Независимость и уверенность

Люди, которые всегда улыбаются, никогда не жалуются на свои неприятности и пренебрегают собственными нуждами – это те, кто с наибольшей вероятностью заболеет. Для них главная проблема часто состоит в том, чтобы научиться говорить «нет» без чувства вины. Многие люди лишь после шока диагноза обретают способность жить для себя и говорить другим, что они в самом деле чувствуют. Одна пациентка, никогда не выражавшая неприязни ни к чему, пошла на поправку, когда обрела способность сказать своему мужу, что она не любит их домашнюю собаку. Для Тельмы, о которой я рассказал в Главе 2, первый рубеж ее роста наступил, когда она впервые в своей жизни вышла из дому, где звонил телефон, и когда она в конечном счете вызвала полицию, чтобы защититься от угроз алкоголика-мужа.

Самый важный вид уверенности пациент может проявить, вступив в сотрудничество с врачом. Большинство пациентов не говорит со своим врачом и боится задать ему ряд вопросов, чтобы не раздражить человека, который их должен «вылечить». Но вылечить вы должны сами себя, никто другой вас не вылечит. Многие вылечиваются, используя альтернативные терапии. Это не обязательно значит, что такая терапия полезна сама по себе, но люди вылечиваются, потому что делают нечто, во что они верят, что дает им надежду. Именно этому мы пытаемся научить людей в ИРП, и часто тому же приходится учиться врачам. Однажды во время утреннего обхода пациент спросил меня:

«Что произошло?»

«Ничего», – ответил я.

«Тогда почему вы нахмурились?»

«Я не хмурился, а просто думал».

«Так вы лучше думайте в коридоре, а здесь улыбайтесь».

Пациенты – наши лучшие учителя.

Когда сестра говорит мне, что какой-нибудь пациент не сотрудничает, отказывается переодеться в стандартную больничную одежду или задает всевозможные вопросы перед тем, как подвергнуться анализу, я отвечаю на это: «Прекрасно. Он проживет дольше». Эти мои наблюдения, сделанные в палатах, поддерживаются работой Леонарда Дерогатиса, цитированной в Главе 1, где показано, что пациенты, выжившие в течение долгого времени, с точки зрения врачей вели себя «хуже». Так называемый проблемный пациент также быстрее исцеляется, выживает дольше, и у него более активная иммунная система. Поэтому я поощряю людей, поступающих в больницу, с помощью следующего списка рекомендаций, который мы с женой называем «Хороший пациент и плохой пациент»:

1. На время пребывания в больнице выберите практичную, удобную одежду по своему вкусу. Запланируйте как можно больше прогулок.

2. Украсьте свою комнату в личном стиле по собственному вдохновению. Убедитесь, что из нее открывается вид на небо и на внешний вид. Не соглашайтесь на комнату с видом на глухую стену.

3. Сомневайтесь в авторитетах – в анализах и т.д. Высказывайтесь о своих нуждах и удобствах по всем вопросам, перед анализами и во время анализа.

4. Сообщите своему врачу ваши особые потребности и желания. Предложите ему обмен книгами, магнитофонными кассетами и разговорами.

5. Возьмите с собой магнитофон с наушниками, а также с записями вашей любимой музыки и программами медитации. Записывайте разговоры с врачом для дальнейшего прослушивания и для использования в семье.

6. Пользуйтесь вашим магнитофоном в операционной и в комнате отдыха, слушая музыку, медитации или сообщения во время операции и после нее. Пусть кто-нибудь напоминает врачу непрерывно проигрывать всю ленту.

7. Если вас оперируют, попросите хирурга и анестезиолога повторять вам позитивные сообщения. Простейшие из них – что вы проснетесь в приятном состоянии, захотите пить и есть.

8. Скажите хирургу, чтобы он говорил с вами во время операции честно, но обнадеживающим образом, повторяя позитивные сообщения и полностью избегая негативных.

9. Говорите со своим телом, особенно в ночь перед операцией, внушая ему, что кровь должна отойти от места операции и что вы скоро выздоровеете.

10. Устраивайте визиты и телефонные звонки от тех, кто о вас заботится и любит вас, а в надлежащих случаях также спорят с вами.

11. После операции начинайте двигаться как можно скорее. Выходите из больницы на собрание группы, на прогулки или на встречи с друзьями.

Честно выражайте свои чувства – от этого сильно зависит качество заботы о вас других людей. Одна из моих исключительных пациенток, Эмма, была подавлена серой окраской комнаты ожидания ее онколога, и однажды она сказала: «Это мрачное место. Здесь нельзя выздороветь, и я не хочу, чтобы люди заполняли здесь формуляры страхования, пока эту комнату не перекрасят».

Секретарша вмешалась и сказала: «Этого нельзя сделать».

Эмма на это ответила: «Это уже делается». И комната была перекрашена в голубой цвет. Теперь Эмма стала «той женщиной, которая заставила нас перекрасить приемную». О ней говорят как о человеке, а не как о болезни.

У Эммы были длинные узелки и она спросила врача: «Откуда вы знаете, что эти узелки от рака, а не от сердечного червя?» (Сердечный червь – паразитическая болезнь собак, обычная в Коннектикуте).

Врач ответил: «В девяноста девяти случаях из ста они бывают от рака».

Она настаивала: «Но откуда вы знаете?» Когда он сказал, что не уверен, она потребовала: «Сделайте какой-нибудь анализ». Анализы крови показали, что узелки в самом деле с большой вероятностью объяснялись сердечным червем, причем последние статистические данные показали, что он особенно распространен в ее городе.

Теперь врач Эммы начал говорить, как она. Он позвал хирурга, специалиста по груди, и сказал ему: «У меня пациентка с длинными узелками, и я не знаю, объясняются ли они сердечным червем или раком».

Хирург ответил: «В девяноста девяти случаев из ста они происходят от рака». Но ее врач потребовал дальнейших анализов для уверенности. Самоуверенность Эммы создала новое, более эффективное отношение между врачом и пациентом.

Четыре верования

Филлис, пациентка с обширным раком поджелудочной железы, уже не реагировавшим на лечение, отправилась домой умирать. Через несколько месяцев она вернулась ко мне в кабинет. Ее исследовал один из моих партнеров. Затем он открыл дверь и позвал меня. «Послушай, Берни, это должно тебя заинтересовать».

Я вошел, и он сказал: «Ее рак исчез».

«Филлис, – сказал я, – скажите им, что случилось».

Она сказала: «Вы же знаете, что случилось».

«Я знаю то, что я знаю, – ответил я, – но я хочу, чтобы знали другие».

На это Филлис ответила: «Я решила прожить сто лет и предоставила мои заботы Богу».

На этом я мог бы и закончить мою книгу, поскольку такой душевный мир может исцелить что угодно. Я верю, что суть дела – это вера, но это простое решение большинству людей дается слишком трудно.

Чтобы проверить это, я обратился к Богу (хирурги имеют такую привилегию) и спросил, не могу ли я вывесить в моей комнате ожидания табличку «Предоставьте свои заботы Богу, а я вам не нужен». Бог сказал: «Я покажу тебе, в чем дело. Я встречусь с тобой в больнице в субботу в 10 часов утра» (Бог любит разыгрывать из себя врача). В субботу он сказал: «Возьми меня к твоему самому больному пациенту». Я рассказал ему о женщине с раком, муж которой сбежал к другой женщине. Он сказал: «Это хороший случай», – и мы направились к ее комнате. Я сказал ей: «Мадам, сейчас к вам придет Бог и скажет, как вам выздороветь». Я всегда представляю его пациентам, чтобы они не были слишком потрясены. Она ответила: «Чудесно». Бог вошел в комнату и сказал: «Все, что требуется – это любить, принимать, прощать и хотеть быть счастливой», и она посмотрела Ему в глаза и сказала: «А вы еще не видели моего мужа?» Большинство из нас хочет, чтобы Бог изменил внешнюю сторону нашей жизни, так, чтобы нам не пришлось внутренне меняться. Мы хотим, чтобы с нас сняли ответственность за наше счастье. Часто нам легче раздражаться и страдать в роли жертвы, чем любить, прощать и обрести внутренний мир. Как писал У.Г. Оден:

Мы готовы скорее к несчастью, чем к изменению;

Мы готовы скорее умереть в страхе,

Чем взвалить на себя тяжесть мгновения

И дать умереть нашим иллюзиям.

Но если вы предпочитаете любить, то в нашем теле высвобождается энергия исцеления. Энергия сама по себе, любящая, умная и доступная всем.

И вот передо мной встала дилемма: «Если божественная любовь может исцелять людей, то зачем мне оставаться хирургом?» Я обратился к Богу и сказал: «Боже, ты знаешь, что одна из моих пациенток выздоровела, предоставив тебе свои заботы. Почему же я должен оставаться хирургом? Не лучше ли просто учить людей любви?» И Бог сказал мне своим прекрасным, нежным мелодичным голосом: «Берни, воздай хирургу хирургово, а Божье Богу» (Бог часто говорит иносказаниями, оставляя вас в замешательстве). С тех пор я понял, что мы оба, Бог и я, играем свою роль в лечении больных.

Я хотел бы пояснить, что имею в виду, на примере старой истории. Один человек, больной раком, услышал от своего врача, что он через час умрет. Он подбежал к окну, посмотрел на небо и воскликнул: «Боже, спаси меня». Из синевы неба раздался чудесный мелодичный голос, говорящий: «Не беспокойся, сын мой. Я тебя спасу». Этот человек вернулся в кровать ободренный.

Его врач позвал меня, я пришел и сказал больному: «Если я сделаю вам операцию, то спасу вас за один час». «Нет, благодарю вас, – сказал этот человек, меня спасет Бог». Затем пришли онколог, специалист по облучению и специалист по питанию и сказали ему: «Мы можем вас спасти», но ответил им всем: «Вы мне не нужны. Меня спасет Бог».

Через час этот человек умер. Оказавшись на небе, он подошел к Богу и спросил: «Что это значит? Ты сказал, что спасешь меня, и вот я умер».

Бог ответил: «Ты осел. Я ведь послал тебе хирурга, онколога и специалистов по лучевой терапии и питанию». Когда пациент выбирает себе лечение, механику предоставляется сыграть свою роль. Я могу оказаться даром и орудием Божьим, точно так же, как библейские способы исцеления.

Как мы обнаружили в ИРП, для выздоровления от серьезной болезни важнее всего четыре веры: вера в себя, вера в своего врача, вера в лечение и духовная вера. Первые три из них мы уже обсуждали, но последняя, хотя и редко вполне достижимая для большинства из нас, составляет во многом ключ к остальным.

«Духовная вера» – многозначное выражение. Ее не надо себе представлять как принадлежность некоторой организованной религии, и все мы знаем, что некоторые из самых благочестивых на вид людей наименее духовны. Это те люди, которые причиняют другим людям «духовные язвы», как выразился один из членов моего семинара. С точки зрения целителя, я считаю, что в духовность входит вера в некоторый смысл и порядок вселенной. Я рассматриваю силу, стоящую за творением как любящую разумную энергию. Некоторые называют ее Богом, другие видят в ней просто источник исцеления. От этого исходит способность обрести мир, разрешить видимые противоречия между нашими чувствами и действительностью, между внутренним и внешним. Духовность означает принятие всего, что есть (что не надо смешивать с примирением или одобрением зла). Иисус велел нам любить наших врагов, но не уподобляться им; и он не велел нам не иметь врагов. В конце Второй мировой войны в покинутом, разрушенном бомбами доме в Германии союзные солдаты нашли свидетельства этой веры, выцарапанные на стене подвала одной из жертв Холокоста:

Я верю в солнце – даже когда оно не светит;

Я верю в любовь – даже когда она не проявляется;

Я верю в Бога – даже если он не говорит.

Духовность означает способность находить душевный мир и счастье в несовершенном мире и ощущать свою собственную личность несовершенной, но приемлемой. Из этого мирного состояния ума исходят творческая способность и способность к бескорыстной любви, идущие рука об руку друг с другом. Признание, вера, прощение, мир и любовь – это свойства, определяющие для меня духовность. Эти характеристики всегда появляются у тех, кто неожиданно выздоравливает от серьезной болезни.

Большинство врачей не «прибегает к Богу», пока пациент не близок к смерти. Тогда они могут предписать надежду и молитву. Я думаю, что гораздо лучше связаться с духовными верованиями пациента раньше, когда эта работа легче. Каждый, кто верит, что наш мир в основном прекрасное место, – даже если он произошел не от Бога, а от природы – имеет причину в нем оставаться. Человек, верующий в благожелательную высшую силу, имеет сильные основания надеяться – а надежда имеет физиологическое значение.

Конечно, «медицинский смысл» религии меняется от человека к человеку. Те, кто исповедует веру просто потому, что это делали их родители, или потому, что она повышает их социальное положение, вряд ли в действительности веруют, что эта религия может их исцелить. Иногда религия становится даже отрицательным фактором. Люди думают: «Если Бог постлал мне эту болезнь, то кто я такой, чтобы выздороветь?» Верования, твердо опирающиеся на вину, первородный грех и предопределение, мало помогают в исцелении. Иными словами, трудно найти мир в жизни, если вы верите, что смерть бессмысленна, а земное существование тщетно. Поэтому я предпочитаю говорить о духовности, а не о религии, чтобы избежать ограничений доктрины. Важно никому не навязывать стереотипного образа Бога. Вместо этого мы стремимся в ИРП найти положительную сторону в верованиях каждого пациента.

Я хотел бы подчеркнуть здесь разницу между желанием, которое пассивно, и надеждой, которая активна. Надежда означает, что вы считаете возможным желательный для вас исход, а затем работаете ради него. Желание же означает, что вы попросту сидите и ждете, чтобы чудо сошло к вам с неба. Юнг говорит: «Таким образом каждая проблема несет с собой возможность расширить наше сознание, но также необходимость распрощаться с инфантильной подсознательностью и с верой в природу» – и он сравнивает этот процесс с уходом из рая. Я внушаю пациентам, что надо верить в Бога, но не надеяться, что он сделает за нас всю работу.

Я представляю себе Бога как некую потенциально целительную силу – разумную, любящую энергию или свет – в каждой человеческой жизни. Даже ученые говорят нам теперь, что энергия обладает разумом. Физик Карл Прибрам сказал: «Вселенная должна быть дружественной. Она дала нам физику, так что мы можем понять все, что знали уже наши предшественники». Я советую пациентам представлять себе болезнь не как волю Божью, но как наше отклонение от воли Божьей. Для меня источником трудностей является бездуховность. Я знаю, что многие пациенты, когда у них развивается или возвращается болезнь, злятся на Бога. Важно, чтобы человек способен был спорить с Богом, как это было в иудейской традиции. Длительная, беспомощная ярость на вселенную – это не путь к здоровью. Бог не сидит за своим столом, говоря: «Дай-ка я посмотрю, кому я сегодня могу причинить неприятность». Напротив, Бог – это источник надежды. Энергия надежды и веры всегда достижима. Все мы должны однажды умереть, но духовный путь всегда открыт для каждого и может сделать нашу жизнь прекрасной, если мы его изберем. Немецкий драматург Христиан Фридрих Геббель однажды сказал: «Жизнь – это не благо, а только возможность для блага».

Безусловная любовь

Многие люди, особенно раковые пациенты, вырастают с верой, что в самом их существе есть какой-то ужасный недостаток, который они должны скрывать, чтобы иметь какую-то надежду быть любимыми. Такие люди сооружают защитные преграды, скрывающие от других свои сокровенные чувства, потому что опасаются, что их подлинная сущность станет известна, то они будут отвергнуты и осуждены на одиночество. Они чувствуют, как сокращается их способность любить, и это усиливает их отчаяние. Достоевский выразил это чувство словами: «Как я убежден, есть только один ад – это неспособность любить». Поскольку такие люди чувствуют глубокую внутреннюю пустоту, они приучаются рассматривать все отношения и связи с людьми как получение чего-то, чтобы заполнить смутно ощущаемую пустоту внутри себя. Они отдают другим свою любовь лишь при условии, что что-нибудь за это получают – удобства, безопасность, похвалу или подобную же любовь. Эта «условная» любовь изнурительна и мешает вам выразить свое подлинное Я. Она приводит к еще более глубокому чувству пустоты, замыкая этим порочный круг.

Я полагаю, что любая болезнь в конечном счете связана с недостатком любви, или с «условной» любовью, потому что истощение и депрессия иммунной системы, возникающие при этом, приводят к физической уязвимости. Я полагаю также, что любое исцеление связано со способностью давать и принимать безусловную любовь. Это разительным образом проявилось в истории одной из моих пациенток с раком мозга, секретарши по имени Шерри.

Когда Шерри была ребенком, она чувствовала, что ее не любила мачеха, а когда она была подростком, у нее возникла сильная привязанность к одной учительнице. Однажды в спортивном зале Шерри сказала своим подругам, что любит миссис Джонсон. Некоторые из них сказали учительнице: «Шерри любит вас». И она вызвала Шерри в свой кабинет.

«Шерри, ты любишь меня издали или вблизи», – спросила миссис Джонсон. Девочка не знала, о чем говорит эта женщина и ответила: «Вблизи». Тогда миссис Джонсон вызвала мачеху Шерри и сказала ей, что ее дочь лесбиянка. Когда Шерри вернулась домой из школы, мачеха встретила ее с этой информацией. Впоследствии Шерри сказала мне: «Я не знала, что такое лесбиянка, но я получила сообщение, что любовь приводит к неприятностям, и решила больше не любить».

Шерри потеряла своих друзей и стала столь одинокой и отчаявшейся, что «готова была одеться и ходить по улицам в надежде, что люди посмотрят на меня и подадут мне знак». Когда она в конце концов вышла замуж, она не могла поверить в любовь своего мужа и спрашивала его снова и снова, любит ли он ее. Она говорила: «Я знаю, что если бы у меня не развился рак, то он бы меня бросил».

Воздействие болезни, а также групповая терапия в ИРП, дали возможность Шерри изменить свой взгляд. Она открыла свое сердце любви, оживила свой брак и заняла позицию против своей болезни.

Она чувствовала себя очень хорошо, и даже вернулась на работу – до своего дня рождения. Она жила вместе с шестерыми детьми, с мужем и свекром, и никто не сделал ей подарка. У каждого была для этого причина, но подспудно все они говорили: «Мы привыкаем к тому, что ты умерла». Она ощутила боли отчаяния из-за каждого из них, и через два месяца у нее возник рецидив.

Когда я посетил ее вскоре после этого, она сказала мне: «Я пытаюсь доказать вашу правоту, и потому возмущена тем, что умираю». Она все еще пыталась выжить, но по ложной причине – чтобы нравиться другим людям, а не себе. И все это было потому, что в годы ее созревания ей недоставало настоящей любви. Она и ее муж никогда не были способны делиться своими сокровенными чувствами, хотя я и пытался помочь им в этом. Однажды я должен был делать доклад поблизости от учреждения, где работала Шерри, и сказал ее сотрудникам, что посвящу свое выступление ей, в надежде, что придет вся семья. Ее муж ответил мне запиской: «Извините, я в этот вечер занят, но если хотите, позвоните мне». Но в записке не было ни фамилии, ни адреса, ни номера телефона, подсознательный смысл ее был: «Не звоните мне».

Если мне удается внушить людям способность принять себя как цельную личность, заслуживающую любви, то они обретают также способность делиться своей внутренней силой. Они обнаруживают, что безусловная любовь ничего не убавляет из их ограниченного запаса эмоций. Напротив, она возрастает. Ощущение любви к людям дает этим людям хорошее самочувствие, и любовь рано или поздно возвращается к ним. Уолт Уитмен говорил:

Порой меня наполняет ярость против любимой,

потому что я боюсь выражать безответную любовь,

Но теперь я думаю, что безответной любви не бывает.

Так или иначе она будет оплачена.

( Я страстно любил без взаимности,

Но поэтому написал эти песни).

Одна из немедленных наград – это «живое послание телу». Я убежден, что безусловная любовь – это самое мощное из известных средств, стимулирующих иммунную систему. Если я скажу пациентам, что они должны повысить свой уровень иммуноглобулинов, или убивающих Т-клеток, то они не будут знать, как это сделать. Но если я смогу научить их глубоко любить самих себя и других, то те же изменения произойдут автоматически. Истина в том, что любовь исцеляет.

Я интуитивно понял это много лет назад, во время моей ординатуры. У мужчины с сильной стафилококковой пневмонией и эмпиемой (скоплением гноя в груди) произошла остановка сердца. Я сделал ему искусственное дыхание из уст в уста. Когда я вышел из комнаты, все сестры качали головами и говорили: «Вы же заболеете. Как вы могли это сделать?» Но у меня было тогда ощущение, что мое тело будет сопротивляться инфекции, потому что я действовал из любви к человеку, и я в самом деле не заразился.

Через много лет я услышал о почти таком же опыте доктора Джерри Ямпольского, из Центра Лечебных Установок в Табьюроне, Калифорния. В ходе подготовки Джерри был направлен в туберкулезный санаторий. Он испугался, что заразится там, и решил задержать там дыхание на три месяца. Однажды вечером его вызвали к женщине с активным туберкулезом, у которой произошло массивное кровоизлияние в легкие с остановкой сердца. Он сделал ей искусственное дыхание из уст в уста, и сестры сказали ему: «Как вы могли это сделать? Теперь вы заболеете туберкулезом». Это с ним не случилось, и он понял, что был неуязвим, когда делал нечто из любви. Этот случай укрепил мое убеждение, и теперь я понимаю, каким образом Мать Тереза и преданные своему делу сестры могут каждый день работать среди заразных больных, не болея. Средневековый немецкий мистик Мейстер Экхарт говорил:

Телесная пища, принимаемая нами, меняется в нас, но духовная пища, принимаемая нами, меняет нас самих; поэтому божественная любовь не входит в нас как нечто отдельное от нас. Божественная любовь вбирает нас в себя, и мы составляем с ней единое целое.

Наука и исцеляющий дух

Хотя любовь трудно поддается научному изучению, медицинские исследования начинают подтверждать ее результаты. В клинике Фонда Меннинджера в Топеке, Канзас, было обнаружено, что у влюбленных, в романтическом смысле слова, снижается уровень молочной кислоты в крови, что снимает их усталость, и повышается уровень эндорфинов, что приводит к эйфории и уменьшает чувствительность к боли. Их белые кровяные тельца также лучше реагируют на инфекции, так что они реже простужаются. Доктор Фред Корнхил и Мьюрина Левек из Медицинского Колледжа Университета Штата Огайо сообщили в 1979 году, что «нежная любящая забота» снижает примерно на 50 процентов атеросклероз и риск сердечных приступов у кроликов, получавших большие дозы хоеистерола. Мы знаем также, что младенцы, лишенные любви, увядают и умирают даже в наилучших условиях гигиены и питания. Причину этого выяснил доктор Кристофер Коу из Стенфорда, показавший, что у новорожденных обезьян отделение от матери подавляет иммунную систему.

В 1982 году гарвардские психологи Дэвид Макклеланд и Кэрол Киршнит показали, что даже фильмы о любви повышают уровень иммуноглобулина А в слюне, составляющего первую линию обороны от простудных и других вирусных заболеваний. Нацистский пропагандистский фильм и фильм о садоводстве не произвели действия, но документальный фильм о работе Матери Терезы вызвал резкое повышение иммуноглобулина – особенно у людей, склонных к альтруизму. Однако этот эффект не был связан с сознательным отношением субъекта к Матери Терезе, так что образы любви производили воздействие на подсознательном уровне. Хотя улучшение длилось меньше часа, его можно было продлить, побуждая субъектов думать о тех случаях из жизни, когда они о ком-то заботились.

Одна из самых убедительных работ была выполнена в Израиле Джеком Медали и Ури Гольдбуртом. Эти два исследователя изучили десть тысяч мужчин с факторами риска заболеть грудной жабой – ненормальным сердечным ритмом и высоким уровнем беспокойства. Медали и Гольдбурт применили психологические тесты и вопросники, чтобы выяснить, какие другие факторы определяют, у кого в самом деле разовьются боли в груди. Самым точным предсказанием оказался ответ «Нет» на вопрос «Проявляет ли ваша жена к вам любовь?» Далее, как указал Лео Бускалья, страховые компании пришли к выводу, что если жена приветствует своего мужа утренним поцелуем, то у него уменьшается риск автомобильных аварий, и он живет на пять лет дольше.

К сожалению, не всегда есть прямая связь между духовным изменением, вызывающим усиление белых кровяных телец и излечением болезни. Идея состоит в том, что любовь приводит к хорошему самочувствию, а не в том, что она помогает нам жить вечно. Любовь – это не средство, а самоцель. Любовь делает жизнь стоящей, независимо от того, сколько она длится. Она увеличивает также вероятность физического исцеления, но это уже добавочный подарок, как глазурь на пирожном.

Но хотя важнее всего качество жизни, люди естественно хотят также количественно продолжить ее. Большинство людей, изменивших свои реакции на болезнь, описанные на этих страницах и тысяче других, прожили дольше, чем ожидали их врачи. Они доказали собственной жизнью, что любовь и подлинная духовность не только увеличивают радость, но и продлевают жизнь. В конечном счете важны свидетельства на уровне непосредственных личных наблюдений. Но небольшая, хотя и растущая группа исследователей, ставит этот труднейший для изучения предмет на научную основу. Их результаты, хотя еще и предварительные, поддерживают опыт исключительных пациентов.

Среднее время выживания пациентов Саймонтонов примерно в два с половиной раза выше, чем у тех, кто получает лишь стандартное медицинское лечение. Около 10 процентов их пациентов остаются свободными от болезни по истечении стандартного срока в пять лет, свидетельствующего об излечении рака – это чрезвычайно высокая величина по сравнению с частотой самопроизвольного исцеления у пациентов с серьезным или «терминальным» раком вообще. Эти пациенты стали избранными благодаря собственным усилиям, долго работая по программе исцеления и вложив в это большую энергию. Я полагаю, что при большем внимании к духовному росту и при доступности лечебных программ, можно было бы достигнуть еще большей частоты выживания среди лиц с высокой мотиваций.

Доктор Кеннет Пельтье произвел психологическое исследование многих пациентов, выздоровевших вопреки большой опасности. У всех их он нашел пять общих характеристик:

1. Глубокое внутреннее изменение психики посредством медитации, молитвы или другой духовной практики.

2. Глубокие изменения в межличностных отношениях, возникающие отсюда: их отношения с людьми приобрели более прочную основу.

3. Изменения в диете: эти люди больше не воспринимают еду как нечто очевидное. Они выбирают свое питание тщательно, по оптимальной программе.

4. Глубокое ощущение не только материальных, но и духовных аспектов жизни.

5. Ощущение, что их выздоровление не было ни случайным даром, ни спонтанной ремиссией, а результатом длительной трудной борьбы за себя, в которой они одержали победу.

В 1977 году исследовательская группа Пресвитерианского Медицинского Центра в Денвере во главе с доктором Эдвардом Гильбертом завершила один из первых контролируемых тестов психологического лечения раковых пациентов. Гильберт и его сотрудники попросили независимых врачей исследовать группу из сорока восьми пациентов и предсказать, какова их ожидаемая продолжительность жизни при стандартном медицинском лечении. Эти пациенты прошли восьминедельную программу индивидуальной и групповой терапии, биологической обратной связи и тренировки в медитации и визуализации. Затем пациенты были исследованы независимыми психиатрами, чтобы выделить тех, в жизни которых произошли наибольшие позитивные изменения. Были выделены пять пациентов с наибольшими изменениями, и четыре из них далеко превзошли медицинские ожидания. Из других двадцати пяти, входивших в группу, лишь один столь же заметно превзошел первоначальный прогноз.

Одно из статистических исследований было предпринято студентом-медиком Джорджем Геллертом и эпидемиологом из Йеля Хелом Моргенстерном, изучавшими пациенток из ИРП, больных раком груди. Они показали, что среднее время их выживания в течение периода наблюдений было разительно выше, чем у членов контрольной группы. Однако значительное число членов ИРП уже заметно превысило предсказания еще до вступления в группу, так что здесь действовал процесс предварительного выбора, который мог исказить результаты. В конце исследования Моргенстерн заметил, что новые пациенты, вступающие в ИРП, увеличивают этим свои шансы на выживание, и что это заслуживает тщательного наблюдения и изучения, чем мы и собираемся заняться.

Любовь нелегко рассматривать под микроскопом, и я как практический врач, пытающийся помогать людям здесь и сейчас, предпочитаю иметь дело с индивидами и с действенной техникой, предоставляя другим заниматься статистикой. Кроме того, на это исследование не хватает ассигнований, но это несомненно изменится, когда психонейроиммунология получит более широкое признание. Исследования постепенно улучшают медицинское обслуживание, и я верю, что когда-нибудь мы настолько поймем физиологические и психологические действия любви, что сможем более надежно использовать всю ее силу. Как только ее сочтут научной, ее примут.

Когда врачи и пациенты поймут исцеляющую силу любви, мы начнем прибавлять к медицине еще одно измерение. Тогда мы далеко продвинемся по пути к прекрасному откровению, предсказанному Тейяром де Шарденом в его знаменитых словах:

Когда-нибудь, овладев ветрами, волнами, приливами и тяготением, мы научимся использовать ради Бога энергию любви. Для истории мира это будет второе открытие огня.

Эмоциональная поддержка

Мы поощряем супругов, родственников и друзей пациентов посещать собрания ИРП, поскольку одному человеку гораздо труднее измениться, когда его близкие продолжают жить по старым паттернам. В идеале лечению подлежит вся семья или расширенная семья как единое целое. Мы должны понять, что если болезнь поражает одного из членов семьи, то в некотором смысле больны все ее члены. В групповом контексте нам часто удается помочь человеку увидеть, как разрушительные паттерны поведения взаимодействуют, усиливая друг друга, и как исцеляет любовь.

Известно также, что внешний центр внимания помогает человеку пережить кризис. В 1975 году лондонский социолог Джордж В. Браун сообщил, основываясь на психиатрических тестах, что «интимные доверительные (но не обязательно половые) отношения женщины к мужу или возлюбленному» уменьшают вероятность депрессии, сопровождающей сильные стрессы любого рода. В 1979 году Л. Ф. Беркман и С. Л. Сайм сообщили результаты долговременного исследования 4725 взрослых в округе Аламеда, Калифорния. Они изучали воздействие брака, общения в церкви, в клубе или с друзьями, ограничения курения, тучности и других обычных проблем здравоохранения. Исследователи показали, что лица с наименьшими общественными контактами имели смертность в два с половиной раза выше, чем лица с наибольшими социальными контактами. Люди, имеющие любимых животных, живут после сердечного приступа дольше, чем не имеющие их, и почти каждому известен случай, когда человек отложил свою смерть до Рождества, до собрания или до дня рождения.

Любовь к другим – всегда поддерживающий фактор. Но в некотором смысле жизнь для других – это «прием», временная мера вроде хирургии или химеотерапии, чтобы выиграть время, пока человек научится жить подлинной жизнью для самого себя.

Все мы знаем, что одна из наших основных потребностей – это иметь человека, которому можно открыться, и недавние исследования доказывают, что исповедь полезна не только для души, но и для тела. Несколько статистических исследований показало, что люди, проходящие психотерапию, посещают других врачей реже, чем остальные.

В экспериментах, охватывавших начало 1980-х годов Джеймс Пеннебейкер, психолог из Южного Методистского Университета показал, что если человек делится с другим своей скорбью, это защищает его от стресса после потери. Пеннебейкер изучал мужчин и женщин, супруги которых совершили самоубийство или погибли в автомобильных катастрофах, и обнаружил, что те из них, кто переживал свое горе в одиночестве, имели частоту заболеваний гораздо выше среднего, тогда как те, кто мог говорить с кем-нибудь другим о своих бедствиях, не заболевали чаще других. В другом эксперименте Пеннебейкер попросил добровольцев рассказать о каком-нибудь травматическом событии в их жизни, либо для записи на пленку, либо в кабине, напоминавшей кабину для исповеди. Он начал с того, что просил их описать некоторые тривиальные события, и психологические измерения показали напряженное состояние, но когда затем он просил их рассказать о настоящей трагедии, их тело полностью релаксировало, хотя многие плакали и выражали сильные чувства.

По-видимому, помогает также письменное изложение. Студенты, писавшие о своих травмах, в течение дальнейших шести месяцев реже обращались к врачам, чем другие, писавшие о не столь важных вещах. Ведение дневника связывает нас с нашими мыслями. Это в действительности некоторый вид медитации. Когда я советую вести дневник, я не имею в виду, что вы должны записывать, где вы были в этот день, записывайте, что вы думали в этот день. Это помогает вам осознать, как деятелен ваш ум, даже когда вы не обращаете внимания на свои мысли, например, принимая душ или во время еды. Дневник помогает нам осознать все эти представления и извлечь из них уроки.

Люди, входящие в круг эмоционально поддерживающих пациента, тоже часто нуждаются в воспитании. Многие просто не знают, как обращаться с человеком, страдающим опасной для жизни болезнью. В действительности все, что важно, – это честный оптимизм. Пациенты нуждаются в людях, помогающих им не упускать из виду свои надежды и получать те радости, какие возможны, пока продолжается жизнь. Но пациент иногда должен напоминать своим друзьям и близким, что они не должны все время проявлять беспечность и оптимизм, независимо от ситуации, потому что это поведение деструктивно. Оно возникает от страха страдания и смерти, который вызывается болезнью у здоровых. Это естественная реакция, но с ней надо бороться, и как раз в этом групповые занятия могут быть чрезвычайно полезны. Бейган Лоувелл, умершая от рака в 1978 году в возрасте тридцати одного года, оставила нам книжку под названием Подъем духа – прекрасное руководство для тех, кто стоит перед тем же испытанием. Она проницательно сказала в ней, насколько пациент нуждается в честности:

Хотя все окружающие всячески пытались держаться беззаботно и оптимистически, это каким-то образом производило на меня противоположное действие. Я внезапно оказалась в ситуации, когда все окружающие возле меня вели себя всегда позитивно, и это заставило меня понять, до какой степени я больше не принадлежала этому миру.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: