Типы взаимодействия режима и оппозиции

В зависимости от характера политического режима, степени его гибкости и восприимчивости переменам извне и изнутри, а также от характера и ориентации оппозиции, могут быть выделены различные модели взаимодействия режима и оппозиции.

В данной связи воспользуемся типологией политических режимов, разработанной Робертом Далем и его известной работе "Полиархия" (23). Даль использовал в своей классификации два критерия — степень либеральности режима, или его способность обеспечить публичную соревновательность в борьбе за власть и уровень вовлеченности граждан в политический процесс (см. схему 7). Первый критерий определяется степенью открытости политических институтов, а также гарантиями, позволяющими членам политической системы претендовать на управление обществом. Второй критерий определяет общую численность взрослого населения, являющегося участником политического процесса и способного на относительно равной основе контролировать правительственную деятельность. Таким образом, первый критерий объясняет, какие имеются возможности для участия и политической деятельности (в том числе, и для оппозиции), а второй — каким образом эти возможности практически используются.

Схема 7 Типология режимов Роберта Даля

* Ист.: Dahl R.A. Polyarchy. Participation and Opposition, New Haven, I,., 1971.

На основе данных критериев Даль выделяет три типа режимов: гегемония, полиархия и смешанный режим (24). Гегемонии отличаются крайне низкой степенью вовлеченности граждан в политический процесс, не обеспечивая для этого каких-либо институциональных возможностей. Полиархии наоборот представляют режимы, обеспечивающие граждан всей полнотой участия в политической деятельности. Гегемонии и полиархии — скорее идеальные типы, нежели реально существующие режимы. Они встречаются в реальной политике, но еще более часты смешанные режимы, представляющие собой самые различные варианты пересечения выделенных критериев. Одним из примеров смешанных режимов могут служить конкурентные олигархии, в которых институты политического участия используются лишь узкоэлитарными группировками.

Данная типология позволяет выделить, по меньшей мерс, три модели взаимодействия режима и оппозиции.

В условиях гегемонии формируется жесткая модель взаимодействия правительства и оппозиции. Режим запрещает любую оппозицию и делает все возможное для ее полного искоренения. Причем, возможности возникновения критических настроений искореняются не только вне-, но и внутри правящей партии, как это было, например, в случае с коммунистическими партиями в СССР и Восточной Европе, построенными в соответствии с жесткими принципами "демократического централизма". Граждане таким образом полностью отчуждены от политики и идеологии правительства, от возможностей контролировать социальные, экономические и политические структуры. Поэтому оппозиция, если ей и удается выжить в таких условиях, существует на нелегальном положении и не может не быть нелояльной режиму. Жесткий режим не в состоянии определить, какая оппозиция представляет для него угрозу, а какая является "безопасной". Поэтому принципиальной линией его поведения, пишет Даль, оказывается следующая: "не должно проводиться никаких различий между приемлемой и неприемлемой оппозицией, между лояльной и нелояльной оппозицией, между оппозицией, права которой следует защищать и оппозицией, подлежащей репрессированию". Но если любая оппозиция рассматривается как потенциально опасная и подлежащая репрессиям, развивает Даль свою мысль, то и любая, даже потенциально лояльная оппозиция неизбежно трансформируется в нелояльную. А раз так, то любая оппозиция превращается в условиях гегемонии в потенциально нелояльную, и, следовательно, с точки зрения режима должна быть уничтожена.

Совершенно иначе строятся отношения режима и оппозиции в условиях полиархии. В тех случаях, когда в полиархии относительно благополучно разрешаются характерные для нее проблемы достижения социального равенства и преодоления конфликтных тенденций, оппозиционные партии и движения выступают преимущественно как лояльные режиму. Но полиархии — системы исключительно гибкие, подвижные, восприимчивые к переменам. Поэтому критическая масса лояльной оппозиции режиму отнюдь не всегда остается постоянной. Число ее представителей может меняться в зависимости от успеха в решении возникающих перед обществом проблем. Если такие проблемы (связанные, например, с технологической перестройкой производственных структур) разрешаются, задевая интересы незначительной части населения, то режим опирается в своих действиях на широкую социальную коалицию, и в обществе сохраняется идейно-политическое единство (см.схему 8.).

Схема 8

Зависимость идейно-политического единства общества от степени лояльности режиму социальных общностей*

Значительно сложнее сохранить такое единство в переходных условиях, когда в основном создаются различного типа смешанные режимы. В таких условиях нередко происходит сужение социальной опоры правительственной политики. Соответственно и оппозиция, представляя определенные социальные интересы, меняет свое отношение к режиму от лояльности к полулояльности. Еще сложнее сохранить социальную интегрированность в обществе, если режим никак не принимает в расчет интересы значительных социальных слоев и представляющих их интересы оппозиционных партий. Режим в таком случае оказывается поставленным в положение частичной изоляции от общества, а оппозиция все больше трансформируется в защитницу общественных интересов и становится все менее лояльной по отношению к политике власти. Находящееся в таких условиях общество оказывается в состоянии идейно-политической поляризации, что чревато его фрагментацией и даже полным распадом.

Таким образом, отношения режима и оппозиции в условиях смешанных режимов отнюдь не безоблачны. Это относится ко всем смешанным режимам, в том числе близким по своим структурным характеристикам к демократиям. Но сказанное особенно справедливо в отношении демократий олигархического типа, когда часть демократических институтов установлена, но все еще не укоренена социально — не были созданы адекватные социальные и экономические связи, структуры гражданского общества. Характерный пример — российская ситуация, возникшая после распада СССР с установлением нового политического режима. Структура имеющихся здесь социальных и экономических интересов далека от совпадения с возникшими в 1992-93 гг. политическими структурами, созданными для артикуляции и объединения этих интересов. Проблемы, стоящие перед обществом, сложны и беспрецедентны, и режим не отваживался на серьезные усилия по их решению, подчинял свою деятельность не столько логике системного реформирования, сколько логике аккумулирования политической власти. Между тем, сложность и запущенность ситуации нередко не оставляют властям иного выбора, а тенденции идейнополитической поляризации в случае промедления властей имеют свойство набирать силу уже вне зависимости от реформаторской решимости правящего режима.

Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту: