Сделай Сам Свою Работу на 5

Приемы изучения летописей





Современный сравнительно-текстологический (историко-текстологический) метод изучения летописей складывался благодаря усилиям многих поколений исследователей — филологов и исто­риков. Он демонстрирует наиболее значительные результаты в выявлении летописных сводов, отражающих отдельные этапы русского летописания XI—XV вв. Основные положения этого метода представлены в трудах Шахматова и Приселкова, а затем развиты их последователями.

Соблюдение принципов сравнительно-текстологического метода требует значительных усилий со стороны исследователя. Этот метод включает следующие основные этапы: 1) отбор для исследования конкретных летописей, сходных по содержанию; 2) изучение отобранных летописей как остатков прошлого, т.е. определение времени их создания, происхождения, состава, назначения; 3) полное сравнение текстов анализируемых летописей; 4) определение степени зависимости изучаемых летописей друг от друга, восстановление их общего протографа — гипотетического летописного свода; 5) установление состава и содержания выявленного гипотетического свода; 6) сравнение реконструированного свода с другими подобными гипотетическими сводами и определение их общего летописного источника, т.е. свода сводов.



Выводы, к которым приходит историк на разных этапах иссле­дования, имеют различную степень вероятности: если текстологическое сравнение летописных текстов позволяет выдвигать гипотезы, то сравнение сводов в большинстве случаев — только догадки.

Проиллюстрируем некоторые методические приемы, к которым обращался Шахматов, выделяя «Повесть временных лет» в составе сохранившихся летописей и определяя ее редакции.

Из всех известных к рубежу XIX—XX вв. летописей для анализа ученый отобрал те, которые сходны в своей начальной части. Их сходство между собой было установлено еще в XIX в. предшест­венниками Шахматова. Главными сочинениями, привлекавшимися к текстологическому сравнению, стали Лаврентьевская и Ипатьевская летописи.

Текстологическое сравнение Ипатьевской и Лаврентьевской летописей показало, что в их начальной части содержится одно сочинение, самоназвание которого присутствует в начале обоих текстов. Это «Повесть временных лет», причем в Хлебниковской летописи было указано имя автора сочинения: монах Киево-Печерского монастыря Нестор. В то же время конец «Повести временных лет» в результате сопоставления летописей не определялся однозначно. В обоих текстах на основе хронологической выкладки летописца в первой погодной записи вычисляется дата 1113 г. Но в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях их общий текст продолжается только до 1110 г. Погодная запись 1110 г. в Лаврентьевской летописи обрывается незавершенной фразой. Сразу после нее читается приписка игумена Выдубицкого монастыря Сильвестра, свидетельствующая о его летописной работе: «Игуменъ Силивестръ святаго Михаила написах книгы си Летописец, надеяся от Бога милость прияти, при князи Володимере, княжа-щю ему Кыеве, а мне в то время игуменящю у святаго Михаила в 6624 (1116 г.), индикта 9 лета; а иже чтеть книгы сия, то буди ми въ молитвахъ». В Ипатьевской летописи погодная запись 1110 г. приведена в полном объеме, в тексте отсутствует приписка Сильвестра и без видимых перерывов текст продолжается далее.



Два летописца — Нестор и Сильвестр — почти одновременно работали над летописным текстом. В связи с этим возникает вопрос: кто же был автором «Повести временных лет»»? В историографии признается участие обоих летописцев в работе над этой летописью, однако роль каждого из них в создании произведения была различной. Нестор признавался Шахматовым и признается большинством исследователей автором «Повести временных лет», а Сильвестр — ее позднейшим редактором. Первоначальный текст Нестора, условно называемый первой редакцией «Повести временных лет», не сохранился. В Лаврентьевской же летописи представлена вторая редакция, отражающая обработку текста Сильвестром. Задача Сильвестра, по мнению Шахматова, состояла в том, чтобы включить в ранее созданный текст положительную оценку деятельности Владимира Мономаха, занявшего киевский престол после смерти Святополка. Следы этой правки просматриваются в изложении событий с 1093 по 1110 г., когда Святополк сидел на киевском престоле. Почти во всех случаях упоминания Святополка и Владимира в Лаврентьевской летописи подчеркивается недальновидность первого князя и мудрость второго (например, статьи за 1093, 1096 гг.). Очень незначителен объем записей, в кото­рых повествование о Святополке, возможно, не подверглось переделке (рассказ в статье 1107 г. о сражении русского войска с половцами под Лубнами и приходе Святополка после победы в Киево-Печерский монастырь).



Шахматов выдвинул гипотезу о существовании еще одной редакции «Повести временных лет», отразившейся в Ипатьевской летописи. Появление новой редакции было связано с летописной деятельностью, возможно, киевлянина (имя его неизвестно), находившегося при дворе сына Владимира Мономаха — новгородского князя Мстислава. Это последняя обработка текста «Повести временных лет» во второй сильвестровой редакции. Третью редак цию Шахматов датировал, проанализировав две погодные записи — 1114 г., читаемую в Ипатьевской летописи, и 1096 г. Первая погодная запись повествует о различных событиях. Большой объем текста отведен рассказу о посещении летописцем Ладоги. При анализе этого рассказа выявляются некоторые индивидуальные черты работы летописца, его стиль. Во-первых, летописец повествовал от первого лица; во-вторых, он проявлял интерес к северным преданиям; в-третьих, он аргументировал свои рассказы цитатами из переводной литературы. В запись 1114 г. безы­мянный летописец внес рассказ ладожан о падающих с неба предметах и существах. В подтверждение их слов он дал отсылку на Хронограф, в котором рассказано о различных предметах, падавших с неба.

Аналогичные манера летописца, тема и структура текста были обнаружены Шахматовым во фрагменте записи 1096 г. со слов «Се же хощю сказати, яже слышах преже сих 4 лет...» до слов «... и си скверни и языкы, иже суть в горах полунощных, по повеленью Божию». Если признать, что эти записи принадлежали одному автору, следует выяснить, когда мог работать летописец, в оче­редной раз перерабатывавший «Повесть временных лет».

По мнению Шахматова, в погодную запись 1094 г. «Повести временных лет» указанный фрагмент был внесен в 1118 г., поскольку в 1114 г. летописец был в Ладоге, где познакомился с северными легендами, которые затем нашли место на страницах летописи. Спустя четыре года, создавая свою обработку «Повести временных лет», он дополнил текст предшественника новой ин­формацией.

Неслучайно именно в Ипатьевской летописи сказано, что Рюрик сел не в Новгороде, а в Ладоге. Замена названия города связана скорее всего переработкой ранней редакции текста «Повести временных лет» человеком, который слышал еще одну версию легенды.

О том, что третья редакция «Повести временных лет» составлялась для новгородского князя Мстислава Владимировича, говорит известие о его рождении в 1076 г., отсутствующее во второй редакции, а также внимание анонимного редактора к деятельности князя на протяжении 1111 — 1118 гг. Шахматов определил конец текста третьей редакции 1118 г. Годом ранее Мстислав Владимирович был переведен отцом из Новгорода в Переяславль Юж­ный, где, возможно, началась работа анонимного летописца над очередным изменением текста «Повести временных лет». Таким образом, окончание текста третьей редакции, по мнению Шахматова, — 1118 г.

Итак, в результате текстологического сравнения ряда сохранившихся летописей был выявлен один из нескольких киевских сводов XI —начала XII вв. Дальнейшее сопоставление погодных статей Лаврентьевской и Ипатьевской (и сходных с ними) летописей выявило расхождения в изложении некоторых событий.

Объяснение разночтений Шахматов искал не в работе позднейших копиистов, как это делали его предшественники, а в политических интересах тех людей, которые осознанно перерабатывали ранее созданное летописное сочинение. Таким образом, Шахматовым были определены редакции летописного свода начала XII в.

Сегодня историки основываются на результатах исследования «Повести временных лет», проведенного Шахматовым, и вносят в его схему лишь уточнения, связанные с появлением новых данных о конкретно-историческом фоне, на котором зарождалось и делало первые шаги русское летописание.

 

ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ

Закон предназначен для регулирования наиболее важных общественных отношений. Он наделяет правами и обязанностями субъектов, к числу которых относятся индивид, светские или ду­ховные сообщества, сословие или другие социальные категории населения. Закон имеет обязательную силу, в случае его нарушения предусматривается то или иное наказание.

Правила, которые регулировали поведение людей и их отношение друг к другу, начали формироваться еще на стадии первобытно-общинного общества — в тот период, когда человечество не знало письменности. Правила поведения, сложившиеся в те далекие времена на основе обычая, принято называть обычным правом. В позднепервобытном обществе нормы обычного права охватывали и отношения собственности (имущественные отношения внутри семьи и между семьями — обмен, пользование, распоряжение и владение движимым и недвижимым имуществом, землепользование и землевладение, наследование), и семейно-брачные отношения. По обычному праву осуществлялись наказания за убийство, нанесение телесных повреждений.

Следы славянской правовой терминологии, относящейся к обычному праву, исследователи находят в письменных исторических источниках. Например, в «Повести временных лет» в легенде о призвании варягов такой терминологический пласт просматривается в следующих словах и словосочетаниях: «правда», «володеть и судить по праву», «владеть и рядить по праву», «наряд», «володеть и рядить по ряду, по праву», «княжить и володеть» (погодная запись 862 г.). Нормы обычного права исследователи находят в договорах Руси с Византией, где упоминается «Закон русский», в котором ряд исследователей усматривают сборник норм обычного права.

В условиях классового общества обычное право постепенно вытеснялось законом, представляющим собой продукт деятельности государственной власти. На первых порах обычай, сложившийся в первобытно-общинном обществе, в классовом обществе санкционировался государственной властью. Постепенно писаный закон как атрибут государства стал доминирующим. Но обычное право не исчезло полностью — оно заняло место правового регулятора в русской крестьянской общине и исполняло эту функцию до середины XIX в.

Развитие российского законодательства было тесным образом связано с развитием формы феодального государства: раннефеодальной монархией, сословно-представительной монархией, абсолютизмом. По мере развития государства происходило увеличение категорий субъектов, попавших в поле деятельности законодателя, и усложнялась деятельность законодателя, принимавшего законы вместе со специальными органами, наделенными совещательными или законодательными функциями. Постепенно на­растала потребность охватить законодательством все более или менее значимые, с точки зрения государства, сферы общественной и государственной жизни.

Древнерусское законодательство носило прецедентный характер, когда источником закона являлось решение суда или иного органа государственной власти, принимавшееся за образец при рассмотрении сходных вопросов. Такой тип законодательства называют также казуистическим. Уже первый письменный закон — Русская Правда — содержит указание на конкретный прецедент, решение по которому стало основанием для закона: «А конюх старый у стада 80 гривен, яко уставил Изяслав в своем конюсе, его ж(е) убиле Дорогобудьци»1.

Структура изложения нормы в древнерусских законодательных источниках отличалась устойчивостью, что находит отражение во многих законах Киевской Руси, Русского государства периода феодальной раздробленности, Русского централизованного государства. На форму фиксации закона, возможно, влияли архаичные формулы сохранения в памяти установлений, выработанные еще в дописьменный период, когда была необходима особая точность их устного воспроизведения. В условиях государства пись­менное оформление законодательных норм опиралось, таким образом, на давнюю традицию.

Для древнерусских законодательных материалов характерна следующая устойчивая конструкция: начальная часть состоит из круга слов местоименного характера («аще», «а иже», «а которому» и др.) и соотнесенного с ним опорного слова также местоименного характера («такой», «тот», «то», «так(о)», «ино» и др.): «Аще (выделено Т.К.) утнеть мечем, а не вынем его, любо рукоятью, то 12 гривне за обиду»2 (Краткая Правда); «А иже изломить копье, любо щит, любо порт, а начнеть хотети его деръжати у себе, то приати скота у него; а иже есть изломил, аще ли начнеть при-метати, то скотом ему заплатити, колько дал будеть на немь»3 (там же); «А которому посаднику сести на посадниство, ино тому...»4 (Псковская судная грамота); «А которого татя поймают с такою татбою.., ино его казнити...»1 (Судебник 1497 г.); «А которые помещики всяких чинов похотят межь себя поместьи своими менятися, и им... бити челом государю...»2 (Соборное уложение 1649) и др.

Основная тенденция развития российского законотворчества состояла в движении от частного к общему, от решения конкретных вопросов к обобщениям в государственном масштабе. Явственно результаты этой тенденции проявятся в конце XVII — XVIII вв., когда принятие и оформление законов будут осуществляться в иных условиях государственной и социально-эконо­мической жизни.

Время от времени на базе накопленных нормативных правовых актов по распоряжению верховной власти могли составляться новые единые законодательные тексты. Из решений, ранее приня­тых по отдельным казусам, отбирались те, которые наиболее соответствовали текущему моменту, и оформлялись в виде кодекса или свода. Кодекс — это единый законодательный акт, в котором объединены и систематизированы нормы права, регулирующие определенную область общественных отношений (например, кодекс уголовного права). Свод законов — это официальное систематизированное полное собрание действующих нормативных актов. Принцип систематизации законов в своде может быть хронологическим или тематическим.

 

 








Не нашли, что искали? Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 stydopedia.ru Все материалы защищены законодательством РФ.