Сделай Сам Свою Работу на 5

Декоративные украшения дома





Одна из особенностей русского народного жилища - устойчивость его основных типов, композиций фасадов и конструктивных приемов. Однако декоративные элементы - помочи, причелины, наличники окон, балконы, крыльца и другие детали в значительной степени были подвержены изменению художественных форм. Это приводило к большому разнообразию декоративных приемов и придавало крестьянским домам индивидуальные черты. Декоративные формы не только в каждой области, но и в каждом районе давали большое число вариантов орнаментации, что придавало разнообразие архитектуре. Из поколения в поколение передавались традиции мастеров деревянного дела, совершенствовались и уточнялись приемы художественной обработки дерева. Неповторимые образцы резьбы по дереву дали русский Чевер и Среднее Поволжье. Северная резьба с ее несложным орнаментом из косых и прямых линий, ромбов, розеток, выемок продолжала традиции древнего Новгорода. Крупнейшим центром художественной обработки дерева было Поволжье. Именно здесь развивалась известная "корабельная" резьба, которая поначалу исполнялась на волжских судах, а затем вошла в архитектуру жилища, украсив фасады жилых домов, ворот, столбов, предметы быта. Точно вышивки, распространялись по фасаду затейливые узоры с изображением вьющихся растений, фантастических птиц, русалок, львов, человеческих фигур.



Декоративные украшения располагались в строго отведенных им местах на фасаде дома и подразделялись на определенные виды: а) конструктивно-декоративные - кронштейны (помочи), потоки, шеломы, курицы, бруски-связи; б) декоративные - причелины, полотенца, наличники окон, балконы; в) функционально-декоративные - крыльца, ворота, галереи-гульбища.

Хозяйственно-производственные сооружения

Отдельно стоящие постройки предназначались для хранения запасов продовольствия и инвентаря, производства сельскохозяйственных продуктов. Это - амбары, бани, риги и мельницы.

Амбары - простейшие срубные постройки, где крестьяне хранили запасы зерна, рыбы, мяса, охотничьи и рыболовные принадлежности, домашнюю утварь. Амбары подразделялись на однокамерные, двухкамерные и реже трехкамерные и двухъярусные. К числу однокамерных амбаров относятся простые четырехстенки, стоящие на земле или на ножках.



Если амбары в Архангельской области ставились у домов или же группировались у въездов в селение, то расположение амбаров в районе Карельской АССР, и в частности в Заонежье, было совсем иным. Ввиду изобилия водных пространств - озер и рек, служивших основными транспортными артериями между отдельными селениями, жители для удобства погрузки и разгрузки сооружали амбары либо прямо на берегу, либо над водой - одна сторона сруба упиралась в берег, а другая стояла на столбах над водой...

Многообразие вариантов архитектуры амбаров объяснялось не только мастерством плотников, но и зависело от зажиточности его владельцев.

Бани на территории русских поселений появились с давних времен и получили повсюду широкое распространение. Архитектура и техническое устройство древних бань нам неизвестны, но следует полагать, что эти бытовые постройки мало изменялись в силу специфичности своего назначения.

Мельницы являлись одним из древних и оригинальных произведений народной архитектуры. Широкое распространение мельниц в Древней Руси подтверждается рядом иконографических материалов XVII - XVIII веков (рисунки Мейерберга, изображения на старых иконах). Ветряные мельницы в большом числе были распространены в XIX - XX веках в Новгородской, Костромской, Владимирской областях.

Крепостные сооружения

Строительство крепостных сооружений относилось к одной из традиционнейших ветвей древнерусского деревянного зодчества. Обычно они возводились вокруг поселений, имевших оборонно-стратегическое значение для определенной территории.



Наряду со строительством оборонительных крепостей многие крупные монастыри также воздвигали прочные стены и башни, близкие по архитектуре и конструкции крепостным постройкам.

В северной части России почти не сохранилось деревянных крепостных сооружений. Исключением может служить надвратная башня Николо-Карельского монастыря (XVIII век) Приморского района Архангельской области, перевезенная в Государственный историко-архитектурный музей-заповедник "Коломенское" в Москве.

Однако изображения древнерусских крепостных сооружений - башен, стен - можно видеть на рисунках художников - иностранцев XVII века (Олеария, Мейерберга, Герберштейна). Несколько старых крепостей, представляющих собой главным образом фрагментные остатки в виде башен и части стен, сохранилось в Сибири. Одним из блестящих памятников крепостного строительства является Якутский острог (1683 год), построенный воеводой Иваном Преклонным. Не менее интересны и другие остатки крепостного строительства в Сибири, , к которым относятся остроги Климский, Братский и Бельский (XVII век).

В суровой архитектуре деревянных крепостей отражались многовековые строительные традиции восточных славян, создавших замечательные по красоте произведения крепостной архитектуры, доведя при этом использование дерева до высокого совершенства.

Культовое зодчество


Часовня. XVII в. Село Кашира (Маловишерский район, Новгородская область)

Наивысшего расцвета русское деревянное зодчество достигло в церковном строительстве, где зодчие имели большие строительные возможности.

Человеку присуще чувство красоты, и если при возведении простой избы мастера-плотники стремились как можно красивее ее украсить, то при создании храма они получали более широкое поле для художественных поисков и создавали великолепные произведения искусства.


Успенская церковь. 1764. Село Варзуга (деталь)

Выразительность церковной архитектуры достигалась не столько декоративными приемами, сколько пропорциональными соотношениями объемов и их частей, тесной связью с окружающим пейзажем. Обычно церкви воздвигались одиночно или же в ансамбле, при этом места выбирались с расчетом на хорошее обозрение не только с близкого, но и с дальнего расстояния. Если церковь сооружалась в селе, то для нее отводилась главная площадь селения, если же это был погост, то ее обычно ставили на эффектном живописном берегу озера, реки или по соседству с лесным массивом.


Никольская церковь. Село Глотово (Владимирская область)

В основе плана деревянных церковных зданий заложены определенные геометрические формы, зависящие от строительных свойств дерева, - это квадрат, прямоугольник, восьмигранник, реже шестигранник. Геометрические формы, увенчанные высокими кровлями, создавали своеобразные объемы, которые в течение веков свелись к определенным типам, ставшим основой для появления клетских, ярусных и многоглавых церквей.


Преображенская церковь. Село Спас-Вежи (Ярославская область)

Основой их оставалась простая клеть, покрытая двускатной крышей. Когда эту крышу венчали главкой, то возникало простейшее культовое здание - часовня. Такого рода часовни в большом количестве разбросаны по всему Северу. Их эволюция привела к возникновению новых типов с их разновидностями: часовни со встроенной звонницей и часовни, объединенной с колокольней...


Никольская церковь XVII-XVIII вв. Село Тухоля (Новгородская область)

Нередко на фасадах устанавливались галерейки-гульбища - крыльца. Такие часовни, варьируясь по районам, получили большое распространение...

В некоторых районах Севера зодчие в поисках большей монументальности усложняли силуэт часовни, объединяя ее с колокольней. Таким образом, возник тип сооружения с доминирующей вертикалью, привлекавший к себе внимание с дальних расстояний...

Очень близки к типу часовен так называемые клетские церкви. Отличие состояло лишь в том, что с восточной стороны часовни, согласно требованиям канона, прирубался алтарь. Трапезная и притвор становились просторнее, а в некоторых случаях ставили еще и колокольню. Таким образом, в клетской церкви присутствовали все компоненты христианского культового сооружения.

Благодаря простой конфигурации и несложной конструктивной основе строительство клетских церквей было повсеместно распространено в Древней Руси, о чем красноречиво свидетельствуют многочисленные записи писцовых книг, храмозданных грамот с указами - строить церкви "древяна клетски". Их продолжали строить и после появления других типов церковных сооружений, при этом поиски новых форм выражались в завершениях, при соблюдении местных вкусов и традиций. Так, например, в Карелии клетские церкви ставились на низкие подклети и завершались невысокими крышами, в то время, как в Костромской, Вологодской, Владимирской областях такие церкви с устремленными вверх клиновидными крышами поражали своей высотой...

Шатровые церкви, так же как и клетские, были широко распространены по всей территории, где жили восточные славяне. Они начали строиться на Руси еще с глубокой древности. Мастер прекрасно чувствовал материал, понимал его пластические свойства. Строя, он старался простоту конструкций связать с художественной формой. Идеальным воплощением такого единства явилась шатровая церковь.

В середине XVII века патриарх Никон запретил строительство шатровых храмов, но зодчие, не желая отказываться от столь популярной конструкции, стали искать новые варианты, которые не только бы удовлетворяли вкусу народа, но и отвечали канонам церкви. В результате этих поисков появилось большое количество разнообразных завершений: восьмерик с четырьмя прирубами, восьмерик на четверике, шатры на крещатых бочках и другие.

Рассмотренные типы возникли и развивались в определенных регионах Древней Руси: например, в Заонежье выработался специфический тип - "восьмерик на четверике с повалами", отличающийся от таких же типов соседних восточных районов; в Архангельской, Новгородской и Вологодской областях - "восьмерик до основания", "шатер на крещатом плане"; в северо-восточной части Архангельской области - в Мезенском и Пинежском районах - был изобретен тип "шатра на крещатых бочках"; в северо-западной части Архангельской области и восточной Карелии строились многошатровые храмы.

Основой композиции шатровых храмов всегда служил центральный объем в виде столпа, пропорции которого обычно строились на соотношении его частей: основания - башни и завершения - шатрового покрытия. При этом вся композиция столпа - ее основные членения были теснейшим образом связаны с конструктивной основой, создавая полное единство художественной и конструктивной формы.

Одним из древнейших памятников шатрового церковного зодчества является Никольская церковь в селе Лявля под Архангельском. построенная в 1585 году по типу "восьмерик до основания". Увенчанный высоким шатром, мощный восьмерик с прирубками - трапезной и алтарем, придает всему сооружению монументальность, а скромные декоративные детали - наличники окон, свесы крыш, лемех на бочках и шатре - наделяют его такой выразительностью, что нет необходимости в дополнительных декоративных деталях. Венчающий купол XVI века сохранил редкие архаичные конструктивные формы - рубку "в реж".

Со второй половины XVII века строятся церкви квадратные и реже восьмигранные в плане, столпы которых завершались так называемым "кубом". Такое покрытие, вызванное к жизни дальнейшими поисками зодчих, является безусловно самобытным элементом творчества русских зодчих. Завершение "кубов" отличалось большим разнообразием: это были одно-, пяти- и девятиглавые храмы, причем само покрытие носило декоративный характер и не имело конструктивного смысла, который был заложен в шатровых церквах. Этот тип церквей не нашел широкого распространения и встречался только на западе Архангельской области, в восточных районах Карелии.

Интересную группу представляют собой ярусные церкви, встречающиеся главным образом в средней полосе России. Основой их композиции служат уменьшающиеся, поставленные один на другой срубы. Наиболее распространен был тип церкви, где на четверик ставились два яруса восьмериков, верхний из которых завершался главкой. В других случаях на четверик водружали три уменьшавшихся кверху восьмерика. Одним из лучших памятников такого рода является Рождественская церковь (1552 год) из села Холмы Костромской области.


Одигитриевская церковь. Село Кимжа

Вершиной древнерусского деревянного зодчества стали многоглавые церкви. Русские плотники, передававшие строительный опыт из поколения в поколение, по-новому осмысливали уже освоенные формы и разрабатывали выразительнейшие в художественном и строительном отношении композиции...


Покровская церковь. 1764. Кижи


Ансамбль Кижи

Заонежский полуостров, изрезанный множеством больших и малых заливов (губ), находился примерно на полпути между Великим Новгородом и его владениями на Северной Двине.

 

Благоприятные природные условия, наличие множества удобных и безопасных гаваней объясняют причины быстрого расселения здесь новгородских выходцев. Пришельцы принесли сюда материальную и духовную культуру Древней Руси, переняв в свою очередь многое от коренных обитателей края. Многовековое мирное сосуществование этих народов, объединившихся против общего врага — шведов, постепенно привело к их слиянию. Однако «дети карельского племени» оставили в Заонежье отчетливый след в названиях озер, сел, урочищ, в облике памятников материальной культуры. Так, слово «кижи» означает «игрища», или «место игр».

 

Отсюда нетрудно предположить, что в далеком прошлом этим названием обозначалось место языческого святилища, впоследствии замененного, как это нередко случалось, христианским храмом, предшественником ныне существующих здесь сооружений.

 

Среди погостов — административных центров, которые ведали управлением огромной территории Обонежья,— уже в XVI веке был известен погост Спасский-Кижский. Здесь издавна кипела жизнь с ее повседневными заботами.

 

На южной части острова рядом с десятками жилых изб располагались многочисленные амбары, лавки, дворы для приезжающих. В дни ярмарок и праздников, для огласки указов или обсуждения каких-либо мирских общественных дел сюда съезжалось множество народа. Воды залива бороздили сотни лодок.

 

Погост был укреплен, ибо близки были неспокойные шведские рубежи. Нередко остров становился центром народных восстаний. Так случилось и в 1695. ив 1771 годах, когда на паперти Преображенской церкви картечью были расстреляны бунтовавшие

окрестные жители…

Со времен владычества Великого Новгорода Заонежье было одним из центров торговли и художественного ремесла. Здесь много строили, делали суда, сани и дуги, украшая их резным и расписным орнаментом. Здесь работали талантливые художники, писавшие иконы, переписчики книг. Из поколения в поколение хранили и передавали здесь изустные предания и песни. Еще совсем недавно в соседней с Кижами деревне Середки стоял дом сказителей Рябининых, где в XIX веке были записаны теперь широко известные былины о стольном граде Киеве, о князе Владимире Красное Солнышко, о богатыре Илье Муромце...

С падением власти Новгорода возникли новые торговые пути, прошедшие в стороне от Заонежья. После этого край потерял свое былое экономическое значение. Но на рубеже XVII—XVIII веков здесь вновь возрождается интенсивная хозяйственная деятельность, связанная с петровскими преобразованиями в государстве. Так, в строительстве новой столицы — Петербурга участвовали сотни заонежских плотников, которые, знакомясь там с художественными веяниями нового времени, могли переносить их на свою родину. Поэтому закономерно, что именно XVIII век отмечен в Заонежье новым расцветом деревянного зодчества. Никогда еще не возводили в этих местах таких огромных, богато украшенных резьбой и росписью построек, в которых древние художественные традиции органично переплелись с завезенными извне барочными, а позднее — классическими мотивами. Заонежане славились в столице как лучшие столяры, резчики, позолотчики. В XVII—XVIII столетиях в крае развивались и металлургические предприятия. Их строили, а затем трудились на них местные «приписные» крестьяне. Каторжные условия труда, нарушение традиционных хозяйственных связей разоряли крестьянские семьи. Вольнолюбивые северные крестьяне не раз бунтовали против своих притеснителей. Позднее местная металлургическая промышленность потеряла свое значение, и край зажил неторопливой жизнью в стороне от основных экономических центров страны.

В конце XIX века, когда в русском образованном обществе пробудился живой интерес к прошлому, вспомнили и о Заонежье. Далекие от центра труднодоступные берега Онежского озера получили широкую известность как хранилище огромных культурных ценностей. Сюда устремились историки, археологи, фольклористы. С тех пор всеобщее внимание привлекают и великолепные сооружения Кижского ансамбля. Однако их систематическое и углубленное изучение началось лишь в годы Советской власти. Значительной вехой на этом пути явилась организация в 1965—1969 годах архитектурно-этнографического заповедника «Кижи», который вскоре приобрел мировую известность.

Музей-заповедник задуман как своеобразная модель Карелии во всем многообразии ее этнографических и историко-архитектурных особенностей. Отдельные секторы комплектуются здесь десятками жилых, культовых и хозяйственных построек, которые вот уже много лет постепенно свозятся на остров. Процесс перевозки еще не закончен, но уже давно старейший в стране музей под открытым небом ежегодно привлекает к себе внимание советских и иностранных туристов. Южная оконечность Кижского острова — это территория Заонежского сектора, формирование которого в основном завершено.

Для любого архитектурного комплекса существует обычно главная видовая точка, позволяющая яснее всего воспринять его композиционные особенности. Для Кижского ансамбля ею стал западный берег. Торжественно выстроились вдоль него самые значительные и ценные сооружения музея, образуя панораму, хорошо обозримую с воды. Так, еще только при подходе «Метеора» к острову, задолго до вступления на его землю, мы получаем прекрасную возможность ощутить высокие художественные достоинства собранных здесь памятников народного зодчества.

Конечно, основное внимание привлекает огромный пирамидальный объем холодной Спасо-Преображенской церкви, увенчанной сложнейшей системой расположенных в четыре яруса двадцати двух больших чешучайтых глав. В центре ансамбля, отмечая его композиционную ось, находится колокольня с островерхим шатровым завершением. К югу от нее высится стройная церковь Покрова, девять глав которой зрительно перекликаются с главами Преображенского храма, сообщая ансамблю необходимое единство. Внешне несхожие памятники имеют много общего. И в том и в другом случае монументальный бревенчатый сруб используется народными зодчими как своего рода пьедестал для пышного многоглавия. В целях достижения общей уравновешенности композиции сравнительно небольшой объем Покровской церкви поставлен ближе к колокольне. Единству восприятия этих сооружений способствует и совмещение основных горизонтальных членений всех трех построек. Строители памятников были талантливыми мастерами, способными решать сложнейшие художественные задачи.

XVIII век, время создания Кижского ансамбля, в целом характеризуется постепенным забвением традиций древнерусского искусства. Зодчие тех лет, увлеченные декоративными формами барочной архитектуры, а затем принципами классики, не склонны были оглядываться на наследие предшествующих поколений. Это была эпоха заката древнерусского искусства, последние всполохи которого догорали на окраинах Российского государства. Один из наиболее ярких его отголосков — ансамбль Кижского погоста. Его центральный памятник — Спасо-Преображенская церковь создана в 1714 году, Покровская церковь построена в 1764 году, колокольня — в 1874 году.

Доминирующее положение Спасо-Преображенской церкви в ансамбле очевидно. Остальные памятники имеют здесь подчиненное значение. И если согласиться с тем утверждением, что «архитектура — это застывшая музыка», то в «хоре» прекрасных памятников Кижского острова именно Спасо-Преображенской церкви принадлежит сольная партия, остальные лишь вторят ей. Существует легенда о мастере Несторе, строителе Спасо-Преображенского храма. Окончив его сооружение со словами «николи не было, николи не будет», он забросил в воды залива свой топор. Скорее всего, это легенда местного происхождения, отражающая в поэтической форме восторженное отношение заонежан к образу величественного и прекрасного памятника, возникшего на их земле. Ее авторы как бы намеренно забывают, что Спасо-Преображенская церковь была не первым в истории многоглавым храмом, что здесь же, вблизи берегов Большого Онего, на Вытегре, с 1708 года стояла еще одна почти такая же церковь, теперь уже, к сожалению, не существующая. Спасо-Преображенская церковь в Кижах стала как бы лебединой песней древнерусского деревянного зодчества, органически сочетая в себе многовековой опыт технических и художественных достижений прошлого и элементы архитектурных «новаций». Древнейшая форма восьмиугольного с прирубами плана. Традиционный интерьер с широкими галереями, имеющими пристенные скамьи. Напоминающее трибуну крыльцо, повисшее на мощных консолях. Древняя конструкция косящатых дверей и окон. Привычное для древнерусского зодчества устройство глав и «бочек», крытых лемехом... Такое впечатление, что в этом памятнике сознательно использованы едва ли не все «запасы» известных ранее технических и художественных приемов.

Но Спасо-Преображенская церковь не просто механическое соединение традиционных мотивов и форм. Она — выдающееся явление своей эпохи с характерными для нее художественными устремлениями и поисками. Пышность и декоративность, динамика, ярусность построения объемов — все эти особенности памятника ярче всего отражены в фантастически сложном завершении, которое придает сооружению барочный характер.

Церковные помещения сооружения в сравнении с общим его объемом невелики. Завершение же, которое никак не используется, представляет собой огромную величественную декорацию. Такое пбдчинение культовых функций идее художественной выразительности не случайно. Спасо-Преображенская церковь — не рядовой сельский храм, а мемориальное сооружение, памятник-монумент, несущий в себе прежде всего задачи идейно-художественные. Построенная в период победоносного завершения Северной шведской войны, она языком архитектурных форм как бы возвещала о начале новой, мирной, эпохи в истории Русского Севера. Интерьеры храма представляют собой сложную пространственную композицию. При переходе из полутемного западного притвора в основное помещение церкви поражает величественность залитого светом центрального восьмиугольного зала, перекрытого вспарушенным потолком (небом). Он образован лучеобразно расположенными расписными ребрами-гуртами, которые как бы поддерживают огромное кольцо с некогда находившимся в нем изображением Спаса. Этот прием оформления перекрытия храма имеет не только художественное значение. Он воспроизводит тему «свода небесного», связанную с космогоническими представлениями древности. Потолок «небом» в наши дни сохранился главным образом в памятниках Карельской АССР. Когда-то он был широко распространен в древнерусском зодчестве и являлся вторым по значению цветовым и композиционным центром в интерьерах деревянных храмов Руси. К сожалению, сегодня этот прием в Спасо-Преображенской церкви уже не привлекает былого внимания, ибо исчезли первоначальные цветистые иконы «неба». Не сохранились и белые расписные тябла древнего иконостаса, замененные золоченым иконостасом, украшенным поздней барочной резьбой. Несмотря на его великолепие и мастерство исполнения, он чужд духу сдержанной суровой простоты, присущей интерьерам северных деревянных храмов. Большинство икон — местного письма, созданы в XVII—XVIII веках. Среди них храмовая икона Спаса-Преображения (XVII в.), Георгий Великомученик (XVIII в.), Огненное восхождение Илии (XVIII в.). В 1870 году при ремонте храм был обшит тесом, а лемеховое покрытие бочек заменено железом. В 1949—1959 годах в ходе реставрационных работ памятнику был возвращен его древний первоначальный облик.

 

 

Предметы крестьянского быта

Agricultural implements

 

Более скромная и менее торжественная Покровская церковь является еще одним примером удивительной устойчивости форм древнерусского искусства на Севере. На первый взгляд это один из многочисленных вариантов теплого храма с высоким двусветным молельным залом, к которому примыкают алтарь с востока и трапезная с запада. Но есть в этом памятнике свои малозаметные, но интересные особенности. На высокий кубический сруб поставлен башнеобразный восьмерик, заканчивающийся плавным расширением сруба — повалом. Единственный декоративный элемент — ажурный зубчатый пояс, опоясывающий восьмерик, как бы выявляет и подчеркивает лаконичность объемного решения памятника. Расположенные вокруг центральной главы восемь чешуйчатых главок на невысоких пьедесталах образуют живописный и нарядный «хоровод». Однако это завершение кажется слишком легким для массивного основания. В связи с этим высказывались предположения о том, что вначале Покровская церковь была задумана как традиционный шатровый храм, но в ходе строительства получила современное завершение, свидетельствующее о желании ее создателей усилить перекличку ее художественного образа с основным памятником ансамбля — многоглавой Спасо-Преображенской церковью. Одноэтажная, крытая на два ската трапезная Покровской церкви внешне во всем подобна крестьянской избе. В прошлом, когда ее окна обрамляли узорчатые расписные наличники, следы которых можно увидеть и сегодня, это сходство было более полным. Трапезные в православных храмах издавна рассматривались историками как древнейший элемент культовых сооружений, чудом сохранившийся со времен язычества. «В старину дальние богомольцы,— писал известный исследователь памятников русского зодчества Ф. Горностаев,— размещались в обыкновенные и воскресные дни после заутрени в трапезной и здесь же трапезовали в день поминания усопших». В дальнейшем трапезный зал стал своеобразным общественным центром северного русского села, где обсуждались текущие дела, читались указы, справлялись поминки.

В 1949—1959 годах Покровской церкви был возвращен былой облик: снята поздняя обшивка, восстановлен тябловый иконостас с иконами, собранными из заонежских сел. Среди них самобытная по письму икона «Чудо о Флоре и Лавре», ряд икон верхнего ряда (деисус) из деревни Тамбицы.

Самая поздняя постройка ансамбля в Кижах — колокольня — создана в 1874 году артелью плотников во главе с мастером из Пудожа Сысоем Петрохиным. Несмотря на то что ее формы выдают несомненное влияние каменной архитектуры, она удивительно хорошо вписалась в общий силуэт ансамбля. В 1959 году вокруг памятников возвели бревенчатую ограду, главный вход которой полностью воспроизводит формы ворот Ильинского погоста Пудожского района Карельской АССР.

 

Орудия прядения и ткачества

Spinning and weaving implements

 

Тремя культовыми сооружениями Кижского погоста и часовней в деревне Васильево исчерпываются памятники, стоявшие здесь до создания музея-заповедника. Среди привезенных сюда культовых построек преобладают небольшие храмы, главным образом так называемого клетского типа с двускатными кровлями. Несмотря на сравнительно позднюю дату возведения (большая часть построена в XVIII—XIX веках), их формы следуют очень древним образцам. Осмотрев эти сооружения, разбросанные на территории Кижского острова и вблизи него на материке, можно проследить процесс эволюции клетских храмов от простейших вариантов к более сложным, связанным со стремлением как-то отделить «жилище бога» от простой крестьянской избы или амбара. В связи с этим большинство местных часовен в конце XIX века получили пристройки с живописными шатровыми звонницами. В это же время завершения самих часовен усложняются покрытиями наподобие уступчатой кровли Михаилоархангельской часовни из Леликозера. Все чаще часовни поднимают на высокий цоколь, придающий их облику большую монументальность. Можно часами смотреть на миниатюрную, почти игрушечную часовенку Параскевы и Варлаама начала XIX века, стоящую на окраине ближней к Кижскому острову деревни Подъельники, любоваться замечательными росписями потолка Успенской часовни XVIII века в деревне Васильево, восхищаться прекрасной композицией и изысканностью рисунка резных деталей Петропавловской часовни XVII—XVIII веков на соседнем Волкострове, где до последнего времени существовал уникальный промысел строителей знаменитых местных лодок — кижанок. Но впечатление от этих памятников несколько туснеет при подходе к небольшой приземистой церкви Воскрешения Лазаря, вывезенной в музей из заброшенного Муромского монастыря, находившегося на юго-восточном побережье Большого Онего. Она ютится буквально у подножия Покровской церкви и, странное дело, вовсе не проигрывает от соседства с нею. Нетрудно ощутить, что это памятник каких-то далеких-далеких, почти сказочных времен! Еще недавно его датировали концом XIV века, считали древнейшим из сохранившихся деревянных сооружений в нашей стране. Сейчас дату постройки оспаривают, но и вне зависимости от этого ясно, что Лазаревская церковь, несомненно, древнейший памятник на территории Карелии. Нигде уже нельзя увидеть такого архаичного способа укладки сруба, при котором пазы выбраны не в верхнем, а в нижнем венце. Своеобразна и растеска внутренних сторон оконных и дверных колод, отчего проемы приобретают слегка округлые очертания. Еще с борта «Метеора» открывается панорама нескольких огромных изб, которые перевезены в-музей-заповедник из близлежащих деревень. Исследователь русского народного зодчества И. В. Маковецкий первым обратил внимание на то, что именно на Севере возникли наиболее развитые и совершенные образцы крестьянского жилища. Полностью подтверждают его гипотезу избы крестьян Елизарова (1880) и Ошевнева (1876). Их формы свидетельствуют об удивительной устойчивости древних традиций в деревянном зодчестве Русского Севера и одновременно о широких творческих возможностях местных мастеров в самостоятельной трактовке чисто художественных задач.

Дом Елизарова несет на себе следы своеобразного, несколько архаичного композиционного решения. Жилая изба и двор поставлены на глухом высоком цокольном этаже-подклете. С одной стороны к ним ведет парадное крыльцо, а с другой — пологий бревенчатый взвоз, по которому можно въехать на телеге и на санях, не распрягая коня. Легкая галерея-гульбише охватывает здание с трех сторон, подчеркивая асимметрию объемного решения. Маленькие оконца, обрамленные остроугольными наличниками, как нельзя лучше подчеркивают пластику обнаженного бревенчатого сруба.

Значительно более по-городскому задуман и решен дом Ошевнева. Здесь нет глухого цоколя, оба этажа жилые. Планировка является характерным для Заонежья образцом дома типа «кошель», при которой жилые помещения и двор объединены и образуют правильный прямоугольник. Стоящий рядом с избой двор покрыт огромной односкатной крышей.

Сравнительно позднее происхождение памятника сказывается в рисунке живописных «рогатых» наличников, свидетельствующих о традиционных связях архитектуры Карелии с барочным каменным зодчеством Петербурга. Такие же наличники можно увидеть и на фасадах стоящего рядом дома Сергеева, и на расположенном к северу от Спасо-Преображенской церкви дома Яковлева (1880—1900), перевезенного из карельского села Клещейла. На первый взгляд эта последняя из перечисленных огромная двухэтажная изба мало чем отличается от образцов русского строительства в этом крае. Ее жилые и хозяйственные помещения поставлены по отношению к улице одно за другим, образуя вытянутый прямоугольник, носящий название планировки «брусом». Как и в доме Ошевнева, здесь тоже на фоне темных бревенчатых стен четко читаются живописные «рогатые» наличники. Но как различен их рисунок! В русской избе Ошевнева их очертания плавны и спокойны.

 

 

Выездные расписные сани, конская сбруя и упряжь

Painted sledge, horse trappings and harness

 

В доме Яковлева они куда более изломаны и динамичны. Тот же несколько беспокойный характер рисунка отличает и остальную систему декора этой хотя и поздней, но своеобразной и очень интересной по архитектуре избы: причелины, с которых свисают круглые прорезные розетки, спаренное окно и прочее. Разница в обработке декоративных деталей во многом определяет чисто карельские особенности памятника, идущие из глубины веков. Тот же несколько архаичный рисунок носят резные детали красивого амбара, перенесенного в музей-заповедник из деревни Коккойла. Формирование карельского сектора будет продолжено в ближайшие годы.

При осмотре изб, стоящих в музее-заповеднике, легко заметить близость, почти идентичность устройства их центрального ядра — жилых горниц. Именно здесь отчетливо ощущается сложившаяся в веках неразрывная связь рационального и художественного начал, присущая народному зодчеству в целом. Одни и те же руки возводили сруб, настилали тесовую кровлю, мастерили внутри избы своего рода «встроенную мебель» — врубленные в стены широкие скамьи, полати, деревянные каркасы глинобитных печей. Все эти детали, обеспечивавшие дополнительную прочность конструкций здания, декорировались с особой тщательностью и любовью в виде резьбы, иногда росписи. Структура горницы формировалась в течение столетий. Она с предельной полнотой отвечала бытовым и эстетическим потребностям крестьянской семьи. Поэтому, несмотря на отдельные местные особенности, ее устройство оставалось в течение многих веков неизменным на всей огромной территории Русского Севера, в том числе и Карелии.

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.