Драматургия А. Вампилова и Петрушевской

Рубеж 60-80-х годов был ознаменован активным поиском новых форм в драматургии и театре. Внимание к тем житейским моментам, которые служат точкой пересечения общественной и личной психологии, характерны для творчества В. Розова, А. Володина, А. Вампилова и многих других. Производственной драмой (А. Дворецкоий "Человек со стороны"), психологическая драма В. Розов "Вечно живые" и А. Вампилов.

В середине 80-х годов большое развитие получает философская драма (основные вопросы человеческого бытия). пьесы «Она в отсутствии любви и смерти" Э. Радзинского.

Александр Валентинович Вампилов 1937-1972– драматург, особенно много сделавший для возрождения и обновления традиции русской классической реалистической драмы во второй половине века. Вампилов сосредоточивает внимание на духовно-нравственной сущности личности и вслед за классиками утверждает в своих пьесах общечеловеческие ценности, уходит от схематизма и декларативности.

Пьесы «Прошлым летом в Чулимске», «Старший сын», «Утиная охота», «Прощание в июне».

!! Главная философская проблема, которая объединяет всего его произведения, – мысль о том, как стать и остаться человеком, прожить жизнь, достойную человека. Тема – расставание с иллюзиями. Главные герои раскрываются в напряженные моменты жизни, в ситуации выбора. Особый интерес драматург проявлял к судьбе молодого героя, вступающего в жизнь и стремящегося найти себя.

Вариант разрушения личности человека, живущего эгоистическими побуждениями, погрязшего в беспутстве, представлен в «Утиной охоте». это драма несостоявшейся человеческой личности. Несостоявшейся в силу абсолютной бесхребетности, безответственности, духовной опустошенности. Главному герою пьесы Зилову безразлично все на свете. Истоки его нравственного оскудения скрыты, но тем более они опасны, говорит автор. Зилов не любит ни друзей, ни родителей, ни жену. Получив телеграмму от отца, в которой тот просит сына навестить его в последний раз, Зилов иронически сообщает очередной любовнице: «Опять этот старый дурак умирает». Цинизм, эгоизм, беспутство пронизали жизнь Зилова насквозь. От природы в него вложен HYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/Коммунизм"большой потенциал, но ничего не реализовано. В финале герой оказывается перед дилеммой возможного самоубийства. В самом ли деле Зилов убьёт себя, или это очередная игра, важная для его самосознания – читателю остаётся неизвестным. Есть впечатление, что Зилов слишком эгоистичен, чтобы HYPERLINK "http://ru.wikipedia.org/wiki/Коммунизм"убить себя.

Фон действия в течение всей пьесы – окна квартиры Зилова, за которыми серый день, унылое небо. Однако в самой последней сцене на небе появляется маленький голубой просвет. Таким образом, показывает автор, не исключено, что всё пережитое не пройдёт бесследно, и этот человек начнёт меняться.

ПЕТРУШЕВСКАЯ – НА ЛИСТКЕ

Феномен «другой» прозы

Представители: Сергей Каледин, Михаил Кураев, Татьяна Толстая, Виктор Ерофеев, Вячеслав Посцух, Леонид Гаврушев, Людмила Петрушевская, Олег Ермаков и др.

ДП стала своеобразной отрицательной реакцией на глобальные претензии официальной литературы, поэтому в ней другие ситуации и приемы. К.п. внешне индифферентна к любому идеалу - нравственному, социальному, политическому; идеал либо подразумевается, либо присутствует на втором плане. Авторская позиция в ДП практически не выражена, для писателя важно изображать реальность как бы надобъективно(как есть). Отказывается от устойчивой традиции русск-й лит-ры воспитывать, проповедовать, поэтому автор порывает с традицией диалога автор-читатель; он изобразил и устранился. Автор изображает разрушенный, трагический быт, в кот-м царит случайность, абсурд, кот-й управляет судьбами людей и именно в быту переживает осознание себя герой. Обращение к предшествующим культурам явлено как ироническое переосмысление, а не как следование традициям. В ДП необычайно велика роль времени, оно может выступать как самостоятельный художественный образ(«Ночь» Петрушевская). Это время – безвремение оставляющее пробел между датами, время абсурдирует жизнь человека, делает его заложником бесцельного существования, которое становится буднями. Пространство в ДП к.п. четко определено и ограничено, но всегда реально. Много черт, признаков конк-го города, страны, привычек, быта. В ДП можно выделить 3 течения: 1. Историческое, в кот-м события истории показаны не под идеологическим углом зрения, а как бы отстраненно, судьба человека не пафосна, а обычна. Большая история заменяется малой историей(Михю Кураев «Капитан Дикштейн»). 2. Натуральной течение, или Жестокий реализм. Генетически восходит к жанру физиологического очерка с его откровенным и детальным изображением негативных сторон жизни, «дна» жизни( Людм. Петрушевская «Свой круг», Сергей Каледин «Смиренное кладбúще»). В изображении негативных сторон жизни в ДП заметную роль сыграла т.н. женская проза, своеобразными манифестамиеё стали коллетивные сборники «Непомнящие зла» 1990, «Чистенькая жизнь» 1990. 3. Иронический авангард. Ироническое отношение к действительности, когда жизнь похожа на анекдот, парадокс абсурд(Генад. Головин «День рождения покойника», Вяч. Пьецух «Новая Моск-я философия»). Иронический авангард стал предтечей ПМ и ряд писателей, кот. писали в этот период автоматически попадали в цех постмодернизма. Тема маленького человека. Жестокий реализм ( или Натуральной течение). Относится к одному из течений «другой» прозы. Генетически восходит к жанру физиологического очерка с его откровенным и детальным изображением негативных сторон жизни, «дна» жизни( Людм. Петрушевская «Свой круг», Сергей Каледин «Смиренное кладбúще»). В изображении негативных сторон жизни в ДП заметную роль сыграла т.н. женская проза, своеобразными манифестамиеё стали коллетивные сборники «Непомнящие зла» 1990, «Чистенькая жизнь» 1990. Важнейшая черта – в ней «чернушный» хаос и повседневная война за выживание, к.п. разворачивается вне особых социальных условий – напротив она отражает кошмар внутри нормальной жизни, любовных отношений, семейного быта. Новаторство ЖП в том что она разрушает традиционные для русской культуры идеальные представления о женской скромности, верности, жертвенности, выдвигая на первый план жизнь женского тела(обращая внимание не только на сексуальную жизнь, но и другие телесные процессы). Женское тело подвергается унижению и насилию, наслаждение неотделимо от страданий и болезней. Центральным хронотопом часто становится больница(наполняется отчетливым философским смыслом), здесь среди криков боли в грязи и слабости встречаются рождение и смерть, бытие и небытие. Столь «специфическое» описание жизни тела в ЖП видимо результат разочарования в разуме и его порождениях, утопиях, концепциях, идеологиях.

Искандер

Прозаик и поэт. Автор романов «Сандро из Чегема», «Человек и его окрестности»; повестей: «Стоянка человека», «Кролики и удавы», «Созвездие Козлотура», «Софичка», «Школьный вальс или энергия стыда», рассказов: Тринадцатый подвиг Геракла, «Начало», «Петух», «Рассказ о море», «Дедушка» и других произведений, сборники стихов «Горные тропы» 1957, «Доброта земли» 1959, Зеленый дождь. «Летний лес» 1969 Путь. 1987

Сюжет многих его произведений разворачивается в селе Чегем, где автор провёл значительную часть своего детства.

Искандер-прозаик отличается богатством воображения. Искандер предпочитает повествование от первого лица, выступая в роли явно близкого самому автору рассказчика, охотно и далеко отклоняющегося от темы, который среди тонких наблюдений не упускает случая с юмором и критически высказаться о современности.

Мгновенную и громкую известность принесла Искандеру повесть Созвездие Козлотура (1966) – полный юмора и гротеска рассказ о типичном явлении советского времени, очередном «почине». Сплав яркого литературного этнографизма, богатой смеховой палитры (от мягкого юмора до беспощадного сарказма), «камерного» лиризма и социально-политического обличения, «эзопова» языка и сочности живой разговорной речи.

Пафос приятия мира развивается в одном из основных искандеровских циклов – произведений о детстве. Уже в ранних рассказах, вошедших в сборники «Запретный плод», «Тринадцатый подвиг Геракла» (1966), «Дерево детства» (1970), «Время счастливых находок» (1973), совмещаются жизнерадостное простодушие ребенка и мудрая печаль его взрослого двойника, повествующего о счастливой поре детства в страшное время сталинщины. Жестокость прекрасной жизни, первоначально раскрывающаяся как дисгармоническая нота в радостной симфонии детства, в творчестве 1980–1990-х годов – Сюжет существования» (1999); «Школьный вальс, или Энергия стыда» (1999) – осмысливается в социальном и философском плане. Силу противостоять злу маленький герой, как и все любимые персонажи Искандера, черпает в личном опыте и мудрости предков. «Детский» взгляд на мир естественно открывает абсурдность реальной жизни, будь то бытовые несуразицы или государственное идеологическое безумие.

(Условно-метафорическая проза) Метафорической обнаженностью, в духе и стилистике мировой антиутопии 20 в. (Е.И.Замятин, О.Хаксли, Дж.Оруэлл), выделяется философско-политическая повесть-сказка Искандера Кролики и удавы (1982, США; 1987, М.), в которой государство, предводимое диктатором Великим Питоном и состоящее, с одной стороны, из пожирателей-змей, а с другой – из молчаливо идущих к ним на пищу кроликов и бессловесных работяг-туземцев, заклеймено язвительной сатирой во всех своих слоях, согласившихся на столь противоестественный и каннибалистский «общественный договор».

Самое сложное соотношение между историческими химерами и вековечным укладом жизни обнаруживается в центральном произведении Искандера, которое он начал писать в 60-е, а закончил уже во второй половине 80-х – цикле «Сандро из Чегема». Эту книгу нередко называют «романом» (сам Искандер и Н. Иванова) или даже «эпосом» (Ст. Рассадин). фактически каждая из новелл, входящих в цикл представляет собой типичный «монументальный рассказ», состоящий из нескольких микроновелл, варьирующих основной сюжет. Парадокс искандеровского цикла состоит в том, что эпический сюжет, построенный вокруг коллизии «народный мир в эпоху исторического безумия», движется по двум параллельным, но противоположно направленным руслам: дядя Сандро, благодаря своему легендарному лукавству, не только легко проходит через всевозможные исторические коллизии (тут и общение с царским наместником в Абхазии, и гражданская война, и встречи со Сталиным, вплоть до хрущевских затей и «застойных» торжеств), но и, как правило, извлекает из них немалые выгоды для себя, в то время как те же самые исторические коллизии всем его родным и близким несут страдания, утраты и подчас гибель. Дядя Сандро отнюдь не выродок в народном мире. В одном из самых идиллических рассказов цикла «Большой день большого дома» запечатлена мизансцена: отец Сандро и его братья в поте лица трудятся на поле, его младшая сестра нянчит племянника, женщины готовят обед, а дядя Сандро развлекается бессмысленной беседой с никому – и ему самому тоже – неизвестным гостем якобы в ожидании геологов. В народном мире Чегема есть стожильные труженики (Хабуг) и хитроумные мудрецы (Кязым), есть недотепы и неудачники (Махаз, Кунта), есть вечные бунтари (Колчерукий) и романтики (Чунка), есть стоики (Харлампо) и проклятые изгои (Адамыр, Нури, Омар), есть даже свой Дон Жуан (Марат) и своя чегемская Кармен. Но есть и плуты – Сандро, а в новом поколении куда менее симпатичный Тенгиз.

Серьезностью конкретного психологического анализа в контексте нравственной атмосферы всего общества отмечены повесть Искандера Морской скорпион (1977), а также повесть Маленький гигант большого секса (1979, экранизирована). Криминализация и фактическая дегуманизация общества «победившего социализма» раскрывается писателем в социально-психологических и нравоописательных, отмеченных при этом сюжетной остротой детективного повествования рассказах Бармен Адгур и Чегемская Кармен (оба 1986; широкую известность приобрела экранизация последнего – фильм Воры в законе, 1989), а кризисное сознание и утрата иллюзий постсоветского социума – в повестях Пшада (1993), Думающий о России и американец (1997).

Нагибин

Юрий Нагибина (1920–1994), прошедший дорогами Великой Отечественной войны. Большинство его произведений, объединенные общей темой, «сквозными» героями складываются в циклы – военный, «охотничий», деревенская, городская, историко-биографический, цикл путевых рассказов. Долгие годы автор рассматривался преимущественно как новеллист, стремящийся «сказать в малом о большом». Фронтовой опыт воплощен в рассказах, собранных в сборники Человек с фронта (1943), Большое сердце, Две силы (оба –1944), Зерно жизни (1948). Для военных рассказов характерен поиск собственной индивидуальной авторской манеры. Рассказы «Ваганов», «Гибель пилота», Переводчик. Раскрытие военных будней и героизма простого солдата становится все более психологически углубленным и драматичным. Особенно выделяется среди произведений этой тематики повесть "Павлик", герой которой преодолевает в себе страх смерти с помощью разума. рассказ «Терпение». События в рассказе происходят после войны на острове Богояр в Балтийском море, недалеко от Ленинграда. Здесь стоит монастырь, в котором нашли свой приют самые страшные жертвы войны - изувеченные инвалиды без рук, без ног, один из них лишен всех конечностей. Таких людей называли тогда "самоварами". Герои сильные духом, но надломленные войной люди.

Авторская известность приходит к Нагибину в начале 1950-х. Рассказы Трубка (1952). Зимний дуб и Комаров (1953).

За десятилетие с 1954 по 1964 сложился «Охотничий» цикл более чем из 20 рассказов. В них заметно влияние классической литературной традиции, восходящей к тургеневским Запискам охотника. Повествование здесь ведется от первого лица: Ночной гость, Погоня (1962), Мещерская сторона, Молодожен (1964). Нагибин здесь – тонкий художник природного мира и испытатель человеческих характеров в природной среде. При этом во взаимоотношениях человека и природы рассматривается как социально-нравственная, так и экологическая стороны.

В плавни Днестра приезжает на охоту Сергей Воронов. Он здесь впервые, и ему рекомендуют егеря Василия по прозвищу «Молодожен». Вечером у костра мужчины заговорили о женах. Циничные взгляды Воронова вызывают у Василия протест. Ему хочется домой. С иронией Воронов соглашается отпустить «Молодожена» до утра. Когда Василий возвращается, Воронов с удивлением узнает, что егерь женат более десяти лет. Не растерял с годами Василий юношеского задора, влюбленности в свою жену. Поэтому и прозвали его односельчане «Молодоженом».

Охотничьи» рассказы подготовили почву для деревенской темы. В дело пошли материалы и наблюдения послевоенных журналистских лет. В итоге родилась повесть Страницы жизни Трубникова (1962), ставшая самым «звездным» часом Нагибина. За столкновениями Егора Трубникова и Семена Силуянова, людей страстных и одержимых своими идеями, читатели видят столкновение противоположных жизненных принципов, двух систем взглядов – общественной и индивидуалистической.

Появляются вполне «городские» автобиографические циклы, составившие книги Чистые пруды (1962), Книгу детства (1968–1975) и Переулки моего детства (1971). Он обращается здесь к истокам формирования духовного облика своего лирического героя Сережи Ракитина и его поколения. своеобразным «героем» цикла становится образ Москвы с ее городским бытом и нравами. Тема Москвы развивалась в многочисленных последующих публицистических статьях, собранных в книге Москва… как много в этом звуке (1987). Успех книг Нагибина в эти годы объясняется волнующей лирической исповедальностью, естественной искренностью интонаций, легкостью и ясностью слога, богатой метафоричностью, оригинальной ритмической структурой повествования с обязательным финальным аккордом, в котором давалась морально-этическая оценка рассказанной истории.

В 1970-е его привлекает тема творчества как такового на современном и историко-культурном материале в цикле Вечные спутники (1972–1979). «Героями» таких художественных «микроэпопей» стали протопоп Аввакум, Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Чайковский, Рахманинов, И.Анненский и другие великие личности.

Среди устойчивых тем Нагибина, по разному варьировавшихся на протяжении всего его творческого пути, – яркая и разнообразная любовь, а также драматизм несостоявшегося или упущенного счастья. в отношениях мужчины и женщины у Нагибина сложилась устойчивая расстановка характеров: он всегда раним и беззащитен, до самоубийства, она всегда сильнее и устойчивей в этом мире.

Светлую, с легкими ностальгическими мотивами прозу Нагибина в начале 1980-х сменила трагическая напряженность, большая злободневность и острота, склонность к социально-философским отступлениям. Рассказы синего лягушонка – это исповедь «лягушки с человеческой памятью и тоской», которая осталась у него от былой человеческой жизни (тогда как любимая превратилась в постчеловеческом бытии в грациозную косулю). Критика осудила новую прозу писателя за «отсутствие нравственной определенности».

В последние годы жизни воссоздал историю жизни отца и своего отношения к нему – Встань и иди (1987), вспомнил первую любовь – Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя (1994), описал роман с тещей – Моя золотая теща (1994), оставил крайне пессимистическую повесть-завещание Тьма в конце туннеля. Посмертно опубликованный Дневник (1995) полон крайней откровенностью и однозначно нелицеприятными оценками своего окружения.

Умер Ю.Нагибин в Москве 17 июня 1994.

Лирика Юрия Кузнецова

Впервые Кузнецов заявил о себе, как о поэте, будучи студентом в Литературном институте им. А. М. Горького, стихотворением «Атомная сказка», которое явилось веским аргументом в так называемом споре «физиков и лириков». (Может ли технический прогресс убить человечество?). Рассказанная «на теперешний лад», она чудовищна: Иванушка, отыскавший по полету стрелы лягушку, ставит опыт, вскрыв лягушечье тело и пустив по нему электрический ток:

В долгих муках она умирала,

В каждой жилке стучали века.

И улыбка познанья играла

На счастливом лице дурака

Кузнецов принадлежит к числу поэтов, тесно связанных с русской традицией. Он видит свою задачу в постановке извечных вопросов бы­тия, а не быта. Наряду с историческими сти­хотворениями (напр. «Сказание о Сергии Ра­донежском») у него встречаются стихи о вто­рой мировой войне, о событиях современно­сти и о трагической судьбе России. Тема жестокости бытия переплетается с мотивом любви как спасительного начала. Стихам Кузнецова свойственна интонация баллады, а конкрет­ные ситуации описаны сжато, скупо. Он ча­сто обращается к снам, мифам, к фантасти­ке, чтобы притчей или намёками высказать волнующие его мысли.[9]

Имя Юрия Кузнецова постоянно присутствовало в критике 1970—1980-х годов, вызывая много споров (например, спор о нравственности или безнравственности строки «Я пил из черепа отца»). Это короткое стихотворение о черепе стало самым ярким выражением скорби и боли поэта о жестокости войны, которая лишила целое поколение возможности сесть за стол с отцами.

Значительное место в творчестве Юрия Кузнецова занимает военная лирика, стихотворения о Великой Отечественной войне, тема Родины, русской земли. По мнению некоторых критиков, стихотворение из военной лирики «Возвращение» (из сб. «Во мне и рядом – даль»)занимает особое место в творчестве поэта, производя на читателя яркое эмоциональное впечатление.[5]

Шёл отец, шёл отец невредим

Через минное поле.

Превратился в клубящийся дым –

Ни могилы, ни боли.

Мама, мама, война не вернёт…

Не гляди на дорогу.

Столб крутящейся пыли идёт

Через поле к порогу.

В коротких поэмах «Золотая гора», «Дом», «Женитьба», «Змеи на маяке», «Афродита», «Седьмой» ведущим является не сюжет, а лирический порыв и череда образов.

Известен Кузнецов и стихотворениями остросатирическими(«Выпрямитель горбов», «Попугай», «Разговор глухих», «Нос»). Значительное место в его поэзии занимали открытая провокационность(«Пень, иль волк, или Пушкин мелькнул?»), игра с цитатами из классической русской поэзии и словесными клише.

В пространные названиях сборников прослеживается определенная тематика, связанная с блужданием отпущенной на волю души в закоулках причудливого мира: «Отпущу свою душу на волю» (1981), «Ни рано, и поздно» (1985), «Душа верна неведомым пределам» (1986).

Ключевыми словами поэтического мира Юрия Кузнецова являются символ и миф, разрыв и связь. В своём творчестве Юрий Кузнецов часто обращается к вечным проблемам добра и зла, божественного и человеческого, в его стихах переплетаются философия, мифология и гражданская лирика.Примером тому служат широкие по замыслу поэмы на библейскую тематику («Путь Христа», «Сошествие в Ад»), которые он писал в последние годы.

Умер Кузнецов в Москве 17 ноября 2003 года от сердечного приступа. Свое последнее стихотворение «Молитва» он написал за девять дней до смерти. Это — завещание поэта, которого называли «сумеречным ангелом русской поэзии», «самым трагическим поэтом России».

Платонов 40-60

До начала Великой Отечественной войны Андрей Платонов сотрудничает с журналами "Литературный критик" и "Литературное обозрение", пишет книги "Размышления читателя" и "Николай Островский". Набор "Размышлений" под ударами критики был рассыпан, а рукопись "Островского" затребовал ЦК ВКП(б), где она и сгинула.

Война застала Платонова в Москве. С 1942-го и до конца войны Андрей Платонов был фронтовым корреспондентом газеты "Красная Звезда", выпустил четыре книги военной прозы: "Одухотворенные люди" (1942), "Рассказы о Родине", "Броня" (обе - 1943), "В сторону заката солнца" (1945). Вернувшись в мирную жизнь, он снова оказался в положении литературного изгоя: цензура зарубила книгу "Вся жизнь", опубликованный рассказ "Семья Ивановых" ("Возвращение") - о том, что война калечит человека не только физически, но и нравственно - критика объявила клеветой на солдата-героя, Центральный детский театр не принял пьесу о Пушкине "Ученик Лицея".

Углубление историзма, расширение временных и пространственных горизонтов – несомненная заслуга повести 1943–1944 годов. Одновременно шло и укрупнение характеров. В центре повести А.Платонова «Оборона Семидворья» (1943) – мир и война, жизнь и смерть, долг и чувство. Жестокий бой ведет рота старшего лейтенанта Агеева, атакуя захваченную врагом деревеньку в семь дворов. Казалось бы, маленький плацдарм, но за ним – Россия. Сражение показано как тяжкий, упорный, кровавый труд. Агеев внушает своим подчиненным, что «на войне бой бывает кратким, но долгим и постоянным. И более всего война состоит из труда… Солдат теперь не только воин, он строитель своих крепостей…». Размышляя о своем месте в бою, Агеев себе, как офицеру, отводит особую роль: «…трудно сейчас нашему народу – весь мир он несет на своих плечах, так пускай же мне будет труднее всех».

Зощенко 40-50

Творчество Михаила Зощенко - самобытное явление в русской советской литературе. Писатель по-своему увидел некоторые характерные процессы современной ему действительности, вывел под слепящий свет сатиры галерею персонажей, породивших нарицательное понятие "зощенковский герой". Находясь у истоков советской сатирико-юмористической прозы, он выступил создателем оригинальной комической новеллы, продолжившей в новых исторических условиях традиции Гоголя, Лескова, раннего Чехова. Наконец, Зощенко создал свой, совершенно неповторимый художественный стиль.

Заключительный период творчества Зощенко приходится на военные и послевоенные годы. В годы ВОВ Михаил Зощенко жил в Алма-Ате, много пишет на фронтовые темы.

В нач. Великой Отеч. войны писатель совместно с Е. Шварцем пишет пьесу “Под липами Берлина”, идея которой отвечала социально-духовной потребности в скорой грядущей победе. С окт. 1941 по март 1943 3. живет в эвакуации в Алма-Ате: пишет рассказы и фельетоны на антифашистскую тему, выступает по радио, создает киносценарии (“Солдатское счастье”, 1942, и др.), рассказы о партизанах.

В окт. 1943 завершает работу над пов. “Перед восходом солнца”, которой отдал 10 лет жизни. В произв. анализируются судьбы Н. Некрасова, Л. Толстого, М. Салтыкова-Щедрина, Л. Андреева, Г. Мопассана, Э. По, Г. Флобера. Опираясь на лично пережитое, идя “обратным” путем от зрелости к юности, детству, младенчеству, 3. строит произв. как мозаичную череду зарисовок на темы дет. страхов, проблем, связанных с проявлением инстинктов, подсознания; В повести около ста маленьких глав-рассказов, в которых автор как раз и перебирает свои мрачные воспоминания: вот глупое самоубийство студента-ровесника, вот первая газовая атака на фронте, вот неудачная любовь, а вот любовь удачная, но быстро наскучившая… Главная любовь его жизни — Надя В., но она выходит замуж и эмигрирует после революции.

в повествование органично включены события 1-й мировой войны, лит. встречи 20-х гг., портреты писателей-современников — А. Блока, М. Горького, С. Есенина; произв. завершается гимном разуму, побеждающему страдания, старость, смерть. Однако повесть подверглась резкой критике, последние ее части вышли в свет через 30 лет после написания.

В годы войны и первые послевоен. месяцы 3. создает пьесы-зарисовки (“Кукушка и вороны”, “Трубка фрица”, “Очень приятно” и др.), публикует рассказы (“Рогулька”, “Фотокарточка”).

Особое место в творчестве Зощенко принадлежит книге партизанских рассказов. В партизанской цикле писатель снова обратился к крестьянской, деревенской теме - почти через четверть века после того, как написал первые рассказы о мужиках. Эта встреча с прежней темой в новую историческую эпоху доставила и творческое волнение, и трудности. Не все из них автор сумел преодолеть (повествование порой приобретает несколько условно литературный характер, из уст героев раздается книжно-правильная речь), но главное задание все же осуществил. Перед нами действительно не сборник новелл, а именно книга с целостным сюжетом.

В 50-е годы М. Зощенко создал ряд рассказов и фельетонов, цикл "Литературных анекдотов", много времени и энергии посвятил переводам. Особенно выделяется высоким мастерством перевод книги финского писателя М. Лассила "За спичками".

Распутин 90е

во второй половине 1980-х – 1990-х годов Распутин выбирает жесткое перо публициста, чтобы напрямую сказать современному человеку и миру, что так жить нельзя.

В к. 80-х — н. 90-х появляются его очерки о Сибири («Байкал», «Вниз по Лене-реке»), размышления о «Слове о полку Игореве» («Диалог с Д. С. Лихачевым»), о Сергии Радонежском («Ближний свет издалека»), о религиозном расколе в России («Смысл давнего прошлого»), известное «Слово о патриотизме».

В сер. 90-х в журналах «Москва» и «Наш современник» опубликованы новые рассказы писателя(«Век живи — век люби», «В ту же землю», «Женский разговор», «По-соседски», «Поминный день»; «Нежданно-негаданно»; «Отчие пределы» («Видение» и «Вечером») и др.). Любимые героиРаспутина — пожилые, совестливые люди — пытаются осмыслить новую жесткую реальность, которая представляется им страшной и трагической. Сквозь элементы церковной мистики ощущается стремление писателя к Православию.

В рассказе "В ту же землю.."писатель с реалистической точностью изобразил некоторые грани социально-нравственной действительности России 90-х годов ХХ века. В рассказе создана удручающая картина бедственного положения народа в постперестроечное время. Автор романа намеренно снижает статус героини. Она еле-еле сводит концы с концами, работая посудомойкой в столовой. У героини умер муж, ей не на что его хоронить. Здесь автор выражает свой протест против общества, государства, церкви. Присутствует и боготворческий мотив: Бог – жизнь, не церковь. Распутин не ограничился показом социальной униженности главной героини Пашуты, он поставил ее в ситуацию нравственного испытания.

У нее есть только приемная дочь, которая ее не любила. Сорок лет героиня живет в городе, но никого нет поблизости. С героиней живет ее мать и внучка Танька. После смерти матери, ее ужасало то, как провести похороны, и после — девятины, сороковины, полгода, год...везде нужно платить. И она решает похоронить ее сама, сговорившись со знакомым Стасом Николаевичем.

В своем рассказе он с надрывом говорит уже об элементарном зарывании матери в ту же землю. Художник показал и социальные, и экономические причины поступка Пашуты, но прежде всего он выделил причины нравственные. Героиня теряет связь с народной национальной культурой. И это происходит потому, что ее нравственный стержень оказывается не столь прочным. Создается ощущение, что и Пашута и все люди находятся в состоянии безысходного одиночества, в своей внутренней замкнутости.

В рассказе В ту же землю... нравственное искажение женской сущности нашло свое воплощение в художественной концепции его главной героини. Это стало свидетельствовать о массовом распространении подобного принципа жизни. Однако В. Распутин в противовес всеобщему заблуждению вновь утверждает мнение о том, что человек только в союзе с другими людьми является нравственной личностью.

Эта идея В. Распутина еще отчетливее прозвучала в повести "Дочь Ивана, мать Ивана", которая стала обращением писателя к сердцу русского народа с призывом уже не сохранять, а возрождать национальные духовные ценности.

С потрясающим мастерством В. Распутин описывает боль главной героини повести Тамары Ивановны - матери изнасилованной девочки Светки. После задержания преступника Тамара Ивановна надеется на его наказание, однако сотрудники прокуратуры готовят освобождение под залог. Тамара Ивановна приносит в здание прокуратуры обрез, спрятанный в сумку, и убивает насильника. После суда она попадает в тюрьму.

Писатель подчеркнул, что решение героини вершить материнский самосуд вызвано отнюдь не сиюминутным эмоциональным порывом. В сохранении нравственных основ жизни она видит сбережение и утверждение принципов рода, за которые она, мать, в ответе. Тамара Ивановна, решившись на восстановление справедливости и защиту нравственных законов жизни, осознанно обрекла себя на неизбывные страдания от совершенного греха, в полной мере осознавая, что не миновать ей этой пожизненной каторги под спросом совести. в образее главной героини воплотил главное качество русской женщины-матери - способность на самопожертвование во имя сохранения и спасения жизни.

Вместе с тем, в лучших из них, таких как «Нежданно-негаданно» (история городской девочки-побирушки Кати, подброшенной в деревню сквозному персонажу последних распутинских рассказов Сене Позднякову), сохраняются следы былого стиля Распутина, тонко чувствующего природу, продолжающего разгадывать тайну человеческого бытия, всматриваясь туда, где лежит продолжение земного пути.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: