Глава 24 БЕЛЫЙ ГУСЬ НАФАРШИРОВАННЫЙ

— Вы что тут делаете? — угрожающе взревел Сан Саныч, поводя дулом ружья. — Все-таки влезли, да? — накинулся он на санинспектора.

Вадька с торжествующей улыбкой на губах шагнул вперед, готовый объяснять и разоблачать...

— Скажите спасибо, что влез! — неожиданно огрызнулся санинспектор, баюкая клюнутую руку. — Я в вашем птичнике, вон... — он кивнул на ребят и вдруг совершенно неожиданно выдал: — Компанию экстремистов-экологов поймал! Члены Общество радикально-зеленых с новогодней акцией «Птице — свободный полет»! Открывают клетки и выпускают всех птиц на свободу, даже зараженных! Как в фильме «29 дней спустя»!

— Там были обезьяны, — невольно поправил Вася.

— Да он сам!.. — выкрикнул Вадька, взмахивая кулаком, в котором был крепко зажат его мини-комп.

— То-то я смотрю, они охоту не уважают, — не слушая, что там вопит какой-то пацан, задумчиво высказался Сан Саныч. — Девчонка их насчет куриц с пулеметом высказывалась. Тоже мне дичь — курица! Значит, на самом деле никаких англичан-охотников нету? Сплошная экология? — поинтересовался он у санинспектора.

— Ты б лучше у него спросил, чего девчонка на полу валяется! — неожиданно встрял Вася.

Его подозрительность, еще недавно так раздражавшая сыщиков, теперь вызвала прилив теплых чувств.

— Он ее отравил! — наклоняясь над Катькой, крикнул Сева. — Дрянью какой-то!

Санинспектор даже не смутился:

— Что мне было делать? — хладнокровно пожал плечами он. — Девочка себя не помнила, ломилась к птицам, гусь ей нужен был... — он покачал головой. — Не бить же ее! Вот и пришлось успокоительным воспользоваться. Совершенно безопасное средство. Вот, видите? Она уже шевелится.

Действительно, Катька со стонами перекатилась на живот и поднялась на четвереньки. Сева попытался подхватить ее под руку, но девочка резко оттолкнула его, глянув с такой ненавистью, что мальчишка невольно отпрянул. На четвереньках Катька подползла к стене и уселась, привалившись к ней спиной. Евлампий Харлампиевич, торопливо переваливаясь, подбежал к ней, запрыгнул на колени, и они затихли, обнявшись и не интересуясь разыгрывающейся вокруг баталией.

— Он все неправду говорит! — в полном обалдении от того, как разоблаченный и даже пойманный на месте преступления негодяй выкручивается прямо на глазах, возмутился Вадька. — Мы ни в чем не виноваты, мы наоборот...

— Это вы считаете, что не виноваты! — строго сказал санинспектор. — И я вас даже понимаю — я сам за сохранение окружающей среды и против убийства живых существ... для забавы! — по губам его скользнула чуть заметная усмешка. — Хотите бороться против охоты — боритесь, только законными методами, а не вот так, как хулиганы! Да что там — как преступники! — И, склонив голову к плечу, он скорбно поглядел на ребят.

— Ничего, вот я на их родителей в суд подам, да еще в школы официальные письма отправлю, как они чужую частную собственность тырить собирались — мало им не покажется! — угрожающе пообещал Сан Саныч. — Раз и навсегда отучатся во взрослые дела лезть, мелюзга! А ты молодец, мужик, — неохотно покивал он санинспектору. — Я на тебя злился, а оно вон как обернулось...

— Да вы сами обернитесь! — в отчаянии завопил Вадька, тиская свой комп уже обеими руками. — Вон, на полу шприц валяется! Там отрава! Он ваших птиц заразить хотел! А потом с вас взятку скачать!

— А правда, отец? Зачем тут шприцы? — нахмурился Вася.

— Работа у меня такая, потому и шприцы! Вот дети пошли! — досадливо тряхнул головой санинспектор. На его открытом и честном лице было написано искреннее негодование. — Попались уже — так нет чтобы прощения просить...

Сыщики дружно охнули — они еще должны просить прощения?

— Они на взрослого человека свои делишки валят! Чего вы стоите — гоните уже этих хулиганов отсюда! — накинулся он на Сан Саныча. — А я все-таки, с вашего разрешения, выполню свою работу! Раз тут побывали посторонние, птиц обязательно надо проверить!

— Ладно, бог с тобой, проверяй! — согласно закивал Сан Саныч. — Эти малолетние преступники что угодно могли с птицами сделать, а я потом виноват окажусь!

Вадька застыл с раскрытым ртом. Только что они победили, задержав злобного преступника — и вот всего несколько слов, сказанных авторитетным взрослым голосом, и положение полностью изменилось! Сейчас преступник прямо на глазах у Сан Саныча и с полного его одобрения впрыснет птицам бациллы — а виноваты окажутся Вадька и его друзья! А там — родители, милиция, разборки в школе...

Санинспектор, видно, отлично понял его мысли. Улыбаясь с торжествующей мстительностью, он нагнулся к валяющемуся на полу шприцу...

Гусь одним махом взвился с коленей девочки, вытянул длинную шею... и подхватил шприц в клюв, выдернув его из-под протянутых пальцев санинспектора.

Санинспектор шагнул к гусю...

— Отдай, птичка, — убийственно-ласковым голосом попросил он, потянувшись за шприцем.

— Не трогайте моего гуся! — прохрипела Катька, которую еще плохо слушался язык.

Не обращая внимания на все еще беспомощную девчонку, санинспектор протянул руку, пытаясь забрать шприц у Харли из клюва. Гусь попятился. Санинспектор потянулся снова... Гусь отскочил... Санинспектор выругался и кинулся к нему... Гусь выпорхнул у него из-под рук — и перелетел подальше...

— Заберите своего гуся и верните мой шприц! — под гогот и писк потревоженных птиц носясь за шныряющим туда-сюда гусем, заорал санинспектор.

— Сейчас, сейчас я его! — Сан Саныч кинулся Харли наперерез, но сын повис у него на руке:

— Папа, погоди! Зачем он за этим шприцем гоняется, когда у него, вон, еще один лежит?

— Потому что это доказательство! Там бациллы! — подхватил Вадька. Точно, недооценили они Васю — нормальный пацан, с соображением!

— Теперь еще ваш сынок на меня наезжает! — задыхающийся от погони санинспектор остановился.

Воспользовавшись моментом, Харли метнулся в открытый проем двери...

Разъяренный санинспектор рванул за ним, продолжая орать на бегу:

— Я в суд подам! И на этих детей, и на вас! И гуся вашего проклятого яблоками нафарширую! Какие доказательства?!

— Надо полагать, неоспоримые, — прогудел из дверного проема густой, уверенный голос. — Иначе вы бы так не суетились.

Вместо того чтоб шмыгнуть на улицу, Евлампий Харлампиевич плюхнулся на пол, словно что-то не пропускало его в проход. Но и гнавшийся за ним санинспектор не стал хватать гуся. Наоборот, он попятился прочь от двери, будто его караулило нечто ужасное.

«А ведь и правда, выглядит страшновато, — невольно подумал Вадька. — Во всяком случае — внушительно!»

Вошедший пригнул голову, проходя под слишком низкой для его почти двухметрового роста притолокой. Широченные накачанные плечи заполнили дверной проем. Несмотря на полумрак птичника, темные очки он снимать не стал, и теперь они зловеще-загадочно поблескивали в свете фонарика. Он непринужденно подхватил гуся на руки. И тот без единого слова, ну, то есть гогота, позволил забрать у себя из клюва шприц.

— Да это же сыщик! — задирая голову, чтобы заглянуть в непроницаемо-каменную физиономию под темными очками, восторженно выдохнул Вася.

— К которому мы насчет наших погибших птиц ходили, — согласно кивнул Сан Саныч. — Он сперва еще отказался...

Салям между тем вынул из кармана футлярчик и бережно уложил в него шприц. Санинспектор сделал движение, словно хотел кинуться и выхватить его у Саляма из рук. Салям слегка повернул голову в его сторону — и инспектор замер, в злобе кусая губы. Видно, дошло — кидаться на такого громилу все равно что ходить с рогаткой на танк.

— Отпечатки пальцев не затер? — строго спросил Салям у Харли.

Гусь в ответ гоготнул — дескать, обижаете, босс, все в лучшем виде!

Салям удовлетворенно кивнул, спрятал коробочку в карман и обратился персонально к санинспектору:

— А фаршировать нашего гуся не надо. Он и так неплохо нафарширован.

Салям запустил пальцы Харли под крыло... На ладони его лежала крохотная мини-камера. Сидящая у стены Катька даже на мгновение отвлеклась от восторженного созерцания вновь обретенного Евлампия Харлампиевича — не признать в камере Вадькино производство было невозможно!

Салям запустил руку себе в карман — и вытащил оттуда Кисонькин комп в розовом чехольчике! Удовлетворенно поглядел на экран:

— Картинка во всех подробностях! Отличная съемка, Харли! — Салям прошел внутрь птичника и сунул экран под нос Сан Санычу. — Вот господин санинспектор усыпляет девочку, вот пытается сделать смертельный укол птицам... А вот и захват заложницы...

— И свидетели тоже заговорят! — вставил Вадька.

— Куда ты лезешь — не в офисе! — прошипел ему в ухо Сева. Вадька испуганно поперхнулся и попытался спрятаться за спинами остальных ребят.

Но Сан Саныч не обратил на его оплошность никакого внимания. Он оторвал потрясенные глаза от экрана:

— Ах ты ж рожа санитарная! — недобро глядя на инспектора, процедил он. — Выходит, это ты решил мне неприятности устроить — чтоб я тебе за разрешение работать заплатил! А когда меня и так отмазали, надумал повторить?

— Между прочим, тебе эти ребята то же самое говорили, — хмыкнул Вася. — А ты и слушать не хотел.

Отец отмахнулся:

— Да брось ты! То какая-то детвора, а то авторитетный мужик. Сыщик с дрессированным гусем! — он поглядел на Саляма почтительно. — И ведь чем этот гад санитарный грозился-то? Что все мои клиенты за Рождество заразятся! Я знаешь, что сделаю? — он обернулся к инспектору. — Я тебя не ментам отдам! Я тебя этим, которых ты заразить собирался, сдам с потрохами! В качестве дополнительного рождественского прикола!

Санинспектор побелел. Его лицо выступило из мрака как гипсовая маска... и с хриплым криком он метнулся к оставленным Салямом дверям. Миг — и он вырвался вон из птичника. Ступеньки судорожно заскрипели. Народ — за исключением так и сидевшей у стены Катьки — высыпал следом.

Санинспектор мчался среди украшенных пылающими гирляндами деревьев, и огни окрашивали его развевающийся белый халат то зеленым, то красным, то желтым...

— Он к своему фургончику бежит! — закричала Мурка. — Держи его, Салям, мне сегодня уже осточертело за грузовиками гоняться!

Бросив Харли, Салям сорвался с места и длинными скачками рванул вслед беглецу. Санинспектор оглянулся на скрип снега за спиной — и наддал ходу. Он выбежал на дорогу — его ботинки затопотали по асфальту — и скрылся из виду. Еще мгновение — и послышалось урчание мотора.

— Уйдет! — нервно выдохнул Вася и вскинул ружье, целя в шину фургона.

Грохнул выстрел. Продолжая злорадно урчать, фургон стронулся с места.

— Дай сюда, мазила! — Мурка выхватила у него двустволку.

Пуля из второго ствола с металлическим скрежетом чиркнула по бортику — фургон продолжал наращивать скорость. Мурка почувствовала, как ее отталкивают в сторону. Сан Саныч замер на верхней ступеньке крыльца, для упора широко расставив ноги. Его двустволка плавно поднялась, он упер приклад в плечо и медленно-медленно повел стволом вслед разгоняющемуся фургону...

— Стреляй, папа! Стреляй! — заорал Вася.

— Спокойно! — сквозь зубы процедил Сан Саныч. Мурка увидела, как он задержал дыхание, палец его согнулся на курке...

Ба-бах! Сноп огня вылетел из ствола. Бац! Перекрывая даже грохот выстрела, шина фургончика лопнула! Сдувшееся колесо зашлепало по дороге, фургон завилял, завертелся и встал.

— Вот как надо стрелять! — отводя от плеча дымящееся ружье, довольно сказал Сан Саныч. — Учитесь, дилетанты! — и сбежал с крыльца, направляясь к Саляму, успевшему распахнуть дверцу кабины и уже волокшему из-за руля упирающегося санинспектора.

— Ты чего в бега кинулся, дурень? — укоризненно спросил помахивающий винтовкой Сан Саныч. — Пошутил я насчет клиентов! Очень оно мне надо, свои проблемы засвечивать. Так что хватит с тебя и ментов! Э! — он вдруг повернулся к Саляму: — Господин сыщик, я вот чего не понял! Этот... — он ткнул дулом в испуганно заскулившего санинспектора. — Птиц ради взяток травил, гусь — ваш агент, а детишки кто? — он обвел подозрительным взглядом ребят. — Зачем они сюда явились?

— Они... Э-э... Они... — Салям замялся. Бросил быстрый взгляд на экран компа и уже уверенно сообщил: — А детишки, надо полагать, охоту заказывать приехали. Все по-честному.

— Только мы уже ничего заказывать не будем! — оскорбленным тоном заявила Кисонька. — Не думаю, что нашим новым английским родственникам понравится охотиться на санинспектора в фургоне! К тому же он у вас всего один, и его уже подстрелили, — оценивающе оглядывая то фургон, то сидящего на земле санинспектора, добавила она.

— За ваши деньги можем его пешком по лесу погонять, — пробормотал Вася.

Санинспектор стал еще бледнее, чем раньше, почти растворившись на фоне своего халата.

— Не заказывайте — фиг с вами! — энергично согласился Сан Саныч. — Только не вздумайте трепаться о том, что сегодня видели, — хоть у нас, хоть в Англии своей! А может, «крыше» позвонить? — он вопросительно оглянулся на Саляма. — Пусть подержат ребятишек где-нибудь до конца праздников.

Теперь пришел черед ребятам бледнеть, краснеть, зеленеть — словно от блеска иллюминации.

— С ребятами я сам договорюсь, — без всякой подсказки торопливо сказал Салям. — Без криминала, — и, повинуясь яростным гримасам Севы, добавил: — Вам это, конечно, будет стоить...

— Нет проблем! — повеселел Сан Саныч. — Только мелкую их из птичника забери...

Но Катька уже сама появилась в дверях и, мучительно подволакивая плохо слушающиеся ноги, заковыляла по тропе. Сева кинулся ей наперерез — помочь, подхватить, поддержать, — но Катька, даже не глядя на него, оттолкнула мальчишку прочь и, гордо подняв голову, зашагала к воротам. Евлампий Харлампиевич в одном валенке шкандыбал рядом, то и дело вытягивая длинную шею и обеспокоенно заглядывая девочке в лицо.

— Ну, мы, пожалуй, пойдем, — пробормотал Вадька, и смущенная компания сыщиков потянулась вслед за оскорбленной Катькой.

— Эй, погодите! — раздался сзади крик, и их нагнал Вася. — Вы только не делайте им ничего плохого! — строго сказал он Саляму. — Смотрите, я позвоню и проверю! Эй ты, рыжая! Которая стреляет хорошо! Дашь мне свой телефон?

— Нет у нее телефона, — прежде чем Мурка успела хоть слово сказать, Вадька выступил вперед, прикрывая девчонку. — Она из очень бедной семьи, ясно?

— А как же англичане и ружья по двести тысяч баксов? — насмешливо поинтересовался Вася.

— Они бедные англичане, — отрезал Вадька. — На ружья потратились, а на телефон не осталось. — И, ухватив Мурку за рукав, он решительно поволок ее к выходу.

Глава 25 ПТИЦЫ РАЗНЫХ СЕЗОНОВ, ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ!

— Где ты был? Я тебя за час до решающей фазы операции вызвал! — стоило деревьям скрыть их от оставшегося на тропе Васи, Вадька обернулся к Саляму. — Я кнопку навигатора жму, жму, — потрясая компьютером, вскричал он. — А тебя все нет и нет!

— Ну так пока такси поймал, пока доехал... — как всегда невозмутимо начал перечислять Салям. — Когда Кисонькин комп верещать начал, я уже возле ворот был.

— Пока ты появился, от этих ворот можно было на четвереньках доползти!

— Я квитанцию ждал, — хладнокровно пояснил Младший Служащий, — Севка же на все расходы квитанцию требует — иначе из зарплаты вычитает!

Вадька взвыл:

— С вашими квитанциями мы чуть преступника не упустили! И гонорар, кстати, тоже! — он метнул на Севу убийственный взгляд.

— Машину надо купить, — пробурчала Мурка. Они уже миновали ворота и вышли на стоянку. — Что за агентство без машины! — вздохнула она, направляясь к терпеливо дожидающемуся их лимузину Галкиных родителей.

— Так мы же все равно ею пользоваться не сможем! Из-за конспирации, — уперся Сева. — Мы будем на расследования городским транспортом мотаться, а Салям на машине раскатывать?

Ковыляющая впереди Катька обернулась, едва не упав от слабости. Глаза ее яростно полыхнули, она стиснула кулаки:

— Расследования у вас! Гонорары! — голос ее отчаянно звенел слезами и обидой. — Гады вы все! Гады! Как вы могли! Как?! — она отвернулась и, всхлипывая, полезла в салон лимузина.

Перепуганный Евлампий Харлампиевич потоптался возле машины, нежно курлыкая и вытягивая шею, потом запрыгнул внутрь. Ребята виновато переглянулись, Вадька кивнул Саляму на распахнутую водителем переднюю дверцу, а сам решительно полез на заднее сиденье. Остальные сыщики набились следом. Лимузин начал медленно выруливать со стоянки.

В салоне, глухой черной шторкой отделенном от водителя, было полутемно — лишь тусклая лампочка горела над головами. Катька сидела, скорчившись у самого окна и неотрывно глядя на расстилающиеся вокруг поля. Евлампий Харлампиевич белой пуховой подушкой лежал у нее на коленях. Лишь голова его на длинной шее тревожно вертелась туда-сюда — то на Катьку, то на ребят.

Мурка хрипло откашлялась, разбивая повисшую смущенную тишину, и покосилась на часы:

— Ну вот все и кончилось. Еще и домой успеем раньше родителей.

— Можно даже в офис заехать на всякий случай, — с искусственным оживлением подхватила Кисонька.

— Вам хорошо, вам только родителей дождаться, — изо всех сил поддерживая видимость непринужденной беседы, добавил Вадька. — А нам еще продукты где-то покупать, а то мама нам устроит! Утренние-то наверняка тю-тю, кто-нибудь подобрал!

Катька едва заметно дрогнула, ребята услышали тихий задушенный всхлип. Кисонька выразительно постучала согнутым пальцем по лбу — нашел, о чем говорить! Вадька осекся — действительно, что это он! Они же продукты из-за «похищения» Харли бросили!

— Катюша, ну что ты молчишь? — решившись, жалобно попросила Кисонька. — Ну не надо, ну поговори с нами!

Больше всего Вадька боялся, что сестра так и будет сидеть не шевелясь и не отрывая глаз от окна. Но, видно, очень уж хотелось самой Катьке сказать им все, что она о них думает.

— Вы знали! — дрожащим от слез голосом откликнулась она. — Все это время вы знали, где Харли! И ни слова мне не сказали!

— Я намекал! — торопливо попытался отмазаться Сева.

Катька взвыла, захлебываясь рыданиями:

— Я... С ума сходила... А вы... Вы меня обманывали! — яростно выпалила она. — Мы договаривались все делать вместе, а вы! Вы обещали, что не будете с этими убийцами из «Беркута» дело иметь! А сами!

— Классные мы получаемся профессиональные сыщики! — зло сказал Сева. — Если нам клиент нравится, мы ему помогаем. А если не нравится — пошел вон! Интересно, в милиции тоже так с пострадавшими?

— Тут не только в «Беркуте» дело, — торопливо сказал Вадька, бросив на Севу предостерегающий взгляд. — Ты потребовала, чтоб мы им отказали — ну мы и отказали. Сан Саныч из офиса ушел, а я... Ну в общем, ты же меня знаешь... — Вадька смутился. — Если есть какая-то задачка, я же спокойно мимо пройти не могу...

— Да уж знаем, — недовольно проворчал Сева.

— Я сперва полез на городской сайт, потом это... базу данных санинспекции ломанул... У меня такое получилось! — даже сейчас, вспоминая, Вадька аж дернулся. — То тут, то там вспышки этого птичьего гриппа, причем все в одном районе и только в ресторанах или фирмах, связанных с торговлей птицами! В зоопарке, например, не было!

— Правильно, зачем нашему санинспектору зоопарк, что с них возьмешь, — согласился Сева.

— Привозят с такой вот «Дикой фермы» всяких домашних любимцев, вроде тех белых сов, а они погибают! И птицы, которые яйца несут, тоже, и яйца у них зараженные, и... двое детей заразились тоже! Сейчас в реанимации лежат, умереть уже не умрут, но... Новый год и им и их родителям испортили фундаментально!

— Мы сразу поняли, что все эти случаи как-то связаны, — подхватила Мурка. — Вот и решили — если какой-то гад специально птиц заражает, он обязательно себя проявит, когда «Беркуты» новую партию закажут! Вот и придумали подсунуть им Харли! — виновато закончила она.

— Мурка взрывчатку на замок налепила, а я дистанционно ее рванул, чтобы у них все клетки высыпались и Харли мог внутрь фургона попасть! — добавил Вадька.

— Ты заманил нас с Харли в этот переулок! — обвиняюще сказала Катька.

— Но мы же не могли рассказать про наш план ни «Беркуту», ни «Дикой ферме»! — вмешалась Кисонька. — Мы думали, что отравитель затаился где-то у них.

— Мы все время отслеживали сигнал Харли, — Вадька показал свой комп, и Катька вспомнила, как на экране мерцала яркая точка. — Но никто не приходил в птичник. А тут еще ты засекла фирменные спецовки «Дикой фермы» и потребовала, чтоб мы туда ехали. Ну мы и решили вроде как поискать — пока с камеры Харли сигнал не придет. Но пока мы мотались с «Дикой фермы» — в ресторан, а из ресторана — в поместье, до меня дошло, что птицы погибают только там, где бывает санинспекция! И я даже понял, зачем это надо — чтобы брать взятки за позволение не закрывать фирму!

— А по дороге мы еще бесплатно предотвратили одну контрабанду, одно ограбление и одно похищение страуса, — меланхолично добавил Сева. — Хорошо хоть я «Беркутов» предупредил, что мы берем их дело — а то и санинспектор был бы им за бесплатно!

— Вы должны были мне сказать! Должны были! — упрямо повторила Катька.

— Чтобы ты немедленно рванула своего Харли обратно забирать? — взвился Сева. — И пусть санинспектор гуляет на свободе? Ты что, не слышала — он же в отместку решил заразить всех, кто Новый год в «Беркуте» праздновать будет! А среди них и ребята есть — с родителями придут! Только не смей мне говорить, что так им и надо, раз они на твоих возлюбленных птичек охотятся! — заорал Сева так яростно, что шторка со стороны водителя опустилась, и в салон заглянул встревоженный Салям. Молча окинул их взглядом и поднял шторку обратно. — Не смей! — понизив голос, прошипел Сева. — Иначе я с тобой... Всю жизнь разговаривать не буду!

Катька, которая именно это и собиралась сказать, в растерянности остановилась. Хотела уже выпалить, что и не надо, не больно-то ей хочется с ним разговаривать... но тоже передумала.

— Все равно... Нельзя было делать из Харли эту... подсадную утку, — хмуро буркнула она, прижимая к себе гуся. — Это же опасно! Он мог пострадать!

— Когда в деле о похищении детей подсадную утку делали из меня, ты, помнится, так бурно не возражала, — неожиданно сухо сказала Кисонька. — Хотя я тоже могла пострадать[5].

— Ты сама за себя решала! — не сдавалась Катька. — А насчет Харли вы должны были спросить меня!

— Почему это тебя? — в один голос поинтересовались остальные сыщики.

— Мы спросили Харли, — добавила Мурка.

Катька растерянно поглядела на лежащего у нее на коленях гуся. Евлампий Харлампиевич поднял длинную шею и уставился на нее сперва одним черным круглым глазом, потом другим...

— И ты согласился? Без меня? — переспросила Катька тем самым тоном, каким умирающий Цезарь спрашивал: «И ты, Брут?»

— Ему — в отличие от тебя! — не все равно, что станется с другими птицами, — не удержался Сева. — Он может решать сам! И ты ему — не мама!

Сева отвернулся, уставившись в заднее стекло. На заднем сиденье лимузина снова воцарилось молчание. В голове у Севы царила гулкая пустота, полное, черное безмыслие. Он знал, что они поступили правильно, но никогда даже не думал, что ему так тяжело будет ссориться с этой вредной, противной, упертой девчонкой... Сева бездумно смотрел на убегающую назад дорогу, на мерцающие белым снегом поля, над которыми в темных зимних небесах, курлыкая, летела утиная стая... И еще одна, кажется, гусиная, крылья во какие здоровые. И еще одна — таких птиц он и не знал...

— Зараза! — подскакивая на сиденье, заорал он. — Ты что, пока одна в птичнике была, всех птиц выпустила?

— Конечно, — невозмутимо согласилась Катька. — Не могла же я их оставить там — погибать!

— Ты... Ты!!! — Сева в ярости потряс кулаками. — Ты представляешь, что нам теперь «Беркут» устроит? Ты бы... Ты бы хоть остальных спросила!

— Мне — не все равно, что станется с другими птицами. Я могу решать сама, — едко бросила Катька. — И ты мне — не папа!

Сева рухнул обратно на сиденье. Его кулаки сжимались и разжимались, будто больше всего на свете ему хотелось придушить вредную девчонку.

Атмосферу разрядил хохот близнецов. Повиснув друг у друга на плечах, Мурка и Кисонька хохотали так, что из-за шторки снова выглянул перепуганный Салям.

— Ну дает! Ну дает! — вытирая слезы, простонала Мурка. — Сразу сквиталась!

— Хорош смех! — уже не так яростно, но все еще возмущенно выпалил Сева. — Мы за один сегодняшний день три дела раскрыли — хоть бы кто поблагодарил! — так теперь и «Беркут» не заплатит!

— Будем надеяться, что «Беркут» подумает на санинспектора, — продолжая хихикать, выдавила Кисонька.

Их лимузин подъехал к указателю на развилке дорог...

И в одно мгновение оказался окружен. Черные могучие автомобили, глухо и угрожающе рыча моторами, стояли вокруг лимузина, словно ставшего вдруг меньше от царящего внутри ужаса.

— Напрасно надеялись, — неживым голосом сказал Вадька.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: