Пятое правило волшебника, или Дух Огня 19 глава

У Ричарда создалось впечатление, что Кэлен прямо-таки взъерошилась.

— Что это значит?

Ричард открыл рот, подбирая слова, но Дю Шайю, вздернув подбородок, заявила:

— Я — мудрая женщина бака-тау-мана. А также хранительница законов. Было предсказано, что Кахарин известит о своем появлении танцем с духами и пролив кровь тридцати бака-бан-мана. Деяние, доступное лишь избранному и только с помощью духов. Было сказано, что, когда это произойдет, мы перестанем быть свободным народом и станем принадлежать ему. Мы все в его власти. Именно ради этого момента наши мастера клинка тренировались всю свою жизнь. Потому что им предназначалась честь обучить Кахарина, чтобы он смог сразиться с Тёмным Духом. Ричард доказал, что он Кахарин, пришедший, чтобы вернуть нам наши земли, как и обещали древние.

Легкий ветерок трепал длинные густые волосы Дю Шайю. В ее глазах не отразилось ничего, но легкая хрипотца выдала ее чувства.

— Он убил тридцать, как и предсказывал старый закон. Эти тридцать стали легендой нашего народа.

— У меня не было выбора, — едва слышно прошептал Ричард. — Иначе они убили бы меня. Я умолял их остановиться. Умолял Дю Шайю прекратить это. Не для того я спас ей жизнь, чтобы убить всех этих людей. Но в конце концов мне пришлось защищаться.

Кэлен смерила Дю Шайю долгим взглядом.

— Она была пленницей, ты спас ей жизнь и вернул к своим. — Ричард кивнул. — А она привела своих убить тебя? Так она тебя отблагодарила?

— Не совсем так. — Ричарду было неловко защищать людей, чьи действия вылились в столь грандиозное кровопролитие. Он до сих пор помнил тошнотворный запах крови и смерти.

Кэлен снова одарила Дю Шайю ледяным взглядом.

— Но ты спас ей жизнь?

— Да.

— Ну, тогда объясни, что же тут «не совсем так»?

Несмотря на тяжесть воспоминаний, Ричард попытался найти нужные слова.

— То, что они сделали, своего рода проверка. Проверка на жизнь или смерть. Это вынудило меня научиться пользоваться магией меча так, как я и не предполагал возможным. Чтобы выжить, я призвал опыт всех, кто владел мечом до меня.

— Что ты имеешь в виду? Как ты мог призвать их опыт?

— Магия Меча Истины хранит все боевые навыки тех, кто когда-либо сражался этим мечом. И плохих, и хороших. Я догадался, как заставить это работать на меня, предоставив хранящимся в мече духам разговаривать со мной. Но в горячке боя не всегда есть время на слова. Поэтому иногда это всплывает у меня в голове в виде картинок-символов. Это было поворотным моментом в понимании, почему меня в пророчествах называют Fuer grissa ost drauka: Несущий смерть.

Ричард коснулся амулета на груди. Рубин изображал каплю крови, а линии вокруг него были символическим изображением танца. Для боевого чародея этим говорилось многое.

— Вот, — прошептал Ричард, — вот танец со смертью. Но именно тогда, в сражении с тридцатью воинами Дю Шайю, я понял это впервые. Пророчества гласили, что однажды я появлюсь. В пророчествах и древних законах сказано, что они должны обучить меня танцевать с духами тех, кто владел Мечом Истины до меня. Сомневаюсь, что они до конца понимали, как испытание послужит этому, знали лишь, что должны исполнить свой долг, и если я тот самый, то я выживу. Мне были необходимы эти знания, чтобы противостоять Даркену Ралу и отправить его обратно в Подземный мир. Помнишь, как я тогда призвал его у Племени Тины, он вырвался в наш мир, а затем меня забрали сестры Света?

— Конечно! — ответила Кэлен. — Значит, они втянули тебя в это сражение не на жизнь, а на смерть при их подавляющем численном превосходстве, чтобы вынудить тебя прибегнуть к твоему волшебному дару. А в результате ты убил ее тридцать мастеров меча?

— Совершенно верно. Они следовали пророчеству. — Ричард обменялся взглядом со своей единственной настоящей женой — единственной в его сердце. — Ты же знаешь, какими жуткими бывают пророчества.

Кэлен наконец отвела взгляд и кивнула, охваченная собственными болезненными воспоминаниями. Пророчества уже доставили им массу неприятностей и подвергли непростым испытаниям. Одним из таких испытаний была Надина, вторая жена, навязанная Ричарду пророчеством.

Дю Шайю вздернула подбородок.

— Пятеро из тех, кого убил Кахарин, были моими мужьями и отцами моих детей.

— Пятеро ее мужей... Добрые духи!

Ричард метнул на Дю Шайю не слишком ласковый взгляд.

— Спасибо тебе большое!

— Ты хочешь сказать, что по ее законам, поскольку ты убил ее мужей, то обязан стать ее мужем?

— Нет, не потому, что я убил ее мужей, а потому, что, убив всех тридцать, я доказал, что я их Кахарин. Дю Шайю — их мудрая женщина. По их закону мудрая женщина предназначена в мужья Кахарину. Мне следовало бы подумать об этом раньше.

— Безусловно! — оскорбилась Кэлен.

— Слушай, я понимаю, как это звучит, понимаю, что на первый взгляд в этом нет смысла...

— Да нет, все в порядке. Я понимаю. — Лед в глазах сменился скрытой болью. — Значит, ты поступил благородно и женился на ней. Конечно. Для меня в этом очень много смысла. — Она придвинулась ближе. — И ты был так занят, что запамятовал сообщить об этом до того, как женился на мне. Конечно. Я понимаю. Кто бы не понял? Не может же мужчина помнить обо всех своих женах, которые у него разбросаны повсюду. — Скрестив руки, она отвернулась. — Ричард, как ты мог...

— Нет! Все не так! Я никогда не соглашался. Извини, что забыл сказать тебе об этом, но мне и в голову это не приходило, поскольку со временем я просто выбросил это из памяти как странное поверье отдельного племени. Я никогда не принимал это всерьез. Она просто-напросто считает, что, поскольку я убил всех этих людей, то тем самым стал ее мужем.

— Так и есть, — кивнула Дю Шайю. Кэлен бросила быстрый взгляд на Дю Шайю, хладнокровно взвешивая его слова.

— Значит, ты никогда и ни в каком смысле не соглашался жениться на ней?

— Это-то я и пытаюсь тебе втолковать! — всплеснул руками Ричард. — Извини, но не могли бы мы поговорить об этом позже? Похоже, у нас возникли серьезные неприятности. — Кэлен выгнула бровь, и он немедленно поправился:

— Другие неприятности.

Кэлен окинула его снисходительным взглядом. Ричард отвернулся и сорвал травинку, размышляя о более чем вероятной неприятности куда похуже, чем раздражение Кэлен.

— Ты многое знаешь о магии. В смысле, ты ведь выросла в Эйдиндриле в окружении волшебников, которые тебя обучали, и изучала книги в замке Волшебника. Ты ведь Мать-Исповедница.

— У меня нет волшебного дара в общепринятом смысле слова, — сказала Кэлен. — Он не такой, как у волшебников и колдуний, но да, я разбираюсь в магии. Будучи Исповедницей, я изучала магию во всех ее разнообразных проявлениях.

— Тогда ответь мне вот на что. Если есть какое-то определенное условие, чтобы сотворить какое-то волшебство, то может ли, по каким-то неоднозначным правилам, требование считаться выполненным, даже если положенный ритуал как таковой состоялся?

— Да, конечно. Это называется эффектом отражения.

— Эффект отражения. Как он действует?

Кэлен, намотав на палец длинный локон, некоторое время размышляла.

— Скажем, есть комната с одним окном, и, следовательно, до какого-то угла солнце никогда не достает. Можно направить солнечный луч в этот вечно темный угол?

— Ну, поскольку ты назвала это эффектом отражения, то, видимо, берется зеркало, чтобы оно отражало луч в угол.

— Верно. — Кэлен выпустила прядь и подняла палец. — Хотя луч сам никогда угол не осветит, ты при помощи зеркала можешь направить солнце туда, куда оно иначе не достигает. Магия иногда может срабатывать точно так же. Конечно, магия куда как сложней, но это самый простой способ, каким я могу объяснить. Даже если только лишь по какому-то древнему закону что-то соответствует давным-давно позабытому условию, заклинание может отразить условие, чтобы выполнить необходимые для какого-то волшебства требования. Как вода пытается достичь удобного ей уровня, так и магия зачастую ищет свой собственный выход из положения — в рамках своих законов, конечно.

— Вот этого я и боялся, — пробормотал Ричард. Он пожевал травинку, глядя на простиравшиеся на горизонте тучи, то и дело пересекаемые молниями.

— Магия, о которой идет речь, примерно тех же времен, что и это древнее пророчество о Кахарине, — наконец произнес он. — Вот в чем беда.

Кэлен схватила его за руку, вынуждая поглядеть на нее.

— Но Зедд сказал...

— Он солгал. А я купился. — Ричард раздраженно отшвырнул травинку. — Зедд прибег к Первому Правилу Волшебника — люди верят лжи либо потому, что хотят ей верить, либо потому, что боятся, что это правда. Я хотел ему поверить, пробормотал Ричард. — Он обдурил меня.

— О чем это ты? — заинтересовалась Кара. Ричард обреченно вздохнул. Он проявил беспечность не только тут.

— Зедд. Он все придумал с этим Шнырком.

— Зачем это ему? — поморщилась Кара.

— Потому что по какой-то причине он не хочет, чтобы мы знали, что шимы на свободе.

Ричард поверить не мог, какого дурака свалял, забыв о Дю Шайю. Кэлен права, что так разозлилась. Его извинения просто жалкие. И это он-то — Магистр Рал? Которому должны верить и за которым следовать? Кэлен потерла бровь.

— Ричард, давай подумаем как следует. Не может ли быть...

— Зедд сказал, чтобы призвать шимов в этот мир, ты должна быть моей третьей женой.

— Помимо всего прочего, — возразила Кэлен. — Он сказал «помимо всего прочего». Ричард устало поднял палец.

— Дю Шайю. — Он поднял второй. — Надина. — Поднял третий. — Ты. Ты моя третья жена. Во всяком случае, в принципе. Может, я так и не считаю, но волшебникам, сотворившим заклинание, было глубоко наплевать, что я там считаю, а что нет. Они сотворили волшебство, которое запускается при исполнении определенных условий.

Кэлен испустила что-то вроде мучительного вздоха.

— Ты забываешь одну существенную деталь. Когда я произнесла вслух имена трех шимов, мы еще не были женаты. Я еще не была твоей второй женой, не говоря уж о том, чтобы быть третьей.

— Когда я был вынужден жениться на Надине, чтобы проникнуть в Храм Ветров, а ты — выйти замуж за Дрефана, в наших сердцах мы принесли обеты друг другу. И из-за этих обетов поженились там и тогда. Во всяком случае, с точки зрения духов. Даже Энн согласилась, что так оно и есть. Как ты только что объясняла, магия иногда действует по таким неоднозначным правилам. Не важно, как мы к этому относимся, формальные требования — требования, обусловленные древней магией, сотворенной волшебниками во время великой войны, когда было сделано пророчество о Кахарине и установлен древний закон, — выполнены.

— Но...

— Кэлен, мне очень жаль, что я сдуру не подумал, но мы должны это признать. — Ричард подчеркнул жестом свои слова. — Шимы на свободе.

Глава 28

Независимо от того, насколько вескими Ричард считал свои аргументы, непохоже было, что Кэлен они убедили. Она даже не казалась способной воспринять доводы рассудка. Она просто злилась.

— А Зедду ты сказал о... ней? — ткнула Кэлен в Дю Шайю. — Сказал? Наверняка же ты ему что-то говорил.

Ричард мог понять ее чувства. Он бы тоже не порадовался, обнаружив, что у нее есть другой муж, о котором она не удосужилась сообщить — не важно, виновна она была или нет, — даже если бы этот муж был бы таким же символическим, как Дю Шайю в качестве его жены.

Но все же имелись вещи серьезнее, чем какие-то запутанные условия, согласно которым Дю Шайю считалась его первой женой. Не просто серьезнее, а чрезвычайно опасные. Кэлен должна это понять. Должна понимать, что у них большая беда.

Они уже и так потратили слишком много бесценного времени. Ричард молил добрых духов, чтобы они помогли ему заставить Кэлен понять истинность его слов без необходимости до конца рассказывать ей, почему он знает, что все обстоит именно так.

— Я же сказал тебе, Кэлен, что начисто забыл об этом, потому что не счел это серьезным, следовательно, и не предполагал, что это следовало принять в расчет. К тому же когда у меня было время сказать ему? Юни умер до того, как у нас появилась реальная возможность поговорить с Зеддом, а потом он придумал эту сказочку про Шнырка и отправил нас с этим дурацким поручением.

— Тогда откуда он знал? Чтобы обмануть нас, он сначала должен был об этом узнать. Откуда Зедд знал, что на самом деле я твоя третья жена — пусть даже по какому-то... — она сжала кулаки, — какому-то дурацкому древнему закону, о котором ты столь удачно забыл?

— Если ночью идет дождь, — всплеснул руками Ричард, — не обязательно видеть тучи, чтобы знать, что дождь льет с неба! Если Зедд знает о чем-то и понимает, что это такое, он не станет задаваться вопросом почему, а озадачится починкой крыши!

Кэлен сжала пальцами переносицу, пытаясь успокоиться.

— Ричард, возможно, он действительно верит тому, что рассказал нам о Шнырке. — Кэлен бросила ледяной взгляд на его первую жену. — Может, он верит в это, потому что это правда.

— Кэлен, мы должны это принять, — покачал головой Ричард. — Будет только хуже, если мы сделаем вид, будто ничего не знаем, и станем исходить из ложной предпосылки. Уже гибнут люди.

— Смерть Юни вовсе не доказывает, что шимы на свободе.

— Дело не только в Юни. Появление шимов в нашем мире стало причиной рождения мертвого ребенка.

— Что?!

Кэлен раздраженно взъерошила волосы. Ричард вполне понимал ее желание, чтобы это был Шнырк, а не шимы, потому что в отличие от шимов со Шнырком они разобраться в состоянии. Но желания и реальность — разные вещи.

— Сначала ты забываешь, что у тебя уже есть одна жена, а теперь еще и предаешься фантазиям! С чего ты вообще пришел к такому выводу?

— Потому что присутствие шимов в этом мире каким-то образом уничтожает магию. А Племя Тины обладает магией.

Хотя Племя Тины было довольно изолированным и вело самую простую жизнь, оно отличалось от прочих. Люди племени умели вызывать духов предков и беседовать с умершими. Хотя сами они не считали, что владеют магией, но только люди Тины могли вызвать предка из внешнего круга Благодати, провести его через границы между мирами во внутренний круг жизни, пусть даже на короткое время.

Если Имперский Орден выиграет войну, то Племя Тины, как и многие другие, будет поголовно вырезано за то, что владеет магией. А с разгуливающими на свободе шимами племя просто-напросто вымрет, не дожив до конца войны.

Ричард заметил, что стоящий неподалеку Чандален внимательно прислушивается к разговору.

— Племя Тины обладает уникальной магией, которую призывает на сборищах. И каждый ребенок племени рождается с этим даром, этой магией. И потому все они уязвимы для шимов. Зедд нам говорил, да и в дневнике Коло я читал, что первыми пострадают слабейшие. — В голосе Ричарда зазвучала грусть. — А кто может быть слабее, чем нерожденное дитя?

Кэлен, потеребив камень на цепочке, отвела глаза. Потом уронила руку и попыталась подавить раздражение и прибегнуть к логике.

— Ричард, мы не можем делать выводов. Новорожденные умирают довольно часто. Это вовсе не доказывает, что магия исчезает.

Ричард повернулся к Каре. Морд-Сит стояла неподалеку и слушала разговор, одновременно наблюдая за степью, охотниками Племени Тины и в особенности за бака-тау-мана.

— Кара, когда твой эйджил стал бесполезным?

Кара вздрогнула. Вряд ли она выглядела бы более изумленной, дай он ей оплеуху. Она открыла рот, однако не смогла издать и звука.

Но тут же вздернула подбородок, не желая признавать поражения.

— С чего вы взяли. Магистр Рал...

— Ты схватила кинжал Чандалена. Я никогда прежде не видел, чтобы ты променяла свой эйджил на какое-то другое оружие. Ни одна Морд-Сит этого не сделает. Так когда, Кара?

Облизнув губы, она прикрыла глаза и отвернулась.

— Последние несколько дней мне стало сложно чувствовать ваше местонахождение. Я не чувствую никакой разницы, только мне все труднее становится определять, где вы. Сперва я сочла, что это ерунда, но, судя по всему, с каждым днем узы все слабее. А магия эйджила зависит от наших уз с Магистром Ралом.

Когда Морд-Сит находились не слишком далеко, то благодаря волшебным узам всегда точно знали, где он находится. Должно быть, внезапная утрата этого умения может запросто выбить из колеи.

Кара откашлялась, не отрывая глаз от туч на горизонте. В ее синих глазах стояли слезы.

— Эйджил мертв в моих руках.

Только Морд-Сит могла переживать из-за исчезновения магии, которая причиняет ей боль всякий раз, как она касается ее. Такова была сущность и ни с чем не сравнимая верность долгу этих женщин.

Кара повернулась к нему, и глаза ее снова загорелись.

— Но я по-прежнему верна вам и сделаю все, чтобы защитить вас. Для Морд-Сит это ничего не меняет!

— А для д'харианского войска? — прошептал Ричард, прикидывая все увеличивающиеся трудности. Народ Д'Хары был связан со своим Магистром волшебными узами. — Джеган приближается... Без армии мы...

Узы были древней магией, которую он унаследовал как владеющий даром Рал.

Эти узы создал его предок для защиты от сноходцев. Без них... Даже если Кэлен и верит, что это Шнырк, а не шимы, Зедд сказал, что от этого магия тоже исчезнет.

Ричард понимал, что, какую бы историю им ни сочинил Зедд, она должна быть достаточно близка к истине, чтобы обмануть их.

В любом случае Кэлен должна видеть гниющие плоды на древе магии. Она ободряюще нашарила его руку.

— Возможно, армия и не чувствует уз так, как прежде, Ричард, но она привязана к тебе и другим. Большая часть Срединных Земель пошла за Матерью-Исповедницей, а они вовсе не связаны со мной волшебными узами. И точно так же солдаты пойдут за тобой, потому что верят тебе. Ты доказал им, что ты вождь, а они доказали тебе свою верность.

— Мать-Исповедница права, — заметила Кара. — Армия останется верной потому что вы — ее вождь. Истинный вождь. Они верят в вас. Так же, как и я.

— Я это высоко ценю. Кара, — глубоко вздохнул Ричард, — правда, ценю, но...

— Вы — Магистр Рал. Вы — магия против магии. А мы — сталь против стали. И так будет всегда.

— В том-то все и дело. Я не могу выступить магией против магии. Будь это даже Шнырк, а не шимы, магия не сработает.

— Значит, вы придумаете, как заставить ее работать, — пожала плечами Кара. — Вы — Магистр Рал. Это ваша работа.

— Ричард, — проговорила Кэлен, — Зедд сказал, что сестры Тьмы призвали Шнырка и именно поэтому магия исчезает. У тебя нет доказательств, что это шимы. Нам ничего не остается, как сделать то, о чем просил Зедд, и тогда он сможет противостоять магии сестер Тьмы. Как только мы доберемся до Эйдиндрила, все станет на свое место.

Ричард все никак не мог собраться с духом сказать ей.

— Кэлен, мне бы очень хотелось, чтобы все было, как ты говоришь, но, увы, это не так.

Ее запас терпения начал подходить к концу.

— Почему ты настаиваешь, что это шимы, тогда как Зедд сказал, что это Шнырк?

— Подумай сама, — наклонился к ней Ричард. — Моя бабушка, жена Зедда, судя по всему, рассказывала своей дочери, моей маме, историю о коте по кличке Шнырк. Всего лишь раз мама упоминала мне о коте по кличке Шнырк, но Зедд не знал, что она мне рассказывала. Это просто забавная история, которую мама рассказала мне, когда я был совсем маленьким, как рассказывала мне множество всяких историй и сказок, чтобы утешить или рассмешить. Я никогда не говорил об этом Зедду. По какой-то причине Зедд захотел скрыть истину. Шнырк — скорее всего первое, что пришло ему в голову, потому что когда-то у него был такой кот. Признайся, разве имя Шнырк не кажется тебе несколько... причудливым, если подумать?

Кэлен сложила руки на груди и нехотя поморщилась.

— Мне казалось, я единственная, кто так подумал. Но это все равно ничего не доказывает. Могло быть просто совпадением.

Ричард знал, что это шимы. Так же, как он чувствовал, что та курица вовсе не курица, и желал, чтобы Кэлен ему тогда поверила, он отчаянно хотел, чтобы она поверила ему и теперь.

— А что они вообще такое, эти шимы? — поинтересовалась Кара.

— Давным-давно кое-кто в Древнем мире хотел уничтожить магию, как сейчас Джеган, и, по всей вероятности, по тем же причинам: чтобы было проще править мечом. А в Новом мире хотели магию сохранить. Чтобы одержать победу, волшебники с обеих сторон создали чудовищное разнообразное оружие, отчаянно надеясь положить конец войне. Многое из этого оружия — мрисвизов, например, — создавали из людей. При помощи Магии Ущерба у людей какие-то качества отнимались, и при помощи Магии Приращения добавлялись необходимые способности или свойства. Или кому-то просто придавались нужные возможности. Думаю, к таким людям относятся сноходцы — им просто добавлена одна способность, и их волшебники использовали как оружие. Джеган — потомок тех сноходцев периода великой войны. Оружие, предназначенное для войны. В отличие от Джегана, который хочет истребить магию лишь для того, чтобы свободно обратить свою против нас, во время великой войны люди Древнего мира действительно пытались уничтожить магию. Всю магию. И шимы предназначались именно для этого — украсть магию из мира живых. Они были вызваны из Подземного мира — принадлежащего Владетелю мира смерти. Как объяснял Зедд, такая тварь, как только она выпущена из Подземного мира, не только уничтожит магию, но и таким путем уничтожит вообще все живое.

— Он еще сказал, что они с Энн могут с этим справиться, — буркнула Кэлен.

Ричард оглянулся.

— Тогда зачем они нам солгали? Почему он не доверился нам? Если он действительно способен с этим справиться, почему просто не сказать нам правду? — Он покачал головой. — Происходит что-то гораздо более серьезное.

Молчавшая все это время Дю Шайю нетерпеливо скрестила руки на груди.

— Наши мастера клинка запросто порубят на куски этих мерзких...

— Тс-с! — Ричард прижал палец к ее губам. — Не говори больше ни слова, Дю Шайю. Ты ничего в этом не понимаешь. И не представляешь, какие неприятности можешь учинить.

Убедившись, что Дю Шайю будет молчать, Ричард снова повернулся ко всем спиной и уставился на светлеющее небо на юго-востоке, там, где лежал Эйдиндрил.

Ему надоело спорить. Он знал совершенно точно, что шимы на свободе. И ему надо было подумать, что с ними делать. А еще ему нужно было многое выяснить.

Он припомнил, что, когда отчаянно искал в дневнике Коло другие сведения, ему попадались куски, где Коло, помимо всего прочего, упоминал о шимах.

Волшебники постоянно слали в замок Волшебника сообщения и доклады, где содержались сведения не только о шимах, но и о других, не менее страшных и потенциально катастрофических событиях.

Коло писал об этих сообщениях, во всяком случае, о тех, что посчитал интересными, значительными или любопытными, но не давал полной информации.

Зачем ему было писать это в личном дневнике? Ричард сомневался, что Коло вообще полагал, будто кто-то посторонний станет читать его дневники. Так что он просто упоминал о полученных в очередном сообщении сведениях и давал краткую оценку.

Поэтому Ричард мог почерпнуть оттуда лишь удручающе куцую информацию, да еще к тому же предвзятую.

Больше сведений Коло фиксировал, когда был напуган и, похоже, использовал дневник как способ обдумать возникшую задачу в попытках найти решение. Довольно долго он был напуган теми сведениями, что поступали в замок о шимах. Кое-где Коло фиксировал в дневнике то, что прочитал в докладах, будто чтобы оправдать свои страхи и спрятать от самого себя степень своей озабоченности.

Ричард помнил, что Коло упомянул волшебника, которого отправили, чтобы он разобрался с шимами, Андер. Кто-то там Андер. Полного имени Ричард не помнил.

Волшебник Андер гордо носил прозвище «Гора». Надо полагать, здоровенный был мужик. Впрочем, Коло его явно недолюбливал и в своем дневнике частенько называл «Шишкой на ровном месте». Из дневника Коло Ричард вынес впечатление, что этот Андер много о себе воображал.

Ричард отлично помнил, как в одном месте Коло возмущался, что люди не применяют как должно Пятое Правило Волшебника: учитывай то, что люди делают, а не только то, что говорят, ибо деяниями выявляется ложь.

Коло был явно в бешенстве, когда писал, что, не учитывая многие деяния, люди не применяют Пятое Правило к волшебнику Андеру, иначе давно бы поняли, что он блюдет интересы только себя, любимого, а вовсе не своего народа.

— Ты так и не сказал, что такое шимы, — нарушила размышления Ричарда Кара.

Порыв ветра раздул золотой плащ Ричарда, будто подталкивая вперед. Только вот куда? Вокруг летали жуки, в молодой траве стрекотали кузнечики. Далеко на западе отчетливо виднелась летящая клином на север стая гусей.

Когда на свадьбе всплыл вопрос о шимах, Ричард не придал им серьезного значения. Зедд тогда отмел их страхи, да к тому же мысли Ричарда тогда были совсем о другом.

Но позже, когда возле дома духов была убита курица, потом погиб Юни, а при приближении той куриной твари у Ричарда мороз пробегал по телу, а затем еще и Зедд добавил кое-каких сведений, растущая тревога вынудила Ричарда припомнить все, что ему известно о шимах. Прежде он просматривал дневник Коло в поисках других решений и не слишком обращал внимание на сведения о шимах, но все же усилием воли и при помощи почти постоянной сосредоточенности вспомнил довольно много.

— Шимы — древние существа, созданные в Подземном мире. Чтобы призвать их в мир живых, нужно прорвать Благодать. Будучи порождениями Подземного мира, они сотворены одной лишь Магией Ущерба и поэтому, едва появившись в мире живых, немедленно нарушают равновесие. Будучи полностью творениями Магии Ущерба, для существования в нашем мире они требуют Магии Приращения, ибо существование есть форма проявления Магии Приращения, и потому шимы, пока находятся здесь, высасывают магию из нашего мира.

Кару, которая мало что знала и понимала в магии, этот ответ явно запутал еще больше. Ричарду ее растерянность была вполне понятна. Он тоже мало что знал о волшебстве и сам не очень-то понимал то, о чем сам ей только что сказал. Он даже не был уверен, что эти сведения точны.

— Но как они это делают?

— Представь, что мир живых — это ведро воды. А шимы — дырка в ведре, которую только что открыли и через которую вытекает вода. Как только вся вода вытечет, ведро опустеет и рассохнется и перестанет быть пригодным к дальнейшему употреблению сосудом. Можно сказать, что оно отныне пустая раковина, лишь жалкое подобие того, чем была раньше. Само присутствие шимов здесь высасывает магию из мира живых, как дырка в ведре, но, чтобы привести их в этот мир, они были вызваны в виде существ. У них есть их собственные свойства. Они могут убивать. Будучи волшебными существами, они могут, если хотят, принимать облик того, кого убивают — курицы, например, — но при этом сохраняют свое истинное могущество. Когда я всадил в курицу стрелу, шим сбросил свой ложный облик.

Настоящая же курица с самого начала валялась дохлой у стены. Шим лишь принял ее форму для маскировки, чтобы преследовать нас.

У Кары появилось несвойственное ей озабоченное выражение.

— Ты хочешь сказать, — она глянула на стоящих вокруг, что шимом может оказаться кто угодно?

— Из того, что я понял, шимы — сотворенные магией существа, и у них нет души, поэтому они не могут принимать человеческий облик, только животный. По словам Зедда, верно и обратное: у Джегана есть душа, и поэтому он может проникать лишь в человеческий разум, ибо сноходцу требуется кто-то с душой.

Когда волшебники создавали оружие из людей, у тех тварей, которых они творили, душа сохранялась. Именно поэтому ими можно было управлять — в какой-то степени, во всяком случае. Шимами же, как только они оказываются в мире живых, управлять невозможно. Это одна из причин, по которой они так опасны. С тем же успехом можно пытаться договориться с молнией.

— Ладно, — подняла Кара палец, как бы делая для себя заметку, — значит, человеком это быть не может. Отлично. — Она указала на небо. — Но не может ли один из этих жаворонков оказаться шимом?

Ричард поглядел на пролетавших птах.

— Думаю, да. Если он мог стать курицей, то наверняка может убить любое животное и принять его форму. Хотя особой необходимости в этом нет. С тем же успехом он может спрятаться в луже у твоих ног. — Ричард указал на влажную почву. — Один из них совершенно определенно предпочитает воду.

Кара глянула на лужу и отошла на шажок.

— Ты хочешь сказать, что тот шим, который убил Юни, прятался в воде? Охотился за ним?

Ричард бросил быстрый взгляд на Чандалена и кивнул.

— Шимы прячутся или поджидают в темных местах, — продолжил он. — Они каким-то образом перемещаются по кромкам предметов, вроде трещин в камнях или кромке воды. Во всяком случае, так полагают. Коло писал, что они скользят по кромке, там, где что-то встречается с нечто. Некоторые прячутся в огне и могут перемещаться на искрах.

Он покосился на Кэлен, вспомнив, как вспыхнул дом мертвых, где лежало тело Юни.

— Если они рассержены или обижены, то могут и сжечь что-то просто из вредности. Говорят, некоторые так прекрасны, что при одном взгляде на них у человека замирает дыхание. Навсегда. Они едва различимы, если только ты не привлечешь их внимание. Из дневника Коло следует, будто, как только жертва их видит, они принимают вид самого большого желания жертвы, и это желание неодолимо. Должно быть, именно так они соблазняют людей и влекут к смерти. Возможно, как раз это и произошло с Юни. Может, он увидел что-то столь чудесное, что побросал свое оружие, забыл обо всем, последовал за этим в воду, где и утонул. Другие же, наоборот, обожают внимание и любят, когда их боготворят. Полагаю, раз они пришли из Подземного мира, то разделяют страсть Владетеля к поклонению. Говорят, что некоторые шимы даже защищают тех, кто почитает их, но это весьма опасное дело. Коло говорит, что такое отношение их убаюкивает. Но если ты перестаешь поклоняться им, они тут же обрушиваются на тебя. Больше всего они любят охоту, она им никогда не надоедает. Они охотятся за людьми. И совершенно безжалостны. Больше всего они любят убивать огнем.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: