И СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ РАЗМЕРНОСТЬ СОЗНАНИЯ

Природу и функционирование сознания невозможно понять без учета соответствующих социокультурных факторов его формирования и развития. Идея о социокультурной размерности сознания рельефно отделяет классические и неклассические версии философии сознания. Классическая философия исходила из возможности своеобразной "гносеологической робинзонады" то есть возможности индивидуального сознания даже в ситуации изоляции от общества. Сознание человека интерпретировалось либо как проявление "чистого разума", выступающего в качестве универсальной характеристики бытия как такового, либо как первоначальная tabula rasa (чистая доска), заполняемая природой в процессе индивидуального опыта. Как для субстанциальной, так и для функциональной моделей философии сознания индивидуальное мышление имело созерцательно-пассивный характер и не нуждалось в дополнительных социальных предпосылках для своего оформления.

Преодоление классического принципа "созерцательности мышления" осуществляется первоначально в философии марксизма в связи с идеей общественного сознания, ядром которого, по Марксу, является идеология. Идеология как сложившаяся в социуме система взглядов на общество, человека и природу, определяется Марксом как "ложное сознание", поскольку она закрепляет интересы правящих слоев населения, диктуя определенный спектр видения и интерпретации действительности. "Зеркало" сознания при этом всякий раз искажается в соответствии с устойчивыми идеологемами своего времени, а индивидуальное сознание оказывается возможным лишь через его соотнесенность с общественным, где и разум, и чувственность в равной мере выступают продуктами социальной эволюции.

Начатая Марксом критика идеи "чистого сознания" была продолжена в рамках герменевтической концепции Х.Г. Гадамера. Протестуя против классической установки на "очищение" опыта сознания от устойчивых социальных стереотипов, Гадамер предпринимает попытку реабилитации "культурных предрассудков". Пос-

ледние, с его точки зрения, составляют ту необходимую структуру сознания, которая обеспечивает целостность всякого психического опыта и определяет возможности и границы человеческого понимания. Социокультурная матрица оказывается здесь не просто консервативным фактором "ложного сознания", но единственно возможной предпосылкой функционирования и развития сознания. При этом о социокультурной размерности можно говорить применительно ко всем основным структурным уровням организации психики и сознания: бессознательному, чувственно-эмоциональному, интуитивно-волевому и абстрактно-дискурсивному.

Соответственно, будучи социально детерминированным, сознание не просто пассивно отражает действительность, но всякий раз творчески реорганизует ее в соответствии с определенными историческими установками времени. Помимо исторической вариабельности, творческая природа сознания состоит также в его способности к опережающему отражению действительности, то есть в возможности предвосхищения ситуации на основании имеющегося опыта. Последнее связано с таким фундаментальным свойством сознания, как целеполагание. При этом те целевые установки, в которых конкретизируется сознание, одновременно и детерминированы исторической ситуацией, и выходят за ее границы, позволяя расширять сферу социокультурной реальности и создавать новые ценности.

Одним из основных факторов, посредством которого осуществляется социально-творческая природа сознания, выступает деятельность. Деятельность и практика фактически обусловили возникновение и функционирование сознания, где всякий мыслительный акт - это "внутреннее действие". Вместе с тем отличительным признаком человеческой деятельности является ее "осознанность", связанная со способностью к целеполаганию. Диалектику связи между сознанием и деятельностью можно представить, вслед за Марксом, следующим образом: деятельность - это процесс "опредмечивания" идеальных ценностей сознания, в то время как сознание и мышление - это "распредмечивание" материальных ценностей. Будучи связано с деятельностью, сознание зависит от наличного уровня социальной практики, отражая и опережая ее развитие.

В качестве основных культурных механизмов, обеспечивающих формирование и развитие сознания, выступают традиция и образование. Именно они определяют ту систему "культурных предрассудков", которые гарантируют целостность и устойчивость мировоззрения. При всей консервативности институтов традиций и образования, они, так же, как и деятельность, раскрывают творческую природу сознания. С одной стороны, как меха-

низмы социализации они формируют сознание в его культурно-исторической вариабельности. С другой стороны, они закладывают необходимое основание для последующего развития личности, творческий потенциал которой подчас напрямую зависит от ее общекультурного и образовательного уровня.

Еще один фактор, определяющий социокультурную размерность сознания, - это коммуникация. Реальный опыт сознания всегда задан как коммуникативный процесс в многообразии его форм: автокоммуникации, диалога, полилога. Посредством коммуникации проявляются и закрепляются функциональные характеристики сознания на всех его структурных уровнях, однако особое значение коммуникативные акты имеют для интуитивно-волевого уровня, определяющего природу "Я", самосознания. Сама конструкция "Я" возможна лишь как знаково-коммуникативная единица: "кто-нибудь, говорящий "Я", направляется к другому человеку" (Э. Левинас).

Культурными механизмами, обеспечивающими коммуникацию, являются речь и язык. Язык - это "система дифференцированных знаков, соответствующих дифференцированным понятиям" (Ф. Сос-сюр). Речь - это оформленная в соответствии с принятыми в социуме правилами словесная деятельность, в которой конкретизируется язык. Только посредством речи язык реализует себя, однако по отношению к последней он является более фундаментальным понятием.

Речевой высказывание в качестве элементарной единицы речи может характеризоваться как определенный акт, действие, направленное на достижение целенаправленного эффекта со стороны воспринимающих людей. Посредством речевых актов осуществляется непосредственное межличностное взаимодействие и корреляция "Я" с социальной действительностью. При этом правила подобной корреляции диктуются языком, а конкретнее, "языковой игрой" как отдельной целостной системой коммуникации, подчиняющейся своим внутренним правилам и соглашениям. Язык при этом выступает как универсальная социокультурная среда, обеспечивающая многообразные языковые игры и ситуации.

Значение языка для понимания опыта сознания огромно. Фактически любой факт нашего сознания отражен в соответствующем языковом конструкте: высказывании, слове, имени. Язык служит средством образования и выражения мысли. Он выступает в качестве универсального культурного механизма сохранения и трансляции информации, коммуникации. Язык является необходимым посредником между человеком и миром, восприятие и познание которого возможны лишь через призму языка. Например, всякий язык содержит определенную "концептуальную схему", которая посредством конкретных грамматических форм задает категориально-логическую структуру восприятия пространства, времени, модальности, количества, качества и тому подобного, специфичную для тех или иных этнокультурных групп.

Вместе с тем акцент на языке как исключительном средстве изучения сознания, сделанный в философии XX в., едва ли является правомерным. Одним из примеров невозможности последовательной редукции сознания к языку является актуальная на сегодняшний день проблема создания "искусственного интеллекта": компьютеры могут успешно решать логические задачи, но мыслят они не так, как человек. Помимо вербализованного, рационально-логического, человеческое сознание базируется на невербальном, образно-ассоциативном типе мышления, феномены которого лишь "постфактум" переводятся в вербальную форму. Интуиция как основной когнитивный механизм этого типа мышления связана с непосредственным знанием об объекте, получаемом в результате внелогического соединения различных фрагментов опыта в целостный образ. Существуя помимо устойчивых логических и языковых структур, интуиция тем не менее в ином, по сравнению с разумом, контексте воспроизводит социокультурную размерность сознания, являясь результатом изначальной, обусловленной наличной ситуацией нацеленности мысли на проблему и предварительной работы по ее решению.

Невозможность адекватной реконструкции опыта сознания средствами языка способствовала переориентации философии в конце XX в. на идею текста как ключа к решению этой проблемы. В отличие от языка текст не связан единой структурой, но существует как пересечение различных контекстов и фрагментов опыта. Возникновение личностных смыслов при этом происходит в ситуации столкновения разных интерпретаций, каждая из которых отсылает к уже известному культурному дискурсу, но, соединяясь в новом пространстве, порождает уникальность индивидуальной интерпретации и опыта. "Сознание как текст" - это одновременно "сознание как след", отсылающий к многообразию культурных практик, но реализующийся за счет их творческой переинтерпретации.

Идея текста, существующего в ситуации "многослойности" контекстов и "конфликта интерпретаций", демонстрирует сложность и комплексность проблемы сознания в философии. Структурная дифференцированность и интегральность, социокультурная обусловленность и индивидуальность "Я", непосредственность чувств и отвлеченность рациональных конструкций, отражение и творчество - все эти характеристики органично дополняют друг друга в реальном опыте сознания, но разрушают логическую стройность его теоретической реконструкции. Тем самым вопросы "что такое человек" и "что такое сознание" во многом остаются открытыми для философского и научного познания, стимулируя поиск новых форм и акцентов в самоопределении культуры и человека.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: