Сделай Сам Свою Работу на 5

Философская и пейзажная лирика Ф.И. Тютчева.





 

Тема природы всегда интересовала многих русских поэтов и занимала одно из главных мест в их творчестве. Особым чувством молодости жизни отмечены стихи о природе, написанные Федором Ивановичем Тютчевым.

Противоречий нет в жизни природы, где все подчинено единому, всемирному закону жизни. Природа самодостаточна, существование ее безмятежно и спокойно. Это можно проследить на примере таких стихотворений, как “Летний вечер”, “Утро в горах”, “Снежные горы” и др. В этих лирических произведениях поэт подчеркивает тишину, гармонию, которую передают ключевые слова “нега”, “шепот”, “трепет”.

Благодаря своему поэтическому таланту и тонкому чувству жизни, он безошибочно находит яркие сравнения и эпитеты, передавая плавные переходы от дня к вечеру, от лета к осени и др. Например, в стихотворении “Летний вечер” поэт, чтобы полнее показать прелесть уходящего дня, в каждой строфе соединяет такие слова, как “горячий”, “ключевые воды”, “зной”, “раскаленный шар”, “волна морская”.

Такое сопоставление сразу вызывает в памяти воспоминания о ночной свежести и умиротворенности природы. Другим подтверждением мысли о вечном покое могут служить строки из стихотворения “Снежные горы”:



... И между тем как полусонный

Наш дольний мир, лишенный сил,

Проникнут негой благовонной,

Во мгле полуденной почил.

Такое описание показывает нам самодостаточность и отстраненность природы от человека. Она равнодушна к страстям смертных, так как сама является вечной. Таинственно, как в первый день созданья:

В бездонном небе звездный сонм горит...

В лирике Тютчева есть несколько поэтических зарисовок, в которых выражена заветная мечта о возможном единении человека и природы. Таково стихотворение “Осенний вечер”. Поэт передает “умильную, таинственную прелесть” увядания природы, это же чувствует и лирический герой.

Прорыв жизненных сил стихии хорошо виден в стихотворении “Весенняя гроза”, которое пронизано ощущением новой жизни, обновления, радости. Неслучайно здесь повторяются слова “первый”, “молодые”, “весело”, “смех” и др. Они передают расцвет природной жизни. Гроза — грандиозный момент, стихия, ее буйство закономерно. Само слово “весенняя” уже говорит нам о зарождении и развитии новой жизни. Подобным мотивом проникнуто и стихотворение “Как весел грохот летних бурь…” гроза здесь показана как внезапное явление. Эпитеты и метафоры ярко передают размах и силу пробудившейся природы (“взметая”, “нахлынувшая”, “опрометчиво безумно”, “дрожит”, “широколиственно и шумно”).



Иная тональность, у стихотворения “Море и утес”, наполненного философскими раздумьями. Сила природы направлена уже не на ее самообновление, как это утверждалось в ранней лирике, а на разрушение, здесь показана ее темная, агрессивная сторона. И недостижимый идеал, и символ вечной молодости, и олицетворение равнодушной силы, неподвластной человеку, — в таком противоречии видел истинную красоту и сущность природной стихии великий поэт XIX века Ф. И. Тютчев.

Анализ пейзажной

«Люблю грозу в начале мая…»- так начинается стихотворение Тютчева «Весенняя гроза», написанное им за границей в начале 1850-х годов. В его названии прилагательное «весенняя» привносит определённый смысл: весна для Тютчева – символ обновления природы и человеческой души. Вот почему всё стихотворение наполнено дыханием «настоящего, счастливого» майского дня. Построенное как монолог лирического героя, оно трогает искренностью и подкупает своей простотой. Поэт приходит в восторг, любуясь игрой молодого грома, который сильно и громогласно заявляет о торжественном шествии весны, задавая всему живому радостный, мажорный тон. На его звуки откликаются журчащие молодые ручьи, ему вторят шумные горные потоки.



Поэт – философ Тютчев считает природу частью микрокосмоса, где царит гармония и порядок, и весенняя гроза воспринимается нами как живая, очищающая стихия, многоголосый оркестр, управляемый невидимым дирижёром. Подтекст стихотворения, сквозные образы – небо, земля, солнце и вода – передают идею единства природы и человека. Сияние и свет, которым наполнено художественное пространство, символизируют начало, объединяющее мир. Поэт подчёркивает соединение этого божественного начала с природой и вводит мотив древнегреческих мифов. Богиня вечной молодости Геба в шутку, смеясь, пролила на землю гром и молнии и радуется вместе с ликующей природой.

Картина весенней грозы у Тютчева представлена великолепными деталями («первый гром», «раскаты молодые», «поток проворный», «шум нагорный»), насыщена красками («небо голубое», «солнце нити золотит») и звуками («гром грохочет», « гремят раскаты»). При помощи инверсии поэт выделяет наиболее значимые в смысловом отношении слова.

Поражает звуковая организация этого стихотворения. Аллитерации «г» и «р» помогают услышать звуки грозы, обилие сонорных согласных делают произведение мелодичным и музыкальным. Стихотворение полно ярких метафор, олицетворений, эпитетов (« повисли перлы дождевые», «ветреная Геба», «громокипящий кубок», «гром резвится и играет»), которые делают образы яркими, зримыми, придают речи красочность и выразительность. Написанное четырёхстопным ямбом, облегчённым пиррихием, это произведение необычайно мелодично. Лёгкость стихотворения достигается за счёт чередования мужских и женских клаузул. Изобилие глаголов и отсутствие кратких прилагательных и причастий указывает на наличие действия, развития жизни, подчёркивает величие и значимость происходящего в природе. По мнению Тютчева, мир весенней природы («гам лесной», «птичий гам», «шум нагорный», «звуки проворного потока») – это воплощение идеальной светлой чистоты. Поэт наслаждается этой чистотой и искренне признаётся в своих чувствах: «Люблю…».

Поражает и то, что о вечных проблемах мироздания можно написать стихотворение, которое позволяет нам ещё и ещё раз окунуться в светлый и загадочный, таинственный и величественный мир природы, попытаться разгадать её великую тайну.

 

Проникнутая страстной, напряженной мыслью и одновременно острым чувством трагизма жизни, лирика Тютчева художественно выразила сложность и противоречивость действительности. Философские взгляды Тютчева формировались под воздействием натурфилософских взглядов Ф. Шеллинга. Лирика Тютчева пропитана тревогой. Мир, природа, человек предстают в его стихах в постоянном столкновении противоборствующих сил. Человек обречен на "безнадежный", "неравный" бой, "отчаянную" борьбу с жизнью, роком, самим собой. Особое тяготение проявляет поэт к изображению бурь и гроз в природе и в человеческой душе. Образы природы в поздней лирике окрашиваются прежде отсутствующим в них национально-русским колоритом.

Тютчев наряду с Е. А. Баратынским - крупнейший представитель русской философской лирики XIX в. Художественный метод Тютчева отражает общее для русской поэзии движение от романтизма к реализму. Дарование Тютчева, который охотно обращался к стихийным основам бытия, само имело нечто стихийное. Идейное содержание философской лирики Тютчева значительно не столько своим разнообразием, сколько глубиной. Наименьшее место занимает здесь лирика сострадания, представленная, однако, такими захватывающими произведениями, как "Слезы людские" и "Пошли, Господь, свою отраду".

Пределы, поставленные человеческому познанию, ограниченность знания "человеческого Я", слияния человека с жизнью природы, описания природы, нежное и безотрадное признание ограниченности человеческой любви - таковы господствующие мотивы философской поэзии Тютчева. Но есть еще один мотив - это мотив хаотической, мистической первоосновы жизни. Здесь Тютчев действительно является вполне своеобразным и если не единственным, то, наверное, самым сильным во всей поэтической литературе". В этом мотиве отражается вся поэзия Тютчева. Стихотворения "Святая ночь", "О чем ты воешь, ветр ночной", "О, вещая душа моя", "Как океан объемлет шар земной", "Ночные голоса", "Ночное небо", "День и ночь", "Безумие" и другие представляют собой единственную в своем роде лирическую философию хаоса, стихийного безобразия и безумия.

И описания природы, и отзвуки любви проникнуты у Тютчева этим сознанием: за всем этим скрывается их роковая сущность, таинственная, отрицательная и страшная. Поэтому его философское раздумье всегда пронизано грустью, тоскливым сознанием своей ограниченности и преклонением пред неустранимым роком. Лишь политическая поэзия Тютчева запечатлена бодростью, силой и надеждами, которые иногда обманывали поэта. Политические стихотворения Тютчева уступают его философской лирике.

Чтобы быть настоящим поэтом того направления, в котором писал Тютчев, надо было любить искренне Россию, знать ее, верить в нее. Этого, по собственным признаниям Тютчева, у него не было. Пробыв с 18 до 40 лет за границей, поэт не знал родины и в целом ряде стихотворений ("На возвратном пути", "Вновь твои я вижу очи", "Итак, опять увидел я", "Глядел я, стоя над Невой") признавался, что родина ему не мила и не была "для души его родимым краем". Значение Тютчева в развитии русской лирической поэзии определяется его историческим положением: он, ученик Пушкина, стал учителем лириков послепушкинского периода. Его оценили раньше других Некрасов и Тургенев. Как и предсказывал Тургенев, Тютчев остался до сих пор поэтом немногих ценителей; волна общественной реакции лишь временно расширяла его известность, представляя его певцом своих настроений. Тютчев вошел в историю русской литературы как могучий, бессмертный представитель философской лирики, учитель поэзии для поэтов.

Анализ философской

Космическая тема, представленная в творчестве Тютчева с такой серьезностью и глубиной, как ни у одного поэта его времени, волновала не только натурфилософов-любомудров 30-х гг., но и погруженных в бурные политические интересы людей 60-х гг. В частности, данное стихотворение высоко оценил Некрасов: «Последние четыре стиха удивительны: читая их, чувствуешь невольный трепет», — писал он о космическом апофеозе, которым заканчивается произведение. Для самого Тютчева космическая тема была естественным и необходимым порождением его взгляда на природу и взаимоотношения человека с нею.

В стихотворении «Не то, что мните вы, природа...» (1836), написанном в традициях гражданской обличительной лирики XVIII в., Тютчев обрушивает в выражениях, сходных с теми, которыми Г. Р. Державин клеймил недостойных властителей («Властителям и судиям»), свой гнев на людей, равнодушных к природе, видящих в ней «слепок», «бездушный лик». Неспособность проникнуться любовью к природе и стремлением понять ее язык Тютчев рассматривает как убожество, признак нравственной неполноценности.

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик —

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык...

..................................................................

Вы зрите лист и цвет на древе:

Иль их садовник приклеил?

Иль зреет плод в родимом чреве

Игрою внешних, чуждых сил?

(149)

Стихотворение утверждает идею суверенности природы и направлено как против вульгарных материалистов, проповедующих безоглядное произвольное вторжение человека в мир природы, подчинение ее воле человека, так и против церковного догмата о природе как «слепке» воли бога.

Произведение Тютчева обнаруживает явные следы творческой реакции поэта на стихотворение К. Н. Батюшкова «Есть наслаждение и в дикости лесов...», которое, очевидно, произвело на него большое впечатление. Отголоски его содержатся и в других произведениях поэта («Нет, моего к тебе пристрастья...», «Певучесть есть в морских волнах...», и др.).

Тютчев в данном стихотворении развивает идею родства человека с матерью-природой и обязательств, которые накладывает это родство на мыслящую личность. В творчестве Тютчева проблема взаимоотношений человека и природы находит свое выражение в лирических мотивах суверенности природы и ее нравственного влияния на человека, родства человека с природой и трагизма его роковой разобщенности со всем сущим.

Особенно хороши философские миниатюры Ф.И. Тютчева. Многие их них мы знаем наизусть:

Умом Россию не понять

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать -

В Россию можно только верить.

или

Нам не дано предугадать,

Как слово наше отзовется, —

И нам сочувствие дается,

Как нам дается благодать...

Многие фразы, заключенные в философских миниатюрах поэта, стали афористичными выражениями и нашли место в современном словоупотреблении: «Мысль изреченная есть ложь…», «Лишь жить в себе самом умей – есть целый мир у душе твоей». То, что у его великих соратников развертывалось в монументальные эпические и драматические полотна, Тютчев заключал в тесные границы лаконичных стихотворений, где каждая строка как бы несет в себе не меньшую смысловую нагрузку, чем глава романа или сцена драмы. И в самой этой предельной сжатости, сконцентрированности философской мысли и выразилась неповторимая самобытная природа тютчевского гения.

Любовная лирика Тютчева

 

В историю русской поэзии Ф. И. Тютчев вошел, прежде всего, как автор философской лирики, но его перу принадлежит и ряд замечательных произведении на тему любви. Любовные и философские стихи поэта связаны общностью лирического героя, сквозными мотивами, их роднит напряженный драматизм звучания.

Если в своих философских стихотворениях поэт предстает как мыслитель, то в любовной лирике он раскрывается как психолог и топкий лирик. Многие его стихи о любви имеют автобиографический отпечаток.

Тютчев был увлекающимся, страстным человеком. Первым серьезным увлечением Тютчева стала Амалия Лерхенфельд, которую он встретил в Мюнхене в 1825 году. Ей посвящены стихотворения «Я помню время золотое...» (1836) и «Я встретил вас - и все былое...» (1870). «Прекрасная Амалия» вышла замуж за сослуживца Тютчева, а через год поэт страстно влюбился в Элеонору Петерсон и вступил с ней в брак, который продлился до 1838 года, когда она умерла. По свидетельству тех, кто знал поэта, он поседел в несколько часов, проведя ночь у гроба жены. Однако спустя год Тютчев обвенчался с красавицей Эрнестиной Дерпберг.

Вплоть до начала 1850-х годов любовь изображается Тютчевым в основном как страсть: «Люблю глаза твои, мой друг...» (1836); «С какою негою, с какой ТОСКОЙ влюбленной...» (1837); «Еще томлюсь тоской желаний...» (1848). Поэт не только передает оттенки собственных переживаний, но и описывает эмоциональное состояние возлюбленной:

Вдруг от избытка чувств, от полноты сердечной,

Вся трепет, вся в слезах, ты повергалась

ниц...

Тютчев мог быть беспощадным и трезвым в оценке женщин:

Ты любишь, ты притворствовать умеешь, -

Когда, в толпе, украдкой от людей,

Моя нога касается твоей -

Ты мне ответ даешь и не краснеешь!

Если искренняя, самоотверженная женская любовь озаряет жизнь, «как па небе звезда», то любовь лживая и притворная разрушительна:

И чувства нет в твоих очах,

И правды нет в твоих речах,

И нет души в тебе.

Мужайся, сердце, до конца:

И нет в творении Творца!

И смысла нет в мольбе!

В элегии «Сижу, задумчив и один...» (1836) поэт сетует на невозможность возродить угасшее чувство; обращаясь к образу своей подруги со словами сожаления, вины, сочувствия, ОН прибегает к романтической метафоре сорванного цветка:

...Но ты, мой бедный, бледный цвет,

Тебе уж возрожденья нет,

Не расцветешь!

Мотивы скоротечности счастья, гибельности любви, вины перед любимой женщиной особенно характерны для стихотворений из так называемого «Денисьевского цикла» («В разлуке есть высокое значенье...», 1851; «Не говори: меня он, как и прежде, любит...», 1851 или 1852; «Она сидела на иолу...», 1858; «Весь день она лежала в забытьи...», 1864, и другие).

Е. А. Денисьевой Тютчев увлекся в 1850 году. Эта поздняя, последняя страсть продолжалась вплоть до 1864 года, когда подруга поэта умерла от чахотки. Ради любимой женщины Тютчев почти порывает с семьей, пренебрегает неудовольствием двора, навсегда губит свою весьма успешную карьеру. Однако основная тяжесть общественного осуждения обрушилась на Денисьеву: от нее отрекся отец, се тетка вынуждена была оставить свое место инспектрисы Смольного института, где учились две дочери Тютчева.

Эти обстоятельства объясняют, почему большинство стихов «Денисьевского цикла» отмечено трагедийным звучанием, как, например, это:

О, как убийственно мы любим,

Как в буйной слепоте страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!

Давно ль, гордясь своей победой,

Ты говорил: она моя...

Год не прошел - спроси и сведай,

Что уцелело от нее?

В стихотворении «Предопределение» (1851) любовь осмыслена как «поединок роковой» в неравной борьбе «двух сердец», а в «Близнецах» (1852) - как гибельный соблазн, родственный соблазну смерти:

И кто в избытке ощущений,

Когда кипит и стынет кровь,

Не ведал ваших искушений -

Самоубийство и Любовь!

Тютчев до конца своих дней сохранил способность благоговеть перед «неразгаданной тайной» женской прелести - в одном из самых поздних своих любовных стихотворений он пишет:

Земное ль в ней очарованье,

Иль неземная благодать?

Душа хотела б ей молиться,

А сердце рвется обожать...

Любовная лирика Тютчева, представленная относительно небольшим числом произведений (творческое наследие поэта вообще невелико по объему), - уникальное явление в русской литературе.

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.