Возвращение к индивидуальной душе. Новой рассмотрение возможности. 14 глава

Пессимистическое отношение к жизни усматривает ее вероятно бессмысленный характер в целом, но с практической точки зрения можно поставить себе цели. Пассивный, в зоне комфорта, или активный образ жизни всего лишь разные стили того, как эту всеобъемлющую бессмысленность «обыграть», не более того, ни один из подходов не имеет преимуществ или некоего абсолютного приоритета. Надо полюбить жизнь и найти в себе силы для волевых решений, используя энергию этой любви, иначе абулия может вызвать депрессию и тогда бессмысленность станет «самосбывающимся пророчеством». Что нам еще остается, мы ведь не может изменить характер мира и его глубокое безразличие к нам и нашему счастью. Если пребывание в зоне комфорта душит, остается только выложиться по полной, иначе жизнь в самом деле станет скучна и темна. А там уже решить – жить или умереть, по факту.

Прагматически, несмотря на верность открытого или пустого индивидуализма, каждый из нас – (квази) вселенная, а смерть – точка сингулярности всего сущего. Все сводится к моей, отдельно взятой жизни, что, как и зачем я буду делать. Нет ни рая, ни ада, ни нирваны, только этот день, это солнце и эти дела…

«Депрессия — как отсутствие ценностей. Внутренняя пустота, которую нечем заполнить. Это не страх, а отсутствие чего-то важного в твоей жизни. Нет радости, есть только тяжесть от подобного существования. Это бывает, когда у человека в жизни слишком мало любви, интереса, отношений. Это — чувство голода в отношении ценностей. Когда чувство голода разрастается до неутолимого, наступает депрессия.»

Именно поэтому столько религий. Но все они на проверку оказываются желанием сбежать из этого мира. Даже не желанием продлить свое «я», а мечтой о неком «лучшем мире». Страшно осознавать, что для нас этот мир - единственный, все информационные потоки, которые нас характеризуют, начинаются и заканчиваются в нем. Полюбить все это, что дает нам мир? Заинтересоваться им и людьми? Что же…больше ничего не остается, если исключить саморазрушение. Разве что это самое чувство «единства», которое можно в себе развить в купе с обусловленной осознанием глобальной бессмысленности умиротворенностью.

Итак, если я заблуждаюсь и карма есть, то ЗАМЕЧАТЕЛЬНО, я и все «спасемся» и будем счастливы. Если же буддисты заблуждаются, что весьма вероятно, значит, я могу оставить отдельно их пессимизм в отношении мира, ничего не потеряв в их мироощущении, ни мне, ни им не нужен другой мир сейчас, суть в отношении с этим. Между «исчезнуть отсюда» и «попасть куда-то» главное именно исчезнуть, а не попасть. Поэтому «куда-то» может быть чем угодно, даже небытием. Поэтому я могу быть атеистом и иметь все психологические выгоды буддиста, разницы никакой. Отдельный вопрос – занятие психотехниками, то он очень второстепенный. Более явно на апатеистическую трансформацию «напрашивается» христианство – в нем, чтобы надеяться на рай, особо ничего не надо делать, просто будь не самым плохим человеком и все. В буддизме надо еще «поработать над собой», точнее просто необходимо это сделать, но именно этот момент более отягощает и еще больше опошляет жизнь, хотя кажется, что такой подход более «продвинутый». Заметно воодушевление христианских мистиков, их «благость», но ведь их объяснение мира очевидно ложно, все их представления об устройстве ноуменального мира – ложны, а они, тем не менее, нашли покой и «благодать»; а значит эту их благость можно «изъять» аккуратно, отбросив все предрассудки. Благость всех религиозных людей обусловлена верой в загробное существование на первый взгляд, но если разобраться, оно гораздо более обусловлено безразличием к невзгодам теперешним. В виду бессмысленности жизни можно вывести это безразличие, но оно не имеет прямой связи и зависимости с представлением об отсутствии или наличии смысла в другом месте, это тонкий момент и его важно понимать. Бессмысленная жизнь останется бессмысленной все равно, и именно «остывание» по отношению к ней и есть концептуальная нирвана : устранение гнева, неведения и алчности, это «освобождение от», постулирование же продолжения безоблачного существования после смерти совсем лишнее дело. Апеллирование к ужасам жизни, как например, ненадежность и хрупкость счастья, здоровья, не аргумент для отказа от жизни, не повод замыкаться в себе, ведь, это то, что мы не можем изменить, надо это принять, какой смысл в эскапизме тогда, если смерть – это финал истории? В этом вредность метафизики, ощущение бессмысленности дает покой и нирвану, но вера в загробную жизнь лишает всего остального, что может, хоть и редко, дать жизнь.

Если я принимаю, что жизнь бессмысленна, мне больше не нужно ничего делать! Это и есть вершина знания, единственное несомненное знание, как сказал Толстой. Ощущение бессмысленности не может быть источником «благодати» по определению, она проявляется в отношении в жизни, это интенциональное чувство по отношению к событиям жизни, а не самоцель, это не самостоятельная эмоция, которую можно возобновлять ради нее самой. Нельзя «охотиться» за благодатью, как за ощущением, иначе она была бы смыслом жизни ( а она бессмысленна ), в то время как она индикатор ощущения его отсутствия, если можно так выразиться. Благодать – это ощущение свободы от жизни, скорее даже осознание этой свободы, поэтому она понятие отрицательное, как и нирвана. А «положительное» - выражение счастья на лицах просветленных – это уже измененное отношение к тем или иным житейским вещам.

Когда приходит очередное понимание, новое понимание какой-то истины, оно сопровождается приятным чувством, которое сложно описать, чувство, что ты на верном пути, что ты решил задачу, исполнил предназначение, что ты свободен от чего-то. Но потом оно проходит и усвоенная истина уже не кажется такой полной, и так каждый раз. Но я настаиваю на том, что понимание бессмысленности не должно быть таким очередным перевалочным пунктом на пути к новым и новым «истинам», это конечная остановка, и естественно, нет смысла бесконечно стремиться к этому ощущению «эврика», истины заканчиваются здесь.

Итак, смерть в случае со счастливой жизнью не может быть злом, ведь она не осознается, то есть важна сама жизнь, если она прекрасна, а не ее продолжительность, скажем так, не так важна сохранность одной и той же личности, которая будет радоваться, главное чтобы «шоу продолжалось», если уж так кому-то хочется. Но точно так же и счастье после мучительного периода пребывания на Земле не является необходимым. Главное тут избавление. Атеизм ничем не хуже мечты о рае, если речь заходит об осознании бессмыслицы жизни. Когда я счастлив и засыпаю, мне не страшно, что я не проснусь, что я не выйду из мрака бессознательного. Когда я страдаю, мне точно так же не важно, пройду я через мрак небытия и окажусь где-то еще после смерти или останусь навечно во тьме…

Я принимаю бессмысленность, но что я могу изменить? Мой мозг устроен так, что я ощущаю постоянный «голод», а все, на что можно указать, что имеет «смысл» - это только средство, которое этот голод удовлетворяет. Мы все эндорфиновые, дофаминовые и прочие –иновые наркоманы. Вот и вся суть, нравиться мне это или нет, но от того, что я буду «протестовать» против такого устройства, ничего не изменится, мир не измениться, я буду либо страдать, либо впаду в апатию и оцепенение. Буддизм полагает, что есть некое измерение Х, которое, скажем так, имеет с нашим «общее происхождение», и оттуда тянутся «психические нити», по которым мы сможет туда попасть, ЕСЛИ мы оборвем контакты этих нитей с нашим миром. То есть, другими словами, физически меняя мозг, переписывая те части, которые обусловливают нашу приверженность этому миру, мы одновременно и обрываем эти нити. Я не просто должен смириться с плачевным положением дел, что, мир ужасен и все такое, но и полностью выйти из системы «кнута и пряника» моего мозга, в конце концов, мой мозг – единственная реальность для меня. Только что это значит? Не просто подавить, а именно изменить мозг. Приведу пример : если я спрячусь от Солнца в прохладной пещере, то сколько бы я там не просидел, как только я снова выйду на Солнце, мне опять будет жарко. Тоже самое с мозгом – как бы долго я не убегал от систем моего мозга, как только я захочу получить удовольствие, я его получу. Я не могу разучиться быть человеком, единственная возможность – в самом деде разучиться испытывать любые эмоции, «убить» свой мозг. Надо сказать, что есть только одна возможность, чтобы при этом эти гипотетические «психические нити» отлипли он нашей вселенной : они должны полностью повторять мозг и быть пассивным началом, быть подсистемой материи, но само это и дискредитирует эту «тонкую материю» и я уже объяснял почему. Если я под наркозом видоизменю мозг простого человека в мозг будды, то вслед за этим должны и «оборваться» эти нити. То есть уничтожение и изменение каких-то секций мозга влекут за собой изменения и в тонкой материи. Нельзя развернуть это утверждение на 180 градусов, что мол, что мозг это подсистема чего-то большего, и наше я в меньшей степени мозг, чем тонкая материя. То есть психический процесс прежде всего идет в карме, а мозг – это его «отражение». Все, что мы знаем о себе и своей психической деятельности объясняется мозгом, это достаточное основание нашего «я», если бы это было не так, то процессы мышления и обработки в нашем мозге словно бы «обрывались» и куда-то исчезали, так, словно у нас не было бы коры, а только подкорковые ядра, но весь наш мозг – это замкнутая система циркуляции сигнала, информация никуда не уходит вне мозга и ниоткуда не приходит из еще какого-нибудь плана, минуя материю. Надо немного трезвее смотреть на вещи. Вся эта история приводит к тому, что существует сверхтонкий механизм по фиксации деятельности нашего мозга, притом незаметный и пассивный, который умудрился еще эволюционировать вместе с нашей материей, тупо повторяя ее, и главное, он неразумный, «естественный», привнесенный из измерения Х, сам собой. Это опять ничто иное, как «предустановленная гармония» двух материй, которая, разумеется, никем не была предустановленна. Только наоборот, наш мир – как бы «идеальное», активное начало, а эта «психическая материя» пассивная, страдательная, да еще и не от мира сего. Если бы это все еще и имело смысл!!! Если бы это нас вызволяло на самом деле из плена этого мира, но и это не так. С учетом бесконечности времени и бесконечности сансары освободиться не получиться никогда, это виртуальное движение. Поэтому самый пессимистический сценарий, что мы «изолированы» от всего остального бытия, что нет никакой спасительной невидимой материи, по которой мы «вернемся» в рай, является, по сути, единственно возможным, даже при наличии всех этих невероятных процессов. Какой мне толк, от того, что я каким-то чудом попаду в Х сегодня, заснув. Любой человек может представить, что это он то самое «семя», которое дало начало этому миру, и если этот человек я, после того, как я уйду, на мое «место» встанет любой другой, и он тоже сможет себя считать источником мира, то есть пока сансара есть, я как бы «навечно» тут, могу считать свое пребывание тут «безначальным» и, соответственно, бесконечным, это худший сценарий. Как-то буддизм этот момент не продумал.

«Инородность» кармы может быть объяснена ее «занесением» из измерения Х, но само это измерение должно быть естественно-развивающимся, вместе с кармой, так как она не может быть сложной и неразумной, то есть это тоже самое как если бы сложноорганизованные структуры из нашего мира «попали», ( например какие-то механизмы работы нашей ЦНС ) в какой-то другой, остались бы скрытыми от него, но пассивно-зависимыми, чтобы потом вернуться сюда, прихватив, по сути ничего, так как те обитатели хотели бы избавиться от всего, что есть в их мире и попасть в наш. Пусть даже это будет просто память об их ужасных жизнях, которая тут ни к чему. То есть карма сама по себе должна быть частью не нашего мира, неким развитым механизмом мира Х. Далее он как-то «случайно» попадает сюда и начинает подспудно свою работу, конечный результат которой – проекция какой-то информации о существе в мир Х, то есть карма не просто попадает сюда, сохраняется некий постоянный канал связи с Х, по которому «психическая нить» уйдет обратно, но только при условии осуществления какого-то мозгового паттерна, который выражается в отрешении. Итак, эта нить втягивается обратно и…наше существо по сути умирает, ведь это и была цель, а там, в мире Х рождается новое существо, что в сущности происходит там и так, без нашей «помощи». То есть механизм кармы просто пассивно дублирует мозг, но «активируется» почему-то только, когда мозг как бы впадает в транс какой-то, «нирвану», тогда карма как бы «понимает», что ей пора обратно в Х, удивительно то, что смерть мозга не дает такого стимула, а дает его определенное психическое состояние, которое карма должна узнать из всех, но это должно быть не продуманно, а «естественно». Ну что за бред? Тот факт, что это определенное состояние как бы «не хочет» этого мира, еще не должен говорить карме, что ей пора «возвращаться» в Х. Ведь в мире Х не было таких прецедентов, чтобы кто-то не хотел быть в мире Х, поэтому тамошняя карма не будет знать о ситуации, когда ей надо «сворачиваться» и куда-то уходить. Карма в нашем мире почему-то, однако, будет «сворачиваться», как бы понимая, что орган, ее создающий, больше не хочет своего продолжения. В таком случае, она должна так же работать и в Х, когда кто-то или что-то не хотел бы продолжения себя. Но получается, что в мире нирваны кто-то может перехотеть быть так же, как и в нашем, чтобы были гомологичным ситуации? Но это, как раз таки и нонсенс, потому что тогда мир Х не будет отличаться от нашего, если там кто-то будет так страдать, что всем сердцем перехочет быть. В конце концов, такая карма, вероятно, должна быть искусственного происхождения, и ее занесение сюда с постоянным «открытым» порталом назад тоже продуманным и спланированным, мы имеем целый шквал допущений и выдумок, но какое это имеет отношения к религии и реальности? Почему это должно быть хоть на мгновение принято за возможную истину без всяких на то оснований? Очевидно, ради попытки придать миру хоть какой-то смысл, это шаг отчаяния, но он, как я выше показал, не работает…мы в *опе. Принимая все эти или любые другие допущения, можно сразу сказать, что «мир может быть какой угодно и объясняться чем угодно», раз уж на то пошло, а это чистый агностицизм.

Ценность

Если дух есть, то он является последней инстанций, которая определяет ценность жизни, и мы с ней должны быть а приори согласны, так как это наша интимная суть. И если выходит так, что все, чем мы дорожим, не важно, наше «я» не важно, нет причин быть не согласным, все, что бережно не сохраняется, то не важно, таким образом. С другой же стороны, если духа нет, и наше «я» ценно только для нас, то так же нет оснований придавать ценность чему-то, что должно исчезнуть. Дело в том, что оно не обладает этой ценностью. Расстройство от этого факта - логическая ошибка, думая о том, что вы потеряете себя, вы рассматриваете это как потерю чего-то ценного, но если выходит так, что это нечто этой ценностью по определению не обладает, то вы приняли нечто совершенно ерундовое за очень важное, нет, таким образом, повода расстраиваться и переживать об утрате пустой вещи. Эти два вывода составляют полный спектр, и они дают одно следствие - если что-то не имеет ценности, оно будет потеряно. Если что-то будет потеряно - оно не имеет ценности. То есть не имеет оно таковой на момент потери, сам факт исчезновения говорит о том, что так и должно произойти, какова бы подоплека не была - материальная или идеальная. В процессе же существования это нечто могло иметь ценность, но только в границах времени своего существования.

Апатеизм универсален, он безошибочно устраняет все проблемы, связанные с оценкой событий, сущностей и их значимости. Мы остаемся с практическими задачами - с тем, что всегда было, есть и будет единственно имеющим значение. Попытка уйти в трансцендентное, найти более широкий контекст жизни - это естественное желание, которое нет смысла подавлять, но это должно быть научным интересом, а не эмоциональной потребностью окрасить настоящее

Все- таки истина лучше любых фантазий. Только подумайте, как это замечательно, что у нас нет никакого «я». Идея души подразумевает некую неприступность субстанции, если бы не это, то и душа перестала бы быть чем-то предельно индивидуальным. Только вдумайтесь, насколько было бы безумным, если бы люди были озабочены тем, чтобы атомы их тела ни в коем случае не заменялись на атомы окружающей среды ( из пищи ). Ведь это было бы нарушением их субстанции. А душа? Это тоже самое, люди воспринимают свое «я» как некие неприступные границы. Но дело только в личности, а личность - это лишь комбинация информации, особой способ отражения мира, скажем, так, особая точка зрения на мир, только и всего. Наше «я» по определению Деннета - это «центр нарративной гравитации», это условная точка, вокруг которой складывается история. Оно так же «реально», как центр тяжести у бублика ( в пустоте ). Неудовольствие типичного закрытого индивидуалиста в том, что он все еще делит себя на информацию, опыт, поток сознания и некое мифическое «я», которому все это принадлежит. Все просто - вы и есть этот комплекс информации, поток. Так как ни у кого нет никакого «я», нельзя сказать, что вы - это некое я №1, у которого есть некий опыт, а другой - это я №2 у которого другой опыт. Есть просто два ( и более ) опыта. Все, что мы вправе сказать о себе, это назвать как аборигены себя в третьем лице «этот организм», «этот поток сознания», на другого человека укажем «тот поток сознания». В итоге между «этим» и «тем» не останется никакой принципиальной разницы, и у вас не будет причин к абсолютной приверженности себе, не больше чем различать свое сегодня и свое завтра ( сегодня «этого» и завтра «этого» ). Пустой индивидуализм является, таким образом, «апатеистической» версией открытого, считая вопрос о наличии единого трансцендентного субъекта S не имеющим значения, для него S – «мнимая единица», но практические следствия идентичны.

Дуалист снова отсылает к возможности создания мастерской имитации интеллекта и даже эмоций и чувств. Но есть огромная разница – имеем ли мы робота без НКС ( нейронные корреляты сознания ) или с ними. Что такое НКС, если не «всего лишь» набор токов и медиаторов, вроде бы принципиально нет разницы, материя она и есть материя. Однако, бихевиористическую иллюзию создать проще, чем сознающий ИИ, ведь поведение можно отрегулировать разрозненным деревом алгоритмов, а сознание - это специфический процесс, это апостериорное знание, чтобы знать, что есть сознание на уровне НКС, надо знать сами НКС, заранее не получится. «Токи и медиаторы» - это нематериальные слова-понятия в нашем феноменальном поле сознания. Просто забудьте обо всем, что вы знаете, представьте себя человеком из каменного века, который попадает к богу и тот ему показывает работу мозга, как выглядит боль и любовь, он скажет ему, что это его «я», его дух, разве он не будет глубоко поражен этим знанием? Это мы зажрались : «ерунда все это, подумаешь, какие-то медиаторы». А как должна выглядеть не ерунда? Как должна выглядеть боль, чтобы вы поверили, что это она? Что должен «показать бог»? Отказ принимать редукцию квалиа к паттернам не обоснован. У той же боли есть структура, она пульсирует, имеет форму и интенсивность. Это все количественные характеристики, которые должны моделироваться на уровне физики.

Правильнее сказать, в отношении любых квалиа, что наша феноменология, ее динамика, законы ее развития и протекания, обусловлена «танцующими паттернами» ЦНС. Переживание любви - это сложный, очень сложный паттерн, который, быть может, выключится, если блокировать рецепторы серотонина, дофамина и т.п. Но и машина не поедет, если педаль газа перерезать. А при блокировке кальциевых каналов мышцы сокращаться не будут. Говорить, что любовь - это вещество тоже самое, что говорить, что мышца - это кальций. Сама субъективность, хоть и тождественна физическим информационным процессам, все же, нематериальна, любовь это любовь, а боль это боль, и не имеет значения, какое это имеет выражение на уровне ЦНС. Более того, нет ничего странного, что все состояния сознания можно нарушить или изменить. Я просто не вижу никакой альтернативы в каком бы то ни было другом мире/вселенной. Жалко только то, что «хорошие состояния сознания» очень легко нарушаются, и очень нестабильны и труднодоступны.

Так же нам не нужен никакой «наблюдатель», чтобы объяснить субъективность, это не более, чем очередной костыль. Вот он, некий наблюдатель, наблюдает боль : но если боль имеет паттерн, то как он будет ее наблюдать, если будет отделен от нее? Если я, скажем, стою посреди танцпола и вокруг меня кружат люди, и я слепой, для меня они не существуют. Мне, как наблюдателю, придется стать паттерном, чтобы его ощутить, у наблюдателя не должно быть структуры отдельной от того, что он наблюдает. Сознание - это обобщение самого опыта, это функция, нематериальная и нелокальная, но она не имеет свое собственное «я», субстанцию, самость и т.п. Нужно быть паттерном, чтобы его наблюдать, точнее быть сложной структурой, которая поддерживает модель мира и себя и их взаимодействие, в которой моделируется определенный паттерн наблюдения чего-то конкретного.

И все равно может оставаться чувство непонимания, как паттерны «транслируются» в ощущения, тем более, иногда, ужасные ощущения. Может быть, я просто отказываюсь от этого вопроса, говоря что рано или просто везде надо поставить точку, в любой цепочке вопросов? Но разве построение бесконечной цепочки лучше? Паттерны не транслируются, они и есть ощущения, взять ту же материю, ведь по этой логике, если материя это свойства, то что-то должно их поддерживать, а что поддерживает это нечто, что поддерживает свойства материи, тогда? Короче говоря, даже материи придется отказать в самостоятельности и создать бесконечный регресс. Если подумать, такая сложная сущность, как материя, просто есть и еще эффективно и круто есть, как же так? Как она это делает? Неужели никто ей не помогает и не дает подробные инструкции, как быть? Редукционизм редуцирует не феномены, а отношения теорий. То есть измерение субъективности, квалиа, это нематериальная надсистема материи. Квалиа не редуцируемы к физике. Но они неизбежно коррелируют с паттернами, то есть тождественны им. Мы живем в своем собственном мире ценностей, мы не мир физики, тем не менее.

А вот как бы повел себя тот самый дух ( область, куда дуалисты хотят разместить и тем самым обезопасить свое «я» ), если бы ему сказали «ты умрешь»? Разве он не должен был бы принять это спокойно, разве дух может расстроиться от того, что ему придется исчезнуть? Разве его личное бытие имеет для него абсолютную ценность? Если он будет цепляться за свою самость и боятся потерять себя, то он уже никакой не дух будет по определению. Так что парадокс в том, что если умереть не хочет мое «я», то поиск духа, который бы его увековечил бессмыслен, духу как раз это и не надо, вступая в область духа, реального или метафорического, сохранение «я» больше не релевантно, желанно, да, но нет «спазмов самосохранения».

Чем будет отличаться вселенная с богом и без него? Ничем : что-то вечно существует так, как оно есть, без причин и объяснений. Наша вселенная не показывает наличия сознательного творца, а если он есть – он наш враг. Бог - это некий конгломерат, который существует вечно, его существование не имеет причин во вне, и оно существует таким, какое оно есть, именно таким, тоже не имея на это более глубоких причин, то есть оно такое просто так, без объяснений. Так бог выглядит со стороны. Но и вселенная без бога выглядит абсолютно точно так же. Единственное отличие - бог сознателен как личность. Даже если допустить эту нелепость, наш мир не выглядит сознательно спланированным, так как он абсурден, хаотичен и словно «покинут» этим самым богом, о чем, собственно, религии и говорят, что он нас покинул. Но тут они просто скатываются в бред. Перекладывать ответственность за зло мира на хрупкие плечи человека, в то время как бог отвернулся и «обиделся»...Итого, вывод прост - бога нет, есть вселенная без бога со всеми его атрибутами, кроме сознания. Еще одна причина, почему бога нет - лишь конечная личность может творить. Если у меня есть некая форма музыкального произведения и четыре ноты, то я могу сочинить несколько тысяч, к примеру, песенок, но именно потому, что я их не знаю. Бог же должен уже знать их все, следовательно, он не может творить, так как тупо знает все комбинации. Он так же не может думать, так как уже «имеет» все мысли. Другими словами, он должен быть мертв и бессознателен, если личности нелепо приписать все атрибуты абсолюта.

Если же наш мир оказывается глубоко бессмысленным, то возникает желание это трансцендировать на другие миры, в частности на тот, которому мы обязаны своему существованию. На самом деле не совсем верно в терминах буддизма говорить, что нирвана создала сансару или в терминах христианства «бог сотворил мир». Если это так, то сразу становится ясно, что такая прямая каузальность делает бессмысленным и обреченным и нирвану и бога. Возможный выход из тупика в том, что есть нечто, что может дать начало двум качественно разным состояниям, и плохому, и хорошему. Ноль может «породить» плюс и минус. Поэтому тот, кто знает только «минус» не может логически доказать, что «все бытие – минус». Круглый пессимизм не обоснован, но нас мир вполне может быть «неудачной попыткой бытия».

Идеалист возразит мне, он скажет, что существование духовного измерения сильно отразится на его самочувствии, и даже любить он будет во много раз сильнее, в то время как осознание себя «унылым куском мяса» мешает любви. Но я вижу тут клубок логических ошибок. Мы имеем : 1) я кусок мяса, это плохо; 2) я надет на «косточку», возможно, это все меняет, теперь я кусок мяса на косточке ( «косточка» - это духовный мир, о котором я знаю, что он есть, но который никак объективно не изменит мою жизнь; 3) мне уже не так плохо чувствовать себя куском мяса. Итого : если жизнь как она есть, без трансцендентного контекста, тупа и уныла, ее этот самый контекст не украсит ничем. Это иллюзия спасения, говно в золотом обрамлении.

Единственным шансом богу иметь хоть какое-то отношение к нашей жизни – это т.н. «юнговский» бог. Апатеизм в таком случае не совсем уместен, так как такой бог – некая дополнительная глубина, «подвал», коллективное бессознательное нашего мира. Это не нирвана, которая вне мира и не деистический бог, это мы. Причем существует прямая связь нас и этого странного бога, и цель у нас одна – счастье в этой жизни на Земле. Поэтому совсем игнорировать его возможность нельзя, хоть она и маловероятна. Если бог юнга есть, то его наличие просто становится условием определенных «хороших состояний сознания», которые могут не существовать, если такого бога нет. Но все это лишь гипотеза внутри другой гипотезы, то, что он может нам дать – это большой вопрос, а почему он должен вообще быть «добрее» мира, который очень скуп, если оба они бессознательны? С прагматической стороны образ жизни, к которому стоит стремиться, развивая в себе лучшие качества, не зависит от наличия или отсутствия такого «подвала» мира. Тем не менее, гипотеза интересная.

***

Жизнь это словно чья-то насмешка. А значит то, что я считаю важным, на самом деле ничего не значит. Если бы это было важно, жизнь не лишала бы нас этого с такой легкостью и жестокостью. Насмешка означает, что мы под «гипнозом» того, что нечто имеет значение и лишая нас этого жизнь заставляет страдать. Цель насмешки ( сознательной ) – «водить за нос», внушая субъекту важность чего-то, чтобы на лишении этого сыграть. Мы можем снять с себя эти «чары» и обесценить то, что, как нам казалось, было «смыслом» нашей жизни. Это единственный путь не страдать, когда приходит час с чем-то расставаться.

Есть ли в чем-то ценность? Как не страдать? Ценность – это придание вещи такой значимости, что ее существование не рассматривается в той же степени желанным, как и ее небытие. Если я ценю что-то, то мне не все равно, есть оно или его нет, как минимум. Но если мне сама жизнь в целом не интересна, если она – абсурд насмешка, то и отдельные ее изъяны и лишения не должны меня заботить. Как не заботит меня, что написано на заборе моего соседа, или слезла ли краска с машины, которая уже не едит.

Тут возможно возражение : корректно ли что-то сравнивать с небытием? Попытка обесценить жизнь может быть отчаянным шагом убедить себя, что мне нет нужды в том, что я рискую потерять. Если сама жизнь столь абсурдна, что по своей совокупной ценности приближается к небытию, то отдельные ее аспекты, удачи и неудачи, боль и удовольствие тоже почти равнозначны. Если же ее ценность положительна, то все моменты страданий являются лишь элементами большой и прекрасной мозаики, теми «словами, которые из песни не выкинешь», а значит, в рамках пустого индивидуализма нет оснований желать, чтобы плохая судьба досталась кому-нибудь еще, ведь этот «кто-то» всегда буду я, нелокальное сознание. Две точки зрения – отрицание и принятие ценности жизни – составляют единый спектр и приводят к одному прагматическому отношению к страданию : либо как к «условно желанному», как к элементу мозаики, которая в целом прекрасна, либо как «нейтральному», если ценность равна нулю. Если она «отрицательная», это, по сути, не делает отношение к страданию тоже «отрицательным», то есть негативным и неприятельским, короче, не создает страдания второго порядка, психологического, «экзистенциального». Нулевая и отрицательная ценность мира ( бытия вообще? ) – это одно и тоже практически, просто «отсутствие ценности», как морально-психологическое переживание. Боль будет оставаться болью, независимо ни от чего. Я не должен боятся «нуля» или «минуса» в своей жизни, страх вообще контрпродуктивен, по сути. Если у меня есть «плюс», я им наслаждаюсь, хотя не знаю какой «мировой минус», если есть «минус», я страдаю, опять не зная, какой «мировой плюс». А может быть жизнь всегда будет немного «в плюсе», если она «побеждает» ( выживает)? Я надеюсь, во всяком случае, хотя бы на «ноль». Хоть я и не могу на это повлиять, но это важно. Это не относится напрямую к апатеистическим вопросам о боге. То, возможно ли счастье в принципе, не такой уж неважный вопрос. Хотя он и имеет характер легкой «апатии», ответ на него будет чреват последствиями как для индивидуальной жизни, так и для жизни всего человечества. Пока что разумнее принять «потенциально положительный» характер мира, за неимением знания об обратном.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: