Крепена навещают родители

Наш «Синий лагерь» — очень хороший. У меня целая куча друзей, и мы очень весело живем. Вот только пап и мам с нами нет. Ну, конечно, мы пишем друг другу письма. Мы рассказываем им, чем занимаемся, пишем, что хорошо себя ведем и хорошо едим, что нам весело и что мы их крепко целуем. Они нам отвечают, что мы должны быть послушными, все есть без капризов, быть осторожными, и что они нас крепко целуют. Но жизнь у нас здесь совсем другая, чем когда папы и мамы с нами.

Вот почему Крепену так здорово повезло. Мы садились за обед, как вдруг вошел мсье Рато, начальник лагеря, и, улыбаясь, сказал:

— Крепен, тебя ждет приятный сюрприз. К тебе в гости приехали мама и папа.

Тут мы все повскакали с мест и выбежали посмотреть. Крепен бросился на шею к маме, потом к папе. Он их расцеловал, а они сказали, что он вырос и здорово загорел. Крепен спросил, привезли ли они железную дорогу. Они были так рады видеть друг друга. А потом Крепен сказал папе и маме:

— Вот наши ребята: это Бертен, Никола, Гальбер, Полен, Атаназ и другие. А это наш вожатый. А вот здесь мы живем. Вчера я наловил кучу креветок.

— Может быть, вы пообедаете с нами? — спросил мсье Рато.

— Мы не хотели бы вас затруднять, — сказал папа Крепена. — Мы здесь ненадолго.

— А мне было бы интересно посмотреть, что ребятишки здесь едят, — сказала мама Крепена.

— Ну конечно же, мадам, — сказал мсье Рато. — Я велю предупредить повара, чтобы он приготовил две дополнительные порции.

И мы все вернулись в столовую.

Мама и папа Крепена сидели за столом мсье Рато вместе с мсье Жну, нашим заведующим хозяйством. Крепен остался с нами, он весь сиял и спросил нас, видели ли мы машину его папы. Мсье Рато сказал маме и папе Крепена, что все в лагере довольны их сыном, он очень активен и энергичен. А потом продолжался обед.

— Наша пища простая, но обильная и здоровая, — сказал мсье Рато.

— Сними шкурку с колбасы, мой зайчик, и жуй как следует! — крикнула мама Крепену.

А Крепену, кажется, не понравилось то, что мама ему сказала. Может быть, потому что он уже съел колбасу вместе со шкуркой. Ведь когда доходит до еды, Крепен и правда жутко энергичен. А потом была рыба.

— Гораздо лучше, чем в гостинице, где мы были на Коста-Брава, — заметил папа Крепена, — там растительное масло…

— Кости! Осторожно, кости, мой зайчик, — крикнула мама Крепена. — Вспомни, как ты плакал дома, когда проглотил кость!

— Я не плакал, — сказал Крепен. И он так покраснел, что показался еще более загорелым.

На третье был крем, очень вкусный. А потом мсье Рато сказал:

— Обычно после еды мы поем. Мсье Рато встал и сказал:

— Внимание!

Он сделал движение руками, и мы запели сначала про камешки на всех дорогах, а потом про кораблик, который затерялся в волнах. А папа Крепена очень веселился и подпевал нам. У него это здорово получалось.

Когда мы кончили, мама Крепена сказала:

— Зайчик, спой нам про маленькие качели!

И она объяснила мсье Рато, что Крепен пел эту песенку, когда был совсем маленьким, еще до того, как папа настоял, чтобы ему отрезали волосы, и, какая досада, он был так мил с локонами! Только Крепен не захотел петь, он сказал, что забыл слова. Тогда мама захотела ему помочь:

— Оп-ля, оп-ля, маленькие качели…

Но даже и тогда Крепен не стал петь. Он очень разозлился, потому что Бертен начал над ним смеяться.

Потом мсье Рато сказал, что пора вставать из-за стола.

Мы вышли из столовой, и папа Крепена спросил, что обычно мы делаем в это время.

— У них тихий час, — сказал мсье Рато, — это обязательно. Им нужен отдых и разрядка.

— Это очень разумно, — сказал папа Крепена.

— Я не пойду сегодня на тихий час, — сказал Крепен. — Мне хочется побыть с папой и мамой!

— Ну конечно, мой зайчик, — сказала мама Крепена. — Я уверена, что сегодня мсье Рато сделает для тебя исключение.

— Если он не пойдет на тихий час, я тоже не пойду, — сказал Бертен.

— Мне плевать, что будешь делать ты! — ответил Крепен. — Я в любом случае не пойду.

— А почему ты не пойдешь на тихий час? — спросил Атаназ.

— Что, если Крепен не идет, значит, никто не будет спать? — сказал Каликст.

— А мне-то почему не пойти? — спросил Гальбер. — Я хочу спать и имею право, даже если этот дурак не хочет.

— Я тебе сейчас как дам! — сказал Каликст.

Тогда мсье Рато рассердился и сказал:

— Прекратите разговоры. Все идут на тихий час! Точка и все!

Тут Крепен начал кричать, плакать, размахивать руками и ногами, и мы очень удивились, потому что обычно так делает Полен. Полен — это наш товарищ, который все время плачет и говорит, что он хочет домой к папе и маме. Но сейчас он ничего не говорил и тоже удивлялся, что плачет не он, а кто-то другой.

Папа Крепена не знал, как быть.

— Так или иначе, — сказал он, — нам пора ехать, если мы хотим прибыть на место ночью, как собирались.

Мама с ним согласилась. Она поцеловала Крепена, надавала ему кучу наставлений и обещала подарить разные игрушки. А потом попрощалась с мсье Рато.

— У вас очень хорошо, — сказала она. — Только я заметила, что вдали от родителей дети становятся очень нервными. Было бы хорошо, если бы родители их регулярно навещали и дети проводили хотя бы немного времени в семейной атмосфере. Это бы их успокаивало и возвращало душевное равновесие.

А потом мы пошли на тихий час. Крепен больше не плакал. Если бы Бертен не сказал: «Зайчик, спой про маленькие качели!» — я думаю, мы бы даже не подрались.

Воспоминания о каникулах

Я вернулся домой после отдыха в летнем лагере. Там было очень здорово!

Когда поезд пришел на вокзал, на перроне уже собрались все папы и мамы. И что тут началось! Все кричали, некоторые плакали, потому что они не видели своих мам и пап, другие смеялись, потому что их увидели. Вожатые — они нас сопровождали — свистели, чтобы мы не выходили из строя, служащие вокзала свистели вожатым, чтобы они перестали свистеть, опасаясь, как бы из-за свистков вожатых не отправились поезда. А потом я увидел моих папу и маму, и это было так здорово, что сказать невозможно! Я бросился к маме, потом к папе, мы поцеловались, и они сказали, что я вырос и загорел. У мамы были слезы на глазах, а папа тихо посмеивался, говоря «Ну-ну», и гладил меня рукой по волосам. Я тут же начал им рассказывать о каникулах. Потом мы уехали с вокзала, и папа потерял мой чемодан.

Как хорошо снова оказаться дома! Здесь так хорошо пахнет. А вот и моя комната со всеми игрушками! Мама пошла готовить обед, и это здорово, потому что в лагере нас кормили хорошо, но мама готовит лучше всех. И даже когда у нее не получается пирог, он все равно вкуснее всего, что вы когда-нибудь ели.

Папа сел в кресло читать газету, и я его спросил.

— Теперь делать?

— Я не знаю, — сказал папа, — ты, наверное, устал от путешествия, пойди в свою комнату и отдохни.

— Да я не устал, — ответил я.

— Тогда поиграй, — сказал мне папа.

— А с кем? — спросил я.

— С кем, с кем, тоже мне вопрос! — сказал папа. — Думаю, что ни с кем.

— Я не умею играть один, — сказал я. — Так не пойдет. В лагере у нас было много ребят и всегда много дел.

Тогда папа положил газету на колени, строго посмотрел на меня и сказал:

— Ты больше не в лагере и будь добр, пойди поиграй один!

Я заплакал, мама прибежала из кухни и сказала:

— Хорошее начало!

Она меня успокоила и велела, пока готовится обед, пойти погулять в саду. Может быть, я увижу Мари-Эдвиж. Она только что вернулась после каникул. Тогда я побежал в сад. А в это время мама говорила о чем-то с папой. Я думаю, обо мне. Они очень рады, что я вернулся.

Мари-Эдвиж, дочка мадам и мсье Куртеплак, наших соседей. Мсье Куртеплак — заведующий отделом обуви в магазине «Удачная покупка» на третьем этаже. Он часто ссорится с папой. Хотя Мари-Эдвиж и девчонка, но девчонка что надо! Мне повезло, потому что, когда я вышел из дома, сразу увидел Мари-Эдвиж. Она играла у себя в саду.

— Привет, Мари-Эдвиж, — сказал я, — идем играть со мной!

— Ладно, — сказала Мари-Эдвиж и пролезла через дыру в ограде. Папа и мсье Куртеплак не хотят ее чинить, потому что каждый говорит, что дыра не у него в ограде, а у его соседа.

Мари-Эдвиж с тех пор, как я ее видел последний раз до каникул, очень загорела, а с ее голубыми глазами и светлыми волосами загар ей очень идет! Нет, правда, хотя Мари-Эдвиж и девчонка, но девчонка что надо!

— Ты хорошо провел каникулы? — спросила Мари-Эдвиж.

— Еще как! — ответил я. — Я жил в лагере, там были отряды, мой лучше всех и назывался «Рысий глаз», и я был вожатым.

— А я думала, что вожатыми бывают взрослые, — сказала Мари-Эдвиж.

— Ну да, — ответил я. — Но я был помощником вожатого, и он ничего не делал, не спросив меня. По-настоящему я всеми командовал.

— А девчонки в лагере были? — спросила Мари-Эдвиж.

— Да ты что! — ответил я. — Конечно, нет! Для девчонок это слишком опасно. Чего мы там только не делали. А потом мне пришлось спасать двух утопающих.

— Все-то ты выдумываешь! — сказала Мари-Эдвиж.

— Как это выдумываю? — крикнул я. — Не двух, а даже трех, про одного еще забыл. На рыбной ловле я выиграл соревнование, вытащил вот такую рыбу! — и я развел руки в стороны как только мог. А Мари-Эдвиж засмеялась, как будто она мне не поверила. Вот это мне не понравилось. И правда, с девчонками говорить невозможно. Тогда я рассказал ей об одном случае, когда помог полиции поймать вора, который спрятался у нас в лагере. И еще про другое, когда я доплыл до маяка и вернулся, и все очень волновались, но когда я вышел на пляж, все меня поздравляли и сказали, что я настоящий чемпион. И еще о том, как все ребята из лагеря заблудились в лесу, а там было полно диких зверей. А я нашел этих ребят.

— А я была с папой и мамой на море, — сказала Мари-Эдвиж, — и подружилась с одним мальчиком, его звали Жанно, и он здорово умел кувыркаться.

— Мари-Эдвиж, — крикнула мадам Куртеплак, она вышла из дома, сейчас же иди домой, обед готов!

— Я потом тебе расскажу, — сказала Мари-Эдвиж. Она убежала и снова пролезла через дыру в ограде.

Когда я вернулся домой, папа посмотрел на меня и сказал:

— Ну что, Никола, ты повидал свою подружку? Теперь настроение получше?

Но я не ответил, а побежал к себе в комнату и изо всех сил ударил ногой в дверцу шкафа. Нет, правда, в конце концов что это Мари-Эдвиж мне рассказывает всякие глупости о своих каникулах? Во-первых, мне это совсем неинтересно. А потом… Ее Жанно — просто дурак и урод!

Наши коллекции марок

Руфус пришел сегодня в школу очень довольный. Он показал нам новую тетрадь, и в ней на первой странице, вверху слева была наклеена одна марка.

— Я начинаю собирать марки, — сказал Руфус.

Он объяснил, что папа предложил ему собрать коллекцию марок, и что это называется заниматься филателией, и что вообще это очень полезно, потому что благодаря маркам изучаешь историю и географию. И еще его папа сказал, что коллекция марок может стоить много-много денег, и что в Англии жил король, у него была коллекция марок, и она стоила очень дорого.

— Хорошо бы, — сказал Руфус, — если бы вы все начали собирать марки, тогда можно было бы ими обмениваться. Папа сказал, что так и получаются настоящие коллекции. Но марки не должны быть разорваны, а главное — чтобы все зубчики были целы!

Когда я пришел домой обедать, то сразу же попросил маму дать мне несколько марок.

— Это еще что за выдумка? — спросила мама. — Иди мой руки и не дури мне голову всякими глупостями.

— А зачем тебе марки, дружок? — спросил папа. — Тебе надо отослать письмо?

— Да нет! — сказал я. — Чтобы собирать коллекцию, как Руфус.

— Но это же очень хорошо! — сказал папа. — Филателия — интересное занятие. Собирая коллекцию марок, узнаешь много нового, особенно из истории и географии. А потом, ты знаешь, хорошо составленная коллекция может стоить очень дорого. Был в Англии король, его коллекция стоила целое состояние!

— Да, — сказал я, — если мы с ребятами будем меняться, то соберем отличные коллекции марок, и все с зубчиками!

— Да… — сказал папа. — Во всяком случае я предпочитаю, чтобы ты собирал марки, а не заполнял дом и карманы бесполезными игрушками. А теперь ты послушаешь маму и пойдешь мыть руки, потом вернешься к столу, а после обеда я дам тебе несколько марок.

И после обеда папа поискал в своем столе и нашел три конверта. Он оторвал от них уголки, где были приклеены марки.

— Вот ты и на пути к замечательной коллекции, — сказал папа, посмеиваясь.

А я его поцеловал, потому что мой папа самый лучший в мире.

Когда я пришел в школу после обеда, оказалось, что коллекции начали собирать уже несколько ребят. У Клотера была одна марка, у Жоффруа тоже одна, и у Альцеста одна, но разорванная, мятая, заляпанная маслом, и у нее не хватало нескольких зубчиков. Моя коллекция из трех марок была лучше всех. Эд не принес марок, он сказал, что мы все дураки, что это никому не нужно и что он больше любит футбол.

— Ты сам дурак, — сказал Руфус. — Если бы король Англии играл в футбол, вместо того чтобы собирать коллекцию марок, он не был бы таким богатьгм, а может быть, и вообще королем.

Руфус все правильно сказал, но надо было идти на урок, и мы не могли больше продолжать заниматься филателией.

На перемене начался обмен.

— Кто хочет мою марку? — спросил Альцест.

— А у меня такой марки нет, — сказал Руфус Клотеру, — я ее у тебя меняю.

— Ладно, — ответил Клотер. — Меняю мою марку на две твоих.

— Нет, интересно, а почему я должен отдать свои две за твою одну? — спросил Руфус. — Меняю марку на марку.

— А я бы обменял свою марку на одну, — сказал Альцест.

Потом к нам подошел Бульон. Бульон — наш воспитатель, он всегда что-то подозревает, когда видит нас всех вместе, а ведь мы всегда вместе, потому что мы все дружим, вот он все время и боится чего-то.

— Посмотрите мне прямо в глаза, — сказал Бульон, — что вы там еще затеваете, негодники?

— Ничего, мсье, — ответил Клотер. — Мы занимаемся филателией, меняем марки. Одну — на две, чтобы собрать хорошие коллекции.

— Филателией, — сказал Бульон. — Это очень хорошо, очень хорошо! Очень поучительно, особенно для знания истории и географии! И потом, хорошая коллекция может стоить дорого! Был когда-то король, не знаю, в какой стране и не помню его имени, у него была такая коллекция, что стоила целое состояние! Ну что же, обменивайтесь, но ведите себя хорошо.

Бульон ушел, а Клотер протянул Руфусу руку с зажатой в ней маркой.

— Ну что, согласен? — спросил Клотер.

— Нет, — ответил Руфус.

— Я согласен, — сказал Альцест.

А потом Эд подошел к Клотеру и — хлоп! — отобрал у него марку.

— Я тоже начну собирать марки! — крикнул Эд со смехом.

Он помчался с маркой в руке, но Клотеру было не до шуток, он бегал вслед за Эдом и кричал, чтобы тот веонул ему марку. Тогда Эд, не останавливаясь, лизнул марку и наклеил ее себе на лоб.

— Эй ребята! — крикнул Эд. — Смотрите: я — письмо! Я письмо и даже авиа!

И Эд развел руки в стороны и начал бегать: дрр… дрр… дрр… Но Клотеру удалось дать ему подножку, и Эд упал. Они начали драться изо всех сил, и Бульон прибежал снова.

— Я так и знал, что не могу вам доверять, — сказал Бульон. — Вы не способны спокойно играть! Вы оба идите в угол… И вы, Эд, пожалуйста, доставьте мне удовольствие и отклейте ото лба эту смешную марку!

— Да, только скажите ему, чтобы он делал это осторожно и не порвал зубчики, — сказал Руфус. — Ведь это та самая марка, которой мне не хватает.

И Бульон отправил его в угол вместе с Клотером и Эдом.

Теперь из коллекционеров остались только Жоффруа, Альцест и я.

— Эй, ребята! Хотите мою марку? — спросил Альцест.

— Меняю твои три марки на мою одну, — сказал мне Жоффруа.

— Ты что, спятил? — спросил я. — Если ты хочешь мои три марки, тогда давай три свои! За одну марку я тебе даю одну.

— Я хочу поменять мою марку на одну, — сказал Альцест.

— А зачем она мне? — сказал Жоффруа. — У меня такая есть.

— Ну так что, вам не нужна моя марка? — спросил Альцест.

— Давай, я отдам тебе мои три марки, — сказал я Жоффруа, — если ты поменяешь их на что-нибудь интересное.

— Ладно! — сказал Жоффруа.

— Ах так! Раз моя марка никому не нужна, то я сейчас вот что с ней сделаю, — крикнул Альцест. И он порвал свою коллекцию.

Когда я, очень довольный, вернулся домой, папа меня спросил:

— Ну что, юный коллекционер-филателист, как дела с коллекцией?

— Здорово! — ответил я и показал два шарика, которые мне дал Жоффруа.

Мексан — волшебник

Нас с ребятами пригласили на полдник к Мексану, и мы очень удивились, потому что Мексан никогда никого к себе не приглашал: его мама этого не хочет. Но он нам объяснил, что его дядя, моряк, — а я думаю, что все это вранье и никакой он не моряк, — подарил ему волшебный ящик. Только делать фокусы неинтересно, когда никто не смотрит, вот потому-то мама Мексана разрешила ему нас пригласить.

Когда я пришел, все ребята уже собрались, и мама Мексана принесла нам полдник: чай с молоком и хлеб с вареньем — ничего особенного. А мы все смотрели на Альцеста, он ел две булочки с шоколадом, которые принес из дома. Только попросить у него кусочек было бы бесполезно. Потому что Альцест, вообще-то добрый парень, поделится с вами чем угодно, но при условии, что это нельзя съесть.

После полдника Мексан повел нас в гостиную. Там он поставил рядами стулья, как у Клотера, когда его папа устраивал для нас кукольный театр. Сам Мексан встал позади стола. На столе стоял волшебный ящик. Мексан открыл ящик, там внутри было полно всяких вещей. Он взял палочку и большой кубик.

— Видите этот кубик? — спросил Мексан. — Кроме того, что он большой, он ничем не отличается от других.

— Нет, — сказал Жоффруа, — он пустой и внутри есть другой кубик.

Мексан открыл рот и посмотрел на Жоффруа.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

— Знаю, потому что у меня дома такой же волшебный ящик, — ответил Жоффруа. — Мне подарил его папа, когда я стал двенадцатым по орфографии.

— Ну а фокус? — спросил Руфус.

— Фокуса нет! — крикнул Мексан. — Потому что Жоффруа нахальный врун!

— Совершенно точно, твой куб пустой, — сказал, Жоффруа. — Ну-ка повтори еще раз, что я нахальный врун, и ты у меня сейчас получишь!

Тут в гостиную вошла мама Мексана. Она посмотрела на нас минуту, постояла, вздохнула и ушла, захватив с собой вазу с камина.

Мне было очень интересно, как устроен пустой куб, и я подошел к столу посмотреть.

— Нет! — крикнул Мексан. — Нет, возвращайся на свое место, Никола! Ты не имеешь права смотреть вблизи.

— А почему это? — спросил я.

— Понятно почему, потому что там внутри фокус! — сказал Руфус.

— Ну да, — сказал Жоффруа, — этот куб пустой, а когда ты его ставишь, тот куб, что внутри…

— Если ты будешь продолжать, — крикнул Мексан, — лучше иди домой!

Тут в гостиную вошла мама Мексана. И вышла, захватив с собой маленькую статуэтку с пианино.

Тогда Мексан оставил куб и взял что-то похожее на кастрюлю.

— Эта кастрюля пустая, — сказал Мексан и показал ее нам.

Он посмотрел на Жоффруа. Тот объяснял, как устроен пустой куб Клотеру, который ничего не понял.

— Я знаю, — сказал Жоаким, — кастрюля пустая, но оттуда у тебя вылетит белый голубь.

— Если у него получится, — сказал Руфус, — потому что в этом и есть фокус.

— Голубь? — спросил Мексан. — Ну нет! Вот дурак, откуда я его возьму?

— А я видел по телевизору одного волшебника, и он отовсюду вытаскивал много-много голубей. Сам ты дурак! — ответил Жоаким.

— Во-первых, — продолжал Мексан, — даже если бы я хотел, мне нельзя вытаскивать из кастрюли голубей. Мама мне не разрешает разводить животных в доме. Один раз, когда я принес мышь, сколько было разговоров! Понятно, кто из нас дурак?

— Жаль, — сказал Альцест, — голуби — это здорово! Они небольшие, но с горошком отлично! Похоже на цыпленка.

— Ты и есть дурак, — сказал Жоаким Мексану, — все это знают.

Тут вошла мама Мексана, может, она слушала за дверью, и велела нам хорошо себя вести и не трогать лампу, которая стоит в углу.

Когда она уходила, то все время беспокойно оглядывалась.

— А эта кастрюля, — спросил Клотер, — она тоже, пустая, как и куб?

— Не вся кастрюля, у нее только двойное дно.

— Это же фокус, вот что, — сказал Руфус.

Тогда Мексан обиделся, сказал, что мы ему больше не друзья, закрыл волшебный ящик и заявил, что не будет показывать фокусы. Он надулся, и все замолчали. И тут снова прибежала мама Мексана.

— Что здесь происходит? — спросила она. — Вас больше совсем не слышно.

— Это все они, — сказал Мексан. — Они не дают мне делать фокусы.

— Послушайте, дети, — сказала мама Мексана. — Мне очень хочется, чтобы вам было весело, но надо хорошо себя вести. Иначе вы пойдете домой. Тетерь я должна выйти за покупками, надеюсь, что вы уже большие и благоразумные мальчики. Только будьте осторожны с часами на комоде.

И мама Мексана еще раз оглядела нас и ушла, покачивая головой, как бы говоря «нет» и подняв глаза к потолку.

— Ладно, — сказал Мексан. — Видите этот белый шар? Ну вот, сейчас я сделаю так, что он исчезнет.

— Это фокус? — спросил Руфус.

— Да, — сказал Жоффруа, — он его спрячет и положит в карман.

— Нет! — закричал Мексан. — Нет, я сделаю так, что он исчезнет!

— А вот и нет, — сказал Жоффруа, — ты не сделаешь так, что он исчезнет, потому что ты его просто положишь в карман!

— Ну так что, он сделает или нет, чтобы белый шар исчез? — спросил Эд.

— Конечно, я мог бы так сделать, — сказал Мексан, — если бы хотел, но я не хочу, потому что вы мне больше не друзья, вот и все! И мама правильно говорит, что вы банда варваров!

— А-а! Что я говорил! — крикнул Жоффруа. — Чтобы заставить шар исчезнуть, надо быть настоящим волшебником, а ты на него не тянешь!

Тогда Мексан разозлился и бросился на Жоффруа, чтобы ему врезать. Но Жоффруа это не понравилось. Он совсем взбесился и бросил волшебный ящик на пол. Тогда они с Мексаном начали драться. Нам было очень весело! Но тут вошла в гостиную мама Мексана. Она очень рассердилась.

— Сию же минуту уходите домой! — сказала мама Мексана.

И тогда мы все ушли. Я был немного разочарован. Хоть мы и неплохо провели время, но мне так хотелось посмотреть, как Мексан делает фокусы.

— Подумаешь, — сказал Клотер, — по-моему Рефус правильно сказал, что Мексан не такой, как настоящие волшебники, которых показывают по телевизору, у него все это обман.

На следующий день в школе Мексан еще дулся на нас: вроде, когда он собрал свой волшебный ящик, оказалось, что белый шар исчез.

Дождь

Я очень люблю, когда идет сильный дождь, потому что тогда я не хожу в школу, сижу дома и играю в железную дорогу. Но сегодня только моросит, и пришлось пойти на уроки.

А ведь когда идет дождь, можно тоже очень весело проводить время: поднимешь голову, откроешь рот и глотаешь капли воды, шлепаешь ногами по лужам так, чтобы брызги летели на ребят, бегаешь под водосточными трубами, дрожь так и пробирает, когда вода течет тебе за воротник, вовсе незачем ходить в плаще, застегнувшись по самую шею. Жалко, что в дождь нам не позволяют на переменах спускаться во двор, чтобы мы не промокли.

В классе горел свет, и это было чудно. Я очень люблю смотреть, как капельки дождя на оконном стекле стекают наперегонки сверху вниз. Похоже на реки. Вот прозвонили с урока, и учительница сказала:

— Ну вот и перемена, вы можете поговорить друг с другом. Только ведите себя хорошо.

Тогда все одновременно заговорили, и от этого в классе поднялся такой шум, что надо было громко кричать, чтобы тебя услышали. А учительница вздохнула, поднялась и вышла в коридор, оставив дверь открытой. Она стала разговаривать с другими учительницами, но они не так нам нравятся, как наша.

Поэтому мы и стараемся не очень выводить нашу учительницу из себя.

— Ну что, — сказал Эд. — Сыграем в мяч!

— Ты что, спятил? — сказал Руфус. — Знаешь, как учительница рассердится, и потом, мы уж точно разобьем стекло!

— Подумаешь! — сказал Жоаким. — А мы откроем окна!

Это он здорово придумал! И мы все кинулись открывать окна. Кроме Аньяна. Он повторял урок по истории, читал вслух, заткнув уши. Аньян просто ненормальный! Потом открыли окна, и это было здорово, потому что ветер дул в класс, и мы веселились и подставляли лица под потоки воды.

Но потом мы услышали крик: это в класс вошла учительница.

— Вы с ума сошли! — кричала она. — Немедленно закройте окна!

— Это чтобы играть в мяч, мадемуазель, — объяснил Жоаким.

Тогда учительница сказала, что даже речи быть не может о том, чтобы играть в мяч. Она велела нам закрыть окно и сесть на места. Только вот беда, парты около окон оказались мокрыми. И если приятно, когда дождь брызжет тебе в лицо, то садиться в воду — противно. Учительница сказала, что мы совершенно несносны и что нам надо разместиться на сухих партах. Это вызвало шум, потому что каждый искал, куда ему сесть, и были парты, где сидело по пять ребят, а ведь даже когда трое за одной партой, и то очень тесно. Я оказался с Руфусом, Клотером и Эдом. Потом учительница застучала линейкой по столу и крикнула:

— Тише!

Все замолчали, кроме Аньяна. Продолжая повторять урок по истории, он не услышал, что сказала учительница, а ведь он сидел один на парте, потому что никто не хочет садиться рядом с этим любимчиком-подхалимчиком, кроме как на сочинениях. Потом Аньян поднял голову, увидел учительницу и замолчал.

— Ну ладно, — сказала учительница. — Чтобы больше я вас не слышала! При малейшей шалости буду строго наказывать! Понятно? Теперь рассаживайтесь поудобнее и не шумите!

Тогда мы встали и тихонько поменялись местами… Было не до шуток: наша учительница очень рассердилась.

Я сел с Жоффруа, Мексаном, Клотером и Альцестом, но было не очень удобно, потому что Альцест занимает слишком много места и повсюду оставляет хлебные крошки.

Учительница строго посмотрела на нас, глубоко вздохнула и снова вышла поговорить с другими учительницами.

А потом Жоффруа встал, пошел к доске и нарисовал мелом очень смешного человечка, правда без носа, и написал: Мексан — дурак. Нас это так рассмешило, всех, кроме Аньяна (он снова занялся историей) и Мексана. Мексан встал и подошел к Жоффруа, чтобы влепить ему. Жоффруа, конечно, стал защищаться. И только мы успели повскакать со своих мест и закричать, как прибежала учительница. У нее было красное лицо и строгие глаза, по крайней мере за последнюю неделю я ни разу не видел ее такой сердитой. А потом она посмотрела на доску, и тут началось такое!

— Кто это сделал? — спросила учительница.

— Жоффруа, — ответил Аньян.

— Подлый ябеда! — крикнул Жоффруа. — Ты у меня еще получишь!

— Ну как же, — крикнул Мексан. — Попробуй, Жоффруа!

И тогда учительница очень рассердилась. Она стучала линейкой по столу. Аньян кричал и плакал. Он повторял, что его никто не любит, что это нечестно, что все только и хотят от него чего-нибудь получить, что сам он хочет умереть, и что он все расскажет родителям. Все бегали по классу и кричали. Было очень весело.

— Садитесь! — крикнула учительница. — В последний раз говорю, садитесь! Я не хочу больше вас слушать, сейчас же садитесь!

Тогда мы сели. Я с Руфусом, Мексаном и Жоакимом. И в это время в класс вошел директор.

— Встаньте, — сказала учительница.

— Сядьте, — сказал директор.

Потом он посмотрел на нас и спросил у учительницы:

— Что здесь происходит? Ваших учеников слышно по всей школе. Это недопустимо! А почему они сидят по четыре-пять человек, в то время как есть свободные парты? Пусть каждый вернется на свое место!

Мы встали, но учительница объяснила директору, что произошло с партами из-за дождя. Директор удивился и разрешил вернуться туда, где мы только что сидели. Я сел рядом с Альцестом, Руфусом, Клотером, Жоакимом и Эдом. Нам было очень тесно. Потом директор указал пальцем на доску и спросил:

— Кто это сделал? Ну-ка, быстро!

Но Аньян не успел, потому что Жоффруа встал и плача пробормотал, что он не виноват.

— Слишком поздно, чтобы сожалеть и плакать, мой друг, — сказал директор. — Вы пошли по плохой дорожке: она ведет на каторгу. Я отучу вас употреблять грубые слова и оскорблять ваших одноклассников! Вы перепишете пятьсот раз то, что написали на доске. Понятно? Что же касается остальных, то, хотя дождь и кончился, вы сегодня не будете выходить на перемене во двор. Это вас немного научит уважать дисциплину. Вы останетесь в классе под присмотром учительницы!

Когда директор ушел, мы снова сели с Жоффруа и Мексаном за нашу парту и подумали, что у нас и вправду отличная учительница и что она нас очень любит, хотя иногда мы ее выводим из себя. Ведь ей было обиднее всех, зная, что мы не имеем права выходить сегодня во двор.

Шахматы

В воскресенье было холодно и шел дождь, но мне это не мешало, потому что меня пригласили на полдник к Альцесту. Альцест хороший парень, он очень толстый и любит поесть. С ним всегда весело, даже если мы ссоримся.

Когда я пришел к Альцесту, дверь открыла его мама, потому что Альцест и его папа уже сидели за столом и ждали меня к полднику.

— Опаздываешь, — сказал Альцест.

— Не говори с набитым ртом, — сказал папа, — и передай мне масло.

На полдник каждый выпил по две чашки шоколаду и съел по пирожному с кремом. На столе были также тостики с маслом и с вареньем, колбаса и сыр. А когда мы кончили, Альцест спросил, нельзя ли еще немного рагу, которое осталось от обеда. Ему хотелось, чтобы я его попробовал. Но мама сказала, что нет, и что это отобьет аппетит перед ужином. К тому же рагу не осталось. Но мне-то есть уже и не хотелось.

Потом мы встали и решили пойти поиграть. А мама Альцеста сказала, что мы должны хорошо себя вести и, главное, не устраивать беспорядка в комнате, потому что она все утро там убирала.

— Мы будем играть в железную дорогу, в машинки, в шарики и в футбол, — сказал Альцест.

— Нет, нет и нет! — сказала мама Альцеста. — Я не хочу, чтобы в твоей комнате был хаос. Придумай какие-нибудь более спокойные игры!

— Ну что же тогда? — спросил Альцест.

— Я знаю, что делать, — сказал папа Альцеста. — Я научу вас самой умной игре! Идите в комнату, я сейчас приду.

Мы пошли в комнату Альцеста. Там и правда все было здорово убрано. А потом пришел папа с шахматами под мышкой.

— Шахматы? — сказал Альцест. — Но мы не умеем играть!

— Вот именно, — сказал папа Альцеста, — я вас научу, вы увидите, это замечательно!

И правда, играть в шахматы очень интересно! Папа Альцеста показал нам, как расставлять фигуры на доске (вот в шашках я хорошо разбираюсь!), он показал нам пешки, ладьи, слонов, коней, короля и ферзя, объяснил, как надо ими ходить, — это совсем не просто, — а также как брать фигуры противника.

— Это вроде битвы двух армий, — сказал папа Альцеста, — а вы генералы.

Потом папа Альцеста взял в каждую руку по, пешке, сжал руки в кулак и дал мне выбрать. Я вытянул белую пешку, и мы начали играть. Папа Альцеста очень добрый, он остался с нами и все время давал советы и объяснял, когда мы ошибались. Потом пришла мама Альцеста, она была очень довольна, что мы сидели вокруг парты Альцеста и играли. Потом папа Альцеста сделал ход слоном и весело сказал, что я проиграл.

— Ну вот, — сказал он, — думаю, что вы все поняли. Теперь Никола возьмет черные фигуры, и вы будете играть сами.

И он ушел вместе с мамой Альцеста, сказав, что надо только умеючи взяться за дело, и все получится. А потом спросил — может быть, все-таки осталось немного рагу на донышке.

Играть после Альцеста черными фигурами было противно, потому что они были липкие из-за варенья! Ведь пальцы у него вечно испачканы вареньем.

— Бой начинается, — сказал Альцест. — Вперед!

И он двинул пешку. Тогда я пошел конем. Но, конем ходить всегда трудно, потому что он ходит прямо, потом вбок, но это и лучше: он может перепрыгивать через фигуры.

— Ланцелот не боится врагов! — крикнул я.

— Вперед! Тра-та-та, бум! Тра-та-та, бум! — ответил Альцест барабанным боем и тыльной стороной ладони подвинул сразу несколько пешек.

— Эй! — сказал я. — Так нельзя!

— Защищайся как можешь, негодяй! — крикнул Альцест.

Мы с ним вместе в четверг посмотрели по телевизору у Клотера фильм, где было много рыцарей и замков. Тогда я тоже сразу двумя руками двинул свои пешки, как будто стрелял из пушки и пулемета: тра-та-та-та… И когда мои пешки встретились с пешками Альцеста, многие попадали.

— Постой-ка, — сказал Альцест. — Это не считается! Ты трещишь как пулемет, а в то время пулеметов еще не было. Только пушка — бум! Или шпага — жжик-жжик! Если жульничать, то лучше не играть!

Альцест правильно сказал, и я с ним согласился. Тогда мы продолжили игру. Я пошел слоном, но это было трудно, потому что все пешки на доске упали, и Альцест пальцем, как играют в шарики, — щелк! — толкнул своего слона на моего коня. Конь упал. Потом я сделал то же самое — я толкнул мою ладью на его ферзя.

— Это не считается, — сказал Альцест. — Ладья ходит прямо, а ты пошел вбок, как ненормальный!

— Победа! — крикнул я. — Попались! Вперед, смелые рыцари! За короля Артура! Бум! Бум!

И тогда я пальцами сшиб целую кучу фигур. Вот это был бой!

— Подожди, — сказал Альцест, — пальцами — это слишком просто, а если попробовать шариками? Шарики будут как будто пули. Вжик! Вжик!

— Ладно — сказал я, — только на доске не хватит места.

— Ну, это просто, — сказал Альцест. — Ты встанешь в одном конце комнаты, а я в другом. А фигуры лучше прятать за ножками кровати, стула и парты.

Потом Альцест пошел искать шарики в своем шкафу. В нем было гораздо меньше порядка, чем в комнате. Куча вещей вывалилась на ковер. А я взял черную пешку в одну руку, а белую в другую, зажал их в кулаках и дал выбрать Альцесту. Он вытянул белую. Мы начали бросать шарики. Но наши фигуры были хорошо спрятаны, поэтому попасть в них было трудно.

— Слушай, — сказал я, — если взять вагоны от поезда и машинки, чтобы они были танками?

Альцест вытащил из шкафа поезд и машинки, внутрь мы засунули солдат и двинули танки вперед: дрр… дрр… дрр…

— Но мы же не сможем попасть в солдат шариками, — сказал Альцест, — если они в танках.

— Тогда надо их бомбить, — ответил я.

И наши руки, полные шариков, стали самолетами, они гудели: жж… жж… И когда мы летели над танками, то бросали шарики, бум! Но шариками ничего нельзя было сделать с вагонами и машинами. Тогда Альцест пошел за футбольным мячом, а мне дал другой, красно-синий мяч, его купили ему для пляжа. И мы начали танки забрасывать мячами. Это было здорово! А потом Альцест слишком сильно ударил, и футбольный мяч попал в дверь, отскочил к парте и опрокинул на ней бутылку с чернилами. Тут вошла мама Альцеста.

Ой, как она сильно рассердилась! Она сказала Альцесту, что сегодня вечером он не получит после ужина добавки, а мне, что поздно и что лучше вернуться к моей бедной маме. Я уже был на улице, а из дома еще слышался крик: Альцеста ругал его папа.

Жалко, что мы не поиграли подольше, нам было очень интересно! Как только настанет хорошая погода, мы пойдем играть в шахматы на пустыре.

Потому что, конечно, шахматы — это игра не для дома.

Дрр, бум, бум!

Рентген в школе

Сегодня утром, когда я появился во дворе школы, ко мне подошел Жоффруа. Он был чем-то озадачен. Жоффруа сказал, что слышал, как старшие ребята говорили, что к нам в школу приедут доктора делать нам рентген. Потом пришли остальные наши ребята.

— Это все вранье, — сказал Руфус. — Старшие вечно что-то выдумывают.

— Это вранье? — спросил Жоаким.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: