Сделай Сам Свою Работу на 5

Девятое Правило Волшебника, или Огненная Цепь 6 глава





Еще подростком Ричард помогал найти людей, заблудившихся в обширных лесах вокруг Хартленда. Одного мальчишку он искал два дня — тот, испугавшись темноты, бежал вслепую, пока не свалился с обрыва. К счастью, обрыв оказался невысоким. Ричард нашел его у подножия холма с вывихнутой лодыжкой. Нога распухла, но не была сломана. Мальчик замерз, устал и был сильно напуган, но только и всего. Могло быть намного хуже, и он признал это — когда успокоился. Он был счастлив, когда появился Ричард, и всю дорогу домой крепко обнимал его за шею.

Имелось много способов умереть в лесу. Ричард слыхал о людях, заломанных медведем, растерзанных дикой кошкой или укушенных ядовитой змеей. Но по какой причине погибли люди Виктора? Ничего подобного ему прежде не приходилось ни слышать, ни видеть. Человеку — во всяком случае, обычному солдату, — такое явно не под силу. Сотворить это жуткое убийство мог кто-то, наделенный магическим даром, — но почему-то это объяснение тоже не казалось убедительным.

Тут он поймал себя на том, что уже создал в своем воображении образ чудовищного зверя.

Виктор приволок огромную вязанку веток и уложил их у ног Ричарда.



— Еще нужно?

Ричард подкинул ветки носком сапога, оценивая их густоту и размер.

— Нет, думаю, этого и той охапки, которую несет Никки, хватит, чтобы закрыть всю раму.

Никки уронила свою ношу наземь рядом с Виктором. Странно было видеть ее за такой работой. Даже перетаскивая срезанные ветки, Никки выглядела как королева. Кара тоже была очень красива — но ее дерзкие повадки не допускали и мысли о женской слабости, она возводила не просто укрытие — ощетиненный остриями редут, чтобы отгонять непрошеных гостей. А Никки, казалось, вот-вот пожалуется, что испачкала руки — хотя ничего такого никогда себе не позволяла. Дело было не в том, что она неохотно исполняла порученную ей Ричардом работу — нет, просто она выглядела совершенно не на своем месте. С такой благородной осанкой, с таким лицом она явно не была предназначена судьбой на роль сборщицы хвороста для постройки убогого шалаша среди лесов.

Услышав, что Ричард сказал «хватит», Никки застыла под ненадежным пологом дерева — сквозь крону его капал дождь — и, дрожа от холода, стала растирать плечи. Пальцы Ричарда тоже занемели от холода, но он продолжал быстро укладывать ветки. Кара, занятая укреплением постройки, то и дело совала руки под мышки, пытаясь согреть их. Только Виктор не выказывал никаких уступок холоду. Ричард подумал, что кузнецу хватит душевного жара, чтобы согреться.



— Почему бы вам троим не лечь поспать? — сказал Виктор, когда Ричард наконец закончил работу. — Если никто не возражает, я могу постоять на страже. Меня что-то в сон не клонит.

Судя по скрытому за внешним спокойствием гневу, Виктор еще долго не захочет спать, подумал Ричард. Он понимал, как терзает Виктора горечь утраты. Стоя на страже, он, наверное, попытается подобрать те слова, с которыми обратится к матери Феррана и родичам других погибших.

Ричард положил руку на плечо Виктора.

— Мы не знаем, чего опасаться. Если услышишь или заметишь что угодно странное, не жалей нас, буди. И не забудь все-таки попозже забраться внутрь и хотя бы немножко поспать — завтра нам предстоит долгий путь, и силы понадобятся всем!

Виктор кивнул. Ричард проследил, как кузнец натягивает на плечи плащ, а потом, цепляясь за висячие корни и плети лиан, карабкается по скале к тому месту над их укрытием, где он хотел устроиться. Глядя на него, бывший следопыт подумал, как все могло сложиться, если бы Виктор остался со своими ребятами. Но тут же перед его мысленным взглядом встали расщепленные деревья и глубокие рытвины в земле, выбитые с такой силой, что камни разлетались, а толстые корни рвались, подобно гнилым ниткам. Он вспомнил вспоротые кожаные панцири, разбитые кости и разорванные на куски тела — и порадовался, что Виктора там не было. Даже тяжелая булава в могучих руках разъяренного кузнеца не остановила бы той силы, что бушевала на поляне.



Никки прижала руку ко лбу Ричарда, проверяя, нет ли у него лихорадки.

— Тебе нужно отдохнуть. Стоять на страже сегодня ты не будешь. Мы трое можем меняться до утра.

Ричард хотел было поспорить, но признал, что она права. В этом деле, не в бою, они могли обойтись и без него. Он кивнул, соглашаясь. Кара, совершенно очевидно собиравшаяся встать на сторону Никки, если бы он вздумал возражать, отвернулась и полезла в укрытие. В сгустившихся сумерках отовсюду доносился странный шелест, нарастая и превращаясь в пронзительный стрекот. Этот звук слышался уже давно — но лишь теперь, завершив работу с укрытием, они обратили на него внимание. Казалось, по всему лесу кипит бурная деятельность.

— Что это за звук, а? — нахмурилась Никки.

Ричард подошел к ближайшему дереву и оторвал от ствола пустой кокон. По всему лесу деревья были покрыты желтовато-бледными шкурками размером с мужской большой палец.

— Цикады, — улыбнулся он, сворачивая на ладони тонкое, как паутинка, призрачное подобие существа, покинувшего кокон. — Это остается после того, как они линяют.

Никки взглянула на смятую шкурку в его руке и на дерево, где их было еще много.

— С тех пор, как я покинула Дворец Пророков, мне довелось немало поскитаться под открытым небом, много чего повидать. Но эти насекомые, наверное, крайне редкие — не припомню, чтобы я их хоть раз видела, и голоса их не слышала!

— И не могла бы услышать. Я был мальчиком, когда в последний раз видел их. Этот вид цикад появляется из-под земли каждые семнадцать лет. Сегодня — первый день, когда они все разом полезли наружу. Они проживут несколько недель, пока все не спарятся и не отложат яйца. После чего их опять никто не увидит целых семнадцать лет.

— Неужели? — спросила Кара, высунув голову из шалаша. — Каждые семнадцать лет? — Она подумала и сердито скривилась. — Ладно, лишь бы они не мешали нам спать!

— По отдельности-то они тихие, но их так много, что создается особый звук, его ни с чем не спутаешь. Когда огромные стаи цикад разом испускают свои трели, то можно различить изменение тона их песни — он то выше, то ниже, и словно волнами проходит по лесу. В тишине ночи их стрекотание поначалу кажется оглушающим, но на самом деле оно отлично убаюкивает!

Довольная тем, что шумливые насекомые не заставят ее бодрствовать не в свою очередь, Кара снова скрылась под скалой.

Ричард вспомнил, как Зедд, гуляя с ним по лесу, показал ему этих новорожденных существ и рассказал об их семнадцатилетнем цикле жизни. Ричард, еще совсем маленький, дивился этому как чуду и запомнил надолго. Тогда же Зедд сказал ему, что следующий раз они появятся, когда он станет совсем взрослым. Ричард припомнил, что пообещал себе в этот следующий раз понаблюдать за редким явлением как следует.

Ему вдруг стало очень грустно оттого, что время невинных забав миновало. Явление цикад он воспринял в детстве как самое невероятное событие в природе — и ждать семнадцать лет, пока они вернутся, казалось ему таким тяжелым испытанием! И вот они вернулись. И он уже совсем взрослый…

Ричард выбросил смятый кокон.

Сбросив мокрый плащ, он пролез в укрытие, стараясь не задеть Никки, а потом задвинул за собой ветки так, чтобы в их уютном убежище не осталось дыр. Пихтовые ветви не пропускали ни дождя, ни ветра, и в нише под скалой было хоть и не тепло, но сухо. Из-за густого сплетения веток пение цикад слышалось приглушенно. Непрерывное жужжание нагоняло сон.

Часть веток они уложили на голую землю, получилась относительно мягкая и сухая подстилка. Но от сырости защиты не было; дыхание образовывало в воздухе мгновенно тающие облачка.

Ричарда раздражала эта сырость. Работая с ветками, он весь покрылся кусочками коры, иголками и грязью, а ладони стали липкими от смолы. Грязь и песок прилипли к влажной коже и промокшей одежде. Давно уже он не чувствовал себя так паршиво. Радовал только приятный запах сосновой и пихтовой смолы, пропитавший все укрытие.

Он мечтал вымыться горячей водой и надеялся, что хотя бы Кэлен сейчас тепло, сухо и ничего страшного с ней не происходит.

Несмотря на усталость и усыпляющее звучание колыбельной песни цикад, Ричард не смог успокоиться. Оставались вещи, намного более важные для него, чем сон, чем простые детские восторги. Нет, все-таки слишком много совпадений для случайного события. Сперва исчезновение Кэлен. Потом схватка с вражескими солдатами. Потом — жуткая расправа с людьми Виктора. Ведь и она произошла рядом с тем местом, где Ричард, Кэлен и Кара ночевали несколькими днями раньше.

Еще важнее было отсутствие следов Кэлен, ее похитителей и неизвестной твари-убийцы. Ричард, конечно, вел поиски в очень большой спешке, но не поверхностно, и если там осталось что-то, кроме тех сдвинутых камней, он уж точно нашел бы эту вещь. Требовалось выяснить, что знает Никки о причинах гибели отряда Виктора. А уж потом он позволит себе уснуть.

 

Глава 8

 

Ричард отвязал скатку от мешка, расстелил одеяло в тесном пространстве между лежащими женщинами и улегся, коснувшись головой скалы. Никки оказалась от него справа, Кара, свернувшаяся клубочком — слева.

— Никки, когда мы стояли на том месте, где нашли убитых, ты что-то говорила о кровавом безумии. Что ты имела в виду?

Никки кое-как села, завернувшись в одеяло.

— Это не простое убийство. Разве тебе не очевидно?

Он думал точно так же. Ему еще не приходилось видеть зрелища столь неукротимой ярости. Но он хорошо понимал, что колдунья должна знать намного больше.

— Я же тебе говорила, — бросила Кара, обращаясь к Никки, — он ничего не знал и не знает до сих пор.

Она уже почти заснула, но теперь, подложив под голову локоть, приготовилась внимательно слушать. Ричард недоуменно посмотрел на Морд-Сит, потом на колдунью.

— Чего это я не знаю?

Никки отвела пальцами мокрые волосы, упавшие на лицо. Она выглядела несколько озадаченной.

— Ты говорил, что получил письмо, которое я отправила!

— Да, получил. — Казалось, это было сто лет назад. Сквозь туман усталости и тревоги он попытался припомнить содержание письма Никки. Там было что-то о Джегане, превращающем людей в орудия убийства. — Твое письмо оказалось очень кстати, оно помогло мне представить общую картину происходившего с нами. А еще я оценил твое предупреждение насчет того, что для своих темных дел Джегань начал использовать людей, владеющих даром. Этот Николас Скользящий, видимо, был одной из таких штучек.

— Николас! — Никки словно выплюнула это имя и вздрогнула так, что ей пришлось поправлять одеяло, сползшее с плеч. — Да он всего лишь мелкая блоха на загривке волка!

Ну, если Николас был лишь блохой, то Ричард надеялся никогда не столкнуться с тем волком. Прозванный Скользящим, Николас был магом, которому сестры Тьмы дали качества, далеко превосходящие все возможности человека. Прежде считалось, что искусство наложения таких чар на людей утеряно, а может быть, вообще относится к области легенд. Ведь, помимо прочего, для этого бесчестного дела требовалось применять не только Магию Приращения, но и Магию Ущерба. Врожденных способностей к Магии Ущерба не наблюдалось много сотен лет, пока не появился на свет Ричард. Но кое-кто — очень немногие — сумели, не имея врожденного дара, научиться использовать эту разновидность магии. Одним из таких был покойный Даркен Рал. Рассказывали, что он продавал невинные детские души Владетелю потустороннего мира в обмен на разные одолжения — в том числе и на способность пользоваться Магией Ущерба.

Ричард также предполагал, что первые сестры Тьмы тоже могли пообещать какие-то услуги Владетелю — и таким образом обрели знания о Магии Ущерба, которые и стали тайно передавать своим ученикам.

Когда пал Дворец Пророков, Джегань захватил в плен многих волшебниц — как сестер Света, так и сестер Тьмы, но с тех пор число их постоянно убывало.

Судя по тому, что узнал Ричард, сноходец умел проникать во все уголки сознания людей и тем самым подчинять их себе. Не оставалось ни единой личной мысли, которой он бы не знал, ни единого тайного поступка, свидетелем которого он бы не стал. Невозможно представить себе более полное насилие. Еще хуже то, что от взгляда сноходца нигде нельзя было укрыться, но при этом жертва даже не всегда могла заметить, что Джегань проник в ее сознание.

Никки рассказывала, что от этого бесцеремонного вторжения сноходца несколько сестер потеряли рассудок. Ричард знал, что, установив такую связь, Джегань мог причинить пленникам жесточайшую боль — а если пожелает, то и довести до смерти. Поэтому он мог заставить сестер делать все, что ему потребуется.

В древности один из предков Ричарда, желая защитить свой народ от сноходцев того времени, разработал защитные магические приемы — и с тех пор те, кто приносил клятву верности лорду Ралу, не поддавались этому злу. Унаследовав дар, Ричард унаследовал также и эту способность. Когда в Новом мире вновь объявился сноходец, она оберегала всех, кто хранил верность правителю Д’Хары, — Джегань не мог прокрасться в их сознание и поработить их.

Хотя формальную преданность лорду Ралу изъявили все люди Д’Хары, магическая защита реально действовала только в том случае, если человек поклялся в этой верности совершенно искренне. И Энн, аббатиса сестер Света, и Верна, которую Энн назначила своей преемницей, пытались спасти своих сестер, прокравшись в лагерь Имперского Ордена. Сестрам, попавшим в плен, предлагали установить эту защитную связь, для этого они лишь должны были всем сердцем принять верность Ричарду. Но в большинстве своем пленницы были уже настолько запуганы Джеганем, что отвергали возможность обрести свободу. Да и не все они стремились стать свободными: ведь свобода требовала не только усилий, но и риска. Кое-кто предпочитал обманывать себя и воспринимать свои цепи как защитные доспехи.

Никки долго находилась в услужении у Ордена: сперва — у сестер Света, потом — у сестер Тьмы, и наконец — у самого Джеганя. Она ушла от них; она приняла любовь к жизни — веру Ричарда. Непоколебимая верность ему и его убеждениям вырвала ее из когтей сноходца; более того, она покончила с рабским служением кому бы то ни было. Теперь ее жизнь принадлежала лишь ей самой, и недаром она теперь выглядела так ярко и горделиво.

— Но до конца я не дочитал, — признался Ричард. — Тут как раз началось нападение тех солдат, которых Николас прислал, чтобы схватить нас. Я уже говорил тебе — вскоре Сабар был убит, а письмо попало в огонь и сгорело…

— Добрые духи, — пробормотала Никки, откидываясь к скале. — А я-то думала, ты знал…

Только усталость помешала Ричарду выйти из себя:

— Знал — что?

Никки уронила руки на колени и устало вздохнула.

— Джегань придумал, как взятые им в плен сестры Тьмы могут применить свои способности для создания живых орудий из людей — как это делалось во времена великой войны. Во многих смыслах он человек выдающийся. Он любит и умеет находить новые знания и усваивать их. К нему свозят книги из всех разграбленных земель. Я видела часть этих книг. Помимо всевозможных пророчеств, там были древние учебники по магии времен великой войны.

— Однако будучи весьма умен и являясь сноходцем, сам он даром не владеет, — продолжила она после паузы. — Поэтому его понимание сути дара в лучшем случае поверхностно. Он не постиг, что такое Хань и как действует эта великая сила жизни. Человеку, не владеющему магией, трудно глубоко осознать такие понятия. Ты имеешь дар — и то не все понимаешь, не знаешь, как он на самом деле работает. Но Джегань, вообще не умея пользоваться магией, жестоко заблуждается, требуя, чтобы какие-то вещи осуществлялись лишь потому, что ему привиделось во сне — и он, великий император, желает воплотить свои видения в жизнь.

Ричард потер пальцами лоб, пытаясь стереть грязь.

— Не стоит недооценивать его. Возможно, он знает об этих вещах больше, чем тебе кажется.

— То есть?

— Я, может, и не сильно разбираюсь в магии, но кое-что усвоил твердо. Например, магию можно считать не столько наукой, сколько искусством. И художеством — прости, не подберу лучшего слова — могут создаваться такие виды магии, каких никто отродясь не видывал.

Никки уставилась на него в полном недоумении:

— Ричард, не знаю уж, где ты этого нахватался, но она просто не может работать таким образом!

— Знаю, знаю. Кэлен тоже думает, что меня заносит. Она выросла среди магов, знает многое об их науке и постоянно твердит, что я ошибаюсь. Но это не так. Я в этом не раз убеждался. Пользуясь своим даром по-новому, необычно, я выбирался из таких ловушек, где иначе пропал бы!

Никки рассматривала его характерным для нее изучающим взглядом. Он вдруг понял, почему: не из-за его мнения о магии. Он снова упомянул Кэлен — женщину, которой не существовало, женщину из сна. Ну а судя по выражению лица Кары, Морд-Сит просто молча переживала за него.

— И все-таки послушай, — сказал Ричард, настойчиво возвращаясь к сути дела. — Пусть у Джеганя нет дара, это не означает, что он не умеет в своем сне придумывать разные кошмары — вроде Николаса. И вот именно за счет такого необычного подхода рождаются самые жуткие монстры, неуловимые, неодолимые обычными средствами. Мне кажется, примерно так поступали маги древности, превращая людей в орудия своей борьбы.

Возмущение Никки уже переливалось через край.

— Ричард, магия так не работает, и точка. Ты можешь увидеть во сне что угодно, выполнить любые свои желания. Магия же основывается только на законах природы, как и все остальное в Новом мире. Ты не сделаешь доски из дерева лишь силой своего желания; дерево нужно будет обработать. Если ты строишь дом, кирпичи и доски не улягутся на места по твоему хотению, тебе придется приложить к стройке руки…

Ричард нагнулся поближе к колдунье:

— Да, но именно при помощи человеческого воображения эти конкретные действия не просто становятся возможными, но и реализуются. Строители не направляют фантазию на формы дома или амбара — они делают то, что уже делалось до них, просто потому, что ничего другого не требуется. Поэтому они действуют бездумно и никогда не придумывают ничего нового. Они ограничиваются повторением и оправдываются тем, что то-то и то-то делалось так всегда. Но и магия обычно используется так же — люди, владеющие даром, просто повторяют уже неоднократно использованные приемы или заклинания и верят, будто так и надо, лишь потому, что так делалось всегда.

— Ты пойми, — продолжил он, — прежде чем будет воздвигнут огромный дворец, он сперва возникает в воображении кого-то дерзкого, кто осмелился увидеть его и воплотить. Но ведь дворец не возникнет в мгновение ока, к изумлению мастеров, собравшихся создать амбар. Только сознательное осмысление фантазии может сделать ее реальностью — ведь даже творческое воображение не может нарушить законы природы, определяющие возможность постройки дворца. Напротив, человек, задумавший не только пофантазировать, но и осуществить свое видение, должен глубоко проникнуть в эти законы, ознакомиться с природой тех материалов, которые будут ему нужны для работы. Он должен знать все это лучше, чем мастер, воздвигающий амбары. Иначе дворец попросту рухнет. В общем, тут дело не в желании, выходящем за пределы законов природы, но в умении нетривиально применять эти самые законы.

Ричард перевел дыхание.

— Я вырос среди лесов, в окрестностях Хартленда, и никогда не видал дворцов. — Он развел руки, как бы показывая, сколько всего он увидел потом, покинув родину. — Пока я не увидел замок в Тамаранге, твердыню Волшебника, дворец Исповедниц в Эйдиндриле и Народный Дворец в Д’Харе, я понятия не имел, что такие здания существуют, что они вообще могут существовать. Они выходили за пределы моего тогдашнего мышления. Но другие-то люди смогли все это выдумать, и они возникли, эти дворцы. Мне кажется, что великие творения существуют еще и затем, чтобы вдохновлять других творцов…

Никки все-таки захватил поток его рассуждений, ей стало по-настоящему интересно.

— То есть ты хочешь сказать, что искусство может применяться и в области магии?

Ричард улыбнулся:

— Никки, ты не могла постичь всю важность жизни, пока я не вырезал ту статуэтку в Алтур’Ранге. Когда отвлеченное понятие обрело зримую форму, ты наконец смогла свести воедино все, чему научилась на протяжении жизни, и уловить скрытое значение. Произведение искусства затронуло твою душу. Вот про это я только что и говорил. Ты прониклась вдохновением, постигла красоту жизни и благородство людей — и захотела освободиться. А ведь прежде тебе и в мысли такое не приходило. И народ Алтур’Ранга также увидел в той статуе то, что может и должно существовать — увидел и возмутился против тирании. И получилось это вовсе не путем копирования известных статуй, не подражанием общепринятым канонам Древнего мира, требующим показывать человека слабым и беспомощным — но благодаря той идее красоты и благородства, которая побудила меня вырезать статую по собственному разумению. При этом я изучил свойства камня и узнал, как обрабатывать мрамор, — продолжал он. — Я попросил Виктора сделать для меня новые инструменты, чтобы достичь желаемого результата. И тогда в реальности появилось нечто, чего прежде не существовало. А если что-то подобное происходит в области магии, то вновь созданные орудия оказываются чрезвычайно действенными именно потому, что они новые, о них никто ничего не знает. Но тогда другая воюющая сторона должна напрячь свои творческие силы, чтобы в свою очередь создать столь же новый магический противовес этим орудиям. Если в старину это удавалось, тогда противники немедленно брались за обдумывание каких-нибудь новых магических ужасов.

Ричард тоже привстал на постели и подтянулся вверх, опершись спиной о скалу и продолжая говорить:

— Сама подумай — если бы маги былых времен черпали знания исключительно из прошлого опыта или из книг, откуда бы брались новые орудия? Если уж на то пошло, где мог обучиться самый первый из магов? Или, быть может, он все-таки использовал свои творческие способности? Ну а если Джегань умен и учен, почему бы ему ради достижения собственных целей не придумать что-то новое в магии? Или хотя бы по-новому применить древнюю науку? Один пример нам уже известен — Николас, но могут быть и другие, вовсе невиданные, а служащие ему знатоки магии вполне могут реализовать его сновидения! Они как бы станут каменщиками и плотниками, которые прежде строили дома и амбары, а теперь, по его замыслу, выстроят дворец…

Никки слегка кивнула, взвешивая его слова.

— Знаешь, в твоих словах больше смысла, чем мне сперва показалось. Но подобных рассуждений мне до сих пор слышать не доводилось. Мне еще придется хорошенько подумать. Возможно, ты первый вскрыл суть замыслов Джеганя — или, точнее, смысл творений древних магов. С такой точки зрения объясняется многое из того, что мучило меня столько лет.

В словах Никки звучало уважение; она услышала нечто новое для себя, но полностью уловила смысл сказанного. Никто из говоривших прежде с Ричардом о магии не относился к его идеям с таким вниманием. По сути, сейчас она впервые по-настоящему поняла, что он имел в виду.

— Ну, — сказал он, — с творениями Джеганя мне приходилось сталкиваться. Тот же Николас, скажем, доставил нам кучу неприятностей.

Никки попыталась всмотреться в его лицо, но было уже почти совсем темно.

— Ричард, из того, что мне удалось выяснить, — сказала она мягко, — создание Николаса не было конечной целью Джеганя. Николасом он занимался, чтобы поупражняться.

— Поупражняться? — Ричард резко дернул головой и стукнулся о каменную стенку. — Вот уж не сказал бы, Никки. Николас был чудовищем, и над его созданием основательно потрудились. Ты ведь не знаешь всего, что он натворил!

Никки пожала плечами:

— Ты его победил.

Ричард удивленно моргнул:

— Тебя послушать, так он был просто кочкой на дороге! Чушь какая! Говорю тебе, он был жуткой тварью и чуть не убил нас!

Никки медленно покачала головой.

— А я тебе говорю, каким бы чудовищем ни казался Николас, на его создании Джегань не остановился. Ты советовал не недооценивать сноходца — а сам именно это сейчас и делаешь. Он никогда не считал, что Николас сравняется с тобой. Твои слова о творческом воображении очень подходят к этому случаю. Кое-что становится понятно. Из тех немногих сведений, которые мне удалось раздобыть, следует, что первоначально Николас предназначался лишь для подкрепления способностей сестер, исполняющих волю Джеганя. Наблюдая за Николасом, они могли судить, какие в дальнейшем потребовались бы переделки, усовершенствования… Этот эксперимент был важен потому, что число сестер постоянно уменьшается. Правда, пока их еще достаточно, чтобы делать новые опыты.

У Ричарда мурашки поползли по спине, когда до него стал доходить смысл того, что говорила Никки.

— Значит, создавая Николаса, Джегань как бы заставил своих работников строить дом, чтобы потом приступить к постройке чего-то более сложного, вроде дворца?

Никки улыбнулась:

— Совершенно верно, так и есть.

— Но зачем же тогда он поручил Николасу править целой областью, дал ему войска и одновременно велел охотиться за нами?

— А ему так было удобнее. Джегань внушил Николасу стремление поймать тебя — но оно составляло часть назначенного ему испытания. Сноходец вовсе не рассчитывал, что тот сумеет выполнить его запредельные требования. Как бы император ни ненавидел тебя за то, что ты препятствуешь его завоеваниям в Новом мире, сколько бы ни считал тебя недостойным соперником и развратным язычником, заслуживающим лишь смерти, у него хватает ума правильно оценить твои способности. Ты недавно рассказал, как отправил одного из плененных солдат убить Джеганя. Но ты же на самом деле не рассчитывал, что одинокий солдат сумеет подобраться к императору, окруженному многочисленной охраной? А ведь ни на что другое тот солдат не годился, и ты подумал: если есть хоть малейший шанс на успех, пусть пробует — а я пока попробую придумать что-то более надежное. А если бы солдата убили, он всего-навсего получил бы то, что его и так ожидало.

Никки улыбнулась.

— Так вот, Николас и был таким же солдатом. В общем раскладе он не представлял особой ценности для Джеганя, вот он и проверил его в деле. Если бы Николас добился успеха, Джегань выиграл бы — но убив Николаса, ты не повредил императору.

Ричард почесал в затылке. Рассуждения Никки его обескуражили. Он-то попрекал ее неумением увидеть общую картину, а теперь сам оказался близоруким!

— Тогда скажи, — спросил он, — может ли Джегань сотворить кого-то худшего, чем Николас Скользящий?

Неумолчный треск цикад вдруг показался ему назойливым, угрожающим, словно они окружали его, как враги.

— Я думаю, он уже что-то сотворил, — сказала Никки уверенно, подтягивая одеяло к горлу. — Именно с этим его творением и столкнулись в лесу наши люди.

Ричард наклонился к ней совсем близко, чтобы рассмотреть в темноте выражение лица.

— Что ты знаешь об этой твари Джеганя?

— Немногое, — призналась Никки. — Лишь несколько слов, сказанных мне шепотом одной из моих бывших сестер перед тем, как она отправилась в странствие.

— В какое странствие?

— Далеко. В мир мертвых.

Сказав это, она отвернулась, и Ричард не захотел расспрашивать, что же заставило неизвестную женщину отправиться так далеко.

— Ну, и что же она тебе поведала?

Никки с трудом подавила очередной вздох. От усталости голос ее звучал монотонно:

— Джегань использовал для опытов как пленников, так и добровольцев. Среди молодых магов есть немало таких, кто искренне верит, что жертвует собой ради доброго дела. Плачевное заблуждение… — Никки покачала головой. — Та сестра объяснила мне, что Николас стал для его величества лишь первой ступенью в восхождении к истинным и благородным целям. — Никки снова посмотрела на Ричарда, проверяя, слушает ли он. — Она сказала, что Джегань уже вплотную подошел к созданию некоего существа, описанного в древних рукописях, но в улучшенном варианте, намного более сильного, убийственного и непобедимого.

Ричарда передернуло:

— Что это существо собою представляет?

— Это зверь. Непобедимый зверь.

Ричард сглотнул, прочищая горло.

— Каковы возможности этого зверя? На что он похож? Тебе удалось выяснить что-нибудь?

Отчего-то он понизил голос, не в силах заставить себя громко произносить это слово — «зверь», как будто мог вызвать его появление из ночной тьмы.

Никки отвела взгляд, пряча собственный страх.

— Соскальзывая в объятия смерти, сестра улыбнулась так, как, наверное, улыбается сам Владетель, получая сразу много душ, и сказала: «Когда Ричард Рал использует свою силу, зверь узнает его. И тогда он найдет Ричарда — и убьет. Жизнь Рала так же кончена, как и моя сейчас!»

Ричард зажмурился.

— Может быть, она сказала что-то еще?

Никки покачала головой.

— В этот момент у нее началась агония. Когда пришла смерть, в комнате потемнело — Владетель выхватил ее душу в уплату за сделки, заключенные ею когда-то…

В убежище повисло тягостное молчание.

— Меня сильно беспокоит вопрос, как тварь сумела найти нас, — добавила Никки после паузы. — Но все же положение наше вряд ли совсем отчаянно. У нас нет убедительных доказательств, что именно эта тварь напала на наших людей. Ведь ты не пользовался своей силой, и у Джеганева зверя не было никакой возможности найти тебя.

Ричард зачем-то принялся осматривать свои сапоги.

— Когда на нас напали, — сказал он негромко, обводя пальцем подметку, — я использовал дар, чтоб отклонять летящие стрелы. И только с последней у меня вышло неудачно.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.