Психологические предпосылки профессионального восприятия текста

Необходимый вывод, следующий для редактора из обращения к психологической науке, – установка на осознанное отношение к пониманию текста, авторскому труду, к собственным действиям. «Сознательное отношение к слову, к значению всяких языковых элементов – предпосылка хорошего правильного владения стилем, – писал академик Л.В. Щерба. – Когда каждое слово на своём месте, то, что человек хотел сказать, может быть понято только в одном направлении и не может быть Толкований ни вправо, ни влево. Это есть результат — это точный стиль, который является результатом сознательного отношения к слову, сознательного изучения различных оттенков».1

Исследования психологами процесса формирования развёрнутого речевого высказывания дают объективные научные основания для утверждения, что контроль — важнейшая задача ре­дактора при его работе над текстом. Контроль – необходимое условие порождения всякого речевого высказывания. В обычной письменной речи он осуществляется самим пишущим, причём редко кто это осознает. В работе профессионального литератора, журналиста, редактора такой контроль недостаточен, внимание необходимо задерживать на некоторых формах языка, быстро их анализировать и соответственно решать ту или иную задачу. Надо уметь посмотреть на текст «со стороны», увидеть его глазами читателя. Часто результатом такого отчуждения от текста бывает неудовлетворённость его формой и часто правка.

Мы по-разному, с разной степенью отчуждения воспринимаем рукописный текст, машинопись, компьютерный и типографский набор. И чем дальше отходим от созданного нами текста, тем виднее его недочёты. На самой высокой ступени отстранения от текста (для журналиста это ситуация, когда его материал поставлен в номер, стал частью газетной полосы) мы уже, как правило, не властны в нём что-нибудь изменить. Поэтому так важно уметь вовремя увидеть текст «чужими глазами». Это умение надо воспитывать и тренировать. Немногие могут сейчас позволить себе работать так, как советовал в своё время Гоголь, который говорил, что он возвращается к рукописи восемь раз: «Только после восьмой переписки, непременно собственною рукою, труд является вполне художественно законченным, достигает перла создания. Дальнейшие поправки и просматривания, пожалуй, испортят дело, что называется у живописцев: зарисуешься. Конечно, следовать постоянно таким правилам нельзя, трудно. Я говорю об идеале. Иное пустишь и скорее, всё-таки человек, а не машина».2 «Зарисуешься» – очень точно найденное в этом случае слово. В работе над своим и чужим текстом важно ощутить момент, когда её следует закончить, почувствовать завершённость текста.

Выступая в качестве первого читателя авторского текста, редактор помогает автору этот контроль осуществить.3 «Взгляд со стороны» – необходимое условие работы автора с текстом и необходимая психологическая предпосылка участия редактора в создании литературного произведения. Каждый профессиональный литератор знает, как нужен «чужой глаз». Для автора редактор – это читатель, который зорче других читает рукопись и вместе с ним работает над текстом. Для читателя редактор – представитель его интересов, который читает текст, предугадывая, как он может быть истолкован и оценен.

Сегодня в практику редакционной работы вошла сложная техника – читающие устройства, дисплеи, персональные компьютеры, настольные издательские системы. Видеотерминальные устройства, различные по размеру экрана и числу знаков, одновременно выводимых на него, могут быть использованы для всех операций правки текста: замены знака, вставки и исключения части текста, сдвижки и раздвижки строк, перестановки абзацев. Они находят себе применение при редактировании основного текста и графического материала: при формировании полос, просмотре библиографического материала, сверке цитат, облегчают решение частных редакторских задач, например, производят путём однократной команды замену какого-либо термина, несколько раз встречающегося в тексте. В программу персонального компьютера могут быть заложены композиционные схемы информационных материалов, позволяющие придать им требуемую жанровую форму. Существуют программы, обеспечивающие орфографическую правильность текста.

Внедрение в издательский процесс новой техники влечёт за собой стандартизацию внешней формы текста, исключает многократное обращение к нему редактора, требует обработки сразу «набело». Работа с компьютером в системе диалога не только облегчает технический процесс воспроизведения текста, она делает мышление редактора более организованным, помогает совершенствовать профессиональные навыки. Однако редактор должен иметь точное представление о возможностях технических средств, которыми оснащён издательский процесс, знать, что техника облегчает, но отнюдь не заменяет труд редактора, компьютеры не способны решать творческие задачи. Применение технических средств требует от редактора высокого профессионализма, чёткости, осуществления контроля над текстом на самом высоком уровне.

Существенно, что редактор на протяжении всей своей работы над текстом должен быть активен, контролировать собственное восприятие текста, уметь оценить своеобразие авторских решений. Это тем более важно, что именно эти наблюдения формируют стратегию действий редактора, процесс правки, в частности. Опытные редакторы считают, что самое сложное при редактировании – внести изменение в текст так, чтобы оно не выглядело чужеродным, чтобы вставка не выделялась, как грубая заплата. Каждое замечание редактора должно не только фиксировать недочёты рукописи, но и содержать конкретные рекомендации. Это необходимо и тогда, когда замечания адресованы автору, и тогда, когда они сделаны для памяти как программа будущих действий. Активность восприятия текста, конкретность суждений – важнейшие пси­хологические предпосылки редактирования и необходимые черты психологической модели поведения и действий редактора.

Речевые ошибки в тексте

Речевую ошибку в тексте принято прежде всего толковать как отступление от языковой нормы. Однако по своему характеру, происхождению и последствиям неправильности, встречающиеся в тексте, различны, а оценка их часто крайне сложна. Не случайно психология речевых ошибок, фиксируемых текстом, стала предметом специальных исследований. 1 Ошибки письма и технического воспроизведения текста принято подразделять на ошибки неверного прочтения и запоминания слова или группы слов, на ошибки неверного перевода во внутреннюю речь и на ошибки механические (ошибки типа «ослышек» и «обмолвок» не характерны для письменной речи). Анализ типичных ошибок воспроизведения подсказывает редактору «слабые», наиболее часто искажаемые места печатного текста: предложения или более крупные фрагменты текста, начатые одинаковыми словами, слова, разделённые переносом, конечные слова в строке и абзаце, текст, набранный крупным шрифтом. Особого внимания редактора требуют заголовки, названия рубрик, шапки. Часто встречаются замена и перестановка букв внутри слов, одинаково начинающихся и имеющих сходные окончания, перестановка букв внутри малознакомого, редко встречающегося слова, замена слов и оборотов синонимичными, пропуски слов, повторяющихся в тексте. Типичный случай технического искажения текста – исчезновение абзацного отступа и появление его там, где текст должен быть напечатан в подбор (обычно это происходит, если предыдущая строка полная). Все приводимые ниже примеры взяты из материалов прессы.

Ваза сервского фарфора... (перестановка букв в слове севрский).

Малышка Фурузон Мухаммедбассир – единственная, кто уцелел в спасённом бандитами кишлаке... (замена слова сходным по началу и окончанию: в оригинале стояло спалённом).

ДЕБЮТ ТАМАРЫ – заголовок материала о модели автомобиля Волжского завода «Самара» (замена слова в крупно набранном заголовке).

За прошедшие семь–десять лет создана мирового значения классика... (знак переноса в слове семьдесят был прочитан как тире).

Электронная техника делает реальным безошибочное воспроизведение текста при тиражировании, но понятно, сколь высока в этом случае ответственность редактора за подготовку идеального, не содержащего ошибок оригинала.

При знакомстве с текстом в поле зрения редактора неизбежно попадают отклонения от нормы, воспринимаемые как нарушения общепринятых правил письменной речи. Наиболее жёстко регламентируют действия пишущего правила орфографии, и понятие «грамотность» принято прежде всего связывать с соблюдением орфографической нормы. Знаменательно, что в первые послереволюционные десятилетия лингвисты осознавали борьбу с неграмотностью как проблему социальную. «Совершенно ясно, что если все будут писать по-разному, мы перестанем понимать друг друга, – писал Л.В. Щерба в статье «Безграмотность и её причины», – писать безграмотно – значит посягать на время людей, к которым адресуемся, и потому совершенно недопустимо в правильно организованном обществе».2 Сегодня нет необходимости убеждать кого-либо в необходимости грамотно писать, но тем более стоит напомнить, что орфографическая ошибка в печатном тексте воспринимается как неуважение к читателю. «Тащут сети, полные рыбы...», «Вы для своего поста недостаточно образованы...», «Воспрял духом...» – эти и подобные им нарушения элементарных правил школьной грамматики, выписанные из одного номера газеты, — свидетельство профессиональной некомпетентности людей, работавших над текстом. Редактор не имеет права целиком передоверять корректору заботу о грамотности текста. Он в полной мере несёт за неё ответственность перед читателем.

Правила орфографии наиболее стабильны. Они меньше подвержены изменениям, чем норма пунктуационная, лексическая и тем более стилистическая, которая чаще направлена на то, чтобы помочь пишущему осуществить выбор между языковыми вариантами, чем утвердить, что следует поступить только так, а не иначе.

Часто в зафиксированном текстом высказывании содержится несколько смыслов, и ошибка является следствием неудачного выбора одного из них или неумения распорядиться средствами языка. Психология рассматривает такие ошибки как «своего рода сигнал шва в речевом механизме, разошедшегося под влиянием тех или иных обстоятельств».3 Автор в этом случае уверен, что никакой ошибки он не совершил, а текст допускает разночтения и нуждается в правке. Простейшим примером может служить заголовок заметки «Следы Ильиных на земле». Формулируя его, автор не погрешил против правил грамматики, но тем не менее текст может быть понят ошибочно. Фамилия героев заметки не Ильины, что, казалось бы, явствует из заголовка, а Ильиных. Причина появления второго смысла – совпадение падежных форм двух разных фамилий.

Типичный случай «расхождения речевого шва» – неверный выбор слова. Так, когда газета пишет, что министру «полезно было бы хотя бы накоротке ознакомиться с истинным положением дел», смысл этого пожелания понять трудно. Не помогут здесь и словари, где слово накоротке дается с пометой «разговорное» и указаны три его значения: 1) на близком расстоянии; 2) на ко­роткое время; 3) в дружеских близких отношениях. Ни одно из этих значений мысль автора не передает.

Текст материалов массовой информации впитывает в себя различные отклонения от нормы, в том числе и те, которые отражают сегодняшний день речевой практики. Для редактора очень важно определить меру строгости языкового контроля. «Пурист.., привыкший мыслить нормативно («правильно», «неправильно» – третьего нет), фанатизирующий свою миссию нормализатора литературной речи, учинит жестокую расправу с не подчинившимися норме авторами»,4 – писал один из основателей современной текстологии Б.В. Томашевский. И хотя это суждение высказано применительно к текстам классической художественной литературы, наблюдения этого тонкого исследователя текста имеют самое общее значение. «Пуристами» чаще бывают редакторы, лишь затвердившие правила, но не постигшие суть литературной работы. Наблюдения над языковой практикой убеждают, что «всякие отклонения от обычного, закономерного, нормализованного, если они начинают употребляться в разных текстах и стилях, постепенно приобретают черты устойчивости и могут в конечном счёте стать нормой».5 Не только знание правил, но и широкая лингвистическая эрудиция, начитанность, литературный вкус позволяют редактору различить ошибку, причина которой – низкая языковая культура пишущего, и языковую форму, отражающую процессы, происходящие в живой речи. Решить конкретную задачу редактору помогает соотнесение вариантов языковых форм с содержанием целостного материала, требованиями его жанра, постижение авторской манеры изложения.

Происхождение и структура письменной речи подразумевают сознательное владение пишущим средствами языка, однако в своей работе над текстом редактор выходит за рамки решения только лингвистических задач. Психологические предпосылки редактирования следует трактовать широко и включать в рассмотрение этой проблемы не только процессы порождения и восприятия речи, но и психологию читателя, психологию литературного творчества, чётко отдавая себе отчет в том, что суть редакторской работы – сотворчество, и психологические предпосылки её не сумма, полученная при изучении других родов деятельности, а сложное единство.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: