Сделай Сам Свою Работу на 5

ПРИВЕЛЕГИРОВАННЫЙ СЛУШАТЕЛЬ 9 глава





 

Вначале эмоции и установки пациента могут быть не вполне доступны сознанию. Чтобы их обнаружить, я нашел полезным исследовать, как люди отвечают на четыре основных вопроса.

 

1. Хотите ли вы дожить до ста лет?

Большинство людей отказываются ответить на этот вопрос без некоторой гипотетической гарантии здоровья. Они инстинктивно отказываются принять на себя ответственность за то, чтобы сделать все эти годы заслуживающими жизни. Несколько лет назад геронтолог Кен Дихтвальд задал сотням людей вопрос: "До какого возраста вы хотите дожить?" Большинство не хотело жить больше шестидесяти или шестидесяти пяти лет, потому что, как они предполагали, после этого их жизнь была бы лишена занимательности, секса, независимости или смысла и наполнена разными проблемами. Но более пожилые склонны были запросить больше лет, а женщины, как правило, хотели прожить дольше, чем мужчины.

Этот вопрос всегда приводит к другим вопросам, например, "Любите ли вы себя настолько, чтобы заботиться о вашем теле и разуме?" Ответ содержится в вашем стиле жизни. Едите ли вы умеренно, избегая излишнего сахара, кофеина и жира? Достаточно ли в вашей диете свежих фруктов и овощей? Избегаете ли вы как правило консервированной еды? Курите ли вы? Получаете ли вы достаточный завтрак и достаточный отдых? Делаете ли вы упражнения? Ставите ли вы сами себе цели? (Большинство столетних людей как правило сами себе задавали работу). Ищете ли вы занятие, доставляющее вам радость и удовлетворение?



Ответы на все эти вопросы зависят от того, чувствуете ли вы себя хозяином своей жизни, и смотрите ли вы в будущее с надеждой или страхом. Одна из членов ИРП, чудесная женщина по имени Шерли, вошла в группу в возрасте девяноста двух лет. Однажды, когда все говорили, как они боятся рака, боли, смерти и т.д. , я спросил ее:" Шерли, а чего боитесь вы?"

Она сказала: "Вести машину ночью через парк". Это успокоило страхи других членов группы, поскольку она пережила уже все, чего они боялись, кроме смерти. Помните, что если вы решили жить до ста лет, то ваши любимые могут умереть раньше вас. Как выразился один из моих пациентов, нужна смелость, чтобы выжить, оставшись "последним яблоком на дереве".



 

2. Что случилось с вами в последний год или два перед болезнью?

Этот вопрос, наряду с такими средствами как шкала стресса Холмса-Рахе, исследует кратковременные факторы психологического предрасположения, рассмотренные в Главе 3. Он неизбежно приводит также к долговременным кондиционирующим факторам, определяющим, как человек реагирует на недавние события. Важно также рассмотреть внутренние стрессы, такие как кризис самопонимания или отказ от излюбленных мечтаний молодости. Надо рассмотреть также, как пациент реагировал на кризис. Проявлял ли он открыто печаль, радость и готовность к сопротивлению, или старался сохранять стоическое спокойствие?

3. Что означает для вас болезнь?

Если, например, рак автоматически означает смерть, то у пациента возникает проблема, которую он должен решить прежде, чем заняться самой болезнью. Такое представление программируется и поддерживается молчанием. Когда взрослые какой-нибудь семьи говорят: "Мы об этом не говорим", или когда родитель говорит: "Ты получишь то же, что твоя сестра, и что случится с твоей сестрой, случится и с тобой", то если сестра умирает от рака, ее братья или сестры думают, что у них нет надежды. Если смерть не принимается откровенно, то она, подобно сексу, вызывает замешательство. Муж, который ограничивается тем, что все время повторяет жене :"Не умирай" или "Ты выздоровеешь" независимо от стадии болезни, мешает ей примириться со своими страхами, и препятствует ее усилиям прямо встретить смерть. В такой атмосфере пациент выбрасывается во тьму без любви, где никто не разделяет его эмоций. С другой стороны, если болезнь означает угрозу, страшную, но не непобедимую, то пациент имеет основу, позволяющую ей противостоять.



Поставленный вопрос полезен, но в этом случае действия и надежды часто еще более удивительны. Дженнифер была включена в программу убежища для умирающих ее врачом, полагавшим, что она умрет в течение шести месяцев, но она продолжала жить. Когда персонал убежища спрашивал ее, рассчитывает ли она дожить до весны, она говорила: "О да, я люблю смотреть, как раскрываются цветы". Они спросили, любит ли она лето. "Очень люблю". "Осень?" "О, я люблю, когда листья меняют цвет". "Даже зиму?" "Да, и снег". Наконец персонал убежища сказал ей, что больше не будут к ней обращаться. Они вернутся, когда она будет готова к смерти. Она стала "беглянкой из убежища" и присоединилась к одной из наших групп ИРП.

Но когда приблизилась зима, Дженнифер сказала мне: "Я не думаю покупать какую-нибудь зимнюю одежду". Это указывало, что она может быть приготовилась умереть.

Затем она пришла на одно из наших собраний в красивом зимнем костюме. Я сказал: "Ага, я вижу, что вы решили купить себе какую-то зимнюю одежду".

Она сказала: "Нет, я просто вынула кое-что с чердака". Для меня это означало, что она пошла на компромисс. Она говорила этим: "Посмотрим, как пойдет зима. Я не собираюсь вкладывать в это деньги, но я попробую".

Другой знакомый мне раковый больной по имени Мэтт пришел однажды к своему врачу с ужасным видом, а вернулся домой радостный. Его домашние спросили: "Что же такое сделал с тобой врач?"

Мэтт ответил: "Он сделал мне укол от аллергии". Из этого он понял, что по мнению врача может пережить весну, и его тело ответило на это.

 

4. Зачем вам нужна болезнь?

Подобно двум предыдущим вопросам, этот вопрос помогает пациенту понять психологические потребности, которые может удовлетворять болезнь. Болезнь дает людям "разрешение" делать такие вещи, которые в противном случае они не решались бы делать. Она может облегчить им отказ от неприятных обязанностей, работы или от требований других. Она может дать разрешение делать то, что человек всегда хотел делать, но всегда был "слишком занят", чтобы начать. Она может позволить человеку найти время для размышления, медитации и наметить новый курс. Она может послужить извинением неудачи. Она может облегчить выражение любви и принятие любви, высказывание чувств, иначе говоря, сделать человека честнее. Даже простуда имеет свой смысл. Часто она хочет сказать человеку: "Ты слишком тяжело работал. Пойди домой и позаботься о себе". Помните, что мы растем в "дни болезни", а не в "дни здоровья". Позволяйте себе свободные дни для ваших нужд, и вам не нужна будет болезнь.

Поскольку физическая болезнь обычно доставляет нам симпатию друзей и родственников, она может быть способом приобрести любовь или уход. Она может стать для пациента его единственной связью с миром, его единственным способом управлять своей жизнью. Глэдис, моя пациентка, страдавшая хроническим воспалением кишечника около пятидесяти лет, научилась таким образом манипулировать всей своей семьей. Я встретился с ней, когда у нее развился рак. Семья выглядела более больной, чем она, поскольку кто-нибудь из членов семьи должен был бодрствовать, чтобы она получала уход в течение двадцати четырех часов в сутки. Даже когда они наняли сестру, чтобы ухаживать за ней, она будила членов семьи, а сестре давала спать. Снова и снова у нее возникали сильные боли, когда она находилась дома, и эти боли загадочным образом исчезали каждый раз, когда она поступала в больницу. Почти каждый уикенд она требовала, чтобы те, кто не был дома в течение недели, приходили в ее комнату, чтобы помочь ей оценить ее хронические боли в груди. Так те, кто работал, получали свою долю. Она все время просила кого-нибудь подать ей стакан воды или платок, даже если требуемый предмет находился у нее под рукой.

Когда я познакомился с Глэдис, я дал ей книгу Арнольда Качнеккера Воля к жизни. На следующее утро при моем обходе она сказала, что я забыл у нее свою книгу. Смысл этого был ясен: "Пожалуйста, не учите меня, как отказаться от моей болезни, потому что это моя единственная связь с людьми". Учиться любить было страшно.

Я продолжал попытки воздействовать на Глэдис, и она сказала, что я был единственный врач, давший ей надежду. По правде говоря, я думаю, что я был единственный, кто продолжал заботиться о ней, не уставая от постоянной манипуляции, куда входили и побочные эффекты от любых рекомендованных мною способов лечения. Я научился давать ей выговориться, а затем рекомендовать ей то, что подходило к ее системе верований. Вследствие этого я всегда пользовался ее доверием, и она называла меня чудесным врачом.

Однажды, говоря с ней по телефону, я сказал ей, что у меня есть новое лекарство, которое вылечит ее от рака. Я попросил ее придти ко мне в кабинет, поскольку лекарство должно быть введено инъекцией. Перед этим я объяснил мой план семье и попросил их следить за реакций Глэдис. Я пытался спасти их, чтобы они не были жертвами ее болезни. Их и ее. Она договорилась придти в пятницу, в этот день позвонила с просьбой отложить визит на неделю из-за плохой погоды. В следующую пятницу она не могла приехать, а еще через неделю должна была делать покупки. Короче говоря, Глэдис никогда больше не пришла ко мне в кабинет, хотя и пробовала поддерживать со мной отношения по телефону или в больнице, где у меня не было лекарства. Я избрал этот подход лишь в интересах семьи, потому что знал, что она откажется от моего предложения. Члены семьи получили таким образом выбор продолжать старый образ действий или отказаться дальше быть жертвами.

Важно понять, что мы не можем заставить других людей измениться, мы можем только помочь им измениться самим. У меня было два пациента-мужчины, очень похожих на Глэдис, оба с развитой формой рака. Я сказал каждому из них: "Я гарантирую вам излечение вашего рака, если вы прекратите ваш семейный бизнес"; оба они восприняли сказанное весьма болезненно, но поняли, чтó имелось в виду – это принесло бы большую пользу членам их семьи даже в случае их смерти. Оба они ответили мне одинаково: "Я пойду домой и подумаю об этом".

Пациент, больной раком, получил от хирурга совет продать свой бизнес, потому что хирург считал его больным в последней стадии. Он сделал это и чувствовал себя хорошо. Однажды я встретил его в холле больницы. Он орал на своего хирурга, поскольку теперь он был здоров, но у него не было бизнеса. Я объяснил ему, что ему дали правильный совет, хотя и по неправильной причине. Ему посоветовали бросить бизнес, потому что по статистике он должен был скоро умереть, а между тем уменьшение стресса и более приятная жизнь привели к его выздоровлению.

Моя цель состоит не в том, чтобы судить, хороши ли мотивы пациентов, но в том, чтобы побудить их открыто высказать эти мотивы. Тогда семья знает, что человек в действительности не хочет изменений, и может с любовью заняться этим конфликтом, удовлетворяя также свои потребности.

В течение всей нашей жизни нас учат связывать болезнь с некоторыми преимуществами. Мы можем лежать в постели и отдыхать. Люди посылают нам открытки и цветы. Друзья посещают нас и говорят, что нас любят. Родители и супруги приносят нам куриный бульон и читают нам. Я помню пациентку по имени Мирна, рассказавшую мне, что в детстве она была счастливее всего, когда болела, потому что тогда ее отец садился у ее кровати и держал ее за руку. Такое случается не так уж редко. В детстве нам удается избегать школы, а когда мы становимся взрослыми, мы получаем оплаченный отдых от работы. Если же мы здоровы, то нам приходится либо каждый день претворяться, либо казаться больными. Мы должны иметь возможность позвонить и сказать: "Я хочу оставаться здоровым, а потому я беру себе сегодня выходной день для здоровья".

Даже наша система страхования вознаграждает болезнь, наказывая тех, кто заботится о себе. Если бы страховые платежи отражали нашу заботу о здоровье, а не статистические предположения, основанные на возрасте, семейной истории или текущем физическом состоянии, то мы могли бы дать людям больше побуждений заниматься здоровьем. Следовало бы установить некоторые основные требования – контроль над весом, отказ от курения и т.д. Если бы все это хоть сколько-нибудь вознаграждалось, то можно было бы покрыть все медицинские расходы. Между тем те, кто не выполняет никакого из этих требований, получают гораздо большие премии. Сигареты и алкогольные напитки также могут облагаться налогом в пользу фонда национального медицинского страхования, чтобы те, кто занимается своим здоровьем, не должны были оплачивать счета тех, кто этого не делает. Тех, кто пытается заставить пациентов понять, каким образом их собственные действия способствуют болезни, часто критикуют за то, что они "порицают жертву". Эта точка зрения ошибочна. Все люди в конечном счете умирают, даже если они сделали некоторые прекрасные вещи. И даже если стиль жизни какого-нибудь человека очевидным образом содействовал его болезни, чувство вины не является продуктивным способом обращения с этими результатами прошлого. Врач никогда не должен взваливать на пациента это добавочное бремя. Болезнь и перспектива смерти рассматриваются не как ошибки, а как мотивация.

Однако в большинстве болезней содержится психологическая компонента, и понимание участия человека в процессе болезни и его ответственности за это – нечто совершенно отличное от чувства вины. Конечно, мало кто в самом деле желает себе болезни, угрожающей жизни – но такая болезнь обычно действует как призыв к изменению, или дает пациентам нечто, чего они не получали от своей жизни. Карл Саймонтон выразил это следующим образом: "Я думаю, что мы заболеваем по почтенным причинам. Это способ, которым наше тело говорит нам о своих потребностях – не просто о телесных потребностях, но также о наших эмоциональных потребностях, и потребности, удовлетворяемые нашими болезнями, в самом деле важны.

Очень важно подчеркнуть, что этот последний важнейший вопрос Зачем вам нужна эта болезнь? – должен задаваться в конструктивном смысле, а не как упрек "Посмотрите, что вы сделали из своей жизни". Этот вопрос должен помочь пациентам осознать, что эмоциональные потребности, удовлетворяемые болезнью, вполне законны. Тогда приняв эти потребности, человек может стремиться удовлетворять их конструктивными способами, без болезни.

Уильям Джеймс писал: "Величайшее открытие моего поколения состоит в том, что люди, изменив свои внутренние психические установки, могут изменить внешние аспекты своей жизни". Годы моего опыта убедили меня, что рак, а в действительности почти все болезни – психосоматические болезни. Людям, привыкшим думать, что психосоматические болезни "нереальны", это может показаться странным, но поверьте мне, они вполне реальны. Эта новая концепция – не уловка, а источник огромной надежды. Физик Дэвид Бом считает, что эту зависимость лучше всего выражают слова "понимание тела". Тело знает лишь то, что говорит ему психика. Когда человек принимает на себя ответственность за болезнь, осознает свое участие в ней, это в самом деле весьма позитивный шаг. Если человек принял участие в заболевании, он может также принять участие в выздоровлении.

Но выздоровление не является главной целью, о чем еще будет подробнее сказано дальше. Такая постановка вопроса готовит вас к неудаче. Если вы ставите себе физическую цель, то вы можете потерпеть неудачу, но если вы ставите себе целью душевный мир, вы можете его достигнуть. То, к чему я призываю – это душевный мир, а не излечение рака, слепоты или паралича. Если вы достигните душевного мира, то рак может излечиться, зрение может восстановиться и паралич может исчезнуть. Все это может произойти вследствие душевного мира, который создает для тела целебную среду. Всякий, кто готов работать с этой целью, может ее достигнуть, и первый шаг состоит здесь в понимании – реалистическом понимании, без чувства вины и жалости к себе – каким образом психика способствовала телесным болезням. Понимание этого может указать вам, как вы должны измениться, чтобы обрести мир с самим собой.

 

Послания подсознания

 

Психика и тело постоянно общаются между собой, но бóльшая часть этой коммуникации происходит на подсознательном уровне. Поэтому врач должен спрашивать пациента о его установках, но не должен принимать все его ответы за чистую монету. То, что кажется сильной волей к жизни, может быть в действительности поверхностной решимостью, представлением, а не подлинной внутренней связью с жизненной силой. Чтобы убедиться, что пациент говорит то, что в самом деле чувствует, надо выйти за пределы словесного, сознательного общения. Самый надежный способ это сделать – изучение образов его подсознания.

Эти образы спонтанно возникают в сновидениях, которые иногда можно использовать для диагностики физических болезней, как это умел делать Карл Юнг. Но процесс вывода соматических фактов из психических образов столь сложен и часто включает столь произвольные на первый взгляд связи, что даже Юнг отказывался его обсуждать, опасаясь что его труд будет отвергнут. Поощрение и интерпретация диагностических целебных сновидений занимали важное место в целебных методах греческих и египетских храмов, в практике Гиппократа и Галена, но в наши дни это утраченное искусство лишь начинают вновь изучать некоторые психологи. Большинство докторов не умеет пользоваться этим средством.

Однако некоторые спонтанные сновидения сравнительно легко истолковать. Часто мы вместе с пациентом можем понять сновидение при совместном обсуждении. Такое сновидение было у Сэнди, когда во время ее второго брака у нее развился рак груди. Она увидела впереди себя три дороги: одна из них была серой и черной, и все проходившие по ней несли тяжелые грузы, вторая дорога была разноцветной, и по ней шли оживленные веселые люди, а третью дорогу она не могла отчетливо рассмотреть. Нарисовав картину своего сновидения и обсудив ее в группе, она поняла, что первая дорога представляла ее рак как бремя и источник отчаяния, вторая представляла его как призыв к жизни и развитию, а третья представляла выбор, который она должна была сделать. Она избрала путь жизни, и по мере того, как она росла, ее рак сжимался. Она хорошо реагировала на лечение и "переродилась" в новую личность. Она делилась своим опытом, написала об этом статьи, и в конечном счете вернулась к учебе, и теперь у нее новый путь в жизни и здоровье.

Самые легкие для понимания сновидения – это те самообъясняющие образы, значение которых спонтанно понимает тот, кто видит сон. Одна пациентка с раком груди видела во сне, что ей выбрили голову и что на коже головы было написано слово "рак". Она проснулась, зная, что у нее метастазы в мозге. В течение трех недель не было никаких физических признаков или симптомов, а затем диагноз, поставленный во сне, подтвердился. У меня самого однажды был сон, в то время когда некоторые симптомы как будто указывали на рак. Во сне я был членом группы, все другие члены которой были больны раком, в я выделялся тем, что у меня его не было. В дальнейшем исследование подтвердило это сообщение, полученное во сне.

Однажды в операционной комнате я обсуждал сновидения, и одна сестра рассказала мне о своем сне с "прямым постижением". В течение нескольких недель она была тяжело больна, но никто не мог понять, в чем дело. Однажды ночью она увидела сон, в котором открылась раковина, изнутри ее поднялся червь, и старая женщина, показав на червя, сказала "Вот чем ты больна". Сестра проснулась, зная, что у нее гепатит, что и подтвердилось при исследовании.

Такие прямые сновидения часто доставляют информацию, которую не могут дать медицинские исследования. Одна больная лейкемией, которой незадолго перед этим сделали пробу костного мозга с нормальными результатами, все же видела во сне, как термиты пожирают фундамент ее дома. Мы поощрили ее представить себе во время медитации истребление этих вредителей, но тогда ей привиделось, как личинки пожирают картофель у ее ног. Она умерла через три недели. Ее психика знала то, чего не обнаружили анализы.

Однако истолкование сновидений часто затруднительно даже для опытного психотерапевта. Значение символов часто зависит от эмоций или событий в жизни пациента, которые могут быть скрыты от сознания. Сновидения можно исследовать на двух уровнях. Первый – это уровень личных значений, который почти всегда может быть раскрыт вместе с пациентом. Второй, более проблематичный, это подсознательный уровень символов и мифов. Каждый, у кого есть время, может исследовать свои собственные сны на первом уровне. Для этого есть несколько превосходных руководств, в том числе книги Гейла Дилейни Жизнь со сновидениями, Энн Фарадей Игра сновидений и Патрисии Гарфилд Творческие сновидения. Техника Юнга рассматривается в книге Марии Ф. Махони Значение снов и сновидений.

К счастью, есть более простой и более надежный способ обнаружить подсознательные верования. Врач всего лишь просит пациента нарисовать картинку. Я даю всем новым пациентам следующие указания:

 

1. Возьмите белый лист бумаги, держите его вертикально и нарисуйте картинку, изображающую самого себя, ваше лечение, вашу болезнь и белые кровяные тельца, уничтожающие болезнь. Пожалуйста, используйте все цвета радуги, коричневый, черный и белый, пользуясь цветными карандашами.

2. На другом листе белой бумаги, держа его горизонтально, нарисуйте цветными карандашами другую картинку или сцену.

3. Если вам захочется, нарисуйте также картинку вашего дома и семьи, или другие изображения ( такие как дерево, лодка, птица и т.д.), которые могут вызвать дальнейший важный материал из подсознания. Могут быть важны также картинки, относящиеся к конфликтам или выборам, таким как выбор работы или предстоящей операции.

 

Такие рисунки обходят обманчивые словесные выражения и выражают универсальный символический язык подсознания. То, что мы говорим, часто является прикрытием, потому что все мы обучены языку и используем его, сознательно или нет, чтобы скрыть беспокоящие нас вещи. Но в нашей образной коммуникации мы говорим правду, потому что не умеем так же хорошо манипулировать этим языком. Это язык коллективного подсознания. Здесь не важны внешний вид, религия, раса, культура и язык пациента и врача, потому что архетипические картины внутри нас всегда одни и те же и имеют одни и те же значения.

Конечно, важно знать кое-что конкретное об условиях жизни пациента, поскольку в рисунке могут отражаться их сознательные выражения. Например, если пациент рисует себя в черном костюме и говорит, что выбрал этот цвет лишь потому, что носит в этот день черный костюм, то вы не можете сделать эмоционального вывода из символики этого цвета.

Но когда вы приняли в расчет все эти аспекты рисунка, остается подлинное окно в подсознание. Сьюзен Р. Бах, терапевт школы Юнга, развившая систематический подход к интерпретации спонтанных картинок, пишет:

 

Изучение такого спонтанного материала позволяет нам увидеть психосоматические отношения, то есть отношения между членами этой старейшей на свете супружеской пары, совместно служащей жизни и здоровью индивида – каждый по своему, со своими собственными способами выражения и собственными законами.

Дальнейшее изучение и более глубокое понимание позволили мне осознать, что соматическая сторона равным образом отражается в картинках, изображающих сновидения, в работе художников, в главных мотивах волшебных сказок, в героических образах мифологии, вплоть до исторических рисунков первобытных людей. Они могут быть поняты как выражение человека в целом.

 

По моим наблюдения, анализ этих картинок служит врачу одним из самых точных методов прогноза. Если есть время, я пользуюсь этим подходом даже в комнате скорой помощи. Когда например ребенок с болью в животе просто рисует свою голову с глазами, смотрящими вокруг и как будто говорящими "Мне не нравится это место", то можно поручиться, что с его животом не происходит ничего серьезного. Я припоминаю молодого человека, раскрасившего свой живот в зеленый цвет, хотя каждая строчка его истории болезни говорила "Оперируй". Зеленый цвет – это естественный здоровый цвет, и рисунок указывал, что неприятности относятся к голове, половым органам и одной ноге. Рисунок представлял эмоциональную проблему, сексуальную проблему и поврежденную ногу. Мы не торопились, и он выздоровел без хирургии. Потом оказалось, что боль в животе объяснялась не болезнью, а реакцией на лекарство. Этот случай и ему подобные привели меня к представлению, что я хирург школы Юнга.

Девочка впервые рассказала в моем кабинете в присутствии родителей свой сон, что через год у нее будет рак в правой ноге. Она просила свою сестру не говорить об этом родителям, чтобы они не волновались целый год. Она начала рисовать одноногих медвежат, а через год ей ампутировали правую ногу по поводу саркомы. Эта история обнаружилась, поскольку я создал безопасную среду для обсуждения, и мы обменялись семейными картинками.

Психические образы, в сочетании с другими психологическими тестами, часто оказываются полезнее лабораторных исследований для оценки будущего пациента. Супруги Саймонтон, Жанна Ахтерберг и Г. Френк Лолис сравнили предсказательную ценность психологических факторов и химических анализов крови у 126 пациентов с развитым раком. Почти все психологические тесты оказались статистически связанными с одной или несколькими компонентами крови. Пациенты с наихудшими результатами были те, кто очень зависел от других своей мотивацией и самоуважением – например, от врача – кто использовал психологическую защиту, чтобы отрицать свое болезненное состояние, и кто представлял себе в образах собственное тело как бессильное против болезни. По сравнению с пациентами, которые хорошо себя чувствовали, те у кого болезнь развивалась быстрее всего, были конформисты в отношении стереотипов сексуальной роли и имели образы более конкретного, но менее творческого и символического содержания. Исследователи пришли к выводу, что "химический состав крови доставляет лишь информацию о текущем состоянии болезни, тогда как психологические переменные дают представление о будущем" и что "образы оказались важнейшим средством предсказания дальнейших состояний болезни". Анализируя рисунки двухсот пациентов, Ахтерберг достигла впоследствии 95 процентной точности в предсказании, кто умрет в течение двух месяцев, и у кого будет ремиссия.

Предсказательная ценность изображений драматически иллюстрируется рисунками молодого пациента по имени Тоби. У этого молодого человека в течение многих лет был местный энтерит, и он приучился к болеутоляющим средствам. Его состояние вызывало у него такую депрессию, что по вечерам он молился, чтобы не проснуться на следующее утро. Через два месяца он решил, что богу нужны, по-видимому, более точные указания. И он просил бога послать ему опухоль мозга. В конце концов у него парализовало все конечности. Это переживание изменило его мировоззрение. Хорошо бы умереть во сне, но потерять способность двигаться было плохо. Теперь Тоби вспомнил свой визит ко мне несколько лет назад. Он вернулся, вступил в ИРП и стал видеть мир с любовью, выражая любовь к другим.

Когда Тоби впервые пришел в группу, его опухоль была в ремиссии. Он нарисовал дерево, контуры которого выглядели почти в точности, как мозг выглядит в профиль. Все ветки он нарисовал черными. Это объяснило мне, что его болезнь возвращалась, хотя сканирование мозга об этом не свидетельствовало. Когда я ему об этом сказал, это не вызвало у него депрессии или испуга. Объяснив в группе, как он должен относиться к возвращению болезни, я подготовил его к тому, что должно было произойти. В этом случае дерево очевидно символизировало мозг. Дерево может изображать также множество других вещей, в том числе всю жизнь и развитие человека. После долгой борьбы с его раком и несмотря на паралич Тоби решил уйти из больницы. На вопрос, как он себя чувствует, Тоби ответил: "Хорошо". Его ответ означал, что он в мире с самим собой и не боится. Для его врача это означало, что я лгал ему по поводу его болезни. Врач предсказал, что он проживет две недели, и сказал его матери: "Это не телевизионная программа. Это будет ужасно". Его семья сумела создать ему теплую, поддерживающую обстановку, и без всякого лечения, кроме любви, его состояние улучшилось настолько, что он снова смог двигать руками. Его невропатолог был настолько храбр, что пришел к нему домой и сказал потом: "Теперь я знаю, о чем говорил Берни".

Тоби прожил дома еще восемь месяцев, и за это время еще теснее сблизился с семьей и помог им своей любовью пережить его смерть. В день Поминовения у него начались затруднения с дыханием, и мать сказала ему: "Тоби, если ты хочешь уйти, это будет правильно. Все будет в порядке. Мы все тебя любим и нам будет недоставать тебя, но все будет в порядке". Он сделал три вздоха и умер. Этот праздник стал днем, когда он всегда будет с теми, кого любил.

Философ Бенедетто Кроче сказал: "Подлинное счастье достигается, если научаются любить с такой возвышенностью духа, которая дает силу выдержать скорбь. … Превзойдите старую любовь еще большей новой любовью". В течение восьми месяцев своей жизни Тоби сделал свою семью способной достигнуть такой любви, и это помогло им всем пережить и преодолеть свою скорбь.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.