Интернет против революций

Дальше граждане уже вполне серьезно начинают бросаться друг в друга увесистыми офлайновыми камнями. Свершается революция.

Наш же русский интернет - это и есть само дело, эффективный инструмент упорядоченных реформ. Об этом невозможно не думать в день вступления в силу закона "О полиции".

Вспомним, как все начиналось. 5 ноября 2009 года майор милиции из Новороссийска Алексей Дымовский выложил на своем сайте и на YouTube два обращения к премьер-министру России. В них он пожаловался, что милиционерам не платят сверхурочных и из-за этого у них не ладится личная жизнь, а также привлек внимание к несовершенству системы регистрации преступ-лений.

Это событие как будто прорвало плотину народного гнева. Почти 300 тысяч просмотров в первые же два дня. Далее "ютьюбы" выпустили целую очередь видеороликов обиженных правоохранителей. Взорвалась блогосфера. Ударила тяжелая артиллерия традиционных СМИ. И уже вскоре министр внутренних дел Нургалиев объявляет о решении изменить систему учета преступлений. В конце декабря президент подписывает указ о реформе милиции. В августе 2010 года законопроект "О полиции" выкладывается для обсуждения на специальный сайт. За каких-то полтора месяца фиксируется полтора миллиона посещений. Пользователи предлагают 21 тысячу поправок. Исправленный законопроект поступает в Думу, и вот уже 1 марта Закон, высшая мера демократического процесса, приведен в исполнение! И ни одной живой душе не пришлось на улицы выходить, не говоря уж о том, чтобы камнями бросаться!

Почему арабы и россияне выражают протест так по-разному? Да потому, что арабский мир на самом-то деле слабо обЖэЖеван, отфэйсбучен и отвиттерён. По данным ведущей мировой ассоциации WAN-IFRA, на Египет, Тунис и Йемен, вместе взятые, приходится всего 14 тысяч зарегистрированных пользователей "Твиттера". В Ливии, где власть и общественность выясняют отношения между собой в наиболее зверских формах, интернетом охвачено всего 5% населения. Иначе говоря, арабы берутся за камни, потому что у них быстро кончаются твиттеры.

А вот в России интернетом пользуются 60% населения. Более того, по количеству времени, проводимого в социальных сетях, россияне находятся на первом месте в мире. Мне вообще иногда кажется, что у нас формируется какая-то новая порода людей. По крайней мере, руководители кадровых служб крупных компаний обращают внимание на то, что молодые дипломированные специалисты предпочитают все делать дистанционно: и работать, и учиться, и общаться. В наиболее продвинутых фирмах даже вводят специальные программы, призванные смягчить для начинающих шок от необходимости контактировать с живыми людьми.

Именно эта линия эволюции россиянина имеет все шансы развиться уже в обозримом будущем, когда информационные технологии на гребне научно-технического прогресса сменятся технологиями интеллектуальными. Рабочими и бытовыми приборами мы будем управлять мозговыми импульсами. То есть сегодня, для того чтобы осуществить волеизъявление, нам еще нужно делать какие-то телодвижения: нажимать на кнопку выключателя, стучать пальцами по клавиатуре, напрягать губы и язык, чтобы отдать голосовую команду. Завтра же все, что от нас потребуется, - это молча сосредоточенно думать.

Представляете, в каких крайне цивилизованных формах будет протекать тогда наш политический процесс!..

11 мая 2010, 13:21 | Дмитрий Воскобойников

Убить анонима

Как там было в фильме "Белое солнце пустыни"? Обращается Петруха, думая, что к трепетной девушке в парандже: "Гюльчатай, открой личико!" А из-под халата являет себя жестокий и хитрый Абдулла, закалывающий оцепеневшего красноармейца. Эту сценку я поначалу хотел использовать как иллюстрацию к нынешнему положению дел в интернете, где недоброжелательные анонимы расплодились, как вши, но потом усомнился в точности сравнения. Во-первых, потому что не наивный Петруха и заигрывать ни с кем не хочется. Во-вторых, на то, что пишут скрывающиеся под различными "никами" и "аватарами", по большому счету наплевать. Абдулла ли, высокообразованный Абрам, выдающий себя за "Ивана", или неуч Иван, ставший в сети "Абрамом", - какая разница? Дискуссия имеет ценность только в том случае, если знаешь, с кем споришь. В-третьих, ничего дельного из "комментов" анонимов почерпнуть, как правило, не удается: иногда свирепы, иногда комплиментарны, почти всегда пусты.

Самому не верится, что всего три года назад думал иначе. Выступал против южнокорейского пути развития интернета (там от блогеров и участников онлайн-форумов требуется сообщать свои паспортные данные). Надеялся, что анонимность интернета будет способствовать сущностным беседам, а свобода самовыражения не превратится в канализационный сток. Увы, увы...

Ретроспективно понимаешь, что грезы не имели почвы. Не случайно же раньше анонимная критика считалась неприличной. Газеты - ни у нас в стране, ни за рубежом - не печатали писем инкогнито, а если и шли на это, то удостоверившись, что за посланием стоит реальная, невыдуманная проблема или жизненная ситуация, чье осмысление важно для остальных. Конечно, дураки были всегда, но умные писали, сдерживая свои фонтаны, не абы как, наобум. Сам процесс обращения в газету предполагал некую ответственность - с покупки конверта и до указания обратного неэлектронного адреса. Чего хорошего в том, что теперь планка понижена до плинтуса и из-под пола на поверхность все чаще вылезает низменное, млеющее от перспективы нагадить и при этом по морде не получить, вновь спрятавшись в дыру? Для быдла интернет - манна небесная. Но ведь и незаурядных людей анонимность развращает.

Вот, например, скандал в Великобритании. Видный (и блистательный!) русист Орландо Файджес под псевдонимом "Историк", как выяснилось, нахваливал в Сети собственные работы и хулил труды коллег. Когда обиженные взялись установить личность анонима, тот сперва пытался угрожать им судом, потом вынудил "признаться" в несодеянном жену. Но в конечном итоге пришлось капитулировать: плохо замел следы. Репутация подорвана. Или история в США. Там на сайте издания The Cleveland Plain Dealer появился "комментатор" под ником lawmiss, позволявший себе крайне возмутительные нападки в отношении различных людей, так или иначе связанных с разбирательствами, которые вела местный судья Ширли Стриклэнд Саффолд. Когда писака грубо прошелся по адресу родственника одного из корреспондентов газеты, та не выдержала и осуществила собственное расследование. Оказалось - автор, похоже... сама судья! Припертая к стенке дама подала на газету в суд, стала "переводить стрелки" на дочь, живущую в другом городе, девушка поддержала маму...

Порой интернетные анонимы напоминают мне неприкаянных собак, все поднимающих да поднимающих задние лапы у деревьев. Следующая подойдет, понюхает: "Вроде бы пахнет. Но кем? Чем? Ой, да ладно. Вздернем! Пометим территорию!" Во всем всегда виноваты другие. Когда знаменитый британский атеист - ученый Ричард Докинз - решил фильтровать "комменты" посетителей на собственном сайте, дабы исключить появление там сплетен и оскорблений, ругани на себя навлек прорву. Это же проще, чем аргументированно не соглашаться.

Декан Школы журналистики Колумбийского университета Уильям Грускин сравнивает многие онлайн-форумы с потасовкой в баре, где у большинства участников драки зашкаливает уровень алкоголя в крови. "Люди, которым, возможно, было бы что полезное сказать, испытывают меньшее желание участвовать в дискуссиях на площадках, где швыряются помидорами", - подчеркивает он.

Недавно с пафосом возник сайт стукачей "Неприкрашенный", посетители которого могут анонимно оценить "профессионализм и поведение" своих коллег, а вслед за ним - "Анонимный (-ая) Вы", "помогающий людям узнать, что на самом деле думают о них друзья". С отвращением, но как неизбежного жду появления российских аналогов новаций.

К счастью, все большее число качественных СМИ склоняется к тому, чтобы запретить анонимам кривляться на своих сайтах. "Люди могут быть лживыми и без нужды агрессивными, используя и собственные имена, но с меньшей вероятностью, если будут думать, что их друзья и коллеги, возможно, прочитают выплеснутое, - пишет в The Financial Times Майкл Скапинкер. - Потребуйте, чтобы люди использовали свои имена, и, полагаю, возрастет как качество интернет-дискуссий, так и степень вежливости". "Перестаньте предоставлять людям возможность швыряться камнями, а потом прятать руки, - призывает обозреватель The Miami Herald Леонард Питц. - Любое падение в количестве "комментов", несомненно, будет компенсировано качеством". На сайте The Wall Street Journal читателям предоставляется возможность самостоятельно решить, хотят ли они знакомиться со всеми откликами на публикации или же только с мнением подписчиков, чьи личности известны.

Над тем, как поступать с агрессивно-ничтожными анонимами, как сделать так, чтобы "комментаторы" несли ответственность за свои слова, ломают голову и The New York Times, процеживающая послания до их вывешивания на сайте, и The Washington Post. Последняя, как и популярное интернет-издание The Huffington Post, намерена создать систему предпочтения тех, кто выступает под собственными именами. Основательница The Huffington Post Арианна Хаффингтон, весьма успешная бизнес-леди, подчеркивает: "Тенденция - к отходу от анонимности". Это объясняется еще и тем, что страницы с подобными "комментами" не приносят или почти не приносят доходов: рекламодатели не жаждут прославлять свои товары и услуги там, где царят безответственные ругань и/или пустословие.

Каковы шансы на то, что анонимов удастся вытеснить на задворки Сети? Незначительные, но, по-моему, есть. Интернет взрослеет. А ведь убить анонима - это как уничтожить в себе раба. Мне хочется беседовать со свободными людьми, а уж в конверте ли будет от них "письмецо" или без оного - присланное по Сети, с разносчивой аргументированной критикой или похвалой - второстепенно. Хотя похвала, признаюсь, желаннее.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: