Второе правило волшебника, или Камень Слёз 12 глава

— Как будто у тебя есть выбор, — проворчал Ричард. Когда они дошли до деревни, уже почти стемнело. Деревня казалась вымершей. Все жители сбились в кучку на площади, окруженные кольцом воинов, стоящих плечом к плечу.

Кэлен знала, что Племя Тины панически боится ведьмы. Здесь даже не осмеливались вслух произносить ее имя.

Собственно говоря, все, кто хоть раз встречался с Шотой, боялись ее — в том числе и Кэлен. В тот памятный день, в Пределе Агаден, Шота убила бы ее, если бы не Ричард: ведьма пообещала исполнить любое его желание, и он воспользовался этим, чтобы спасти Кэлен. Было весьма сомнительно, что она предложит ему исполнить еще одно желание.

Самюэль провел их к дому духов с такой уверенностью, словно прожил в деревне всю жизнь. Смех его напоминал бульканье. Он то и дело подпрыгивал и ухмылялся своими бесцветными губами. Время от времени Ричард грозил ему мечом, на что Самюэль недовольно шипел и сверкал желтыми глазами.

Наконец они подошли к дому духов, Самюэль ухватился своими длинными пальцами за засов, но открывать не спешил.

— Красивая госпожа подождет здесь. И Самюэль тоже. Хозяйка хочет видеть только Искателя.

— Ричард, я пойду с тобой, — твердо сказала Кэлен. Он искоса взглянул на нее и повернулся к Самюэлю:

— Открывай.

С неприязнью взглянув на него, Самюэль отодвинул засов. Держа меч наготове, Ричард вошел в дом. Следом за ним вошла Кэлен. Дверь со скрипом захлопнулась, и кислая рожа Самюэля исчезла из виду.

Посередине дома духов стоял высокий, изящный трон, освещенный факелами.

Отблески пламени играли на резных позолоченных изображениях роз, змей, кошек и прочих тварей, покрывающих каждый дюйм его поверхности. Над троном нависал тяжелый парчовый балдахин, украшенный золотыми кистями. Основанием трону служили три беломраморные плиты, образующие высокие ступеньки. Трон был сплошь покрыт плотным алым бархатом. Все это огромное сооружение выглядело весьма величественно. Кэлен не могла представить себе, как его умудрились втащить в узкие двери и сколько для этого понадобилось мужчин.

На троне с царственным видом восседала Шота. Ее миндалевидные глаза бесстрастно смотрели на Ричарда. Вальяжно откинувшись на алый бархат, она положила руки на широкие подлокотники в виде золотых горгулий. Горгульи сразу же принялись лизать ей запястья, а ведьма невозмутимо постукивала по подлокотникам накрашенными ноготками. Ее пышные, отливающие янтарем волосы каскадом спадали на плечи.

Шота перевела взгляд своих древних глаз на Кэлен. Этот тяжелый, как скала, и столь же непроницаемый взгляд пронзил Кэлен насквозь. Она не могла двинуться с места. С балдахина соскользнула покрытая разноцветными полосами змея и, зашипев, коснулась Кэлен раздвоенным языком. Потом змея вползла на колени хозяйке и свернулась там, словно довольная кошка.

Это был намек на то, какая судьба ждет незваную гостью, если она осмелится прогневить ведьму. Кэлен сглотнула комок в горле, стараясь сделать это незаметно. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Шота, убедившись, что намек понят, снова не мигая уставилась на Ричарда.

— Убери меч, Ричард. — Голос ведьмы был столь же мягок, как бархат, покрывающий трон. Кэлен подумала, что несправедливо впридачу к красоте иметь еще и голос, способный растопить сердце любого мужчины.

— Помнится, во время нашей последней встречи ты обещала убить меня. — Голос Ричарда тоже был на удивление спокойным.

— Если мне придет в голову убить тебя, мой мальчик, меч тебе не поможет.

Внезапно Ричард вскрикнул и, словно обжегшись, выронил меч. Он изумленно уставился на него, тряся обожженной рукой.

— А теперь вложи меч в ножны, — все так же ласково сказала Шота.

Исподлобья взглянув на нее, Ричард подобрал меч и вложил его в ножны.

Довольная улыбка тронула полные губы Шоты. Она убрала с колен змею и встала, пристально глядя на Ричарда. Потом она наклонилась вперед, и при этом движении ее пышная грудь едва не вывалилась из глубокого выреза воздушного серого платья. Почему этого не произошло, Кэлен так и не поняла. Из ложбинки между грудей выскочил небольшой флакончик на изящной серебряной цепочке.

Кэлен поморщилась, глядя, как Шота грациозно спускается по трем мраморным ступеням. Подол ее платья вздымался и опадал, словно от легкого ветра. Но в доме духов не было никакого ветра. Эта ткань, подумала Кэлен, слишком тонка для одежды. Она представила в этом платье себя и покраснела.

Спустившись на землю, Шота вынула из флакончика пробку. Трон за ее спиной расплылся, словно подернувшись легкой дымкой, и внезапно превратился в серое облако. Облако закружилось, все быстрее и быстрее, а потом свилось в тонкий жгут и втянулось во флакончик. Шота заткнула флакон пробкой и отправила на прежнее место. Кэлен шумно вздохнула.

Взгляд ведьмы опустился на расстегнутую рубашку Ричарда. Казалось, она поражена, но вместе с тем и довольна. Ричард смутился.

— Какое восхитительное нарушение приличий! — улыбнулась Шота. Ее длинный накрашенный ноготок коснулся его обнаженной груди и опустился ниже, до самого живота. — Застегни пуговицы, Ричард, иначе я могу забыть, зачем я здесь.

Лицо его стало пунцовым. Он начал застегивать рубашку, а Кэлен инстинктивно придвинулась ближе к нему.

— Шота, — сказал Ричард, заправляя рубашку в штаны. — Я должен поблагодарить тебя. Может, ты этого и не знаешь, но ты мне очень помогла. Помогла мне раскрыть тайну.

— Я, собственно, и хотела тебе помочь.

— Нет, ты не понимаешь. Я имею в виду себя и Кэлен. Ты помогла мне понять, как мы можем быть вместе. Раскрыть тайну любви. — Он улыбнулся. — Теперь мы поженимся.

На мгновение в воздухе повисло ледяное молчание.

— Это правда, — сказала Кэлен, стараясь держать голову выше. — Мы любим друг друга... И теперь можем быть вместе... Всегда. — Она ненавидела себя: какая-то ведьма заставляет ее объясняться и чуть ли не оправдываться!

Шота пристально взглянула на Кэлен, и улыбка медленно исчезла с ее лица.

Кэлен опять почувствовала комок в горле.

— Вы просто дети, — прошептала Шота, покачав головой. — Глупые, невежественные дети!

Ричард почувствовал прилив гнева.

— Быть может, мы кое-чего и не знаем, но мы не дети. Мы любим друг друга. И собираемся пожениться. Я надеялся, что ты порадуешься за нас, ведь в этом отчасти есть и твоя заслуга.

— Разве не я говорила тебе, мой мальчик, что ее нужно убить?

— Но все уже позади, — возмутилась Кэлен. — Мы справились с этой задачей, и теперь все будет хорошо. У нас все будет в порядке.

Кэлен охнула, почувствовав, что отрывается от земли. Их с Ричардом швырнуло через всю комнату, и от удара о стену у Кэлен перехватило дыхание. Они повисли, прижатые к глиняной стене, на высоте в добрых три фута. Кэлен обнаружила, что может двигать только головой, да и то с трудом. Даже ее плащ был распластан по стене, словно она лежала на полу.

Ричард был так же беспомощен. Оба они отчаянно крутили головами и пытались освободиться, но тщетно.

Шота подошла к ним. В ее глазах пылал опасный огонь. Она остановилась прямо напротив Кэлен.

— Так, значит, ему не нужно было убивать тебя? И теперь у вас все в порядке? Так или нет, Мать-Исповедница?

— Да. — Кэлен постаралась придать своему голосу уверенность.

— А тебе не приходило в голову, Мать-Исповедница, что у меня были причины сказать ему то, что я сказала?

— Да, но ведь все обернулось...

— И тебе не приходило в голову, Мать-Исповедница, что существуют причины, по которым среди Исповедниц не принято любить своих мужей? И что, возможно, это одни и те же причины?

Кэлен не знала, что на это ответить. Мысли у нее разбегались.

— О чем ты говоришь? — вмешался Ричард. Шота не обратила на него никакого внимания.

— Отвечай, Мать-Исповедница.

В горле у Кэлен пересохло, и она едва сумела прохрипеть:

— Что ты имеешь в виду? Какие причины?

— Ты уже спала с ним? Спала с человеком, которого любишь, Мать-Исповедница?

Этот вопрос вогнал ее в краску.

— Как ты смеешь спрашивать меня об этом?

— Отвечай, Мать-Исповедница, — прошипела Шота, — иначе я прямо сейчас сдеру с тебя кожу и сделаю себе какой-нибудь симпатичный сувенир. Впрочем, я и так уже подумываю об этом. Отвечай немедленно и не вздумай солгать!

— Я... Мы... Нет! Но в любом случае это тебя не касается!

Шота подошла ближе. Взгляд ее глаз обжигал.

— И дважды подумай, прежде чем лечь с ним, Мать-Исповедница!

— Что это значит? — выдохнула Кэлен, широко распахнув глаза.

Шота скрестила на груди руки. Голос ее стал угрожающим.

— Исповеднице не полагается любить своего супруга, ибо, если у них родится мальчик, она обязана приказать отцу убить ребенка. Человек, которого она коснулась своей властью, сделает все, что она пожелает. И не станет задавать вопросов.

— Но...

Шота подошла еще ближе. Глаза ее пылали.

— Если ты любишь его, сможешь ли ты потребовать от него такого? Сможешь ли ты попросить Ричарда убить собственного сына? И думаешь, он тебя послушается? А ты? Сможешь ли ты убить ребенка, рожденного тобой от любимого человека? Отвечай, Мать-Исповедница!

Слова ведьмы, словно клинок, вонзались в душу и сердце. У Кэлен хватило сил прошептать только:

— Нет.

Она видела, как рушатся все ее надежды. В радости от того, что может любить и быть любимой, Кэлен забыла о будущем. О последствиях. О детях.

Она думала только о том, что они с Ричардом могут быть вместе.

— А что потом, Мать-Исповедница? — Шота кричала ей прямо в лицо. — Вы его вырастите, так? И в мир придет Исповедник-мужчина! Исповедник-мужчина! — Она сжала кулаки так, что побелели пальцы. — И опять наступят темные времена! Темные времена! Из-за тебя! Из-за того, что ты любишь этого человека! Ты даже не подумала об этом, ты, невежественная девчонка!

Кэлен уже не могла дышать. Ей хотелось бежать без оглядки, но она была не в состоянии даже пошевелить рукой.

— Не все Исповедники были воплощением зла, — едва нашла в себе силы прошептать она.

— Все как один! Все как один! — Шота, не глядя, ткнула пальцем в сторону Ричарда. — И ты собираешься рискнуть судьбами мира, потому что любишь его? Рискнуть ввергнуть нас всех в пучину беззакония только потому, что тебе очень захочется оставить вашего сыночка в живых?

— Послушай, Шота, — вдруг на удивление спокойно сказал Ричард. — У Исповедниц, как правило, рождаются дочери. Не слишком ли рано ты забила тревогу? Может случиться так, что у нас вообще не будет детей. Бездетные пары — не редкость.

Неожиданно он съехал вниз по стене и оказался на полу. Шота в гневе ухватила его за ворот и несколько раз ударила о стену.

— Ты думаешь, я так же глупа, как ты? Я ведьма! Я способна видеть сквозь время! Я уже говорила тебе, что точно знаю, какие события произойдут, а какие — нет! У вас с Кэлен неизбежно родится мальчик. Она — Исповедница. Дети Исповедниц всегда наследуют их дар. Всегда! А если ты осчастливишь ее ребенком, это обязательно будет мальчик!

Она снова ударила его о стену. Кэлен никогда не видела ведьму в таком состоянии. Шота всегда внушала ей ужас, но при этом оставалась спокойной и рассудительной. По крайней мере внешне. Сейчас она была сама на себя не похожа.

Ричард пока не пытался сопротивляться, но Кэлен видела, что в нем закипает гнев.

— Послушай, Шота...

Она снова ударила его о стену:

— Укороти язык, пока я тебе не укоротила его сама!

Гнев Ричарда сравнялся с яростью ведьмы.

— Ты уже не раз ошибалась, Шота! — выкрикнул он. — Ошибалась! Есть много путей, по которым могут пойти события! Если бы я послушался тебя в тот раз и убил Кэлен, Даркен Рал сейчас правил бы миром! Вот к чему привели бы твои дурацкие советы! Только благодаря ей мне удалось одолеть его. А поступи я по-твоему — все бы погибли! — Он тяжело дышал, с ненавистью глядя на ведьму. — Если ты пустилась в дорогу, только чтобы пугать нас пустыми угрозами, то зря потратила время. Я не послушался тебя тогда и не собираюсь слушаться сейчас! Я не убью Кэлен и не брошу ее, что бы ты ни говорила. И что бы ни говорил мне любой другой.

Несколько мгновений Шота молча смотрела на него, а потом опустила руки.

— Я пришла сюда не ради пустых угроз. И не затем, чтобы обсуждать вашу интимную жизнь, Ричард Рал.

Ричард отшатнулся, словно его ударили.

— Я не...

— Я пришла сюда потому, что сама готова убить тебя за то, что ты сделал, Ричард Рал. Ваш будущий ребенок — ничто по сравнению с тем чудовищем, которому ты уже дал жизнь.

— Почему ты меня так называешь? — прошептал Ричард.

Шота всмотрелась в его побледневшее лицо:

— Потому что тебя зовут именно так.

— Я Ричард Сайфер. Джордж Сайфер был моим отцом.

— Тебя воспитал человек по имени Сайфер. Но зачал тебя Даркен Рал. Он изнасиловал твою мать.

Ричард побледнел еще больше. Кэлен было больно за него, но теперь она поняла, что в глубине души всегда знала правду. Он был слишком похож на своего отца, Даркена Рала. Она старалась освободиться, чтобы встать рядом с ним, но не могла.

Ричард покачал головой:

— Нет. Это неправда. Этого не может быть.

— Может, — огрызнулась Шота. — Твоим отцом был Даркен Рал. Зеддикус З'ул Зорандер твой дед.

— Зедд? — прошептал Ричард. — Зедд — мой дедушка? — Он выпрямился. — Даркен Рал... Нет, это невозможно. Ты лжешь.

Он обернулся и посмотрел на Кэлен. И прочитал в ее глазах истину. Он вновь повернулся к ведьме.

— Зедд должен был мне сказать. Должен. Я не верю тебе.

— Мне все равно, — устало сказала Шота. — Мне все равно, чему ты веришь. Достаточно того, что я знаю истину. А истина в том, что ты незаконнорожденный сын незаконнорожденного. — В голосе ее вновь послышались нотки бешенства. — Все твои предки по этой линии были незаконнорожденными, и каждый имел дар. Но хуже всего, что дар есть у Зедда. Твой дар — это жуткая смесь. — Она поглядела в его расширенные глаза. — Ты очень опасная личность, Ричард Рал. Я бы, пожалуй, назвала твой дар проклятием.

— Да, проклятием, — эхом откликнулся Ричард.

— Так ты знаешь о своем даре? Об этом по крайней мере споров не будет? — Ричард обреченно кивнул. — Вот и прекрасно. Остальное меня не волнует. Ты сын Даркена Рала, а с другой стороны, внук Зеддикуса З'ула Зорандера. Он отец твоей матери. Как ты к этому отнесешься — дело твое. Можешь поверить, можешь попытаться себя обмануть. Вести дискуссии о твоем происхождении я не собираюсь.

Ричард подался назад и пятился до тех пор, пока не уперся в стену. Он поднес пальцы к вискам.

— Уходи, Шота. Пожалуйста, уходи. — Голос его звучал безжизненно. — Я не хочу ничего больше слышать. Уходи. Оставь меня одного.

— Я разочаровалась в тебе, Ричард.

— Мне все равно.

— Я и не знала, что ты так глуп.

— Мне все равно.

— Я думала, Джордж Сайфер кое-что для тебя значил. Я думала, что у тебя есть честь.

Он поднял голову:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Джордж Сайфер воспитал тебя. Отдал тебе свою любовь. Он учил тебя, заботился о тебе, кормил тебя. В конце концов он тебя создал. И ты хочешь отбросить это только потому, что кто-то надругался над твоей матерью? Неужели это так важно?

Глаза Ричарда вспыхнули. Он сжал кулаки, и Кэлен показалось, что сейчас он ударит Шоту. Но в следующий момент пальцы его разжались.

— Но... Если Даркен Рал мой отец...

Шота всплеснула руками.

— И что? Ты уже готов воспылать к нему любовью? Начать убивать людей? Ты боишься, что начнешь творить зло только потому, что рожден от Даркена Рала? Боишься забыть все, чему учил тебя Джордж Сайфер, просто потому, что у тебя другая фамилия? И этот человек называет себя Искателем! Я разочаровалась в тебе, Ричард. Я думала, что ты считаешь себя личностью, а не бледной тенью своих далеких предков.

Ричард опустил голову. Шота замолчала, сердито глядя на него. Наконец он тяжело вздохнул:

— Прости меня, Шота. Спасибо, что не позволила мне оказаться глупее, чем я есть. — Он повернулся к Кэлен. — Пожалуйста, отпусти ее.

Кэлен почувствовала, что сила, прижимавшая ее к стене, ослабла. Очутившись на земле, она хотела броситься к Ричарду, но взгляд ведьмы пригвоздил ее к месту. Ричард внимательно изучал носки своих сапог. Шота коснулась его подбородка и заставила поднять голову.

— Ты должен радоваться, Ричард. Твой отец хотя бы не был уродом. Потому что внешность — это все, что ты от него унаследовал. Быть может, еще темперамент. Ну и, естественно, дар.

Ричард резко оттолкнул ее руку.

— Дар! — воскликнул он. — Я не желаю иметь дар! И не желаю иметь ничего, что с ним связано. Тем более что я получил его от Даркена Рала. Я ненавижу его! И ненавижу магию!

— Но ты получил дар еще и от Зедда. — В голосе Шоты Кэлен с изумлением услышала сострадание. — Такое случается раз в столетие, а то и реже. Это очень опасная смесь, Ричард.

— В семье не без урода.

Шота с усмешкой погладила его по щекам.

— Вспомни эти слова, когда возляжешь со своей возлюбленной. От Кэлен мальчик получит дар Исповедника. От тебя — волшебника. Способен ли ты постичь опасность, сокрытую здесь? Способен ли представить себе Исповедника, наделенного даром? Я сомневаюсь. Ты должен был убить ее, когда я тебе говорила, ты, невежественное дитя! Убить до того, как отыщешь способ соединиться с ней. Ты должен был это сделать.

Ричард гневно взглянул на нее:

— Хватит! Я слушал тебя достаточно и больше не желаю! Я уже говорил тебе, что лишь благодаря Кэлен мне удалось одолеть Даркена Рала. Если бы я убил ее, победил бы он. Я надеюсь, ты не станешь больше терять время, повторяя эту чушь.

— Нет, — спокойно ответила Шота. — И вообще, все это не имеет значения. Я здесь не из-за того, что вы сделаете в будущем, а из-за того, что уже сделано в прошлом. А это, Ричард, хуже, чем все ваше упрямство. Любое чудовище, которое вы можете себе вообразить, — пустяк по сравнению с тем чудовищем, которое уже существует по твоей милости.

Ричард нахмурился:

— Я остановил Даркена Рала. Я убил его, и в мире больше не осталось чудовищ.

Ведьма медленно покачала головой:

— Его убила магия Одена. А ведь я говорила тебе, что нельзя позволять ему открывать шкатулку. Ты не убил его, а лишь толкнул его на самоубийство. Убила его магия Одена. А ты должен был убить его сам, до того, как он откроет шкатулку.

— Но как? Другого пути не было! Это был единственный способ уничтожить его. И потом, какая теперь разница? Главное, что он мертв!

— Уж лучше бы ты позволил ему победить, чем открыть не ту шкатулку.

— Ты с ума сошла! Что может быть хуже, чем Даркен Рал, поработивший мир с помощью магии Одена?

— Владетель, — прошептала Шота. — Все, что мог сделать с нами Даркен Рал, не идет ни в какое сравнение с тем, чему ты открыл дорогу.

— О чем ты?

— О Владетеле Подземного мира. Мир живущих защищен от него магической завесой. Она отбрасывает Владетеля и его служителей назад. Это грань, разделяющая смерть и жизнь. Но теперь благодаря твоим действиям завеса порвана. И некоторые из слуг Владетеля уже проникли в наш мир.

— Скрийлинги... — выдохнул Ричард. Шота кивнула:

— Да. Освободив магию Одена, ты дал ей возможность нарушить завесу. Если дыра увеличится, Владетель проникнет в наш мир. Ты даже представить не можешь, что это значит. — Шота коснулась эйджила на шее у Ричарда. — То, что с тобой проделывали с помощью этой штучки, покажется тебе нежным поцелуем. И никто не избежит этой участи. Уж лучше бы нами правил Даркен Рал. Ты обрек всех живущих на немыслимые мучения.

Шота сжала пальцами эйджил:

— Я рада была бы убить тебя за это. Рада была бы замучить тебя до смерти. Но я — ничто по сравнению с Владетелем. Знаешь ли ты, как он поступает с теми, у кого есть дар? Знаешь ли ты, как жаждет он заполучить такую жертву? Но ведьм и колдуний он любит еще больше.

Из глаз Шоты брызнули слезы, и Кэлен поняла наконец, что ведьма охвачена не яростью, а страхом.

Так вот почему она здесь! Не из-за Кэлен и ее будущего ребенка! Ее пригнал сюда ужас. Кэлен попыталась представить себе, что же могло до такой степени напугать Шоту, и содрогнулась. Это было выше ее понимания.

Ричард уставился на Шоту широко открытыми глазами:

— Но... Должен же быть способ, которым мы можем предотвратить это?

— Мы? — взвизгнула ведьма и ткнула Ричарда пальцем в грудь. — Ты! Только ты! Только ты можешь остановить Владетеля!

— Я? Почему я?

— Не знаю! — процедила она сквозь зубы. — Но только у тебя есть для этого власть. — Она снова ткнула Ричарда в грудь. — Только у тебя есть такая возможность! Не знаю, почему, но ты и больше никто способен замкнуть завесу. — Шота заплакала навзрыд. — Только ты, глупец, неразумный ребенок!

Кэлен смотрела на нее как завороженная. Мысль о том, что Владетель может вырваться на свободу, не укладывалась у нее в голове. Подземный мир вторгнется в мир живущих... Она была не в состоянии представить себе, как это выглядит, но, видя испуганную Шоту, понимала, что надвигается нечто ужасное.

— Но, Шота... Ведь я ничего об этом не знаю... Не знаю даже, за что уцепиться.

Шота, как заведенная, продолжала тыкать ему пальцем в грудь.

— Ты должен! Должен! — кричала она. — Ты даже не представляешь, что он со мною сделает! Если тебе плевать на меня, подумай о себе! Тебя ведь ждет то же самое! А если тебе плевать на себя, подумай о Кэлен! Она обречена на вечную муку только потому, что ты ее любишь! Он будет мучить ее, чтобы тебе было больнее! Мы все будем висеть между жизнью и смертью, и это не кончится никогда. — Голос Шоты исказился до неузнаваемости. — Он вытянет из нас души... Он заберет их к себе... Навсегда!

Ричард обнял Шоту и привлек к себе, утешая.

— Навсегда, Ричард! — всхлипывала она. — Разум, лишенный души, в вечной ловушке смерти. Ты слишком глуп, чтобы это понять. А когда поймешь, будет уже поздно!

Кэлен встала рядом с Ричардом, положив руку ему на плечо. Она даже не испытывала ревности, глядя, как он утешает Шоту. Она понимала ее состояние, хотя не могла разделить ее страх, ибо не знала того, что знала Шота. Впрочем, ее поведение само по себе говорило о том, что произошла катастрофа.

— Скрийлинги ворвались в Предел, — вдруг всхлипнула ведьма.

Ричард непонимающе уставился на нее.

— Скрийлинги? В Предел Агадена?

— Скрийлинги — и с ними волшебник. Отвратительный, мерзкий волшебник! Мы с Самюэлем едва унесли ноги.

— Волшебник? — Ричард слегка отодвинулся от Шоты. — Что ты понимаешь под этим словом? Волшебников больше нет.

— И все же один есть, в Агадене. И Скрийлинги тоже. Это мой дом, Ричард! Мой дом!

— Шота, — не удержалась Кэлен, — а ты уверена? Быть может, это все-таки не волшебник? На земле не осталось ни одного волшебника. Кроме Зедда. Они все погибли.

Шота нахмурилась, хотя по щекам у нее текли слезы:

— Когда дело касается магии, меня не обманешь! Я узнаю волшебника с первого взгляда и сразу пойму, есть ли у него дар. Огонь волшебника ни с чем не спутаешь. Так вот, этот волшебник с даром. Правда, он молод. Не знаю, откуда он взялся и почему о нем раньше никто не слышал. Но он был со скрийлингами! Со скрийлингами!

— Это может означать лишь одно, — сказал Ричард. — Он служит Владетелю. Видимо, его задача — еще больше разорвать завесу и дать дорогу своему господину. Итак, у Владетеля есть пособники в нашем мире. Вероятно, и Даркен Рал был одним из них. Вот почему он владел Магией Ущерба!

Шота повернулась к Ричарду:

— Раз Владетель использует волшебников, значит, завесу способен повредить только волшебник. У тебя есть дар. Ты тоже волшебник. Глупый волшебник, но все-таки волшебник. Не знаю почему, но только у тебя есть шанс помешать другим и восстановить завесу.

Ричард смахнул слезу со щеки Шоты.

— И что же ты будешь делать?

Глаза ведьмы сверкнули:

— Как — что? Вернусь в Агаден и отберу у них свое жилище!

— Но ты ведь уже проиграла?

— Меня застали врасплох, — фыркнула Шота. — Я только забежала сюда, чтобы сказать тебе, какой ты глупец. И что тебе нужно делать. Ты должен замкнуть завесу, иначе мы все... — Она не договорила и повернулась к нему спиной. — Я вернусь в Агаден. А Владетель пусть ищет себе другого пособника. Я отниму у этого волшебника дар. Ты знаешь, как отнять дар у волшебника, Ричард?

— Нет. — Ричард поглядел на нее с интересом. — Даже не думал, что такое возможно.

— О да, это вполне возможно! — Шота вновь повернулась к нему и вскинула бровь. — Если содрать с волшебника кожу, магия вытечет из него. Это единственный способ, и я собираюсь воспользоваться им. Я подвешу этого волшебника за пальцы и сдеру с него кожу заживо. Дюйм за дюймом. А потом я покрою ею свой трон. Я буду сидеть на его шкуре и смотреть, как он корчится и истекает магией. — Ведьма сжала кулак. — Или я умру.

— Шота, мне нужна помощь. Я ничего не знаю о завесе.

Шота посмотрела на него. Кулак ее разжался, рука опустилась.

— Я не могу сказать ничего, что помогло бы тебе.

— То есть ты можешь сказать что-то, что мне не поможет?

Она кивнула.

— И что же это?

Шота скрестила руки на животе. Глаза ее вновь увлажнились.

— Ты попадешь в ловушку. Не спрашивай, что это значит, потому что я не знаю. Ты не сможешь закрыть завесу, пока не выберешься оттуда. И помни, что, пока ты будешь в ловушке, Владетель может найти дорогу в наш мир. Но прежде всего тебе нужно научиться использовать свой дар.

Ричард отошел к противоположной стене и встал там, не оборачиваясь. Кэлен тоже не смотрела на ведьму. Ей не хотелось лишний раз встречаться с ней взглядом.

— Что-нибудь еще? — спросил Ричард через плечо. — Что-нибудь еще ты можешь мне сказать? Любую мелочь?

— Нет. И, поверь, я не стала бы ничего скрывать. Я не хочу заглянуть в глаза Владетелю.

Ричард взъерошил рукой волосы. Он что-то обдумывал. Потом он вернулся назад и остановился перед Шотой.

— У меня все время болит голова. Болит очень сильно.

Ведьма кивнула:

— Это твой дар.

— Ко мне приходили три женщины. Назвались сестрами Света. Сказали, что я должен поехать с ними, чтобы научиться управлять своим даром, иначе головная боль меня убьет. — Ричард помолчал, вглядываясь в ее лицо. — Ты что-нибудь о них знаешь?

— Я ведьма. О волшебниках мне известно довольно мало. Но сестры Света действительно каким-то образом связаны с ними. Вернее, с их подготовкой. Это все, что я знаю. Не имею даже представления, откуда они, эти сестры. Просто, когда рождается человек с даром, к нему рано или поздно приходят сестры.

— Что будет, если я откажусь идти с ними. Я умру?

— Если ты не научишься управлять своим даром, боль в голове убьет тебя. Больше мне ничего не известно.

— То есть без них мне не обойтись?

Шота пожала плечами:

— Не знаю. Но если ты не овладеешь своим даром, то не сможешь выбраться из ловушки и замкнуть завесу. Да и выжить, если уж на то пошло: головные боли убьют тебя.

— То есть ты хочешь сказать, что я должен пойти с ними?

— Нет. Я сказала лишь, что ты должен овладеть своим даром. Возможно, для этого есть и другой путь.

— Какой?

— Не знаю, Ричард. Я даже не знаю, существует ли он вообще. Прости, но я ничем не могу тебе помочь. Я просто не знаю. Только глупец будет давать советы касательно тех вещей, в которых не разбирается.

— Шота, — умоляюще сказал Ричард. — Я словно в тумане. Я ничего не понимаю. Сестры, дар. Владетель... Неужели тебе больше нечего мне сказать?

— Я сказала тебе все, что знаю. Я в таком же тумане, как и ты. Даже хуже. Ты хотя бы имеешь возможность повлиять на события. Я — нет. — Глаза ее предательски заблестели. — Я боюсь. С тех пор как я впервые услышала обо всем этом, я не могу заснуть. Мне кажется, я уже ощущаю на себе взгляд мертвых глаз Владетеля. Если бы я знала что-нибудь еще, я бы обязательно сказала. Но мне ничего не известно о Подземном мире. Да и никто из живущих ни разу не сталкивался с ним лицом к лицу.

Ричард опустил голову.

— Шота, — прошептал он, — я даже не знаю, с чего начать. Мне страшно. Мне очень страшно.

Она кивнула:

— Так же, как и мне. — Она протянула руку и коснулась его лица. — Прощай, Ричард Рал. И не пытайся бороться с тем, что внутри тебя. Лучше используй это. — Шота повернулась к Кэлен. — Я не знаю, сумеешь ли ты ему помочь, но уверена, что, если у тебя будет такая возможность, ты постараешься.

Кэлен кивнула:

— Не сомневайся. Желаю тебе вернуть свое жилище.

— Спасибо, — ведьма улыбнулась, — Мать-Исповедница.

Шота повернулась и направилась к двери. Ее невесомое платье слегка развевалось. Она толкнула дверь, и снаружи сверкнули два желтых огонька глаза Самюэля. На пороге Шота остановилась:

— Если ты замкнешь завесу, Ричард, на всю жизнь я буду твоей должницей.

— Спасибо, Шота.

— Но знай: если у вас с Кэлен родится ребенок, то он будет мальчиком. И Исповедником. Ни у тебя, ни у нее недостанет сил убить его, хотя вы и будете знать о последствиях. — Она помолчала. — Моя мама жила в темные времена. — Голос ее стал ледяным. — У меня сила есть, и я ей воспользуюсь. Даю вам слово. И поймите — в этом нет ничего личного.

Дверь скрипнула и закрылась. В доме духов внезапно стало очень тихо. И очень пусто.

Кэлен попыталась стряхнуть с себя оцепенение. Она посмотрела на свои руки.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: