденсируется) некая одинаковость текстов, но не в ло­гическом смысле.

Смещение — из центра на периферию — это представ­ление мыслей о значимых событиях и предметах посред­ством второстепенных эмоционально не существенных деталей, выявляющих скрытое, но личностно-значимое для человека содержание этих событий. Такое преобразо-

вание неоднозначно, так как второстепенных деталей мно­го. Особенно ярко смещение проявляется в сновидениях. В сновидениях можно обойти цензуру, выключив тормо­зящие элементы психологической защиты, если нечто вол­нующее представлено только нейтральной (незначимой) деталью. Создается впечатление, что смещение лежит в основе возникновения символьных намеков — амулетов, фетишей. Смещение в некотором смысле родственно ме­тонимии, переименованию — употреблению названия од­ного предмета вместо другого — на основании внешней или внутренней связи между ними.

Символическая трансформация — операция, в некото­ром смысле обратная смещению. Это замещение сложного содержания символом, в котором игнорируются все эмо­ционально несущественные элементы (грани информации) и гиперболизируются эмоционально значимые [333]. Со­вершенно очевидно, что подобное замещение столь же неоднозначно, как смещение. Символов, соотносимых с од­ним содержанием, может быть множество в зависимости от изменения эмоционального состояния человека и его ценностных ориентиров.

С точки зрения современного взгляда на латерализацию психических функций, конденсацию, смещение и сим­волическую трансформацию можно рассматривать как правополушарные операции обработки информации. Мы предполагаем, что именно подобные операции служат по­средниками, через которые можно воздействовать на пра­восторонние подсознательные формы творческой актив­ности.

Почему именно конденсация, смещение и символиче­ские трансформации способствуют творчеству? Для реше­ния любой проблемы прежде всего надо уметь видеть общ­ность, аналогию между отдаленными явлениями.

Как известно, аналогия есть отношение между двумя смысловыми или образными структурами. Она возможна, если хоть одно из многих отношений между элементами одной структуры имеет место и в другой. Анализ аналогии ведет к новой информации в тех случаях, когда аналогия относится к парам объектов или качеств, принадлежащих к весьма отдаленным областям, т. е. когда очевидное от­ношение в первой области позволяет «открыть» до того скрытое от исследователя существование того же отно­шения в другой области. Сравнения этих двух структур

приводят к акцентированию одного из отношении и тем самым к открытию их аналогии. Получаемый при этом познавательный выигрыш определяет возникновение чувств радости и удовлетворения, которыми сопровож­дается восприятие подобного сходства или удачных ме­тафор. Искомые аналогии могут инициироваться струк­турной схожестью, функциональным подобием и сход­ством соотношений. Что помогает усмотреть схожесть? Намеки. Они должны повести, направить образование ассоциаций. В роли таких намеков и выступают операции смещения и символической трансформации.

Смещение — намек на что-то важное посредством жестко связанной с ним, но субъективно малозначимой детали. Подобная связь позволяет проникнуть в запрет­ную зону подсознания — поля памяти, находящиеся под влиянием защитных механизмов. Символическая транс­формация — это намек другого рода. Здесь представи­телем события — символом — выступает самая волную­щая в нем деталь, намекающая на все остальное. Подоб­ный символ позволяет оптимально использовать память за счет эмоционального воздействия, подготовить (подо­греть) определенные зоны памяти и тем облегчить вспо­минание всего связанного с данной ситуацией. Когда же тем или иным способом максимально и направленно акти­визирована, подготовлена к работе память (как подсо­знательные ее зоны, так и доступные произвольному счи­тыванию), в действие вступает конденсация, позволяя выделить и усмотреть общность, пусть частичную и отда­ленную [180].

Поскольку операции конденсации, смещения и сим­волической трансформации не осознаются, то возникает вопрос: какими осознанно управляемыми вспомогатель­ными действиями можно способствовать их развитию?

Путем, ведущим к облегчению операции смещения, может служить сознательное торможение подробного, де­тального анализа задачи, выделения в ней значимой детали. Следует попытаться сместить внимание с цент­ральных на данный момент деталей и особенностей задачи на задачу в целом, сделать попытку усмотреть общие от­ношения, пропорции, композицию и провести эмоциональ­ную оценку данных.

Подобный тренинг реализуется через концентрацию внимания не на содержательных, а на эсте­тических критериях как форме скоростной целостной оценки: красиво ли, гармонично ли, приятно ли будет, если мы подойдем к этому с такой-то стороны и выберем такое-то решение? Интуитивные гипотезы чаще формулируют те ученые, которые умеют воспринять всю область своих исследований в целом и почувствовать в ней определен­ный порядок и гармоничную структуру. Известно, напри­мер, что Эйнштейн поверил в свою общую теорию отно­сительности потому, что почувствовал ее внутреннюю стройность и гармоничность.

Когда человек пристально вглядывается только в опре­деленное место, где ожидаются изменения, он скорее всего не увидит пусть еще смутных, но весьма важных преобра­зований, происходящих вне поля его внимания. Если глаза и уши сфокусированы на одной части объекта (проблемы), то трудно оценить взаимоотношения этой части с окру­жающим. Поэтому и говорят, что для активизации интуи­тивного решения человек должен стимулировать перифе­рическое (латеральное) мышление, т. е. развивать опера­ции смещения. Правильное применение его связано с не­которой отстраненностью — нельзя слишком близко под­ходить к какой бы то ни было части, чтобы не утерять представление о ее положении внутри целого. Именно периферическое восприятие способствует усмотрению того, что не ожидалось, не планировалось, что невозможно было предвидеть.

Может возникнуть впечатление, что этот совет нереали­зуем, поскольку выделение пропорций и композиции, опи­рается на предварительный логический анализ. В самом деле, долгое время считалось, что отношения как таковые не могут быть восприняты чувственно, и подобное абст­рактное описание действительности достижимо только на вершине развития психики и доступно лишь мыслитель­ному процессу. Однако психологи показали, что у ре­бенка на генетически ранних ступенях развития прежде всего воспринимается целостность и отношения — гештальт.

Для продуктивной активизации интуиции полезно не только воспринять проблему в целом, но и оперировать с ней как с монолитным объектом. Вместо обозрения проблемы по частям следует пробовать изменять, транс­формировать всю ее сразу. Одновременное представление и преобразование всего поля приложения усилий — ти­пично правосторонняя операция, она будет облегчать

конденсацию и способствовать направлению мысли в же­лаемое русло.

Значима не только концентрация на восприятии и пре­образовании задачи в целом. Полезно также отказаться от строгой, однозначной формулировки задачи на началь­ных этапах работы и использовать менее жесткие, не слишком точные формы представления желаемого реше­ния. Всякое описание изменяет, деформирует задачу, по­скольку оно зависит от знакомых терминов. Чем лучше расплывчатое неоднозначное описание? Тем, что оно про­воцирует порождение метафор, символов и тем, что спо­собствует возникновению нового взгляда на проблему и усмотрению аналогий.

Левостороннее дискурсивно-логическое мышление ос­новано на выделении отличительных признаков, верба­лизации и категоризации вещей и явлений действитель­ности, но действительность сама по себе свободна от дробления на свойства и признаки. Однако вследствие использования однозначных терминов и формулировок сознание не может воспринимать мир таким, каков он есть, а видит его расколотым на оппозиции, разделенным на индивидуальные признаки и формы, увешанным ярлыками с наименованиями, и человек воспринимает мир односто­ронне, ограниченно, принимая эту иллюзию за истинную реальность.

Как было сказано, полушария взаимно тормозят друг друга (они реципрокны). Поэтому, желая способствовать растормаживанию правого полушария, необходимо соз­давать условия торможения левого. Для этого можно постараться не выделять крупным планом какую-либо деталь задачи (проблемы). Такое акцентирование на де­тали — функция левого полушария. В этом смысле поле­зен прием обобщенного взгляда на проблему, подробно описанный в методе мозговой атаки (см. главу «Активные методы обучения»).

Поскольку правосторонние операции не осознаются, а только переживаются, возникает потребность повысить чувствительность к своим смутным ощущениям, научиться понимать их и доверять этому пониманию. Очень часто собственные переживания кажутся человеку сначала неяс­ным хаосом чувств и настроений, но в некоторый момент в его представлении на первый план выдвигаются те черты, которые более или менее похожи на то, о чем он слышал

или видел у других людей. И только тогда эти черты ста­новятся существенными для его мысли и объединяются в его сознании в нечто целое, а все остальное богатство ощущений уходит из поля внимания и мало-помалу сти­рается в сознании.

Если человек недостаточно себе доверяет, то его пере­живания незаметно обедняются и преображаются сооб­разно с теми схемами, которые он воспринял от окружаю­щих людей. Поэтому полезно научиться доверять себе больше и самостоятельно структурировать свои чувства в представления, усиливая тем самым символическую трансформацию. С этой целью можно, например, трени­роваться в отгадывании значения слова при подпороговой его экспозиции, т. е. пытаться догадаться, что это за слово еще до достижения интервала времени или яр­кости, достаточных для однозначного порогового разли­чения. Обнаружив, что он неожиданно часто правильно отгадывает эти слова, т. е. может использовать слабые сигналы, человек начинает больше доверять себе, чаще опирается на свои еще не отчетливые ощущения. Осо­бенно полезна подобная тренировка для представителей точных наук: гуманитарии и люди искусства в среднем чувствительнее к подпороговым импульсам.

Если человек расслабится, приведет себя в состояние релаксации, например настроится помечтать, то в этом состоянии будет облегчено восприятие подпороговой ин­формации вследствие активизации работы подсознания. Если перед релаксацией человека предварительно инфор­мировать и ориентировать на желаемые критерии качества решения, то это может создавать благоприятные условия для перехода подсознательно накопленной у него инфор­мации в сознание.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: