|
|
Алат и окрестности Фельпа 17 глава– Слушай, Робер, хватит скулить! Что сможет твой Алва, когда против него встанет сама Кэртиана?! Продолжать смысла не было, Альдо оседлал любимого конька, теперь не остановишь. Сюзерен верит в свою избранность и счастливую звезду, ему не мотали жилы «истинники», и он не имел дело с Вороном Рокэ. Закатные твари, он вообще ни разу не воевал! Эпинэ дождался, когда Альдо закончит строить планы по отъему у Эсперадора жезла Раканов, и делано засмеялся: – У меня от всего этого голова кругом идет. Давай лучше пофехтуем, холодно…
Матильда подмахнула последнее письмо и с чувством выполненного долга отложила перо, но управляющий не уходил. Шея у бедняги побагровела, глаза лезли из орбит, того и гляди удар хватит! Бедняга! В Агарисе Матильда бы постаралась узнать, в чем дело, но в Сакаци слуги, если им что-то требовалось, просили сами. Матильде это нравилось. – Сударыня, – пропыхтел Имре Бибок, – дозвольте спросить… – Говори, Имре, – кивнула Матильда, но управляющий замолк. Принцесса вздохнула, отщипнула кусок еще горячей лепешки и бросила возникшему из ниоткуда Клементу. Это был верный признак того, что хозяин встал и занялся всякими глупостями вроде махания несъедобными железяками или, того хуже, полез на башню, где нет и не может быть ничего заслуживающего внимания приличного крыса. Бибок все еще страдал, и вдовица решила прийти на помощь: – Опять Балаж? – Нет, – для верности управляющий затряс головой, как конь. – Балаж, он, конечно, еще тот кобелина, но как с Вицей спознался, так и притих. Снег пойдет, свадьбу играть будем. Вот, значит, что… Окрутить первого юбочника в округе! И не только в округе. Что ж, два сапога пара! Матильда видела пару раз девушку ночью на дворе с Альдо, а утром внук спал на ходу. По обычаю, за кровавую рубашку платит гици! Принцесса улыбнулась. – Приданое Вице я дам. Как положено… – Премного благодарствуем, – в голосе Имре сквозило удовлетворение, но не подобострастие. – Вица – славная кобылка, а Балаж – всадник хоть куда, далеко поскачет. Только я не за тем вашу милость от дел отрываю. Золотая Ночь скоро, вы дозволите все, как в старину, обделать или нет? Золотая Ночь… В Агарисе за такое сжечь не сожгли бы, а душу б вымотали. И Анэсти первый. За демонопочитание. Твою кавалерию, как хорошо, что она убралась из этого вертепа! «Не дозволите?» Да она первая через костер прыгнет, назло всей протухшей сволочи! – Тюрэгвизэ [57]купить надо, – заявила Матильда. – Потом шутих еще… Бери что хочешь, но пусть так горит, чтоб Леворукий от зависти лопнул! – То бишь дозволяете? – уточнил дотошный Бибок. – Твою кавалерию! – Матильда хлопнула по столу ладонью, Клемент вздрогнул и то ли пискнул, то ли закашлялся. – Спрашивает еще! А ну руки в ноги и готовиться. Времени всего ничего, а у нас конь не валялся! – Успеем! – завопил Имре и пулей вылетел из комнаты. Матильда слышала топот и удаляющиеся вопли: – Жужа, Жужа, где тебя носит? Ты тут мне голову морочишь, а у нас Золотая Ночка будет! Как при старом Ференце!.. Лучше!.. Барышня велели… Барышня! Сколько лет прошло, а для Имре, Жужи, Яноша она все еще барышня. Одна из троицы, гонявшей кабанов в окрестных лесах. Была барышня да сплыла. Осталась бабушка. Матильда рывком пододвинула кувшин с вином и нахмурилась. Золотая Ночь! И как только она забыла?! Этот паршивый Анэсти из нее всю кровь высосал, одна водица осталась. С касерой напополам. Тетка Шара, та горские праздники не жаловала. Еще бы, она ж с равнин, но вдовица не мешала обитателям Сакаци справлять Великие Ночи, из которых Матильда больше всего любила Золотую. Четвертый излом года, приход осени, последняя гроза, начало охоты, поцелуи у костра и не только поцелуи… Давно было, но принцесса не забыла, как на башнях и по углам главного двора зажигали костры, в которые швыряли начиненные порохом кружки, скрипачи и дудари сходили с ума, на угольях поспевало мясо, рядом кипела подлива, и стояли бочки из замковых кладовых… В Золотую Ночь шестнадцатилетняя Тильда поцеловала семнадцатилетнего Ференца Лагаши. Первая поцеловала! Оба были немного пьяны… Эх, будь Ферек посмелей… Сопляк! Жеребенок недоделанный! Чтоб ему было затащить подружку на сеновал! И не было б ни Агариса, ни Анэсти с его приятелями. Впрочем, Адриана и шада – тоже, а вместо Эрнани у нее были бы другие дети… И, наверное, не один! Да чего гадать – как прожила, так прожила! Чем копаться в прошлом, лучше петь и плясать! Ну и пить, разумеется. Жаль, приятели Альдо к празднику не успеют, ну да талигойцы о Золотой Ночке без понятия. Зато от хорошей охоты ни один мужчина не откажется. Если он, вестимо, не унылое чучело навроде покойного муженька. «Дорогая, я не нахожу удовольствия в убийстве животных…» Тьфу! То ли дело Дуглас Темплтон, Анатоль Саво, Рихард Борн, Удо Борн… Хорошо, что они приезжают. И ни одного хогберда! Матильда тронула пальцем длинный розовый хвост, Клемент с укоризной оглянулся. – Гулять будем, ваше крысейшество, – сообщила вдовица. Крыс не ответил – он был занят. Надо бы его запирать получше. В Сакаци полно кошек, Клемент с его наивностью может плохо кончить. Кошек много, а вот собак мало. Одной своры для хорошей охоты не хватит. Матильда Алати снова дернула за хвост мирно жующего Клемента, дескать, сколько можно жрать, и вопросила: – Где гончаков возьмем? Поскребем по соседям? Или братца тряханем? Альберт – скопидом, каких поискать, но если что фамильное у него и уцелело, то это вкус к осеннему лову. Хотя вряд ли герцог Алати собрался в Сакаци только для того, чтобы пожрать мяса да повидать блудную сестрицу. Наверняка продал или Альдо, или Робера, а то и обоих. Как пить дать приволочет невест! Твою кавалерию, превратить парней в племенных жеребцов! Хотя быть племенным жеребцом лучше, чем водовозным мерином… Ладно, Леворукий с ним, с братцем! Золотую Ночку отгуляем, разберемся и с собаками, и с невестами.
– Перерыв? – Идет! – Робер отложил шпагу и вытер вспотевший лоб. Как всегда во время тренировок с сюзереном, злость мешалась с отчаяньем. Принц был безнадежен, и отнюдь не из-за неудачного учителя. Главным врагом Альдо был сам Альдо, вернее, его непрошибаемая уверенность в себе и убежденность, что все будет именно так, как того желает его высочество. И так во всем. Альдо просто не слышит того, чего не хочет слышать. Он самый умный, самый хитрый, самый знающий, он сядет на талигойский трон при помощи древней магии, обведет вокруг пальцев гоганов и «истинников», отберет у Эсперадора жезл и разобьет Ворона Рокэ, а пока будущий король продувает бой за боем своему маршалу, всякий раз спотыкаясь об одну и ту же веревку. Отец любил повторять, что если хочешь кого-то понять – позови его в фехтовальный зал. Иноходец Эпинэ не раз наблюдал, как клинок в руке преображает человека: громогласный нахал превращается в нечто суетливое и жалкое, а женоподобный щеголь становится смертельно опасным, но Альдо Ракан фехтовал так же, как жил, уповая на силу и удачу. Самоуверенно, лихо и… глупо! Правда, поражения сюзерен принимал на удивление добродушно, пребывая в полной уверенности, что настоящего врага прикончит на месте. Иноходец на сей счет придерживался противоположного мнения, но Альдо был непробиваем. Из боковой галереи вынырнул Дик. Еще одна беда. Юный Окделл и думать забыл о своих несчастьях и рвался в Гальтару. Сын Эгмонта накрепко уверовал в Альдо Ракана, и ничего хорошего в этом не было. Ничего удивительного, впрочем, тоже. Дикон вконец запутался в придворных интригах, остался у разбитого корыта, а тут все просто и понятно. Залез в развалины, нашел амулет, сел на трон, и сразу стало все хорошо и справедливо, как в сказке. Только вот жизнь не сказка. В жизни выросшему в изгнании принцу корона не светит, по крайней мере корона, добытая собственными руками. – Доброе утро! – сын Эгмонта Окделла с обожанием уставился на Альдо. – Много спите, герцог, – хихикнул сюзерен. – Я уже давно встал. Как все же парень похож на отца. Тот тоже вечно оправдывался и совершенно не понимал шуток. Бедный Эгмонт, он всю жизнь плыл по течению, пока не утонул. Дику повезло выбраться на берег, так ведь нет! Дурень снова наладился прыгать вниз головой да в мутную реку. Еще бы, ведь с ним Ракан! Робер со злостью глянул на сюзерена, тот истолковал этот взгляд по-своему и лихо отсалютовал шпагой. – Маршал, вперед! Ну вперед так вперед, хотя зритель им вряд ли нужен! Впрочем… А почему бы и нет?! Дикон знает, что такое настоящий мастер клинка, пускай смотрит на Альдо Ракана и сравнивает со своим бывшим эром. Может быть, что-нибудь поймет. Сначала как о бойце, потом как о короле. – Я готов, – Робер поднял клинок. Как всегда, Альдо попер вперед не хуже дриксенского быка. Эпинэ с неожиданной яростью отбил бестолковый натиск, сделал ответный выпад. Есть! Убит! Альдо глупо хихикнул и вновь ринулся в бой. Школа у принца была та же, что и у Робера, и у большинства дворян Золотых земель. Старая добрая дриксенская школа, но даже в Лаик унар унару рознь. Закатные твари, да что же это такое?! А про защиту можно вспомнить, ну хотя бы раз? И с чего ты взял, что я не знаю этот финт? Заиграешься же! Разрубленный Змей, опять!.. Так было, есть и, похоже, так и будет. Отступил. Решил обмануть. Зачем?! Запутать соперника под силу только настоящему мастеру… Ты б еще в голос заорал, что собрался делать. Простая защита, шаг вперед-вбок, а не назад – и все. Левый бок открыт. Эх, твое высочество, ты и с гоганами так хитрить собрался?! Обманывал осел лисицу… – Я тебя опять убил! – Ерунда, – тряхнул головой Альдо. – Оступился… Продолжаем. Продолжаем и лезем в Гальтару?! Во имя Астрапа, как же тебе вправить мозги? Чтоб и сам жив остался, и других за собой не утянул… Того же Дика. Прямая атака, простая, как правда. И четвертый укол. Вы четырежды убиты за пять минут, ваше высочество. Четырежды! Робер отскочил в сторону, пропуская разогнавшегося сюзерена, и столкнулся с удивленным взглядом Дика. Может, хоть что-то понял?! А не понял, так поймет…
Альдо нападал. Робер оборонялся. Его высочество в деле Ричард видел впервые, а вот с Робером они разминались чуть ли не каждое утро. Иноходец был юноше не по зубам, Дикон понял это после первого же поединка. Ричард пытался сравнивать Эпинэ с Вороном, но это было непросто. В настоящем деле юноша видел эра только раз, в Нохе, но тогда все кончилось слишком быстро. А на занятиях монсеньор успел показать ученику едва ли десятую долю того, чем владел сам. Юноше очень хотелось верить, что Робер не уступает Алве. Во всяком случае, Иноходец был куда лучшим бойцом, чем Альдо. Уж это Дик понял сразу. Его высочество допускал те же ошибки, что и сам Дикон, пока за него не взялся эр. Святой Алан, каким же косоруким он был! А ведь когда-то ему казалось, что капитан Рут – гений клинка, а Баловник – прекрасный конь… – Дикон, – крикнул Иноходец, – я что-то устал… Будь другом, подмени! Подменить? Против его высочества? Вот так, сразу?! Дикон отсалютовал клинком. – Ваше высочество, я к вашим услугам. – Мое высочество тоже, только вот шею оботрет, – Альдо было взялся за полотенце, но потом внимательно посмотрел на Робера. – С тобой все в порядке? Ты не болен? – Нет, – Дику показалось, что в глазах Эпинэ мелькнуло что-то непонятное. – Я здоров. – Ну смотри… Мне нужен здоровый маршал! Робер пристроился на резном сундуке, том самом, на котором только что сидел Дик. Маршал и принц перешучивались, но юноше было не до смеха. Одно дело – смотреть на чужой бой и подмечать ошибки, другое – скрестить шпагу со своим сюзереном. Руки вдруг налились тяжестью, а гибкая рапира стала неповоротливой, как эспадрон. Только бы не опозориться! С чего он решил, что Альдо – слабый фехтовальщик? Они с Робером просто дурачились, а на самом деле сюзерен отменный боец, достаточно взглянуть на руки и плечи! Альдо встал напротив Ричарда, взмахнул клинком, залихватски улыбнулся и сразу же пошел вперед. Стремительно и сильно… Так дрался Эстебан Колиньяр… В их последнем поединке в Лаик «навозник» при первом же выпаде Дика выбил у него шпагу и засмеялся…. Клинок Альдо мелькнул у самого лица, Ричард поспешно отступил. Принц ободряюще подмигнул, от чего стало еще тошнее. Ракан атаковал, Окделл пятился, закрываясь простейшими защитами: в грудь – отбил, в правый бок, под руку, повторный в грудь – снова отбил… Перевод в бедро – вовремя отступил… Они почти уперлись в стену, Дик невольно дернулся вбок и сам не понял, как развернулся. Длинная атака его высочества окончилась ничем, и непонятно было, кто больше удивился: сюзерен или вассал. Недоумение на лице Альдо стало для Дика ушатом холодной воды. Закатные твари, надо ж быть таким дураком! Пятился, как испуганный рак, а ведь ничего хитрого… Альдо пожал плечами и засмеялся: – Держитесь, герцог. Ричард не ответил, не нашлось слов, зато рука оказалась толковей головы. Она ловко парировала сыплющиеся удары, такие простые и совершенно нестрашные, хоть и сильные. А теперь связать чужой клинок, не давая развить атаку! «Вы не бык, юноша… И не лиса… Меньше упора на силу, меньше финтов и обманов… Больше скорости… Вы видели мангустов?.. Ах, в Надоре их нет? Но это не повод становиться быком… Скорость и движение… И защита!.. Защита, юноша… Покойниками становятся только раз…» Пусть его высочество считает его трусом, но он держится! Держится и все понимает. Его ни разу не зацепило, ни разу! Надо решаться на ответ, сколько можно топтаться… Его высочество недоволен, еще бы… Это же не дуэль, клинки защищены, а он осторожничает! Удары Альдо стали жестче и чаще. Святой Алан, он же мадуро! [58]Он и сам был таким, ну или почти таким… «Закатные твари, что у вас с кистью?! Тверда и незыблема? Юноша, с деревянной головой жить можно, но с деревянной рукой вы протянете до первой дуэли…» Святой Алан, так вот что имел в виду эр! Клинок Альдо дергался, как ошпаренный, принц только готовил удар, а Дик уже все знал. Какие прямолинейные движения… Робер дерется так же, но раз в десять лучше! Сейчас откроется! В ушах у Дика зазвенело, он бросился вперед, нанося удар в опрометчиво подставленную грудь сюзерена. Удивленный Альдо едва не выронил шпагу, сделал шаг назад, засмеялся… – А ты лихой драчун, Дикон, хотя со школой у тебя что-то не так. Не так?! Не так у тех, кто проигрывает! Ричард закусил губу и не ответил. Альдо Ракан – его сюзерен и будущий король Талигойи. От того, что он слабый фехтовальщик, он не стал хуже. Он спасет Катари и восстановит справедливость. Королю не нужно драться самому и водить в походы армии, у него будут маршалы. Эпинэ и Окделл. Дело Альдо – править. Разве эр Август фехтует? Или Дорак? Но именно они правят Талигом! – Продолжим? – Да, ваше высочество! Вторая схватка началась еще стремительней первой, но Дику уже было море по колено. Окделлы рождаются воинами! Не политиками, даже не полководцами, а воинами и Людьми Чести! Ричард Окделл покажет своему королю, как он будет ему служить! Выпад, еще выпад… Сударь, ну нельзя же так откровенно… Святой Алан, а если он попадет в настоящую битву?! Его нельзя оставлять без защиты, нельзя! А вдруг он с эром Рокэ встретится?.. Нет, этого не случится, не должно случиться! Это был бы конец всему, всем надеждам… Конец Талигойе, Чести, Катари… Ох, а это что? Принц отступил вбок и улыбнулся… Он больше не рвался вперед… Он что-то задумал… Что-то хитрое… «Дело, конечно, хозяйское, но с вашими увертками только жаб пырять! Держитесь прямых ударов. В бою прямой удар и прямой отвод – самое действенное. И самое безопасное… Особенно в драке с дундуком!..» Эр прав! Четыре тысячи раз прав, а сам он был упрямым дундуком… Еще хуже Альдо! Святой Алан, что он творит?! Принц слишком мало тренируется… Робер все время со шпагой, а Альдо по утрам спит. Ну кто же так делает?! Очевидно, медленно, с ненужными паузами… Сюзерен ждет сопротивления, а его не будет! Вместо жесткого отбива Дик мягким движением кисти увел рапиру по кругу в сторону-вниз, а сам, стоя на месте, слегка качнулся. У эра Рокэ это выходило изящней и быстрей, но для Альдо Ракана хватило и Дика. Не ждавший простого и мягкого ответа принц «провалился», подставив рапире Дика весь бок. Бей – не хочу! Простой, но аккуратный укол на уровне сердца получился очень достойно. Пожалуй, одобрил бы даже Ворон. – Ерунда! – крикнул сюзерен. – Я споткнулся! – К вашим услугам! – Жаль, что его сейчас не видит эр… И Катари… И этот ледяной Придд! Они еще скрестят шпаги, так, в шутку, но чтобы Спрут понял, что не ему спорить с Вепрем! Клинки лихорадочно звенели. Дик больше не уходил в защиту и не выжидал. Атака нарывалась на атаку, обмен ударами становился все ожесточенней. Сюзерен не привык подолгу защищаться и сорвался. Очень быстро сорвался. Отмахнувшись от прощупывающего укола, Альдо Ракан рванулся вперед с длинным выпадом. Такой удар, ваше высочество, надо готовить – и готовить как следует. В случае неудачи вы просто не успеете закрыться. Вы и не успели. «…прямой удар и прямой отвод – самое действенное и самое безопасное…» Без лишних затей, но вовремя! Рапира Повелителя Скал в третий раз коснулась наследника Раканов…
Альдо отыскался в примыкавшей к арсеналу галерее. Внук фехтовал с Диком Окделлом, а Робер сидел на сундуке, наблюдая за поединком, и улыбался. Матильда встала у двери, не желая мешать. Сама она в шпажных премудростях разбиралась слабо: в Алате предпочитали сабли, сказывалась близость Сагранны, а покойный муженек и его приятели если каким оружием и владели, то вилкой, ложкой да языком. Тем не менее то, что Ричард дерется лучше, понял бы даже Клемент. Внуку не нравилось проигрывать, он злился и пер вперед. Ричард тоже вошел в раж, только он, в отличие от Альдо, не ошибался. Твою кавалерию, и этот мерзавец Кариани драл по два уэрта за урок и вопил, что Альдо – прирожденный мастер клинка! Мастер… с кавэндишами, а если кто путный попадется?.. – Убит! – припечатал Робер и спрыгнул со своего сундука. – Браво, Дикон! – Молодец, – согласился и Альдо, натягивая куртку. – Что-то меня морозит сегодня, простыл, наверное. Врет! А кто б не врал, проиграв мальчишке, хотя Дикон дерется, как зверь. Кариани надо бы придушить, но он вроде сам помер. И чего она польстилась на знаменитость?! Любой наемник был бы лучше, но Альдо от этого не легче! – Еще бы не морозило, – назидательно произнесла Матильда. – Меньше шляйся по ночам, вот и не будет морозить. – Как это меньше?! – внук охотно принял помощь. – Один раз живем. – А потому не стоит помирать раньше времени, – заметил Робер. – Женщин много, ты – один. – Именно, – подмигнул Альдо. – Матильда, ты пофехтовать хочешь? – Я хочу тебя пристрелить, – с достоинством произнесла принцесса, – и пристрелю, если и дальше будешь лыбиться. Праздник у нас будет, молодые люди! Увидите, как веселиться надо, а то вовсе мхом зарастете. – Мхом? – возмутился внучек. – Мхом?! – Зеленым! По ночам служанок тискать, а днем зевать каждый дурак сможет. Твою кавалерию, Анэсти – и тот умел! А ты попробуй с сотней перепляши да полсотни перецелуй! И чтоб никому не обидно было…
Глава 2 Фельп
«Le Dix des B?tons & Le Un des Deniers & Le Neuf des B?tons» [59]
Гран-дукс вольного города Фельпа заявился удивительно не вовремя. Марсель как раз уговорил Эмиля Савиньяка навестить виллу Бьетероццо, и теперь они уламывали Рокэ. Тот не возражал, но при условии, что Эмиль с Марселем собьют с пути истинного Курта Вейзеля и Герарда. С утренним чудищем сложностей не возникло – с эром оно потащилось бы хоть в Закат, но артиллерист оборонялся стоически, и это было ужасно смешно. Разумеется, все прекрасно понимали как то, что добропорядочный бергер никуда не пойдет, так и то, что остальные пойдут обязательно. И тут Леворукий принес Ливио Гампану. – Вот видите, Курт, – посетовал Алва, – что наделало ваше упрямство. Согласись вы, и господин Гампана не застал бы нас дома. – Ваши шутки, Рокэ, – побагровел артиллерист, – иногда переходят все границы. – Только иногда? – поднял бровь Алва. – Неужели вы предпочитаете общество гран-дукса обществу хорошеньких женщин? Это же извращение! – Господин Ливио Гампана, – жизнерадостно доложил Герард, который еще не понимал, что теряет. Гран-дукс величественно внес в гостиную свои закутанные в меха мощи. Неужели ему не жарко?! Рокэ с каменным лицом поднялся навстречу непрошеному гостю. – Господин Гампана, какая честь! Но вам не стоило обременять себя. – Я счел своим долгом лично передать послания его величества Фердинанда Оллара и его высокопреосвященства кардинала Сильвестра. – Благодарю вас, сударь, и в вашем лице всех отцов города Фельпа. Не мне осуждать его величество и его высокопреосвященство, но, боюсь, Талиг несколько злоупотребляет вашим расположением. – Что вы, герцог, – Ливио Гампана воздел руки горе. – После того, что вы сделали для нашего города… После того… мы счастливы… нет, это мы счастливы… нерушимая дружба… бесконечная признательность… Рокэ Алва и Ливио Гампана упражнялись в велеречивости, а вечер безнадежно кончался. Когда эта скелетина в соболях уберется, наносить визиты будет поздно; вместо этого придется читать и обсуждать дурацкие депеши. Можно подумать, в Олларии что-то горит! И ведь не уйдешь, потому как на службе! А Алва тоже хорош, мог хотя бы их с Эмилем отпустить. Вейзеля не жалко – все равно от него на Бьетероццо толку что от пушки без пороха. Какой же Рокэ все-таки негодяй. Ладно уж, влип со своей дипломатией, так другим ночь не порти! – Сударь, мне совестно вас обременять такими мелочами, но не привез ли доставивший послания курьер писем моим офицерам? – К сожалению, на сей раз – нет. Его величество прислал очень милое письмо мне, я счастлив… Как мало надо этому болвану для счастья – меховая мантия посреди лета и письмо от Фердинанда. Хорошо, папенька не озаботился написать, надо полагать, не успел – сочиняет родительские наставления о сорока листах. К астрологу не ходи, непочтительному сыну достанется за краткость, но, когда отправляли донесения о победе, было не до того, чтоб растекаться чернильной лужей. И почему он только не списал у Герарда – тот накатал целую поэму, даже картинки намалевал. – Мы будем готовы через четыре дня… вы понимаете… это такая сложная церемония… – Не стоит беспокоиться, мы отложим отъезд. Отъезд? Какой отъезд? Куда?! Только бы не домой! Папенька не выпустит, пока не устанет слушать про их похождения, а устанет он не скоро. Гампана наконец убрался. Рокэ пошел его провожать. Злокозненный дукс мало того что привез какую-то гадость, так еще и проторчал чуть ли не два часа. – Эмиль, – Валме старался говорить как можно небрежнее, – я как-то прослушал, куда мы должны отправиться. – Вы, – с нажимом произнес кавалерист, – в Урготеллу к Фоме, а мы с Куртом и Альмейдой, который скоро подойдет, остаемся здесь. – Ах, в Урготеллу… Почему бы и нет? Столица Ургота – богатый город, там нет дуксов, зато есть зимний карнавал и балы с мистериями. Правда, послом в Урготе дядюшка Шантэри, а он хуже зубной боли, но вряд ли старик будет досаждать доверенному офицеру Первого маршала. – Но до отъезда мы, надеюсь, выполним то, что задумано, – вопросил воспрянувший духом виконт. – Почему бы и нет? – подмигнул Эмиль Савиньяк. – А сегодняшний вечер пустим на уговоры. Курт, так что вы думаете о визите к «морским пантерам»? – Ваша шутка затянулась, – строго ответил бергер. – Нам следует обсудить полученный приказ. – Вы правы, Курт, – Рокэ Алва разделался с дуксом и стоял в дверях, хмуро глядя на своих офицеров. – Похоже, мы поторопились. Надо было заставить Капраса поосаждать Фельп хотя бы до осени. – Что-то не так? – осведомился Эмиль. – Кроме того, разумеется, что мы никуда не идем? Алва бросил на стол письмо с королевской печатью. – Читайте. К вам, Марсель, это тоже относится. Не вижу необходимости скрывать то, что известно каждой, гм… птице-рыбо-деве! Марсель честно воткнулся между Куртом и Эмилем и уставился на исписанный каллиграфическим почерком лист, украшенный заковыристой высочайшей подписью. Его величество Фердинанд Второй выражал глубокое удовлетворение победами герцога Алвы и приказывал ему после полной деблокады города оставить армию и флот в Фельпе на попечение высших офицеров, расторгнуть договор с дуксией и отправиться в Ургот на предмет обсуждения весенней кампании с герцогом Фомой. – А чего желает его высокопреосвященство? – поинтересовался Эмиль Савиньяк, пощипывая гроздь черного винограда. – Того же, что и его величество, – махнул рукой Ворон, – и еще шадди. – Я бы сказал, – уточнил Савиньяк, – это его величество желает того, что желает его высокопреосвященство. – Как бы то ни было, – подвел черту Вейзель, – вы отправляетесь в Урготеллу, а мы зимуем и ждем, когда Фельп объявит Бордону войну. – Или когда мы объявим войну Гайифе, – кавалерист отправил в рот несколько ягод. – Нет, я ничего не имею против высадки в Ланчии, но «павлина» сподручней бить из Эпинэ. – Не из Эпинэ, а из западной Кагеты, – поправил Вейзель. – Закатные твари, опять забыл, что Лисенок пошел к нам в собачки. – У сына Адгемара нет другого выхода, – наставительно произнес Курт Вейзель. – Гайифе он не нужен. Дивин хочет видеть на троне казарона Хаммаила-ло-Заггаза. – А это что за зверь? – полюбопытствовал Марсель. – Ызарг, – пояснил Савиньяк. – Но причесан по последней гайифской моде, прошел курс наук в Академии его величества Дивина и женился на гайифской девице. Кстати, Рокэ, не обрить ли нам его? – О нет, бритый ызарг – это слишком, – не согласился Алва. – К тому же мы ни с кем не воюем. Дуксы решат добить дожей? Имеют полное право, те сами дали повод. Бордону остается либо поднять лапки и откупиться, либо кинуться к Дивину, а тот десять раз подумает, прежде чем влезать в большую войну. – Вы не верите, что «павлин» станет защищать «дельфина»? Тогда дожи заплатят Фельпу и Фоме, мы получим хлеб и золото, а Дриксен и Гаунау ударят по Бергмарку. – Прибавьте Кадану, – Алва откинулся на спинку кресла. – Основная кампания будущего года развернется на севере и северо-западе. – Если ничего не случится, – хмуро бросил бергер. – А что может случиться? – не понял Савиньяк. – То есть война, конечно, будет, но мы это и так знаем. – А что обычно случается на изломе эпох? – поднял палец артиллерист. – Мне не нравится это лето, господа. И эта победа. Слишком легкая даже для вас, Рокэ. Судьба не любит, когда над ней смеются. – Разрубленный Змей, – хмыкнул Эмиль, – вы б еще к астрологу сбегали. Год назад мы над судьбой еще не так издевались, а пронесло! – Год назад, – с нажимом произнес Вейзель, – это год назад! – Успокойтесь, Курт, – Савиньяк вновь потянулся к блюду с поредевшим виноградом, – для паники нет причин. Мы не одни в Золотых землях. Излом времен затронет или всех, или никого. Забавно, если сейчас кто-то пугает им Дивина, а кто-то – Хайнриха. – Вы дурно поступаете, когда отворачиваетесь от проверенных примет, – отрезал бергер. – Удача кружит вам голову, но в один прекрасный день она от вас отвернется, как отвернулась от Эридани Счастливого [60]и Анэсти Красивого. – По мне, – заметил кавалерист, – лучше сломать голову на ровном месте, чем всю жизнь смотреть под ноги. Эридани был умницей, а Гонорий и Пий – ослами. Да и какая, к Леворукому, удача?! «Дельфины» продули, потому что у них с мозгами хуже, чем у Рокэ. – Я не отрицаю несомненного таланта Первого маршала, – церемонно произнес Курт, – но ваше, Эмиль, легкомыслие удручает. Вы не желаете думать о том, что находитесь на войне и что неудача экспедиции Капраса – еще не победа. – Именно победа! – запротестовал Эмиль. – И преотличнейшая! – Победа была в прошлом году, – отрезал Вейзель. – А сейчас мы нашли ее в пыли, как странник Энарий – отравленный плод. – Фи! – лицо Савиньяка скривилось, словно виноград оказался кислым. – Писание! Натощак… Ужас! – Курт, не будь вы столь благонравны, вы бы знали разницу между любовью до гроба и визитом к куртизанке, – Рокэ резким щелчком расправил манжеты. – Прошлогодняя и нынешняя кампании рознятся так же. – Вы правы, – как ни странно, слова Алвы артиллериста не возмутили. – Воевать по найму и защищать Отечество – разные вещи. И все равно я бы предпочел переждать. Разрубленный Змей, Эсперадор просто обязан объявить излом эпох временем мира! – Вот как? – Алва медленно поднял голову и посмотрел на разволновавшегося артиллериста. – Значит, обязан?.. А что обязаны мы? – Схватить за хвост Зверя, – фыркнул Эмиль, – не иначе… Между прочим, Рокэ, раз мы никуда не едем, прикажите подавать обед. – Здравая мысль. – Алва повернулся к Марселю, и тому отчего-то стало неуютно. – Виконт, что вы думаете о нынешней кампании? Что он думает? Да ничего… Он шел за одним, нашел другое, и, в конце концов, все не так уж и плохо… Конечно, были и неприятные моменты: когда взрывали стену и потом, когда пропал Муцио, но это ведь было уже после. 
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: ©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|