|
Вспомогательная перечеканка
Практиковавшееся в начале XVIII в. изготовление русских золотых и серебряных монет путем перечеканки монет западно-европейских было обусловлено в первую очередь особенностями денежной реформы Петра I: по лигатурному весу и пробе сплава русский червонец полностью соответствовал дукату, а рубль (в его первоначальном виде) — талеру. В результате большинство червонцев Петра I было изготовлено перечеканкой дукатов (рис. X), а талеры и полуталеры очень часто перечеканивались в рубли и полтины 1704 — 1705 гг. (рис. XI). Гуртовое оформление иностранных монет (если таковое имелось) при перечеканке обычно уничтожалось, однако известны отдельные экземпляры рублей 1704 — 1705 гг. со следами гуртовой надписи, принадлежавшей талеру (рис. 4).
Перечеканка талеров и полуталеров в рубли и полтины производилась и позднее, в 1724 — 1726 гг., на только что открытом Петербургском монетном дворе (рис. XII). Здесь талеры и полуталеры предварительно обжимались на прессе с целью уничтожения имевшихся на них изображений и надписей. Именно поэтому рубли и полтины 1724 — 1726 гг. петербургского изготовления обычно имеют увеличенный диаметр и малую толщину. Другой характерной особенностью перечеканки 1724 — 1726 гг. является сплошное перегурчивание: поверх гуртового оформления всех поступавших на перечеканку талеров и полуталеров в обязательном порядке наносилась шнуровид-ная насечка (см. рис. 2) или растительный узор (рис. 7). После того как примерно с середины 1726 г. Петербургским двором была начата обычная чеканка рублей и полтин на гладких заготовках, было изменено положение портрета Екатерины I: раньше он был обращен влево, теперь был повернут направо.
К вспомогательной перечеканке относится и перечеканка червонцев Анны Иоанновны в червонцы Елизаветы Петровны (рис. XIII), а также перечеканка золотых и серебряных монет Петра III в соответствующие по номиналу монеты Екатерины II (рис. XIV). В отличие от перечеканки монет Ивана Антоновича, целью этих перечеканок было лишь утилитарное использование монет предыдущих царствований (при Иване Антоновиче червонцы не чеканились) для ускорения выпуска монет нового образца в первые месяцы правления Елизаветы Петровны и Екатерины II (и в том, и в другом случае — после дворцового переворота). Монеты Екатерины II, изготовленные перечеканкой, имеют на гурте только стандартную для них шнуровидную насечку (см. рис. 2), хотя часть рублей и полтин Петра III была снабжена гуртовой надписью. Следовательно, Петербургский монетный двор либо производил при перечеканке перегурчивание монет с гуртовой надписью, либо отбирал для перечеканки монеты с гуртовой насечкой, не нуждавшейся в перегурчивании; а московский Красный двор безусловно производил перегурчивание всех рублей и полтин Петра III, поступавших на перечеканку. Золотые 10- и 5-рублевики
Петра III в перегурчивании при перечеканке не нуждались, поскольку подобно монетам Екатерины II имели на гурте только шнуровидную насечку.
В 1795 г. на Красном монетном дворе была перечеканена в общегосударственную монету партия бронзовых молдово-валашских монет, оставшихся в России после присоединения Молдовы и Валахии к Турции (рис. XV). На первый взгляд такая перечеканка не отвечала основному требованию — равенству массы исходной монеты и нормативной массы монеты, получаемой в результате перечеканки. Действительно, согласно "Привилегии", выданной П. Гартенбергу на чеканку молдово-валашской монеты, масса монеты 2 пара — 3 копейки должна была равняться 22,8 г, тогда как нормативная масса общегосударственного 2-копеечника, который изготавливался перечеканкой указанной выше монеты, составляет 20,4 г; аналогичное расхождение в значении массы имели пара — 3 денги и общегосударственная копейка. Однако на практике такое несоответствие не возникало, поскольку на Садогурском частном монетном дворе систематически занижалась весовая норма, установленная для молдово-валашских монет. Перечеканка 1795 г. проводилась без перегурчивания, в результате чего изготовленные перечеканкой 2-копеечники и копейки этого года с обозначением Красного монетного двора ("ММ") оказались с гуртовым узором молдово-валашских монет (рис. 8).
В заключение остается отметить, что в процессе изготовления 2-копеечников 1757 — 1762 гг., 4-копеечников 1762 г. и 2-копеечни-ков 1763 — 1795 гг. широко применялась вспомогательная перечеканка 5-копеечников 1723 — 1730 гг., уцелевших от предыдущих перече-канок всех видов. Точно так же при изготовлении 4-копеечников 1762 г. и 2-копеечников образца 1763 г. применялась вспомогательная перечеканка копеек 1755 — 1757 гг. В обоих этих случаях (рис. XVI) перегурчивание при перечеканке не выполнялось.
Пробная перечеканка
При пробной перечеканке оттиски штемпелей не всегда выполнялись на ранее отчеканенных монетах — иногда для этого использовались и гладкие заготовки, но сущность изготовленных пробной перечеканкой монет от этого не менялась.
Гуртовое оформление для монет пробной перечеканки большого значения не имело: оно могло наноситься заново, могло сохраняться от перечеканенной исходной монеты, а могло и вообще отсутствовать (при наличии гладкого гурта на исходной монете или на гладкой заготовке). Зачастую разные экземпляры одной и той же монеты при пробной перечеканке имеют различный гурт — оформленный и неоформленный или оформленный по-разному. Рассмотрим причины появления монет пробной перечеканки.
Перечеканка копеек 1704 — 1718 гг. (рис. XVII). Грош 1724 г. — первая попытка перечеканки копеек 20-рублевой стопы в монеты 40-рублевой стопы. Такую же попытку фактически представляют собой две разновидности гроша и 2-копеечник 1727 г., поскольку штемпеля этих монет, в случае их утверждения, конечно, использовались бы для продолжения перечеканки петровских копеек (что и было осуществлено в 1730 — 1735 гг., когда эти копейки перечеканивались в денги — см. рис. И). Копейка 1724 г. — неутвержденный вариант внешнего оформления монеты этого образца (утвержденный вариант см. на рис. I). Копейка 1726 г. — проба нескольких пар штемпелей, предназначавшихся для продолжения перечеканки петровских копеек, начатой в 1724 г., но почему-то не использованных в массовом производстве (весь объем перечеканки петровских копеек в 1724 — 1727 гг. был выполнен штемпелями, датированными только 1724 г.).
Перечеканка пятаков 1723 — 1730 гг. (1-й этап — рис. XVIII). Монеты 1-го этапа являются иллюстрациями к неосуществленным проектам ликвидации пятаков 1723 — 1730 гг. путем их перечеканки.
Перечеканка пятаков 1723 — 1730 гг. (2-й этап — рис. XIX). Монеты 2-го этапа являются неутвержденными вариантами внешнего оформления копейки, которая на основании именного указа от 18 августа 1755 г. должна была изготавливаться перечеканкой пятаков 1723 — 1730 гг. (утвержденный вариант внешнего оформления копейки см. на рис. III).
Перечеканка медных монет образца 1757 г. в монеты 32-рублевой стопы (рис. XX). 2-копеечник и копейка 1760 г. — иллюстрации к проекту П. Шувалова, предусматривавшему такую перечеканку и осуществленному в 1762 г. Денга 1762 г. — проба нескольких пар штемпелей, предназначавшихся для перечеканки полушек образца 1757 г.; в массовом производстве штемпеля не использовались, скорее всего, ввиду нерентабельности перечеканки монет низшего номинала.
Перечеканка медных монет образца 1763 г. в монеты 32-рублевой стопы и "павловский перечекан" (рис. XXI). Два 10-копеечника 1796 г. — неутвержденные образцы внешнего оформления монеты, которая должна была изготавливаться из пятаков образца 1763 г. перечеканкой по новой технологии (утвержденный вариант внешнего оформления 10-копеечника см. на рис. VII). Копейка 1793 г. — проба штемпелей, предназначавшихся для "павловского перечекана" 2-копеечников 1796 г. нового образца; в массовом производстве эти штемпеля не использовались, скорее всего, ввиду нерентабельности перечеканки монет такого номинала.
В заключение назовем основные признаки, по которым можно отличить монеты, изготовленные целенаправленной или вспомогательной перечеканкой, от монет, изготовленных обычной чеканкой:
1. Остатки изображений и надписей, принадлежавших исходной монете.
2. Увеличенный диаметр и уменьшенная толщина монеты.
3. Особые признаки (специфический рисунок орла на пятаках "павловского перечекана"; необычное расположение знака монетного двора на 2-копеечниках "павловского перечекана"; поворот влево головы портрета на рублях и полтинах Екатерины I, отчеканенных Петербургским двором; сетчатый гурт на копейках 1755 — 1757 гг.).
4. Нестандартное или аномальное гуртовое оформление монеты, а также остатки гуртового оформления, принадлежавшего исходной монете.
И еще одно необычное явление, связанное с перечеканкой: это существование копеек образца 1704 г. с сетчатой насечкой (см. рис. 1) вместо гладкого гурта и копеек образца 1728 г. со шнуровидной насечкой (см. рис. 2) вместо гуртового узора (см. рис. 5). Согласно предположению, высказанному в 1987 г. Р. Зандером и А. Берглун-дом и подтвержденному позднее В. Калининым, гуртовая насечка была нанесена на эти монеты перед их перечеканкой: первых — в копейки 1724 г. или в денги (полукопеечники) образца 1730 г., вторых — в полушки образца 1730 г. Однако на перечеканку они так и не поступили вследствие того, что из-за неисправности гуртильного станка были сильно деформированы.
Примечания
1 См.: ПСЗ, № 4448.
2 См.: ПСЗ, №5657.
3 См.: ПСЗ, № 10447.
4 См.: ПСЗ, № 10717.
5 См.: ПСЗ, № 11407.
6 См.: ПСЗ, № 11741.
7 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императрицы Екатерины II. Спб., 1894. Т. 1. С. 298 — 309.
8 См. там же. С. 326 — 327.
9 См.: ПСЗ, № 8494, 8690, 8712, 9093. |0См.: ПСЗ, № 8712.
"См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования импе-ратора Иоанна III. Спб., 1901. С. 10.
12См.: СПАССКИЙ И. Г. Первое трехлетие Петербургского монетного двора. // Труды Государственного Эрмитажа. Т. XXVI. Л.: Искусство, 1986. С. 43.
13См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императрицы Екатерины И. Т. 1. С. 160 — 161.
14См.: ПСЗ, № 10447.
15См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императрицы Елизаветы I. Спб., 1896. Т. 1. С. 232 — 245.
16 См.: ZANDER R. 1712 or 1724? Journal of the Russian Numismatic Society. 1987. № 26. P. 42.
Что такое ефимок 1798 г.?
Из русских общегосударственных монет XVIII — XIX вв. четыре пробные монеты имеют необычные для русской монетной системы обозначения номинала: это золотые монеты 1895 г. достоинством в 15, 10 и 5 русов и серебряный ефимок 1798 г. Если полная тождественность руса с рублем не вызывает никакого сомнения, то вопрос о соотношении с рублем ефимка 1798 г. достаточного освещения в литературе по русской нумизматике не получил.
Как известно, "ефимками" в России называли западно-европейские талеры, имевшие хождение во многих регионах страны вплоть до XVIII в. одновременно с отечественными монетами, а позднее широко использовавшиеся в качестве сырья для чеканки русской монеты. В 1654 — 1655 гг. была предпринята попытка перечеканки талеров в русский "рублевый ефимок", а при проведении Петром I денежной реформы западно-европейский талер послужил образцом (в отношении монетной стопы и пробы сплава) для серебряного русского рубля, причем встречаются рубли 1704 — 1705 гг., носящие следы прямой перечеканки их из талеров. Все это дает основание предположить, что и ефимок 1798 г. также тождественен рублю. Именно к такому выводу приходит Ф. Ф. Гейтц в своей работе "Ефимки", посвященной роли талера в русском денежном обращении, прямо называя эту монету "ефимком-рублем" и утверждая, что "...попытка Павла I с ефимком была, в сущности, повторением петровского рубля, тоже равного талеру".
В настоящее время еще не найдены документы, позволяющие однозначно установить причины и цели разработки в 1798 г. проекта выпуска ефимков, однако анализ монетной чеканки последних лет XVIII в. позволяет сделать на этот счет некоторые предположения и выводы.
Пробный ефимок 1798 г. был отчеканен в трех вариантах, различающихся между собой оформлением как лицевой, так и оборотной стороны (рис. 1 — 3), и с тремя видами гуртового оформления. В настоящее время известны:
монеты первого (рис. 1) и второго (см. рис. 2) видов с гладким гуртом;
монеты второго (рис. 2) и третьего (см. рис. 3) видов с узорным гуртом (рис. 4);
монеты первого (см. рис. 1) и второго (см. рис. 2) видов с гуртовой надписью.
Все три варианта ефимка в главных чертах сохраняют монетный тип лицевой и оборотной стороны рублей, полтин и полуполтинников массового выпуска 1797 — 1801 гг. (рис. 6, 7). Чем же было вызвано введение на этой монете такого необычного обозначения номинала, как "ефимок", если, согласно утверждению Ф. Ф. Гейтца, она имела по-прежнему рублевое достоинство? Видимо, с ефимками 1798 г. дело обстояло не так просто, как это представлено в работе Ф. Ф. Гейтца.
Став императором в 1796 г., Павел I начал свою деятельность с отмены ряда мероприятий, проводившихся правительством Екатерины II, в том числе и в монетном деле. Одним из решений нового правительства была прекращена чеканка рубля с лигатурной массой в 24 г из серебра 72-й пробы (18 г чистого серебра) и вместо него начата чеканка рубля с лигатурной массой в 29,25 г из серебра 83 1/3 пробы (28,39 г чистого серебра). В 1796 г. на лицевой стороне нового рубля помещался гербовый орел (рис. 5), который в 1797 г. был заменен на монограмму Павла I (см. рис. 6). Выпуск этого рубля был узаконен правительственным манифестом от 20 января 1797 г.
Монетная стопа и проба сплава рубля нового образца были выбраны не случайно: они полностью соответствовали стопе и пробе так называемого "альбертова" талера, наиболее полноценного из всех западно-европейских талеров, только что принятого за образец для монетной системы Пруссии. Причин такого заимствования могло быть две: либо Павел I просто задался целью, как считал И. Г. Спасский,... "переделать русские монеты на немецкий лад", либо русское правительство намеревалось этой мерой ввести русские монеты в разряд монет, обращавшихся в Западной Европе, с целью упрощения внешнеторговых операций, таможенных расчетов и т. д. Однако попытка перевода русского серебряного рубля на монетную стопу и пробу "альбертова" талера потерпела полный провал, и в 1797 г. чеканка рублей нового образца была прекращена. Причиной этого послужили следующие обстоятельства.
Ввиду острого недостатка отечественного серебра русская казна была вынуждена скупать в значительных количествах западно-европейские талеры с целью использования их в качестве сырья для чеканки русской монеты. Если проследить часто колебавшуюся цену талеров, покупавшихся русской казной, а также расценку талеров при взимании пошлины с иностранцев, то окажется, что к концу 1797 г. "альбертов" талер оценивался в среднем по 1 руб. 40 коп. серебром за штуку. Основываясь на действительном соотношении количества чистого серебра в рубле образца 1762 — 1796 гг. (рис. 8) и в "альбертовом" талере, такая расценка обеспечивала закупку талеров без какого-либо ущерба для русской казны. С появлением же рублей образца 1796 — 1797 гг. это положение резко нарушилось.
Действительно, для выпуска рублей нового образца в количествах, обеспечивающих доминирующее положение этих монет в денежном обращении страны, требовалось значительное время, в течение которого основной монетой продолжал оставаться рубль образца 1762 — 1796 гг., а это в свою очередь не позволяло правительству сразу же привести расценку талера в соответствие с действительным достоинством нового рубля (чего в итоге так и не было сделано). В результате сложилась обстановка, когда при сохранении прежней расценки "альбертова" талера в обращении появилась монета рублевого номинала, отличавшаяся от талера только внешним оформлением. Следовательно, имелась возможность приобрести рубли нового образца по их нарицательной цене, перечеканить их в талеры и продать русской казне по 1 руб. 40 коп. за штуку, а при таких условиях вполне естественно было ожидать массовый вывоз за границу и перечеканку рублей образца 1796 — 1797 гг., поскольку такая по существу несложная операция обещала почти 40%-ную прибыль. Правда, рубль 1796 г. с орлом (см. рис. 5), выпущенный в сравнительно небольших количествах, не имел обозначения номинала, чем обеспечивалась возможность временно, до изъятия из обращения основной массы рублей образца 1762 — 1796 гг., законодательным порядком установить для него нарицательную цену в 1 руб. 40 коп. Однако этого сделано не было, а на рубле 1797 г. (см. рис. 6) нарицательная цена была уже обозначена.
Учитывая реальную угрозу нанесения казне значительных убытков, правительство Павла I было вынуждено отменить чеканку рублей образца 1796 — 1797 гг. и ввести новую монетную стопу для серебряной монеты: согласно правительственному манифесту от 3 октября 1797 г., вновь вводимый рубль должен был иметь лигатурную массу в 20,73 г при пробе сплава 83 1/3, что соответствует содержанию в монете 18 г чистого серебра. Таким образом, по содержанию чистого серебра рубль образца 1798 г. (рис. 7) стал равным рублю образца 1762 — 1797 гг. (см. рис. 8), чем подтверждалась существовавшая покупная цена на "альбертов" талер и аннулировалась возможность аферы с русскими серебряными рублями.
С проведением этого важного мероприятия как раз и совпадает разработка проекта выпуска новой крупной серебряной монеты с обозначением номинала — "ефимок".
Как следует из надписи на оборотной стороне двух вариантов ефимка 1798 г. (см. рис. 1,2), сплав, из которого они были отчеканены, имеет 83 1/3 пробу. Какова же лигатурная масса ефимка 1798 г.? Взвешивание известных автору экземпляров этой монеты дает следующие результаты:
экземпляры Государственного Эрмитажа: инв. № 11119 (см. рис. 1) — 30,59 г; инв. № 11121 (см. рис. 2) — 33,62 г; инв. № 11122 (см. рис. 2) — 30,90 г; инв. № 11120 (см. рис. 3) — 31,54 г;
экземпляры Государственного Исторического музея: КП № 1605607 (см. рис. 1) — 31, 32 г; КП № 1602785 (см. рис. 3) — 31,30 г;
экземпляр, находящийся в частной коллекции (см. рис. 2), — 30,48 г;
экземпляр, опубликованный в Корпусе русских монет вел. кн. Георгия Михайловича за № 28 [Опубликованные в этой работе еще два экземпляра ефимка (№ 26 и 27) находятся в собрании Государственного Эрмитажа] (см. рис. 2), — 29,86 г.
Вычисленная по этим данным средняя лигатурная масса ефимка получается равной 31,20 г, а масса чистого серебра — 27,08 г. Но аналогичные сведения можно получить также и в результате расшифровки гуртовой надписи, которая помещена на некоторых экземплярах этой монеты и имеет следующее содержание: "V ДОСТОИНСТВО 54 И 3 ЧЕТВЕРТИ ШТИВЕРА".
В правительственном манифесте от 3 октября 1797 г., кроме пробы сплава и монетной стопы рубля образца 1798 г., указано его "внутреннее достоинство" — 36 1/2 штивера. Гуртовая надпись на ефимке тоже содержит сведения о "достоинстве" этой монеты — 54 3/4 штивера, однако в отличие от манифеста здесь нет слова "внутреннее", а вместо него в начале надписи стоит литера "V".
Что же представляет собой "внутреннее" достоинство монеты и почему оно выражалось в штиверах? Скорее всего, появление этого понятия в манифесте было связано с решительным намерением правительства Павла I вывести русский серебряный рубль на западно-европейский рынок. Дело в том, что определение достоинства монет по их нарицательной цене было приемлемо только для денежного обращения внутри страны. Неприемлемость расчетов по нарицательной цене монет при заграничных платежах была обусловлена не столько несовместимостью русской монетной системы с системами стран Западной Европы, сколько тем, что проводившиеся в России на протяжении XVIII в. неоднократные изменения монетной стопы и пробы серебряных монет привели к сосуществованию в обращении монет с различным содержанием серебра в пределах одного номинала. Поэтому требовался эквивалент для пересчета русского рубля в валюту любой западно-европейской страны. Таким эквивалентом и было "внутреннее" достоинство монеты, являвшееся не чем иным, как ценой заключенного в ней чистого серебра, а для выражения этой цены была выбрана одна из западно-европейских денежных единиц — штивер, составлявший 1/20 часть гульдена.
Остается установить идентичность записи в манифесте от 3 октября 1797 г. и гуртовой надписи на ефимке. Качественное их различие состоит в замене слова "внутреннее" латинской литерой "V". Нам представляется, что эта литера обозначает латинское слово "verus" — "истинный", "действительный", причем формула "истинное достоинство монеты" не только полностью соответствует понятию "внутреннее достоинство", но и более точно выражает существо вопроса. А если это так, то цена чистого серебра, содержащегося в ефимке, ровно в полтора раза превышает цену чистого серебра, заключенного в рубле образца 1798 г. Следовательно, количество чистого серебра в ефимке составляет 27 г, а лигатурная масса этой монеты при 83 1/3 пробе равна 31,10 г, что практически полностью совпадает с результатами взвешивания.
Теперь со всей очевидностью обнаруживается несостоятельность предположения Ф. Ф. Гейтца о том, что ефимок 1798 г. является рублем, отчеканенным по весовой норме талера. Таким рублем, как уже говорилось, является рубль образца 1796 — 1797 гг. с лигатурной массой в 29,25 г. Если же считать, что ефимок также имеет рублевое достоинство, то его монетная стопа окажется равной 13 руб. 15 коп. из фунта легированного серебра вместо 14-рублевой стопы "альбертова" талера. Трудно предположить, что правительство Павла I по какой-то причине решило в 1798 г. возобновить столь неудачную попытку 1796 — 1797 гг. с переводом рубля на талерную стопу, да еще с увеличением лигатурной массы новой монеты против массы "альбертова" талера в совершенно непонятной пропорции.
Если же сопоставить весовые характеристики ефимка 1798 г. с соответствующими характеристиками рубля образца 1798 г., то становится совершенно очевидным, что ефимок имеет полуторарублевое достоинство. Кстати, об этом упоминает, хотя и вскользь, в одной из своих работ П. Винклер.
Какую же цель преследовало правительство Павла I при разработке проекта выпуска ефимков? По-видимому, ту же, что и при выпуске рублей образца 1796 — 1797 гг. — включение в денежное обращение России монеты, которая могла бы иметь выход на западно-европейский рынок. Об этой направленности проекта свидетельствует и специфическое обозначение номинала монеты, произошедшее в свое время от первоначального названия талера "иоахимс-талер", и близкое к "альбертову" талеру значение лигатурной массы ефимка, и наличие в гуртовой надписи сведений о его внешнеторговом эквиваленте, и, наконец, использование пробы сплава "альбертова" талера. В то же время проект был избавлен от тех просчетов, которые были допущены при выпуске рублей образца 1796 — 1797 гг.: имея полутора-рублевое достоинство, не нарушавшее к тому же десятичный принцип русской монетной системы, ефимок не давал никакой выгоды от перечеканки его в талер, а некоторое превышение над "альбертовым" талером по количеству чистого серебра обеспечивало ему необходимое доверие на внешнем рынке.
Как известно, проект выпуска ефимков не был реализован. Этому помешало, видимо, последовавшее вскоре значительное снижение покупной цены на западно-европейский талер. Однако опыт разработки серебряной монеты полуторарублевого достоинства, предпринятый в 1798 г., не пропал даром и был использован в дальнейшем при организации массового выпуска монет с двойным (русским и польским) обозначением номинала. В числе монет этой серии имеется серебряная монета достоинством в 1 1/2 руб. — 10 злотых, чеканившаяся с 1833 по 1841 г. (рис. 9) и в точности соответствовавшая ефимку 1798 г. по лигатурной массе и пробе сплава. Массу и пробу ефимка имеют еще два полуторарублевика: донативный "семейный" 1835 — 1836 гг. (рис. 10) и мемориальный 1839 г. с Бородинским памятником-часовней (рис. 11).
Примечания
1 ГЕЙТЦ Ф. Ф. Ефимки. М., 1913. С. 41.
2 См.: СПАССКИЙ И. Г. Русская монетная система. Л.: Изд-во Государственного Эрмитажа, 1962. С. 206.
3 См.: ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ Вел. Кн. Монеты царствования императора Павла I. Спб., 1890. С. 32.
4 См.: ВИНКЛЕР П. Монетное дело при Павле I. Спб., 1897. С. 36.
Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:
©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.
|